Прототипы Штирлица. Как рождалась легенда
На самом деле фигура Максима Максимовича Исаева (в действительности Всеволода Владимировича Владимирова), неуловимого полковника советской разведки, является литературным слепком из засекреченных материалов, почерпнутых писателем в архивах спецслужб. За каждой строчкой рассказов о полковнике Исаеве стоят реальные люди, советские разведчики, вступившие в смертельное противостояние с фашизмом. Имена большинства из них на сегодняшний день уже рассекречены. И каждое – легенда. И мы обязаны помнить их.
В одной из серий кинофильма «Семнадцать мгновений весны» дается краткая характеристика Штирлица, в которой говорится, что он является чемпионом Берлина по теннису. Единственным советским разведчиком, профессионально занимающимся теннисом и футболом, был Александр Коротков, хотя до звания чемпиона ему добраться так и не удалось. К тому же быть одновременно секретным агентом и чемпионом в каком-либо виде спорта в реальной жизни практически невозможно. Помимо необходимости постоянных тренировок личность спортсмена находится под пристальным вниманием общественности и спецслужб. Для Короткова карьера секретного разведчика началась именно с теннисного корта, где его впервые взяли на заметку чекисты. Позже по рекомендации В.Л. Герсона он устроился работать на Лубянку в качестве обычного лифтера. Вскоре Короткова перевели на должность делопроизводителя в иностранный отдел, а уже позднее направили на индивидуальную подготовку, которую в те времена обязан был пройти каждый разведчик. Александра обучили вождению автомобиля, владению различными видами оружия, он в совершенстве изучил немецкий язык. Спустя несколько лет упорных занятий его отправили за границу. До войны Коротков работал во Франции, возглавляя группу, созданную специально для ликвидации предателей. Ему приписывают уничтожение Агабекова и Клемента. В конце тридцатых годов имя Короткова узнали многие в узком кругу профессиональных разведчиков. Накануне нового 1939-го года Берия вызвал Александра и еще нескольких агентов к себе. Однако вместо ожидаемого поздравления, он сообщил им… об увольнении. Импульсивный Коротков не пожелал мириться с таким исходом и решился на отчаянный поступок – написал Берии личное письмо, в котором без оправданий и просьб потребовал восстановить его на работе. Коротков понимал, что такой шаг был равнозначен самоубийству, однако осмелился подробно аргументировать всю беспочвенность его отставки. К всеобщему удивлению после прочтения письма Берия восстановил его на службе. В 1940-ом году Коротков работал в Берлине в качестве секретного агента, а в марте 1941-го, возможно, именно он первым передал информацию о неизбежности нападения Германии на СССР. В начале сороковых годов Коротков в условиях жесточайшей контрразведывательной деятельности фашистов сумел наладить надежную связь с подпольной группой «Красная капелла», занимавшейся подрывом гитлеровского режима. С помощью подпольных радиостанций данная организация передавала секретную информацию для СССР и союзных стран.
19 июня 1941-го года разведчик, работавший под псевдонимом Брайтенбах, сообщил советскому руководству о запланированном через три дня нападении немцев. Согласно многим источникам этот агент также может рассматриваться в качестве одного из прототипов Штирлица. Под секретным именем скрывался Вильгельм Леман, который, как и Штирлиц, был офицером гестапо, гауптштурмфюрером СС и шпионом Советского Союза. По некоторым источникам первоначальная инициатива исходила от самого немецкого офицера, он сознательно искал встречи с советской разведкой, пока его официально не завербовали. Желание Лемана работать на СССР было продиктовано его непримиримостью к основным идеалам фашизма. Добродушного и приветливого человека, которым был Леман, на работе (в IV-ом отделе РСХА гестапо) многие называли «дядюшкой Вилли». Никто, в том числе и его жена, даже не могли предположить, что этот лысоватый добряк, страдающий почечными коликами и диабетом, является советским агентом. Перед войной он передавал информацию о сроках и объемах производства самоходных орудий и бронетранспортеров, разработке новых нервнопаралитических веществ и синтетического бензина, начале испытаний ракет на жидком топливе, структуру и кадровый состав немецких спецслужб, контрразведывательных операциях гестапо и многое другое. Документы, подтверждающие факт готовящегося нападения на Советский Союз, Леман вшил в подкладку своей шляпы, которую затем незаметно заменил на такой же головной убор при встрече с советским представителем в кафе.
В 1942-ом году немцам удалось рассекретить храброго разведчика. Гиммлер был просто шокирован этим фактом. Сотрудник, проработавший в гестапо тринадцать лет, постоянно поставлял информацию СССР и ни разу даже не был заподозрен в шпионаже. Сам факт его деятельности являлся для СС настолько постыдным, что дело Лемана полностью и бесследно уничтожили, пока оно не успело дойти до фюрера, а самого разведчика спешно расстреляли вскоре после ареста. Даже жена агента долгое время не знала об истинных причинах гибели супруга. Его имя было внесено в список погибших за Третий рейх. Из всех советских разведчиков именно Леман занимал схожую со Штирлицем должность высокопоставленного офицера СС, окруженного вершителями судеб Германии и вхожего в самое сердце рейха.
В конце девяностых годов родилась версия, что настоящая фамилия литературного персонажа Штирлица – Исаев – появилась благодаря реально существовавшему разведчику Исайе Исаевичу Боровому. Немного изменив его имя, Юлиан Семенов создал Максима Максимовича. А о самом Исайе Боровом известно очень мало, поскольку личное дело резидента до сих пор остается засекреченным. Родственники агента рассказывают, что он, как и Штирлиц, руководил советской военной разведкой в Европе и был внедрен в верхние эшелоны командования Третьего рейха. Однако работал Боровой там еще до войны, по приказу командования сдался американцам, которые переправили его в Советский Союз. Несмотря на огромные заслуги перед Родиной, по возвращении домой Борового вместо наград ожидала ссылка в Сибирь. Причина ареста агента так и осталась тайной за семью печатями. Мероприятия по очищению разведчика от скверны прогнившего Запада были настолько жестокими, что перед смертью у Борового были сломаны руки и ноги, поврежден позвоночник. Родные так и не узнали, где похоронено его тело.
Отдельные исследователи также склонны считать, что прообразом Штирлица вполне мог быть и Михаил Михалков, брат известного советского писателя, бывший в период Великой отечественной агентом-нелегалом, снабжавшим отечественные разведорганы важными оперативными данными. Будучи родственником Михалкова, Юлиан Семенов прекрасно знал его жизненную историю, а потому вполне мог частично использовать ее в своих произведениях. В 1945-ом году Михаил во время сражения перешёл линию фронта и попал в руки «родной» военной контрразведки. Его обвинили в сотрудничестве с немцами и заключили сначала в лефортовскую тюрьму, а затем в один из концлагерей на Дальнем Востоке. Реабилитировали разведчика только в 1956-ом году.
Прототипом молодого Штирлица может являться сотрудник ВЧК Яков Блюмкин. Интересно, что среди его псевдонимов встречаются фамилии Владимиров и Исаев. Также у них со Штирлицем одна дата рождения – 8 октября 1900-го года. Биография Блюмкина чрезвычайно занимательна. Его высоко ценили Дзержинский и Троцкий, он участвовал в убийстве немецкого посла Мирбаха, отметился в покушении на гетмана Скоропадского и немецкого фельдмаршала Эйхгорна, «экспроприировал» ценности Госбанка вместе с Мишкой Япончиком, занимался свержением персидского главы Кучек-хана и создавал Иранскую коммунистическую партию. Один эпизод из жизни Блюмкина почти полностью стал основой сюжета книги Семёнова «Бриллианты для диктатуры пролетариата». В середине двадцатых годов Яков окончил Академию Генштаба РККА и занимался восточным вопросом, объездил Китай, Палестину, Монголию, жил в Шанхае. Летом 1929-го года Блюмкин вернулся в столицу отчитаться о своей работе, но вскоре был арестован за старые связи с Львом Троцким. В конце этого же года Блюмкина расстреляли.
Еще одним прообразом Штирлица считается Анатолий Гуревич. Он добровольцем отправился на войну в Испанию, а после возвращения на Родину получил предложение стать разведчиком. Его специализацией после обучения в ГРУ стали шифры и радиостанции. Под именем Винсента Сьерра Анатолий начал свою работу в Брюсселе, позже он входил в «Красную капеллу», имел псевдоним Кент. В Бельгии он женился на дочери богатого промышленника, передавшего Гуревичу часть своих предприятий. Именно он осенью 1941-го года сообщил Москве о готовящемся немцами ударе под Сталинградом и на Кавказе. Во многом благодаря этой информации Красная армия одержала верх в этих операциях, остались живы тысячи наших соотечественников. В 1941-ом году передатчик Анатолия запеленговали. Разведчику вместе с женой пришлось бежать во Францию, в город Марсель, где их вскоре и арестовали. Только после этого супруга Маргарет узнала, что ее муж – советский шпион. Большим потрясением для советского агента стала информация о том, что его коды взломаны, а немецкая контрразведка включилась в радиоигру. Тем не менее, Гуревичу удалось выжить. После войны расставшийся с женой разведчик вернулся в Россию. С приговором Анатолию советское командование не медлило – дало двадцать лет тюрьмы по статье «измена Родине». На самом деле он провел в заключении около двадцати пяти лет. Обвинения в предательстве сняли лишь в 1991-ом году. Анатолий Гуревич скончался в январе 2009-го года на девяносто шестом году жизни.
Касательно характера Штирлица сам Юлиан Семенов утверждал, что выбор свой остановил на Нормане Бородине. Приключения прославленного разведчика писатель узнал не из секретных архивов, а от самого агента, то есть из первых уст. Его жизнь могла бы стать отдельным захватывающим романом, Норману довелось пройти через огромное количество испытаний и драм. Отец будущего агента, Михаил Бородин, был соратником Ленина, дипломатом, советским разведчиком. С 1923-го года под псевдонимом «товарищ Кирилл» он работал советником китайского лидера Сунь Ятсена. Когда Сунь Ятсен умер после тяжелой болезни, власть в стране мгновенно поменялась. Оставаться в образе фаворита бывшего лидера этой страны было крайне опасно. Михаила Бородина арестовали и выслали из СССР. А его сына – Нормана – советским дипломатам удалось тайно перевезти в составе гастролирующей балетной труппы Айседоры Дункан. Красивый черноволосый шестнадцатилетний юноша был замаскирован под женщину, одну из участниц представления.
Поначалу в Советском Союзе Норман чувствовал себя иностранцем. За все свои шестнадцать лет он был здесь лишь однажды, а родился и вырос – в Соединенных Штатах. Соответственно родным языком для Бородина-младшего являлся английский. Выполняя заветы отца, Норман с младых ногтей готовился стать разведчиком. К девятнадцати годам он уже был сотрудником ИНО НКВД, а свое первое задание получил в двадцать пять лет. Ему было приказано отправиться в США в качестве нелегального резидента. Положение нелегальных разведчиков, которых в узком кругу называли «марафонцами внешней разведки», было крайне трудным, поскольку они не могли рассчитывать на защиту со стороны посольства в случае возникновения каких-либо проблем, вплоть до ареста. В период работы в Соединенных Штатах Бородину был присвоен оперативный псевдоним Гранит, который как нельзя лучше характеризовал его характер. По воспоминаниям современников реальный агент, как и Штирлиц, производил очень приятное впечатление, был тактичен и обладал большим чувством юмора, умел сохранять спокойствие и выдержку в любых ситуациях, ничто не могло заставить его выдать свои истинные чувства. Однако вся дальнейшая судьба разведчика была похожа на полосу препятствий. Жизнь, как будто специально испытывала Бородина на прочность. После предательства одного из советских шпионов Бородин в числе ряда других агентов был отозван из США. А вскоре по заключению Наркомата внутренних дел его отчислили из внешней разведки. Во время отставки Бородин работал в иностранном отделе Главлита, однако с началом Великой Отечественной вновь был возвращен в разведку. Его командировали в Германию, в самое логово врага – в Берлин, где Норманом была создана надежная разветвленная агентурная сеть. Одновременно со шпионской деятельностью под видом добровольца-американца он трудился в швейцарском Красном Кресте.
В 1947-ом году Норман вернулся в Москву и устроился работать корреспондентом. Вскоре он, как и многие его соотечественники-фронтовики, полностью разочаровался в советской системе. В 1949-ом году Норман написал Сталину письмо, в котором озвучил перед Генсеком всего лишь один вопрос: знает ли он, что происходит в его окружении, куда и почему бесследно исчезают лучшие агенты, искренне преданные коммунистическим идеям? Ответа разведчик не получил, но спустя несколько дней арестовали его отца. Михаил Бородин два года находился в Лефортово, где под пытками подписал признание в том, что является американским шпионом. 29 мая 1951-го года, Бородин-старший, не выдержав побоев, скончался в тюрьме. После того, как умер отец, арестовали Нормана. В тюрьме Бородина, который внезапно из ценного разведчика превратился во врага страны, также ждали пытки. Его раздетым держали в карцере при температуре чуть выше нуля градусов. Проведя следственный процесс, власти решили сослать разведчика в Караганду.
За время Карагандинской ссылки руководство КГБ позволило Норману Бородину заниматься делом, которое было ему по душе. Он стал журналистом местной газеты. Здесь же разведчик познакомился с еще не известными братьями Вайнерами и Юлианом Семеновым. Услышанная Семеновым история жизни Нормана Бородина произвела на писателя огромное впечатление, он попросил у разведчика разрешения использовать отдельные моменты его биографии в своем новом романе о Штирлице. Но самым главным было то, что Семенов постарался наделить своего героя таким же характером. Через два года наступила сталинская оттепель, культ Вождя был развенчан, с Бородина сняли обвинения, и он смог, наконец, вернуться в Москву. Разведчика восстановили в партии, и он вновь возвратился на работу в КГБ. Впоследствии Бородин принимал участие в создании фильма «Семнадцать мгновений весны» под вымышленным именем С.К. Мишин, которое зритель может увидеть в заключительных титрах. Андропов запретил указывать подлинные имена действующих офицеров разведки. Художник картины «Семнадцать мгновений весны», по рассказам дочери Бородина, был частым гостем в их доме и советовался с отцом, дабы добиться максимального приближения художественного образа Штирлица к реальному разведчику. Умер Норман Бородин в 1974-ом году.
Как ни печально, несмотря на наличие большого количества опытных резидентов, годами поставлявших ценную информацию из вражеского лагеря, а также диверсантов, совершивших ряд успешных операций, в настоящей жизни разведчиков с такой насыщенной биографией, как у Штирлица, не существовало. Да и не могло существовать. Лавирование между возможными провалами, внедрение в самые верхи рейха, спасение из сложнейших ситуаций просто не может выпасть на долю одного человека. Кроме того приходится признать, что присутствие такого человека как Штирлиц в высших эшелонах немецкого командования в реальной жизни было бы невозможно. Хотя бы по той простой причине, что родословную всех офицеров гестапо по распоряжению фюрера проверяли вплоть до середины восемнадцатого века. Однако Семенов писал свои книги не на пустом месте. Он проштудировал огромнейшее количество исторических материалов. Возможно, поэтому его работы выглядят такими достоверными и убедительными. Без сомнений образ Штирлица был собран из разных советских разведчиков, а многие из его деяний, описанных на страницах романов, позаимствованы из реальной жизни. И пускай ни один из них не являлся Штирлицем сам по себе, они были им все вместе взятые. Да и с признанием заслуг перед Родиной литературному герою повезло гораздо больше, нежели реальным прототипам. Многие из них были незаслуженно гонимы, обвинены в шпионаже и забыты. Героями отважных людей признавали уже после их ухода из жизни.
Источники информации:
http://www.kpravda.ru/article/society/006425/
http://operkor.wordpress.com/
http://reallystory.com/post/144
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1256677560
Информация