Флот России в Средиземноморье
В прошлом году исполнилось 45 лет с момента создания 5-й оперативной эскадры Военно-Морского Флота. В обиходе ее просто называли «5-я эскадра», а в открытых средствах массовой информации использовали слово, раскрывающее место ее действия – Средиземноморская. В связи с юбилеем в Севастополе были организованы масштабные торжества, во время которых звучали не только поздравительные речи и воспоминания – много говорилось о значении этого уникального объединения ВМФ страны, о том, что Россия не может не присутствовать в Средиземноморье…
Тогда эту мысль в своем приветствии высказал советник начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России адмирал Игорь Касатонов, командовавший Черноморским флотом в 1991–1992 гг. и сохранивший его для России, а в последующем до 1999 года являвшийся первым заместителем Главнокомандующего ВМФ страны. Говоря о значении и роли эскадры, адмирал отметил: «Средиземноморцы не проиграли ни одного сражения холодной войны, и сделанное ими будет сохранено не только в человеческой памяти и исторической летописи. Боевой опыт эскадры не будет растерян, а подвиги будут приумножены». Сейчас настал момент, когда этот опыт вновь востребован.
Россия взяла курс на возвращение своего флота в Средиземное море, больше того – на обеспечение его постоянного присутствия в этом стратегически важном для нее районе. Об этом в последнее время было заявлено неоднократно. Началась и практическая работа по реализации этих планов.
Надо сказать, что во второй половине минувшего ХХ века, без сомнения, самым напряженным в военно-политическом отношении регионом был Ближний Восток. По образному выражению одного из политиков, именно здесь расположилась «мировая политическая кухня». Этот важнейший регион планеты – центр мировой цивилизации – до сих пор являет собой и фокус, и узел переплетения интересов практически всех стран мира. В том числе, разумеется, и России – великой морской державы.
* * *
История Черноморского флота России, а также летопись деятельности русских Средиземноморских эскадр (Архипелагских экспедиций) за три последних столетия свидетельствуют о том, что именно здесь, на Черном и Средиземном морях, состоялись самые грандиозные морские сражения, принесшие победы и славу России, русским морякам и русскому оружию, здесь совершались подвиги и героические дела.
Средиземное море, находясь на стыке трёх континентов – Европы, Азии и Африки, всегда занимало важное место во внешней политике России. Стоит напомнить: именно на юге молодой государь Пётр Алексеевич в 1695 году своим Первым Азовским походом начал «рубить окно в Европу». Неудача этого предприятия была обусловлена отсутствием у России флота. Построив его в Воронеже и блокировав Азов с моря, в следующем году Пётр I добился успеха. Результатом той победы стало рождение регулярного Русского флота, ведущего свою официальную историю с приговора Боярской думы «Морским судам быть», принятого 20 (30) октября 1696 года.
И это было лишь начало – государь, решивший впоследствии создать новую столицу России на южном морском берегу, город Таганрог, продолжил, говоря современным языком, реализацию государственной кораблестроительной программы. Правда, История распорядилась по-своему, но так или иначе один из векторов державного развития России был определен на юг, к южным морям.
К слову, это прекрасно понимали наши пращуры. Как писал знаменитый английский историк Ф. Джэйн, «существует распространенное мнение, что русский флот основан сравнительно недавно Петром Великим. Однако в действительности он по праву может считаться более древним, чем британский флот. За сто лет до того, как Альфред построил первые английские корабли, русские уже бились в ожесточенных морских битвах, и тысячу лет назад лучшими моряками своего времени были русские». И это действительно так.
С раннего средневековья наши предки, сражаясь на море, ходили в Забосфорье, доходя до земель нынешней Италии и Кипра. С падением в XV веке на несколько веков Османская Порта стала главным противником России, с которым периодически велись кровопролитные войны. Это особенно проявилось в Екатерининские времена.
Константинополь и Проливы – вот реальная цель российской политики. Это и православная идея «Третьего Рима», но это и безопасность, и выход в «европейское» Средиземное море из перекрытого Проливами Черноморского «озера». Режим Проливов – кардинальный вопрос российской безопасности и державной перспективы. Это прекрасно понимала Екатерина Великая, задумывавшая и реализовавшая свои «проекты» «восточной» и «греческой» направленности. Формально она стремилась вернуть кресты на купола константинопольской Святой Софии. На самом деле речь шла о защите интересов империи и расширении зоны ее влияния. Вопрос стоял так: если не Россия, то кто-то другой. На тот момент – Османская и Британская империи.
Речь шла о безопасности южных границ и возможности беспрепятственно пользоваться Черноморскими проливами. Это прекрасно понимал и ее преемник на российском престоле Павел I. Соответственно, геополитические оппоненты и конкуренты стремились запереть Россию в Черном море, одновременно создавая для ее южных границ постоянную военную угрозу. «Проблема Проливов» надолго стала «ахиллесовой пятой» России. Это понимали не только российские императоры и политики, но и лидеры Советского государства, прежде всего И.В. Сталин.
С началом очередной войны с Турцией в 1768 году Екатериной II по настоянию графа Алексея Орлова было принято решение о направлении пяти эскадр Русского флота с Балтики в Средиземное море с целью поддержки боевых действий Русской армии в Молдавии и на Балканах. Это было смелое решение – послать корабли за 8 тысяч верст в Восточное Средиземноморье, куда еще никогда не заплывали русские суда. Регулярный флот России впервые и, как оказалось, надолго выходил за пределы Балтийского моря в плавание через океан.
Первая эскадра под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова вышла из Кронштадта 19 июля 1769 г. В её составе были 7 линейных кораблей: «Святослав», «Три иерарха», «Ианнуарий», «Европа», «Три Святителя», «Северный орел», «Евстафий», фрегат «Надежда Благополучия», бомбардирский корабль «Гром», 4 военных транспорта и 2 посыльных судна.
24–26 июня 1770 г. у острова Хиос и при Чесме произошло сражение, в ходе которого Русская эскадра разгромила турецкий флот. Чесменское сражение стало первой победой Российского флота в Средиземном море. Высокая боевая выучка, самоотверженные и решительные действия экипажей, незаурядное мастерство командиров кораблей, замечательное тактическое искусство адмиралов Г.А. Спиридова и С.К. Грейга принесли Русскому флоту блестящую победу.
Навсегда вошёл в историю подвиг лейтенанта Дмитрия Ильина, брандер которого подорвал 84-пушечный вражеский корабль и тем самым предрешил исход сражения. При Чесме прославился и командовавший головным кораблем эскадры линкором «Европа» капитан 1 ранга Федот Алексеевич Клокачев, будущий первый командующий Черноморским флотом. Императрица щедро наградила участников Чесменского боя орденами, а всему флоту было объявлено монаршее благоволение и выдано не в зачет годовое жалование. В память победы была выбита медаль с изображением на одной стороне императрицы, а на другой – горящего турецкого флота с лаконичной надписью: «Был».
После победы при Чесме вся Европа стала считаться с фактом наличия на Средиземном море значительной военно-морской силы России. Чесменский бой внёс крупный вклад в развитие русского военно-морского искусства. Чесменская колонна в Царскосельском парке в г. Пушкине – это замечательный памятник в честь блестящей победы, напоминающей о ней потомкам на все времена.
Важнейшим событием той эпохи стало присоединение Крыма к России, создание Черноморского флота и основание его главной базы – морской крепости Севастополя (1783 г.). Россия фактически «распечатала» последнюю четверть XVIII века реализацией замыслов о возвращении Черному морю его прежнего названия – Русского моря. Держава прирастала землями Новороссии и Кубани, Тамани и Кавказа, морским побережьем – от Колхиды до Дуная. Державный взгляд вполне определенно был направлен на Константинополь, павший под натиском османов в 1453 году и ставший Стамбулом. Это не только пугало и вызывало неудовольствие у будущей «Владычицы морей», но и рождало угрозы. Британия не могла позволить России овладеть «ключом возрождения Византии» под петербургским протекторатом – Босфором и Дарданеллами.
«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить: ворота на Индию ими уже открыты», – писал в 1791 г. Уильям Питт-младший, премьер-министр Британии. Тогда он угрожал России, стремясь сколотить против нее союз с Пруссией: «Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжем и верфи Архангельска. Наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари».
Этим угрозам не суждено было сбыться. Впрочем, как и замыслам российской императрицы – ее внук, не случайно и с дальним прицелом названный Константином, не стал «византийским царем»…
Одним из самых значительных этапов истории боевой деятельности Русского флота на Средиземном море был период, связанный с войнами против наполеоновской Франции. Здесь наиболее ярко проявился флотоводческий талант адмирала Федора Федоровича Ушакова. Объединенная Средиземноморская эскадра под его командованием в течение двух лет (1798–1800 гг.) освободила от французов Ионические острова, где была провозглашена республика и создана опорная база Русского флота.
Русская эскадра под командованием адмирала Ушакова подошла к Ионическим островам и блокировала остров Корфу, являвшийся ключом ко всей Адриатике. Атака укрепленной крепости острова с моря заставила французский гарнизон капитулировать 2 марта 1799 года.
Овладение штурмом крепости Корфу (18–19 февраля 1799 г.), считавшейся неприступной, явилось одним из героических подвигов русского парусного флота. Узнав об этой победе, А.В. Суворов не удержался от восклицания: «Ура! Русскому флоту!.. Зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!..» За взятие острова Корфу Ф.Ф. Ушаков был произведен в адмиралы. В 2000 году он канонизирован Русской Православной Церковью.
В 1805–1807 гг. на Средиземном море действовала Русская эскадра под командованием вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина. Блестящие победы были одержаны эскадрой под его руководством в ходе Дарданелльского (10 мая 1807 г.) и Афонского (21 июня 1807 г.) сражений, в результате которых она полностью разгромила турецкий флот.
В Наваринском сражении (8 октября 1827 г.) Русская эскадра под командованием контр-адмирала Л.П. Гейдена, действовавшая в составе союзного с англичанами и французами флота, имела наибольший успех в разгроме турецко-египетского флота. Впоследствии эта победа оказала существенное влияние на подписание выгодного для России Адрианопольского мирного договора с Турцией в 1829 году.
Особенно успешно действовал в сражении флагманский корабль эскадры «Азов» под командованием капитана 1 ранга Михаила Петровича Лазарева. Тогда отличились в бою лейтенант П.С. Нахимов, мичман В.А. Корнилов и гардемарин В.И. Истомин, будущие знаменитые адмиралы. Умело и мужественно сражались и экипажи других кораблей эскадры, среди которых линейные корабли «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский», фрегаты «Проворный», «Елена», «Кастор», «Константин» и др. В своем донесении о результатах Наваринского сражения контр-адмирал Гейден писал, что русские моряки «дрались, как львы, против многочисленного, сильного и упорного неприятеля».
Участники сражения были награждены орденами, в том числе и матросы, офицеры – золотым оружием, а М.П. Лазарев произведен в контр-адмиралы. Экипаж «Азова» получил в награду особую грамоту и кормовой Георгиевский флаг, который тогда впервые в истории Русского флота был учрежден и поднят на корабле. Тогда родилась флотская гвардия.
Итак, всего 4 эскадры Российского флота под командованием знаменитых адмиралов одержали самые громкие победы в сражениях в Средиземном море в XVIII–XIX веках. Может быть, поэтому 5-я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР, выполнявшая задачи в Средиземном море в XX веке, и получила ставший знаменитым номер 5, подтверждая тем самым неумолимую и исторически сложившуюся преемственность поколений в Российском флоте. Не исключается и другое объяснение нумерации 5-й Средиземноморской эскадры, и приоритет в этом принадлежит Главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза С.Г. Горшкову, который стоял у истоков создания эскадры. Ему якобы, по свидетельству очевидцев, принадлежат слова о том, что флоту США под номером 6 может противостоять эскадра только под номером 5.
* * *
В XIX веке Россия не только сохраняла, но и наращивала свое присутствие в Средиземном море. Император Павел I, которому в значительной мере Русский флот обязан достижением пика своего развития в конце XVIII столетия, в значительной мере осуществил свою надежду на овладение Мальтой. Мальта даже была объявлена губернией Российской империи, но неудачи в «Большой игре» за преобладание на Ближнем и Среднем Востоке, составной частью которой стали подготовленные англичанами заговор и убийство Павла, не позволили поднять в Ла-Валетте Андреевский флаг.
Британия встала на пути роста морской силы России. Одним из главных проводников британского влияния при дворе русского царя был российский посол в Лондоне (с 1784 по 1800 и с 1801 по 1806 гг.) граф Семен Романович Воронцов, англоман и англофил, проживавший в Англии до самой своей смерти (1832). Небезуспешно лоббировали британские интересы, стремясь в том числе к подрыву мощи Русского флота, и другие представители российской политической элиты. Результат: в первой четверти XIX века Россия утратила свою морскую мощь, в империи побеждало усиленно навязываемое ей извне «сухопутное мышление».
В 1822 году газета «Манчестер таймс» писала: «Каждый английский моряк готов принести свободу и помощь несчастным полякам (значительная часть Польши в то время входила в состав Российской империи. – прим.). Через месяц наш флот потопит все русские суда во всех морях земного шара. Кем тогда станет русский император? Калмыком, окруженным несколькими варварскими племенами, дикарем, власть которого на море не больше власти китайского императора».
Даже воюя вместе с Россией, в том числе на море (в том же Наваринском сражении, в 1827 г.), англичане не меняли своих принципов. От коалиции при Наварине, где совместно действовала объединенная англо-русско-французская эскадра, британцы с легкостью переходили к созданию военного союза совершенно иной направленности. «Необходима коалиционная война, в которой против России объединились бы Англия и Франция с тем, чтобы уничтожить ее главные морские стратегические базы – Севастополь и Кронштадт, изгнать ее из Черного и Каспийского морей, не без помощи кавказских горцев и Персии установить там полное господство британского флота. Необходимо также поднять и другие нерусские народы и развязать внутри России гражданскую войну» – с такой «инициативой» в 1828 г. выступал английский полковник Джордж Де Ласи Эванс, опубликовавший книгу «Замыслы России». В сущности, «просвещенной» Европе удалось это сделать.
Уже в ходе Крымской войны, в 1854 году, руководитель Либеральной партии, лидер британской палаты общин Джон Рассел призывал: «Надо вырвать клыки у медведя… Пока его флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе».
После окончания Крымской (Восточной) войны (1853–1856 гг.) и утраты Россией права иметь военный флот на Черном море Санкт-Петербург все-таки решил вопрос о базировании своего флота в Средиземноморье – в самой удобной бухте Лазурного берега, во французском Вильфранше. Здесь, кстати, еще за сто лет до этого базировались русские корабли Архипелагских экспедиций. Подолгу в то время стояли наши корабли и в греческих портах.
С 1857 по 1907 год Средиземное море было полем противостояния Англии и России. К сожалению, о событиях тех лет, во многом предопределивших ход событий ХХ века, сегодня широкой публике мало известно. Между тем происходившее в те времена вполне можно было бы назвать первой холодной войной – глобальным противостоянием двух великих империй. И Русский флот, в том числе действовавший в Средиземноморье, а также в других районах Мирового океана, играл одну из ключевых ролей в отстаивании державных интересов России и воплощении в жизнь геополитических замыслов ее государственного руководства.
Разумеется, Англия не могла с этим мириться. Автор бестселлера «Взлет и падение Британской империи» Лоуренс Джеймс писал: «Со времен Нельсона британцы воспринимали Средиземное море как британское озеро и не готовы были терпеть присутствие кого бы то ни было еще на этом озере. Они с трудом мирились с присутствием французов, но появление там Русского флота, хорошо обученного и оснащенного, угрожало британским линиям коммуникаций с Индией. Британские государственные деятели очень опасались за эту линию, которую, как это продемонстрировал Наполеон в 1798 году, так легко разорвать».
* * *
До 1917 г. Россия держала флот в Средиземном море постоянно. Корабли совершали учебные походы, вели научные исследования.
Русские моряки кораблей гардемаринской эскадры контр-адмирала В.И. Литвинова первыми пришли на помощь итальянским городам, пострадавшим от землетрясения 15 декабря 1908 г. Прошло уже более 100 лет с тех трагических событий, но теплые чувства и память благодарных жителей Мессины за оказанную помощь до сих пор живы. В 1911 году мессинцы выбили медаль в память о самоотверженном участии русских моряков в спасении жителей пострадавшего города. Она была торжественно вручена экипажу крейсера «Аврора». В благодарственном адресе было написано: «Братская помощь, оказанная Русским флотом, является одной из прекраснейших страниц в великой книге Человечества, и когда Мессина восстанет из пепла, она никогда не забудет, что благодаря вашим усилиям она видит своих сыновей живыми».
Очередным этапом решения задачи укрепления позиций России в Средиземноморье стало время Первой мировой войны, в ходе которой ставилась задача овладения Проливами. На южном театре главным противником была Турция, которая в конечном счете терпела поражения и на суше, и на море.
Правда, в боевых действиях на Средиземном море в период Первой мировой войны принял участие только русский крейсер «Аскольд». В ходе Дарданелльской операции 1915 года моряки крейсера отличились меткой артиллерийской стрельбой и своим традиционным искусством высадки десантов. Британское адмиралтейство выразило морскому министру России адмиралу Ивану Константиновичу Григоровичу восхищение блестящими действиями крейсера «Аскольд». Офицер, командовавший десантом, высаженным с этого корабля, в один день удостоился сразу трех наград – русской, британской и французской.
Через Суэцкий канал и Гибралтар в годы Первой мировой в разное время проходили с Дальнего Востока в Архангельск и Мурманск российские корабли «Чесма», «Аскольд», возвращенный Японией крейсер «Варяг», 6 миноносцев и подводная лодка «Св. Георгий», построенная в Италии. В 1916–1917 гг. по Средиземному морю из Архангельска и с Дальнего Востока было переброшено до 45 тысяч русских солдат во Францию для участия в боях на Западном фронте. Русский флот уже имел приказ находиться в готовности к боевым действиям за овладение выходами в Средиземное море – черноморцы готовились к этому основательно. Однако решать эту задачу не пришлось – выстрел «Авроры» в октябре 1917 года возвестил о начале в России новой, уже другой эпохи…
* * *
Сорок лет отсутствия какой-либо активной российской политики на Ближнем Востоке привели к тому, что Москва столкнулась с целым рядом трудных проблем. Кремль находился в раздумьях: с чего начинать?
Как держава-победительница, страна – учредительница ООН, внесшая решающий вклад в Великую Победу, Россия имела право на многое. Одно из направлений осуществления этих прав – доминирование как минимум в Восточном Средиземноморье. Путь решения этой задачи, в принципе, был указан с Петровских и Екатерининских времен. Основан он был и на идеологии, и на прочной военно-политической базе.
Один из высших иерархов Русской Православной Церкви первой половины ХХ века митрополит Харьковский Антоний Храповицкий писал, что Россия должна восстановить православную Византийскую империю, переселив всех турок в их «исконную» Малую Азию. Он считал, что Россия должна владеть широкой лентой земли от южного Кавказа до Дамаска и Яффы, овладеть Сирией и Палестиной. «Если это будет сделано, – писал митрополит, – народ наш так и ринется поселяться в страну, где жил наш Спаситель. Там будет уже место для чисто русской культуры, для русской речи, для русской торговли и промышленности». События 1917–1920 гг., разумеется, сделали подобного рода планы неосуществимыми, но сами идеи остались.
Конечно, об их буквальном воплощении после Второй мировой войны речь не шла. Однако в течение кратчайшего времени (1946–1948 гг.) на повестку дня Кремль поставил решение нескольких вопросов. Найти ответы на все из них не удалось. В частности, не был заключен советско-турецкий союз и воплощены в жизнь требования, изложенные в 1946 г. в нотах Советского правительства в адрес Турции по поводу режима Черноморских проливов. Не все сложилось так, как хотелось, в процессе создания государства Израиль (1948 г.), хотя своим рождением эта страна обязана, прежде всего, советскому руководству и позиции СССР в ООН. Не получилось взять под контроль Триполитанию, в которой до войны хозяйничали итальянцы. В противном случае уже в 40-е годы на территории западной части нынешней Ливии могли появиться советские военные базы, в том числе военно-морские.
Эти внешнеполитические неудачи были вызваны позицией бывших союзников по антигитлеровской коалиции, прежде всего США, «задвинувших» после войны Британию на вторые роли. О том, что американцы в Средиземноморье меняют англичан, было понятно сразу: они не вывели из его бассейна свои военно-морские силы, преобразовав их в 6-й флот. Его задачи были понятны: держать под контролем нефтеносный Ближний Восток и не допустить «прорыва» через Черноморские проливы сил флота Советского Союза. «У меня нет сомнений в том, что Россия намеревается вторгнуться в Турцию и захватить Черноморские проливы, ведущие в Турцию», – говорил в 1946 году американский президент Гарри Трумэн. Тогда же министр ВМС и первый министр обороны США Джеймс Форрестол по этому же поводу утверждал: «Мы имеем дело не только с Россией как с национальной единицей, но с экспансионистской мощью России времен Петра Великого, да к тому же еще плюс и дополнительная миссионерская религиозная сила…»
* * *
Возникновение реальной угрозы СССР со стороны блока НАТО в результате нарастания в регионе присутствия ВМС стран Альянса, авианосных ударных соединений и атомных подводных лодок 6-го флота США, оснащенных ядерным оружием, создания сети военных баз в странах Средиземноморья поставило руководство СССР перед необходимостью принятия адекватных ответных мер, вывода военно-морских группировок в Мировой океан и дальнюю морскую зону для нейтрализации возникших угроз с морских направлений.
Созданный после войны Советский океанский ракетно-ядерный Военно-Морской Флот по своему количественному составу и боевым возможностям был в состоянии обеспечить стратегическую стабильность в мире, территориальную неприкосновенность собственных морских границ, удерживать господство в прибрежных морях, защищать свои интересы и интересы союзников практически в любом районе Мирового океана, содействовать сухопутным группировкам войск на приморских направлениях.
Для Советского государства торговые пути в Средиземном море и далее – через Суэцкий канал в Индийский океан, а также через Гибралтар – в Атлантику и к побережью Западной Африки в районы промыслов и научных исследований – имели жизненно важное значение. Эти судоходные пути нуждались в надежной защите от возможного воздействия сил НАТО, провокаций со стороны отдельных африканских государств, пиратов и террористов всех мастей, а также исходя из требований навигационно-гидрографического их освоения.
Начиная с середины 50-х годов военно-политическая обстановка в районе Ближнего Востока стала постепенно ухудшаться и принимать напряженный, взрывоопасный характер. В этой непростой обстановке командование Черноморского флота все больше осознавало необходимость иметь в Средиземном море свои постоянно развернутые силы и прежде всего подводные лодки как наиболее скрытный и эффективный род сил, обладающих к тому же большой автономностью.
Предложение моряков было поддержано в Москве, в результате чего в 1959 г. у СССР появилось межправительственное соглашение с Албанией, и во Влёре начали базироваться двенадцать черноморских подводных лодок и обслуживающие их две плавбазы. Появились новые объекты на острове у входа в бухту, в самой базе разместилась бригада кораблей ОВРа, имевшая в своем составе дивизион тральщиков.
В 60-х годах прорыв ВМФ СССР в Средиземное море всё же был осуществлен – начиная с выходов на боевую службу одиночных кораблей, затем отрядов и смешанных эскадр Черноморского флота. А 28 июля 1965 г. произошло еще одно важнейшее событие – в Средиземное море впервые вошла атомная подводная лодка Северного флота.
Правительством СССР было принято решение об образовании 5-й Средиземноморской эскадры кораблей ВМФ – оперативной группы кораблей с нахождением их на постоянной основе в Средиземном море для несения боевой службы. Начавшаяся 5 июня 1967 г. «шестидневная» арабо-израильская война только ускорила реализацию этого решения.
Заслуга в деле создания, формирования и руководства деятельностью 5-й Средиземноморской эскадры во многом принадлежит Адмиралу Флота Советского Союза Сергею Георгиевичу Горшкову, выдающемуся флотоводцу и государственному деятелю. Ему, Главнокомандующему ВМФ, принадлежат слова, сказанные еще в мае 1965 г. на встрече с адмиралами-подводниками Северного флота А.П. Михайловским и А.И. Петелиным: «Нам надо создавать постоянно действующую группировку сил боевой службы на Средиземном море, как противовес 6-му флоту США… Пора думать о формировании в этом регионе постоянно действующей оперативной эскадры, включающей атомные подводные лодки». И такая эскадра была создана 14 июля 1967 года.
Перед Черноморским флотом встала трудная и ответственная задача – противостоять угрозам нашему государству с моря, свести авианосный и атомный шантаж Запада к нулю. В штабах отрабатывались пути и способы парирования силами флота возможных ядерных ударов из районов Средиземного моря и Атлантики, для чего к противостоянию были подключены приморские войсковые группировки ПВО, соединения Северного и Балтийского флотов, Дальняя авиация. К началу 70-х годов Черноморский флот превратился в мощный инструмент внешней политики СССР, с которым Запад был теперь вынужден считаться…
* * *
Только за период с 1967 по 1978 год в Средиземном море на боевой службе побывали 1546 советских кораблей и судов, то есть не менее 100 ежегодно. Средняя продолжительность боевой службы в разное время составила для атомных ПЛ до 3 месяцев, дизельных ПЛ – от 6 до 12–13 месяцев, надводных кораблей и судов – от 6 до 8 месяцев.
Входили в строй новые противолодочные корабли, а с выходом в Средиземное море противолодочных крейсеров проекта 1123 «Москва» и «Ленинград» с вертолетами КА-25 на борту, а также атомных и дизельных подводных лодок решение задач успешной борьбы с американскими атомными ракетными подводными лодками стало реальностью. Появление принципиально новых авианесущих кораблей типа ТАВКР «Киев» с самолетами Як-38 и вертолетами КА-27 резко повысило возможности решения задач в Средиземном море, завоевания господства в восточной его части.
К моменту образования 5-й эскадры на Черноморском флоте с учетом опыта локальных войн и конфликтов были приняты меры по воссозданию морской пехоты ЧФ, сформирована бригада десантных кораблей для доставки в Средиземное море десантных отрядов «черных беретов», которые затем практически на протяжении всей истории существования эскадры несли боевую службу в её составе.
В тесном взаимодействии и в интересах эскадры действовали подразделения морской авиации – эскадрильи самолетов ТУ-16, ИЛ-38, БЕ-12, АН-12, базировавшихся в 70-е годы на аэродромах Каир-Вест и Матрух (Египет), а с 1985 г. самолеты ТУ-16Р действовали с аэродрома Тифор (Сирия). Они выполняли регулярные полёты над Средиземным морем с задачей воздушной разведки и выявления районов действия авианосных соединений и корабельных группировок ВМС стран НАТО.
Кроме того, начиная с 1968 г. в составе эскадры практически постоянно находилось до 2 эскадрилий вертолетов КА-25, базировавшихся на противолодочных крейсерах «Москва» и «Ленинград». До 1991 г. эти корабли совершили 35 походов на боевую службу в Средиземное море.
Справка ТЪ
Противолодочные крейсера “Москва” и “Ленинград” стали первыми авианосцами (вертолетоносцами) Военно-морского флота СССР. Поводом для появления этих крупных кораблей стал выход на боевое дежурство американских стратегических ракетоносцев типа “Джордж Вашингтон” – 16 баллистических ракет “Полярис А-1″ с дальностью полета 2200 км изрядно напугали руководство СССР.
В результате появился “гибрид” с мощным ракетным вооружением, вся кормовая часть которого представляла собой взлетно-посадочную полосу с протяженным подпалубным ангаром. Для обнаружения вражеских подлодок, кроме 14 вертолетов Ка-25 на борту имелся подкилевой гидролокатор “Орион” и буксируемая гидроакустическая станция “Вега”.
Таким образом, 5-я Средиземноморская эскадра, как и противостоявший ей 6-й флот США, имела в своем составе почти все рода военно-морских сил (надводные корабли, подводные лодки, авиацию, морскую пехоту, суда вспомогательного флота, службы и части специального назначения). Она реально противостояла оперативно-стратегическому объединению (6-й флот США). 5-я эскадра была единственным в истории послевоенного ВМФ СССР формированием ВМФ с таким составом и таким предназначением.
Адмирал Юрий Николаевич Сысуев, последний командир эскадры, в последующем являвшийся начальником ВМА им. Н.Г. Кузнецова, сделал исключительно точный вывод о значении 5-й эскадры в своем докладе на торжественном собрании, посвященном 40-летию эскадры. «Находясь в эпицентре войн и вооруженных конфликтов 1967 и 1973 годов между Израилем и арабскими государствами, вооруженного противостояния на Кипре в 1974 г., а в 1982 г. в Ливане, применения военной силы США против Ливии в 1986 г., корабли эскадры были серьезным сдерживающим фактором для агрессивных замыслов и устремлений».
Это, наверное, и есть главный итог деятельности эскадры за четверть века своего существования. Журналисты, историки и писатели-маринисты, рассказывая об эскадре, называют это «подвигом моряков Средиземноморской эскадры, спасшей мир в годы холодной войны».
* * *
С первых дней своего существования эскадра оказалась в эпицентре военного конфликта на Ближнем Востоке.
Первые два года были настоящим испытанием созданной эскадры на прочность, но присутствие советских военных кораблей в Средиземном море и в зоне конфликта в значительной мере содействовало дальнейшей стабилизации военно-политической обстановки на Ближнем Востоке. «Когда советские эсминцы и подводные лодки вошли в Средиземное море, это принесло быстрые успехи советской дипломатии», – писала американская газета «Крисчен сайенс монитор». Не случайно уже в августе 1967 г. экс-командующий 6-м флотом США контр-адмирал У. Мартин заявил: «Средиземное море уже не то, каким оно было раньше. Раньше здесь можно было делать все, что хочешь. Теперь уже нет…»
Несмотря на прекращение военных действий, обстановка летом и осенью 1967 г. оставалась крайне напряженной, особенно после потопления 21 октября израильского эсминца «Эйлат» египетскими ракетными катерами, нанесшими по нему сокрушительный ракетный удар. Это был первый в мире случай применения противокорабельных ракет по надводному кораблю. Он показал высокие боевые качества и возможности ракетных катеров проекта 183Р с ракетами П-15 советского производства, находившихся на вооружении в египетском ВМФ.
Американцами предпринимались различные действия, вплоть до открытых провокаций, чтобы «выжить» эскадру из Средиземноморья. Это и опасные действия самолетов с авианосцев, имитировавших выходы в атаку, и опасное маневрирование кораблей НАТО, и, наконец, беспрецедентное решение верховного командования НАТО, принятое в 1968 г. в нарушение Женевской конвенции 1958 года о свободе мореплавания, других международных соглашений, разрешавшее кораблям 6-го флота, находящимся в Средиземном море, уничтожать советские подводные лодки, обнаруженные и не всплывшие в радиусе 100 миль от американских кораблей. Последовавшее за этим заявление Советского правительства, опубликованное в газете «Правда» 24 ноября 1968 г., охладило их пыл и, почувствовав потенциальную угрозу ответного применения оружия со стороны советских подводников, американцы вынуждены были пойти на попятную, отказавшись от проведения подобных пиратских акций. Кроме подводников, мало теперь кто помнит об этом, но чем это могло кончиться, даже трудно представить.
Конечно, о 5-й эскадре далеко не все написано и рассказано. Но даже из того, что известно, напрашивается единственный вывод – целое послевоенное поколение советских воинов служило не зря. Результаты всей героической и необычной 25-летней истории существования эскадры, славные подвиги и доблестные поступки от рядовых матросов до адмирала – командира эскадры навсегда останутся в памяти последующих поколений как ярчайшая страница в истории отечественного флота.
* * *
В 90-е годы ХХ века уже после расформирования эскадры выходы черноморцев в Средиземное море носили эпизодический характер. В октябре-ноябре 1997 г. в Забосфорье впервые под Андреевским флагом вышел СКР «Пытливый» (командир похода – контр-адмирал А.В. Ковшарь). В 2002 г. впервые в новейшей истории ЧФ в Средиземном море решал задачи уже отряд боевых кораблей ЧФ под флагом первого заместителя командующего ЧФ вице-адмирала Е.В. Орлова (ГРКР «Москва», СКР «Пытливый»). В это же время в Средиземном море находилось еще несколько черноморских кораблей и судов. А в апреле-июле 2003 года под флагом вице-адмирала Е.В. Орлова, первым среди черноморцев удостоенного ордена «За морские заслуги», в дальнюю океанскую зону вышел отряд черноморских кораблей. В Индийском океане ответственные задачи решали ГРКР «Москва», СКР «Пытливый», СКР «Сметливый», БДК «Цезарь Куников», танкер «Иван Бубнов», СБ «Шахтер».
В последующие годы в Средиземное море для участия в международных учениях, решения задач боевой службы периодически выходят боевые корабли и вспомогательные суда. Практически постоянно у причала ПМТО в сирийском Тартусе находится вспомогательное судно ЧФ.
Нынешнее поколение военных моряков продолжает с честью выполнять свой долг, самоотверженно несет свою вахту под Андреевским флагом в различных районах Мирового океана, используя огромный практический опыт, накопленный на эскадре. Подтверждение тому – беспримерный поход из Севастополя черноморского гвардейского ракетного крейсера «Москва» через три океана на ТОФ и обратно в 2010 году.
Второе десятилетие XXI века станет решающим в судьбе российского Военно-Морского Флота и, соответственно, в сохранении за Российской Федерацией статуса великой морской державы.
Многие геополитические проблемы сегодня решаются с помощью морской силы. Это продемонстрировали локальные войны в Югославии, Ираке, Ливии. Сегодня это доказывают события, связанные с Сирией. Флот – инструмент решения внешнеполитических задач. Причем флот совершенно иного уровня, чем в эпоху холодной войны. Современные военно-морские силы ведущих мировых держав готовы и способны решать задачи «войн шестого поколения»… Они действуют с помощью «длинной руки», воюя без непосредственного контакта с противником, используя высокоточное, эффективное оружие, основанное на новых принципах и технологиях. ВМС США уже сегодня отрабатывают на практике принципы «воздушно-морской операции» – новой оперативной концепции вооруженных сил США. Флоты мира, становясь качественно новыми по своему составу, по-прежнему многочисленны, а зона их постоянного присутствия в Мировом океане расширяет свои масштабы.
Исходя из этого и должна проявляться державная забота о морской мощи Российского государства. В этом отношении весьма показательна и поучительна деятельность советского военно-политического руководства в период холодной войны, начавшейся фактически сразу же после Второй мировой. Здесь примером является деятельность «Великого Главкома», «Главкома № 1» Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова и его сподвижников, сумевших созданием за исторически короткий период времени океанского флота изменить ход самой истории. А для нынешнего и последующих поколений российских моряков навсегда останется примером деятельность моряков-средиземноморцев, на практике воплотивших замыслы С.Г. Горшкова и его «команды».
Ряд авторитетных военных экспертов, среди которых командовавший Средиземноморской эскадрой адмирал Валентин Селиванов, являвшийся начальником Главного штаба ВМФ в 90-е годы, сменивший его на этом посту адмирал Виктор Кравченко, председатель комитета Госдумы по обороне адмирал Владимир Комоедов, командовавший Черноморским флотом в 1998–2002 годах, не раз высказали свою точку зрения как на современное состояние ВМФ России, так и на перспективы деятельности Российского флота в Средиземноморье на постоянной основе. Некоторые оценки звучат довольно жестко. С ними можно соглашаться, с чем-то – поспорить. Но несомненно одно: у России действительно сегодня не хватает сил для обеспечения своего присутствия на постоянной основе в восточном Средиземноморье или в другом геополитическом районе Мирового океана. И речь идет не только о количественных параметрах, но и о многом другом.
Увы, Россия за последнее десятилетие растеряла многих своих союзников и друзей, с которыми осуществлялось взаимодействие по линии укрепления военного, военно-технического сотрудничества, а также сотрудничества в области военно-морской деятельности. Многое утрачено, в то же время мало что приобретено. Об этом красноречиво свидетельствуют перемены, произошедшие, к примеру, раньше чуть ли не в нашем внутреннем Черном море. Четверть века назад не было сомнений, что СССР доминирует здесь безраздельно. Существовал здесь и объединенный флот, в состав которого входили силы Советского ЧФ, а также флотов государств – членов Варшавского Договора – Болгарии и Румынии. Теперь же доминирует здесь НАТО, членами которого являются Болгария, Румыния и Турция, в Альянс всеми силами стремится Грузия. Братская, но не союзная России Украина с НАТО взаимодействует по линии всех миротворческих программ, других операций, чего не делает ни одна страна, не являющаяся членом Организации Северо-Атлантического договора. Другая, но все же схожая ситуация сложилась и в Средиземноморском бассейне, в восточной его части, где в 70–80-е годы прошлого века доминировал Советский ВМФ в лице 5 ОПЭСК. Это значит, что сегодня простым направлением российских кораблей в этот район обойтись невозможно. Для поддержки усилий ВМФ необходимы победы на дипломатических фронтах, хотя, конечно же, в определенной мере и военные моряки содействуют достижению этих побед.
Вспоминается то ли быль, то ли анекдот. Когда в начале 60-х годов началась «заваруха» в Конго, где был свергнут и убит Патрис Лумумба, Н.С.Хрущев якобы задал вопрос министру обороны маршалу Малиновскому: «Когда мы сможем к берегам Восточной Африки послать нашу эскадру?» Этот вопрос был переадресован Главкому ВМФ Горшкову. Тот ответил: «Года через четыре, не раньше». У него спросили: «Почему?» Главком ответил откровенно и предельно просто: «Для этой эскадры хотя бы нужно построить корабли»…
Так ли было на самом деле или нет, но такой разговор вполне мог состояться после хрущевских погромов армии и флота в конце 50-х – начале 60-х годов. И происшедшее тогда несравнимо с тем, что случилось после 1991 года, когда Россия без боев и сражений потеряла мощнейшие Вооруженные Силы. И, пожалуй, самый мощный удар наши Вооруженные Силы получили от «внутренних сил», осуществлявших военную реформу, реформирование армии и флота, оптимизацию, модернизацию, обретение Вооруженными Силами «нового облика» и т.д.
Параллельно с этими процессами удар был нанесен по экономике страны и ее базовым отраслям – металлургии, приборостроению, кораблестроению и судоремонту. Как говорят моряки, ниже ватерлинии была загнана военная наука, свернуты работы по разработке новых образцов оружия и военной техники. Злые языки утверждают, что спасателями нашего оборонно-промышленного комплекса стали китайцы и индусы, для которых мы строили корабли и подводные лодки их по-настоящему океанских военно-морских флотов.
Пожалуй, одним из самых обсуждаемых вопросов является вопрос о том, какие силы ВМФ России будут решать в Средиземноморье поставленную задачу? На этот вопрос ответить нетрудно: все способные на это корабли, входящие сегодня в состав Северного, Балтийского и Черноморского флотов. Так было и во времена существования 5-й ОПЭСК. Так, очевидно, будет и сейчас. Причем и раньше, и в наши дни, судя по всему, основная нагрузка ляжет на Черноморский флот. Это целесообразно – из черноморских баз боевой корабль может оказаться в водах Средиземного моря уже через сутки после поставленной задачи. Кораблям же с Севера и Балтики только на переход в Средиземное море потребуется несколько недель, не говоря уже о расходовании моторесурса, топлива и т.д. Здесь стоит дать краткую характеристику состоянию Черноморского флота. Приводимые данные не носят секретного характера, их можно найти в открытых источниках, но в то же время широкой публике они не известны. Эти цифры дают возможность даже неспециалистам сделать выводы о сегодняшнем состоянии Черноморского флота.
Краснознаменный Черноморский флот ВМФ СССР включал в себя 835 кораблей и судов практически всех существующих классов и насчитывал более 100 тысяч человек личного состава. По результатам подписания «базовых соглашений» между Россией и Украиной, определивших статус и условия пребывания ЧФ РФ на территории Украины (от 28 мая 1997 г.) и завершения раздела Черноморский флот РФ значительно сократился. В его составе осталось 655 кораблей и судов – 83 боевых надводных корабля, 5 подводных лодок, 56 боевых катеров, 49 кораблей специального назначения, 272 катера и рейдовых судна, 190 судов обеспечения, из них 12 кораблей 1-го ранга, 26 кораблей 2-го ранга.
При утилизации 496 кораблей и судов за период с 1997 года в состав ЧФ РФ были введены лишь несколько кораблей. Это: в 1999 г. – ГРКР «Москва» (после длительного ремонта на заводе им. 61 коммунара и 13-м СРЗ ЧФ), в 2000 г. – МТЩ «Валентин Пикуль» (достроен, первоначально предназначался для ВМС Индии), в 2002 году – РКВП «Самум» (после 9-летнего ремонта на Зеленодольском заводе «Красный металлист»), в 2006 г. – МТЩ «Вице-адмирал Захарьин». Кроме того, флот пополнился несколькими боевыми катерами и малотоннажными судами обеспечения, существенно не повлиявшими на боеготовность флота.
На конец 2012 года в составе Черноморского флота числилось 244 корабля и судна различных классов с учетом списанных, близких к списанию и утилизации единиц. В это число входят рейдовые катера, баржи, буксиры и др. Из всего этого количества лишь 42 боевых корабля и катера – 2 корабля 1-го ранга, 12 кораблей 2-го ранга, из них 2 подводные лодки и 10 надводных кораблей.
По ряду показателей Черноморский флот является самым «старым» из всех флотов ВМФ РФ, средний срок службы 2 кораблей 1-го ранга составляет 34,3 года при нормативных сроках службы 30 лет, 12 кораблей 2-го ранга 33,6 года при нормативных сроках службы 25 лет, 27 кораблей и боевых катеров 3-го ранга 27,1 года при нормативных сроках службы 15–20 лет. Ситуация усугубляется тем, что все боевые корабли и катера должным образом не проходили плановые ремонтные и модернизационные работы с 1992 года в связи с отсутствием финансирования. Сейчас они держатся на плаву только благодаря бесконечному латанию дыр.
Беспокоит и то, что строительство в соответствии с Государственной программой вооружений для Черноморского флота кораблей и подводных лодок не сможет адекватно восполнить естественную убыль корабельного состава. Корабли продолжают стареть и морально, и физически.
Как известно, по действующей Государственной программе вооружений (ГПВ) до 2020 года для всех флотов ВМФ РФ планируется завершить строительство (построить) 78 надводных кораблей и подводных лодок. ВМФ России должны пополнить 8 ракетных подводных крейсеров, 16 многоцелевых подводных лодок, 54 надводных корабля разных классов. Однако простые подсчеты свидетельствуют о том, что даже при выполнении этих планов к 2020 году ВМФ России с большим трудом сможет осуществлять постоянное присутствие группировок кораблей даже в ограниченном количестве районов дальней морской (океанской) зоны. Это значит, что задачи дальних походов в ближайшие 3-4 года будут решать ныне существующие корабли, спроектированные и построенные еще в «брежневское» и даже «хрущевское» время. Понимание этого, в свою очередь, ставит задачи поддержания их технической готовности и проведения модернизации.
Приведенные цифры отражают лишь часть существующих проблем. Их решение требует огромной работы, включающей и улучшение российско-украинских отношений, и глубокий пересмотр программ вооружения, кораблестроения, судоремонта, военной науки и т.д., и т.п. И тем не менее, как моряк, более двух десятков раз проходивший Черноморскими проливами, в общей сложности проведший в море несколько лет, могу сказать: решение российского военно-политического руководства страны о восстановлении постоянного присутствия ВМФ России в Средиземном море с одобрением, энтузиазмом, если не сказать с восторгом, воспринято и моряками, которые служат сегодня, и ветеранами. Такое решение ждали давно. Конечно, работа предстоит колоссальная. Но российские военные моряки никогда ее не чурались. И сегодня они к ней готовы – в надежде на то, что планы укрепления морской мощи государства, сохранения за Россией статуса великой морской державы будут выполнены. Не хотелось бы в этих надеждах обмануться…
Сергей ГОРБАЧЕВ, капитан 1-го ранга, кандидат политических наук, ученый секретарь Военно-научного общества ЧФ, участник 11 дальних походов в Атлантический и Индийский океаны, Средиземное море.
Тогда эту мысль в своем приветствии высказал советник начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России адмирал Игорь Касатонов, командовавший Черноморским флотом в 1991–1992 гг. и сохранивший его для России, а в последующем до 1999 года являвшийся первым заместителем Главнокомандующего ВМФ страны. Говоря о значении и роли эскадры, адмирал отметил: «Средиземноморцы не проиграли ни одного сражения холодной войны, и сделанное ими будет сохранено не только в человеческой памяти и исторической летописи. Боевой опыт эскадры не будет растерян, а подвиги будут приумножены». Сейчас настал момент, когда этот опыт вновь востребован.
Россия взяла курс на возвращение своего флота в Средиземное море, больше того – на обеспечение его постоянного присутствия в этом стратегически важном для нее районе. Об этом в последнее время было заявлено неоднократно. Началась и практическая работа по реализации этих планов.
Надо сказать, что во второй половине минувшего ХХ века, без сомнения, самым напряженным в военно-политическом отношении регионом был Ближний Восток. По образному выражению одного из политиков, именно здесь расположилась «мировая политическая кухня». Этот важнейший регион планеты – центр мировой цивилизации – до сих пор являет собой и фокус, и узел переплетения интересов практически всех стран мира. В том числе, разумеется, и России – великой морской державы.
* * *
История Черноморского флота России, а также летопись деятельности русских Средиземноморских эскадр (Архипелагских экспедиций) за три последних столетия свидетельствуют о том, что именно здесь, на Черном и Средиземном морях, состоялись самые грандиозные морские сражения, принесшие победы и славу России, русским морякам и русскому оружию, здесь совершались подвиги и героические дела.
Средиземное море, находясь на стыке трёх континентов – Европы, Азии и Африки, всегда занимало важное место во внешней политике России. Стоит напомнить: именно на юге молодой государь Пётр Алексеевич в 1695 году своим Первым Азовским походом начал «рубить окно в Европу». Неудача этого предприятия была обусловлена отсутствием у России флота. Построив его в Воронеже и блокировав Азов с моря, в следующем году Пётр I добился успеха. Результатом той победы стало рождение регулярного Русского флота, ведущего свою официальную историю с приговора Боярской думы «Морским судам быть», принятого 20 (30) октября 1696 года.
И это было лишь начало – государь, решивший впоследствии создать новую столицу России на южном морском берегу, город Таганрог, продолжил, говоря современным языком, реализацию государственной кораблестроительной программы. Правда, История распорядилась по-своему, но так или иначе один из векторов державного развития России был определен на юг, к южным морям.
К слову, это прекрасно понимали наши пращуры. Как писал знаменитый английский историк Ф. Джэйн, «существует распространенное мнение, что русский флот основан сравнительно недавно Петром Великим. Однако в действительности он по праву может считаться более древним, чем британский флот. За сто лет до того, как Альфред построил первые английские корабли, русские уже бились в ожесточенных морских битвах, и тысячу лет назад лучшими моряками своего времени были русские». И это действительно так.
С раннего средневековья наши предки, сражаясь на море, ходили в Забосфорье, доходя до земель нынешней Италии и Кипра. С падением в XV веке на несколько веков Османская Порта стала главным противником России, с которым периодически велись кровопролитные войны. Это особенно проявилось в Екатерининские времена.
Константинополь и Проливы – вот реальная цель российской политики. Это и православная идея «Третьего Рима», но это и безопасность, и выход в «европейское» Средиземное море из перекрытого Проливами Черноморского «озера». Режим Проливов – кардинальный вопрос российской безопасности и державной перспективы. Это прекрасно понимала Екатерина Великая, задумывавшая и реализовавшая свои «проекты» «восточной» и «греческой» направленности. Формально она стремилась вернуть кресты на купола константинопольской Святой Софии. На самом деле речь шла о защите интересов империи и расширении зоны ее влияния. Вопрос стоял так: если не Россия, то кто-то другой. На тот момент – Османская и Британская империи.
Речь шла о безопасности южных границ и возможности беспрепятственно пользоваться Черноморскими проливами. Это прекрасно понимал и ее преемник на российском престоле Павел I. Соответственно, геополитические оппоненты и конкуренты стремились запереть Россию в Черном море, одновременно создавая для ее южных границ постоянную военную угрозу. «Проблема Проливов» надолго стала «ахиллесовой пятой» России. Это понимали не только российские императоры и политики, но и лидеры Советского государства, прежде всего И.В. Сталин.
С началом очередной войны с Турцией в 1768 году Екатериной II по настоянию графа Алексея Орлова было принято решение о направлении пяти эскадр Русского флота с Балтики в Средиземное море с целью поддержки боевых действий Русской армии в Молдавии и на Балканах. Это было смелое решение – послать корабли за 8 тысяч верст в Восточное Средиземноморье, куда еще никогда не заплывали русские суда. Регулярный флот России впервые и, как оказалось, надолго выходил за пределы Балтийского моря в плавание через океан.
Первая эскадра под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова вышла из Кронштадта 19 июля 1769 г. В её составе были 7 линейных кораблей: «Святослав», «Три иерарха», «Ианнуарий», «Европа», «Три Святителя», «Северный орел», «Евстафий», фрегат «Надежда Благополучия», бомбардирский корабль «Гром», 4 военных транспорта и 2 посыльных судна.
Чесменское сражение
24–26 июня 1770 г. у острова Хиос и при Чесме произошло сражение, в ходе которого Русская эскадра разгромила турецкий флот. Чесменское сражение стало первой победой Российского флота в Средиземном море. Высокая боевая выучка, самоотверженные и решительные действия экипажей, незаурядное мастерство командиров кораблей, замечательное тактическое искусство адмиралов Г.А. Спиридова и С.К. Грейга принесли Русскому флоту блестящую победу.
Навсегда вошёл в историю подвиг лейтенанта Дмитрия Ильина, брандер которого подорвал 84-пушечный вражеский корабль и тем самым предрешил исход сражения. При Чесме прославился и командовавший головным кораблем эскадры линкором «Европа» капитан 1 ранга Федот Алексеевич Клокачев, будущий первый командующий Черноморским флотом. Императрица щедро наградила участников Чесменского боя орденами, а всему флоту было объявлено монаршее благоволение и выдано не в зачет годовое жалование. В память победы была выбита медаль с изображением на одной стороне императрицы, а на другой – горящего турецкого флота с лаконичной надписью: «Был».
После победы при Чесме вся Европа стала считаться с фактом наличия на Средиземном море значительной военно-морской силы России. Чесменский бой внёс крупный вклад в развитие русского военно-морского искусства. Чесменская колонна в Царскосельском парке в г. Пушкине – это замечательный памятник в честь блестящей победы, напоминающей о ней потомкам на все времена.
Важнейшим событием той эпохи стало присоединение Крыма к России, создание Черноморского флота и основание его главной базы – морской крепости Севастополя (1783 г.). Россия фактически «распечатала» последнюю четверть XVIII века реализацией замыслов о возвращении Черному морю его прежнего названия – Русского моря. Держава прирастала землями Новороссии и Кубани, Тамани и Кавказа, морским побережьем – от Колхиды до Дуная. Державный взгляд вполне определенно был направлен на Константинополь, павший под натиском османов в 1453 году и ставший Стамбулом. Это не только пугало и вызывало неудовольствие у будущей «Владычицы морей», но и рождало угрозы. Британия не могла позволить России овладеть «ключом возрождения Византии» под петербургским протекторатом – Босфором и Дарданеллами.
«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить: ворота на Индию ими уже открыты», – писал в 1791 г. Уильям Питт-младший, премьер-министр Британии. Тогда он угрожал России, стремясь сколотить против нее союз с Пруссией: «Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжем и верфи Архангельска. Наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари».
Этим угрозам не суждено было сбыться. Впрочем, как и замыслам российской императрицы – ее внук, не случайно и с дальним прицелом названный Константином, не стал «византийским царем»…
Одним из самых значительных этапов истории боевой деятельности Русского флота на Средиземном море был период, связанный с войнами против наполеоновской Франции. Здесь наиболее ярко проявился флотоводческий талант адмирала Федора Федоровича Ушакова. Объединенная Средиземноморская эскадра под его командованием в течение двух лет (1798–1800 гг.) освободила от французов Ионические острова, где была провозглашена республика и создана опорная база Русского флота.
Русская эскадра под командованием адмирала Ушакова подошла к Ионическим островам и блокировала остров Корфу, являвшийся ключом ко всей Адриатике. Атака укрепленной крепости острова с моря заставила французский гарнизон капитулировать 2 марта 1799 года.
Овладение штурмом крепости Корфу (18–19 февраля 1799 г.), считавшейся неприступной, явилось одним из героических подвигов русского парусного флота. Узнав об этой победе, А.В. Суворов не удержался от восклицания: «Ура! Русскому флоту!.. Зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!..» За взятие острова Корфу Ф.Ф. Ушаков был произведен в адмиралы. В 2000 году он канонизирован Русской Православной Церковью.
В 1805–1807 гг. на Средиземном море действовала Русская эскадра под командованием вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина. Блестящие победы были одержаны эскадрой под его руководством в ходе Дарданелльского (10 мая 1807 г.) и Афонского (21 июня 1807 г.) сражений, в результате которых она полностью разгромила турецкий флот.
Вице-адмирал Д.Н.Сенявин
В Наваринском сражении (8 октября 1827 г.) Русская эскадра под командованием контр-адмирала Л.П. Гейдена, действовавшая в составе союзного с англичанами и французами флота, имела наибольший успех в разгроме турецко-египетского флота. Впоследствии эта победа оказала существенное влияние на подписание выгодного для России Адрианопольского мирного договора с Турцией в 1829 году.
Контр-адмирал Л.П.Гейден
Особенно успешно действовал в сражении флагманский корабль эскадры «Азов» под командованием капитана 1 ранга Михаила Петровича Лазарева. Тогда отличились в бою лейтенант П.С. Нахимов, мичман В.А. Корнилов и гардемарин В.И. Истомин, будущие знаменитые адмиралы. Умело и мужественно сражались и экипажи других кораблей эскадры, среди которых линейные корабли «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский», фрегаты «Проворный», «Елена», «Кастор», «Константин» и др. В своем донесении о результатах Наваринского сражения контр-адмирал Гейден писал, что русские моряки «дрались, как львы, против многочисленного, сильного и упорного неприятеля».
Наваринское сражение
Участники сражения были награждены орденами, в том числе и матросы, офицеры – золотым оружием, а М.П. Лазарев произведен в контр-адмиралы. Экипаж «Азова» получил в награду особую грамоту и кормовой Георгиевский флаг, который тогда впервые в истории Русского флота был учрежден и поднят на корабле. Тогда родилась флотская гвардия.
Итак, всего 4 эскадры Российского флота под командованием знаменитых адмиралов одержали самые громкие победы в сражениях в Средиземном море в XVIII–XIX веках. Может быть, поэтому 5-я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР, выполнявшая задачи в Средиземном море в XX веке, и получила ставший знаменитым номер 5, подтверждая тем самым неумолимую и исторически сложившуюся преемственность поколений в Российском флоте. Не исключается и другое объяснение нумерации 5-й Средиземноморской эскадры, и приоритет в этом принадлежит Главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза С.Г. Горшкову, который стоял у истоков создания эскадры. Ему якобы, по свидетельству очевидцев, принадлежат слова о том, что флоту США под номером 6 может противостоять эскадра только под номером 5.
* * *
В XIX веке Россия не только сохраняла, но и наращивала свое присутствие в Средиземном море. Император Павел I, которому в значительной мере Русский флот обязан достижением пика своего развития в конце XVIII столетия, в значительной мере осуществил свою надежду на овладение Мальтой. Мальта даже была объявлена губернией Российской империи, но неудачи в «Большой игре» за преобладание на Ближнем и Среднем Востоке, составной частью которой стали подготовленные англичанами заговор и убийство Павла, не позволили поднять в Ла-Валетте Андреевский флаг.
Император Павел I
Британия встала на пути роста морской силы России. Одним из главных проводников британского влияния при дворе русского царя был российский посол в Лондоне (с 1784 по 1800 и с 1801 по 1806 гг.) граф Семен Романович Воронцов, англоман и англофил, проживавший в Англии до самой своей смерти (1832). Небезуспешно лоббировали британские интересы, стремясь в том числе к подрыву мощи Русского флота, и другие представители российской политической элиты. Результат: в первой четверти XIX века Россия утратила свою морскую мощь, в империи побеждало усиленно навязываемое ей извне «сухопутное мышление».
Граф С.Р. Воронцов
В 1822 году газета «Манчестер таймс» писала: «Каждый английский моряк готов принести свободу и помощь несчастным полякам (значительная часть Польши в то время входила в состав Российской империи. – прим.). Через месяц наш флот потопит все русские суда во всех морях земного шара. Кем тогда станет русский император? Калмыком, окруженным несколькими варварскими племенами, дикарем, власть которого на море не больше власти китайского императора».
Даже воюя вместе с Россией, в том числе на море (в том же Наваринском сражении, в 1827 г.), англичане не меняли своих принципов. От коалиции при Наварине, где совместно действовала объединенная англо-русско-французская эскадра, британцы с легкостью переходили к созданию военного союза совершенно иной направленности. «Необходима коалиционная война, в которой против России объединились бы Англия и Франция с тем, чтобы уничтожить ее главные морские стратегические базы – Севастополь и Кронштадт, изгнать ее из Черного и Каспийского морей, не без помощи кавказских горцев и Персии установить там полное господство британского флота. Необходимо также поднять и другие нерусские народы и развязать внутри России гражданскую войну» – с такой «инициативой» в 1828 г. выступал английский полковник Джордж Де Ласи Эванс, опубликовавший книгу «Замыслы России». В сущности, «просвещенной» Европе удалось это сделать.
Уже в ходе Крымской войны, в 1854 году, руководитель Либеральной партии, лидер британской палаты общин Джон Рассел призывал: «Надо вырвать клыки у медведя… Пока его флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе».
После окончания Крымской (Восточной) войны (1853–1856 гг.) и утраты Россией права иметь военный флот на Черном море Санкт-Петербург все-таки решил вопрос о базировании своего флота в Средиземноморье – в самой удобной бухте Лазурного берега, во французском Вильфранше. Здесь, кстати, еще за сто лет до этого базировались русские корабли Архипелагских экспедиций. Подолгу в то время стояли наши корабли и в греческих портах.
С 1857 по 1907 год Средиземное море было полем противостояния Англии и России. К сожалению, о событиях тех лет, во многом предопределивших ход событий ХХ века, сегодня широкой публике мало известно. Между тем происходившее в те времена вполне можно было бы назвать первой холодной войной – глобальным противостоянием двух великих империй. И Русский флот, в том числе действовавший в Средиземноморье, а также в других районах Мирового океана, играл одну из ключевых ролей в отстаивании державных интересов России и воплощении в жизнь геополитических замыслов ее государственного руководства.
Разумеется, Англия не могла с этим мириться. Автор бестселлера «Взлет и падение Британской империи» Лоуренс Джеймс писал: «Со времен Нельсона британцы воспринимали Средиземное море как британское озеро и не готовы были терпеть присутствие кого бы то ни было еще на этом озере. Они с трудом мирились с присутствием французов, но появление там Русского флота, хорошо обученного и оснащенного, угрожало британским линиям коммуникаций с Индией. Британские государственные деятели очень опасались за эту линию, которую, как это продемонстрировал Наполеон в 1798 году, так легко разорвать».
* * *
До 1917 г. Россия держала флот в Средиземном море постоянно. Корабли совершали учебные походы, вели научные исследования.
Русские моряки кораблей гардемаринской эскадры контр-адмирала В.И. Литвинова первыми пришли на помощь итальянским городам, пострадавшим от землетрясения 15 декабря 1908 г. Прошло уже более 100 лет с тех трагических событий, но теплые чувства и память благодарных жителей Мессины за оказанную помощь до сих пор живы. В 1911 году мессинцы выбили медаль в память о самоотверженном участии русских моряков в спасении жителей пострадавшего города. Она была торжественно вручена экипажу крейсера «Аврора». В благодарственном адресе было написано: «Братская помощь, оказанная Русским флотом, является одной из прекраснейших страниц в великой книге Человечества, и когда Мессина восстанет из пепла, она никогда не забудет, что благодаря вашим усилиям она видит своих сыновей живыми».
Очередным этапом решения задачи укрепления позиций России в Средиземноморье стало время Первой мировой войны, в ходе которой ставилась задача овладения Проливами. На южном театре главным противником была Турция, которая в конечном счете терпела поражения и на суше, и на море.
Правда, в боевых действиях на Средиземном море в период Первой мировой войны принял участие только русский крейсер «Аскольд». В ходе Дарданелльской операции 1915 года моряки крейсера отличились меткой артиллерийской стрельбой и своим традиционным искусством высадки десантов. Британское адмиралтейство выразило морскому министру России адмиралу Ивану Константиновичу Григоровичу восхищение блестящими действиями крейсера «Аскольд». Офицер, командовавший десантом, высаженным с этого корабля, в один день удостоился сразу трех наград – русской, британской и французской.
Крейсер «Аскольд»
Через Суэцкий канал и Гибралтар в годы Первой мировой в разное время проходили с Дальнего Востока в Архангельск и Мурманск российские корабли «Чесма», «Аскольд», возвращенный Японией крейсер «Варяг», 6 миноносцев и подводная лодка «Св. Георгий», построенная в Италии. В 1916–1917 гг. по Средиземному морю из Архангельска и с Дальнего Востока было переброшено до 45 тысяч русских солдат во Францию для участия в боях на Западном фронте. Русский флот уже имел приказ находиться в готовности к боевым действиям за овладение выходами в Средиземное море – черноморцы готовились к этому основательно. Однако решать эту задачу не пришлось – выстрел «Авроры» в октябре 1917 года возвестил о начале в России новой, уже другой эпохи…
* * *
Сорок лет отсутствия какой-либо активной российской политики на Ближнем Востоке привели к тому, что Москва столкнулась с целым рядом трудных проблем. Кремль находился в раздумьях: с чего начинать?
Как держава-победительница, страна – учредительница ООН, внесшая решающий вклад в Великую Победу, Россия имела право на многое. Одно из направлений осуществления этих прав – доминирование как минимум в Восточном Средиземноморье. Путь решения этой задачи, в принципе, был указан с Петровских и Екатерининских времен. Основан он был и на идеологии, и на прочной военно-политической базе.
Один из высших иерархов Русской Православной Церкви первой половины ХХ века митрополит Харьковский Антоний Храповицкий писал, что Россия должна восстановить православную Византийскую империю, переселив всех турок в их «исконную» Малую Азию. Он считал, что Россия должна владеть широкой лентой земли от южного Кавказа до Дамаска и Яффы, овладеть Сирией и Палестиной. «Если это будет сделано, – писал митрополит, – народ наш так и ринется поселяться в страну, где жил наш Спаситель. Там будет уже место для чисто русской культуры, для русской речи, для русской торговли и промышленности». События 1917–1920 гг., разумеется, сделали подобного рода планы неосуществимыми, но сами идеи остались.
Конечно, об их буквальном воплощении после Второй мировой войны речь не шла. Однако в течение кратчайшего времени (1946–1948 гг.) на повестку дня Кремль поставил решение нескольких вопросов. Найти ответы на все из них не удалось. В частности, не был заключен советско-турецкий союз и воплощены в жизнь требования, изложенные в 1946 г. в нотах Советского правительства в адрес Турции по поводу режима Черноморских проливов. Не все сложилось так, как хотелось, в процессе создания государства Израиль (1948 г.), хотя своим рождением эта страна обязана, прежде всего, советскому руководству и позиции СССР в ООН. Не получилось взять под контроль Триполитанию, в которой до войны хозяйничали итальянцы. В противном случае уже в 40-е годы на территории западной части нынешней Ливии могли появиться советские военные базы, в том числе военно-морские.
Эти внешнеполитические неудачи были вызваны позицией бывших союзников по антигитлеровской коалиции, прежде всего США, «задвинувших» после войны Британию на вторые роли. О том, что американцы в Средиземноморье меняют англичан, было понятно сразу: они не вывели из его бассейна свои военно-морские силы, преобразовав их в 6-й флот. Его задачи были понятны: держать под контролем нефтеносный Ближний Восток и не допустить «прорыва» через Черноморские проливы сил флота Советского Союза. «У меня нет сомнений в том, что Россия намеревается вторгнуться в Турцию и захватить Черноморские проливы, ведущие в Турцию», – говорил в 1946 году американский президент Гарри Трумэн. Тогда же министр ВМС и первый министр обороны США Джеймс Форрестол по этому же поводу утверждал: «Мы имеем дело не только с Россией как с национальной единицей, но с экспансионистской мощью России времен Петра Великого, да к тому же еще плюс и дополнительная миссионерская религиозная сила…»
* * *
Возникновение реальной угрозы СССР со стороны блока НАТО в результате нарастания в регионе присутствия ВМС стран Альянса, авианосных ударных соединений и атомных подводных лодок 6-го флота США, оснащенных ядерным оружием, создания сети военных баз в странах Средиземноморья поставило руководство СССР перед необходимостью принятия адекватных ответных мер, вывода военно-морских группировок в Мировой океан и дальнюю морскую зону для нейтрализации возникших угроз с морских направлений.
Созданный после войны Советский океанский ракетно-ядерный Военно-Морской Флот по своему количественному составу и боевым возможностям был в состоянии обеспечить стратегическую стабильность в мире, территориальную неприкосновенность собственных морских границ, удерживать господство в прибрежных морях, защищать свои интересы и интересы союзников практически в любом районе Мирового океана, содействовать сухопутным группировкам войск на приморских направлениях.
Для Советского государства торговые пути в Средиземном море и далее – через Суэцкий канал в Индийский океан, а также через Гибралтар – в Атлантику и к побережью Западной Африки в районы промыслов и научных исследований – имели жизненно важное значение. Эти судоходные пути нуждались в надежной защите от возможного воздействия сил НАТО, провокаций со стороны отдельных африканских государств, пиратов и террористов всех мастей, а также исходя из требований навигационно-гидрографического их освоения.
Начиная с середины 50-х годов военно-политическая обстановка в районе Ближнего Востока стала постепенно ухудшаться и принимать напряженный, взрывоопасный характер. В этой непростой обстановке командование Черноморского флота все больше осознавало необходимость иметь в Средиземном море свои постоянно развернутые силы и прежде всего подводные лодки как наиболее скрытный и эффективный род сил, обладающих к тому же большой автономностью.
Предложение моряков было поддержано в Москве, в результате чего в 1959 г. у СССР появилось межправительственное соглашение с Албанией, и во Влёре начали базироваться двенадцать черноморских подводных лодок и обслуживающие их две плавбазы. Появились новые объекты на острове у входа в бухту, в самой базе разместилась бригада кораблей ОВРа, имевшая в своем составе дивизион тральщиков.
В 60-х годах прорыв ВМФ СССР в Средиземное море всё же был осуществлен – начиная с выходов на боевую службу одиночных кораблей, затем отрядов и смешанных эскадр Черноморского флота. А 28 июля 1965 г. произошло еще одно важнейшее событие – в Средиземное море впервые вошла атомная подводная лодка Северного флота.
Правительством СССР было принято решение об образовании 5-й Средиземноморской эскадры кораблей ВМФ – оперативной группы кораблей с нахождением их на постоянной основе в Средиземном море для несения боевой службы. Начавшаяся 5 июня 1967 г. «шестидневная» арабо-израильская война только ускорила реализацию этого решения.
Заслуга в деле создания, формирования и руководства деятельностью 5-й Средиземноморской эскадры во многом принадлежит Адмиралу Флота Советского Союза Сергею Георгиевичу Горшкову, выдающемуся флотоводцу и государственному деятелю. Ему, Главнокомандующему ВМФ, принадлежат слова, сказанные еще в мае 1965 г. на встрече с адмиралами-подводниками Северного флота А.П. Михайловским и А.И. Петелиным: «Нам надо создавать постоянно действующую группировку сил боевой службы на Средиземном море, как противовес 6-му флоту США… Пора думать о формировании в этом регионе постоянно действующей оперативной эскадры, включающей атомные подводные лодки». И такая эскадра была создана 14 июля 1967 года.
5-я Средиземноморская эскадра
Перед Черноморским флотом встала трудная и ответственная задача – противостоять угрозам нашему государству с моря, свести авианосный и атомный шантаж Запада к нулю. В штабах отрабатывались пути и способы парирования силами флота возможных ядерных ударов из районов Средиземного моря и Атлантики, для чего к противостоянию были подключены приморские войсковые группировки ПВО, соединения Северного и Балтийского флотов, Дальняя авиация. К началу 70-х годов Черноморский флот превратился в мощный инструмент внешней политики СССР, с которым Запад был теперь вынужден считаться…
* * *
Только за период с 1967 по 1978 год в Средиземном море на боевой службе побывали 1546 советских кораблей и судов, то есть не менее 100 ежегодно. Средняя продолжительность боевой службы в разное время составила для атомных ПЛ до 3 месяцев, дизельных ПЛ – от 6 до 12–13 месяцев, надводных кораблей и судов – от 6 до 8 месяцев.
Входили в строй новые противолодочные корабли, а с выходом в Средиземное море противолодочных крейсеров проекта 1123 «Москва» и «Ленинград» с вертолетами КА-25 на борту, а также атомных и дизельных подводных лодок решение задач успешной борьбы с американскими атомными ракетными подводными лодками стало реальностью. Появление принципиально новых авианесущих кораблей типа ТАВКР «Киев» с самолетами Як-38 и вертолетами КА-27 резко повысило возможности решения задач в Средиземном море, завоевания господства в восточной его части.
ТАВКР «Киев»
К моменту образования 5-й эскадры на Черноморском флоте с учетом опыта локальных войн и конфликтов были приняты меры по воссозданию морской пехоты ЧФ, сформирована бригада десантных кораблей для доставки в Средиземное море десантных отрядов «черных беретов», которые затем практически на протяжении всей истории существования эскадры несли боевую службу в её составе.
В тесном взаимодействии и в интересах эскадры действовали подразделения морской авиации – эскадрильи самолетов ТУ-16, ИЛ-38, БЕ-12, АН-12, базировавшихся в 70-е годы на аэродромах Каир-Вест и Матрух (Египет), а с 1985 г. самолеты ТУ-16Р действовали с аэродрома Тифор (Сирия). Они выполняли регулярные полёты над Средиземным морем с задачей воздушной разведки и выявления районов действия авианосных соединений и корабельных группировок ВМС стран НАТО.
Кроме того, начиная с 1968 г. в составе эскадры практически постоянно находилось до 2 эскадрилий вертолетов КА-25, базировавшихся на противолодочных крейсерах «Москва» и «Ленинград». До 1991 г. эти корабли совершили 35 походов на боевую службу в Средиземное море.
Справка ТЪ
Противолодочные крейсера “Москва” и “Ленинград” стали первыми авианосцами (вертолетоносцами) Военно-морского флота СССР. Поводом для появления этих крупных кораблей стал выход на боевое дежурство американских стратегических ракетоносцев типа “Джордж Вашингтон” – 16 баллистических ракет “Полярис А-1″ с дальностью полета 2200 км изрядно напугали руководство СССР.
В результате появился “гибрид” с мощным ракетным вооружением, вся кормовая часть которого представляла собой взлетно-посадочную полосу с протяженным подпалубным ангаром. Для обнаружения вражеских подлодок, кроме 14 вертолетов Ка-25 на борту имелся подкилевой гидролокатор “Орион” и буксируемая гидроакустическая станция “Вега”.
Таким образом, 5-я Средиземноморская эскадра, как и противостоявший ей 6-й флот США, имела в своем составе почти все рода военно-морских сил (надводные корабли, подводные лодки, авиацию, морскую пехоту, суда вспомогательного флота, службы и части специального назначения). Она реально противостояла оперативно-стратегическому объединению (6-й флот США). 5-я эскадра была единственным в истории послевоенного ВМФ СССР формированием ВМФ с таким составом и таким предназначением.
Адмирал Юрий Николаевич Сысуев, последний командир эскадры, в последующем являвшийся начальником ВМА им. Н.Г. Кузнецова, сделал исключительно точный вывод о значении 5-й эскадры в своем докладе на торжественном собрании, посвященном 40-летию эскадры. «Находясь в эпицентре войн и вооруженных конфликтов 1967 и 1973 годов между Израилем и арабскими государствами, вооруженного противостояния на Кипре в 1974 г., а в 1982 г. в Ливане, применения военной силы США против Ливии в 1986 г., корабли эскадры были серьезным сдерживающим фактором для агрессивных замыслов и устремлений».
Это, наверное, и есть главный итог деятельности эскадры за четверть века своего существования. Журналисты, историки и писатели-маринисты, рассказывая об эскадре, называют это «подвигом моряков Средиземноморской эскадры, спасшей мир в годы холодной войны».
* * *
С первых дней своего существования эскадра оказалась в эпицентре военного конфликта на Ближнем Востоке.
Первые два года были настоящим испытанием созданной эскадры на прочность, но присутствие советских военных кораблей в Средиземном море и в зоне конфликта в значительной мере содействовало дальнейшей стабилизации военно-политической обстановки на Ближнем Востоке. «Когда советские эсминцы и подводные лодки вошли в Средиземное море, это принесло быстрые успехи советской дипломатии», – писала американская газета «Крисчен сайенс монитор». Не случайно уже в августе 1967 г. экс-командующий 6-м флотом США контр-адмирал У. Мартин заявил: «Средиземное море уже не то, каким оно было раньше. Раньше здесь можно было делать все, что хочешь. Теперь уже нет…»
Несмотря на прекращение военных действий, обстановка летом и осенью 1967 г. оставалась крайне напряженной, особенно после потопления 21 октября израильского эсминца «Эйлат» египетскими ракетными катерами, нанесшими по нему сокрушительный ракетный удар. Это был первый в мире случай применения противокорабельных ракет по надводному кораблю. Он показал высокие боевые качества и возможности ракетных катеров проекта 183Р с ракетами П-15 советского производства, находившихся на вооружении в египетском ВМФ.
Американцами предпринимались различные действия, вплоть до открытых провокаций, чтобы «выжить» эскадру из Средиземноморья. Это и опасные действия самолетов с авианосцев, имитировавших выходы в атаку, и опасное маневрирование кораблей НАТО, и, наконец, беспрецедентное решение верховного командования НАТО, принятое в 1968 г. в нарушение Женевской конвенции 1958 года о свободе мореплавания, других международных соглашений, разрешавшее кораблям 6-го флота, находящимся в Средиземном море, уничтожать советские подводные лодки, обнаруженные и не всплывшие в радиусе 100 миль от американских кораблей. Последовавшее за этим заявление Советского правительства, опубликованное в газете «Правда» 24 ноября 1968 г., охладило их пыл и, почувствовав потенциальную угрозу ответного применения оружия со стороны советских подводников, американцы вынуждены были пойти на попятную, отказавшись от проведения подобных пиратских акций. Кроме подводников, мало теперь кто помнит об этом, но чем это могло кончиться, даже трудно представить.
Взлет вертолетов для встречи с вероятным противником
Американская подводная лодка под конвоем вертолетов
Вертолет Ка-25 производит облет крейсера «Спрингфилда»
Конечно, о 5-й эскадре далеко не все написано и рассказано. Но даже из того, что известно, напрашивается единственный вывод – целое послевоенное поколение советских воинов служило не зря. Результаты всей героической и необычной 25-летней истории существования эскадры, славные подвиги и доблестные поступки от рядовых матросов до адмирала – командира эскадры навсегда останутся в памяти последующих поколений как ярчайшая страница в истории отечественного флота.
* * *
В 90-е годы ХХ века уже после расформирования эскадры выходы черноморцев в Средиземное море носили эпизодический характер. В октябре-ноябре 1997 г. в Забосфорье впервые под Андреевским флагом вышел СКР «Пытливый» (командир похода – контр-адмирал А.В. Ковшарь). В 2002 г. впервые в новейшей истории ЧФ в Средиземном море решал задачи уже отряд боевых кораблей ЧФ под флагом первого заместителя командующего ЧФ вице-адмирала Е.В. Орлова (ГРКР «Москва», СКР «Пытливый»). В это же время в Средиземном море находилось еще несколько черноморских кораблей и судов. А в апреле-июле 2003 года под флагом вице-адмирала Е.В. Орлова, первым среди черноморцев удостоенного ордена «За морские заслуги», в дальнюю океанскую зону вышел отряд черноморских кораблей. В Индийском океане ответственные задачи решали ГРКР «Москва», СКР «Пытливый», СКР «Сметливый», БДК «Цезарь Куников», танкер «Иван Бубнов», СБ «Шахтер».
В последующие годы в Средиземное море для участия в международных учениях, решения задач боевой службы периодически выходят боевые корабли и вспомогательные суда. Практически постоянно у причала ПМТО в сирийском Тартусе находится вспомогательное судно ЧФ.
Нынешнее поколение военных моряков продолжает с честью выполнять свой долг, самоотверженно несет свою вахту под Андреевским флагом в различных районах Мирового океана, используя огромный практический опыт, накопленный на эскадре. Подтверждение тому – беспримерный поход из Севастополя черноморского гвардейского ракетного крейсера «Москва» через три океана на ТОФ и обратно в 2010 году.
Второе десятилетие XXI века станет решающим в судьбе российского Военно-Морского Флота и, соответственно, в сохранении за Российской Федерацией статуса великой морской державы.
Многие геополитические проблемы сегодня решаются с помощью морской силы. Это продемонстрировали локальные войны в Югославии, Ираке, Ливии. Сегодня это доказывают события, связанные с Сирией. Флот – инструмент решения внешнеполитических задач. Причем флот совершенно иного уровня, чем в эпоху холодной войны. Современные военно-морские силы ведущих мировых держав готовы и способны решать задачи «войн шестого поколения»… Они действуют с помощью «длинной руки», воюя без непосредственного контакта с противником, используя высокоточное, эффективное оружие, основанное на новых принципах и технологиях. ВМС США уже сегодня отрабатывают на практике принципы «воздушно-морской операции» – новой оперативной концепции вооруженных сил США. Флоты мира, становясь качественно новыми по своему составу, по-прежнему многочисленны, а зона их постоянного присутствия в Мировом океане расширяет свои масштабы.
Исходя из этого и должна проявляться державная забота о морской мощи Российского государства. В этом отношении весьма показательна и поучительна деятельность советского военно-политического руководства в период холодной войны, начавшейся фактически сразу же после Второй мировой. Здесь примером является деятельность «Великого Главкома», «Главкома № 1» Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова и его сподвижников, сумевших созданием за исторически короткий период времени океанского флота изменить ход самой истории. А для нынешнего и последующих поколений российских моряков навсегда останется примером деятельность моряков-средиземноморцев, на практике воплотивших замыслы С.Г. Горшкова и его «команды».
Главнокомандующий ВМФ СССР, адмирал флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков
Ряд авторитетных военных экспертов, среди которых командовавший Средиземноморской эскадрой адмирал Валентин Селиванов, являвшийся начальником Главного штаба ВМФ в 90-е годы, сменивший его на этом посту адмирал Виктор Кравченко, председатель комитета Госдумы по обороне адмирал Владимир Комоедов, командовавший Черноморским флотом в 1998–2002 годах, не раз высказали свою точку зрения как на современное состояние ВМФ России, так и на перспективы деятельности Российского флота в Средиземноморье на постоянной основе. Некоторые оценки звучат довольно жестко. С ними можно соглашаться, с чем-то – поспорить. Но несомненно одно: у России действительно сегодня не хватает сил для обеспечения своего присутствия на постоянной основе в восточном Средиземноморье или в другом геополитическом районе Мирового океана. И речь идет не только о количественных параметрах, но и о многом другом.
Увы, Россия за последнее десятилетие растеряла многих своих союзников и друзей, с которыми осуществлялось взаимодействие по линии укрепления военного, военно-технического сотрудничества, а также сотрудничества в области военно-морской деятельности. Многое утрачено, в то же время мало что приобретено. Об этом красноречиво свидетельствуют перемены, произошедшие, к примеру, раньше чуть ли не в нашем внутреннем Черном море. Четверть века назад не было сомнений, что СССР доминирует здесь безраздельно. Существовал здесь и объединенный флот, в состав которого входили силы Советского ЧФ, а также флотов государств – членов Варшавского Договора – Болгарии и Румынии. Теперь же доминирует здесь НАТО, членами которого являются Болгария, Румыния и Турция, в Альянс всеми силами стремится Грузия. Братская, но не союзная России Украина с НАТО взаимодействует по линии всех миротворческих программ, других операций, чего не делает ни одна страна, не являющаяся членом Организации Северо-Атлантического договора. Другая, но все же схожая ситуация сложилась и в Средиземноморском бассейне, в восточной его части, где в 70–80-е годы прошлого века доминировал Советский ВМФ в лице 5 ОПЭСК. Это значит, что сегодня простым направлением российских кораблей в этот район обойтись невозможно. Для поддержки усилий ВМФ необходимы победы на дипломатических фронтах, хотя, конечно же, в определенной мере и военные моряки содействуют достижению этих побед.
Вспоминается то ли быль, то ли анекдот. Когда в начале 60-х годов началась «заваруха» в Конго, где был свергнут и убит Патрис Лумумба, Н.С.Хрущев якобы задал вопрос министру обороны маршалу Малиновскому: «Когда мы сможем к берегам Восточной Африки послать нашу эскадру?» Этот вопрос был переадресован Главкому ВМФ Горшкову. Тот ответил: «Года через четыре, не раньше». У него спросили: «Почему?» Главком ответил откровенно и предельно просто: «Для этой эскадры хотя бы нужно построить корабли»…
Так ли было на самом деле или нет, но такой разговор вполне мог состояться после хрущевских погромов армии и флота в конце 50-х – начале 60-х годов. И происшедшее тогда несравнимо с тем, что случилось после 1991 года, когда Россия без боев и сражений потеряла мощнейшие Вооруженные Силы. И, пожалуй, самый мощный удар наши Вооруженные Силы получили от «внутренних сил», осуществлявших военную реформу, реформирование армии и флота, оптимизацию, модернизацию, обретение Вооруженными Силами «нового облика» и т.д.
Параллельно с этими процессами удар был нанесен по экономике страны и ее базовым отраслям – металлургии, приборостроению, кораблестроению и судоремонту. Как говорят моряки, ниже ватерлинии была загнана военная наука, свернуты работы по разработке новых образцов оружия и военной техники. Злые языки утверждают, что спасателями нашего оборонно-промышленного комплекса стали китайцы и индусы, для которых мы строили корабли и подводные лодки их по-настоящему океанских военно-морских флотов.
Пожалуй, одним из самых обсуждаемых вопросов является вопрос о том, какие силы ВМФ России будут решать в Средиземноморье поставленную задачу? На этот вопрос ответить нетрудно: все способные на это корабли, входящие сегодня в состав Северного, Балтийского и Черноморского флотов. Так было и во времена существования 5-й ОПЭСК. Так, очевидно, будет и сейчас. Причем и раньше, и в наши дни, судя по всему, основная нагрузка ляжет на Черноморский флот. Это целесообразно – из черноморских баз боевой корабль может оказаться в водах Средиземного моря уже через сутки после поставленной задачи. Кораблям же с Севера и Балтики только на переход в Средиземное море потребуется несколько недель, не говоря уже о расходовании моторесурса, топлива и т.д. Здесь стоит дать краткую характеристику состоянию Черноморского флота. Приводимые данные не носят секретного характера, их можно найти в открытых источниках, но в то же время широкой публике они не известны. Эти цифры дают возможность даже неспециалистам сделать выводы о сегодняшнем состоянии Черноморского флота.
Краснознаменный Черноморский флот ВМФ СССР включал в себя 835 кораблей и судов практически всех существующих классов и насчитывал более 100 тысяч человек личного состава. По результатам подписания «базовых соглашений» между Россией и Украиной, определивших статус и условия пребывания ЧФ РФ на территории Украины (от 28 мая 1997 г.) и завершения раздела Черноморский флот РФ значительно сократился. В его составе осталось 655 кораблей и судов – 83 боевых надводных корабля, 5 подводных лодок, 56 боевых катеров, 49 кораблей специального назначения, 272 катера и рейдовых судна, 190 судов обеспечения, из них 12 кораблей 1-го ранга, 26 кораблей 2-го ранга.
При утилизации 496 кораблей и судов за период с 1997 года в состав ЧФ РФ были введены лишь несколько кораблей. Это: в 1999 г. – ГРКР «Москва» (после длительного ремонта на заводе им. 61 коммунара и 13-м СРЗ ЧФ), в 2000 г. – МТЩ «Валентин Пикуль» (достроен, первоначально предназначался для ВМС Индии), в 2002 году – РКВП «Самум» (после 9-летнего ремонта на Зеленодольском заводе «Красный металлист»), в 2006 г. – МТЩ «Вице-адмирал Захарьин». Кроме того, флот пополнился несколькими боевыми катерами и малотоннажными судами обеспечения, существенно не повлиявшими на боеготовность флота.
На конец 2012 года в составе Черноморского флота числилось 244 корабля и судна различных классов с учетом списанных, близких к списанию и утилизации единиц. В это число входят рейдовые катера, баржи, буксиры и др. Из всего этого количества лишь 42 боевых корабля и катера – 2 корабля 1-го ранга, 12 кораблей 2-го ранга, из них 2 подводные лодки и 10 надводных кораблей.
По ряду показателей Черноморский флот является самым «старым» из всех флотов ВМФ РФ, средний срок службы 2 кораблей 1-го ранга составляет 34,3 года при нормативных сроках службы 30 лет, 12 кораблей 2-го ранга 33,6 года при нормативных сроках службы 25 лет, 27 кораблей и боевых катеров 3-го ранга 27,1 года при нормативных сроках службы 15–20 лет. Ситуация усугубляется тем, что все боевые корабли и катера должным образом не проходили плановые ремонтные и модернизационные работы с 1992 года в связи с отсутствием финансирования. Сейчас они держатся на плаву только благодаря бесконечному латанию дыр.
Беспокоит и то, что строительство в соответствии с Государственной программой вооружений для Черноморского флота кораблей и подводных лодок не сможет адекватно восполнить естественную убыль корабельного состава. Корабли продолжают стареть и морально, и физически.
Как известно, по действующей Государственной программе вооружений (ГПВ) до 2020 года для всех флотов ВМФ РФ планируется завершить строительство (построить) 78 надводных кораблей и подводных лодок. ВМФ России должны пополнить 8 ракетных подводных крейсеров, 16 многоцелевых подводных лодок, 54 надводных корабля разных классов. Однако простые подсчеты свидетельствуют о том, что даже при выполнении этих планов к 2020 году ВМФ России с большим трудом сможет осуществлять постоянное присутствие группировок кораблей даже в ограниченном количестве районов дальней морской (океанской) зоны. Это значит, что задачи дальних походов в ближайшие 3-4 года будут решать ныне существующие корабли, спроектированные и построенные еще в «брежневское» и даже «хрущевское» время. Понимание этого, в свою очередь, ставит задачи поддержания их технической готовности и проведения модернизации.
Приведенные цифры отражают лишь часть существующих проблем. Их решение требует огромной работы, включающей и улучшение российско-украинских отношений, и глубокий пересмотр программ вооружения, кораблестроения, судоремонта, военной науки и т.д., и т.п. И тем не менее, как моряк, более двух десятков раз проходивший Черноморскими проливами, в общей сложности проведший в море несколько лет, могу сказать: решение российского военно-политического руководства страны о восстановлении постоянного присутствия ВМФ России в Средиземном море с одобрением, энтузиазмом, если не сказать с восторгом, воспринято и моряками, которые служат сегодня, и ветеранами. Такое решение ждали давно. Конечно, работа предстоит колоссальная. Но российские военные моряки никогда ее не чурались. И сегодня они к ней готовы – в надежде на то, что планы укрепления морской мощи государства, сохранения за Россией статуса великой морской державы будут выполнены. Не хотелось бы в этих надеждах обмануться…
Сергей ГОРБАЧЕВ, капитан 1-го ранга, кандидат политических наук, ученый секретарь Военно-научного общества ЧФ, участник 11 дальних походов в Атлантический и Индийский океаны, Средиземное море.
Информация