Столетие Великой войны. Факты против мифотворчества политиков
Василий Дмитриевич Широкорад с супругой. 1915 год. Фото из семейного архива автораПочти уж век как воевали.
Почти сто лет забыт тобой,
Хочу, чтоб к Дате, мне сказала,
В чем провинился воин твой.
Иль не достоин я в шеренге
Героев русских гордо стать.
С «Царем, Отечеством и Верой»
Я шел Россию защищать.
Дмитрий Борисов
1 августа в Российской Федерации впервые будет отмечаться День памяти русских солдат, погибших в Первой мировой войне. 99 лет назад началась война, в которой погибло около 1 млн. русских солдат и офицеров, а еще 3 млн. были взяты в плен.
Почему же о них забыли на целых 90 лет? Потому что Ленин назвал ее империалистической и захватнической. И вот вся Россия была вынуждена повторять эти слова? Ой, бросьте! Мало ли к чему призывали большевики – не пить, не курить, матом не ругаться, воздерживаться от внебрачных половых связей. А что делал народ? Велели большевики в 1926 году переименовать знаменитый кронштадтский форт «Красная Горка» в «Краснофлотский», а он так и остался «Красной Горкой» даже в секретных документах Великой Отечественной войны.
Увы, я никогда не слышал в разговорах простых людей «Великая война» или «Вторая Отечественная война». До 2013 года в ряде издательств мне неоднократно говорили: «Первая мировая война никого не интересует, издавать о ней книгу не будем, лучше пишите о Великой Отечественной». Да и мой дед, Василий Дмитриевич Широкорад, воевавший на бронепоезде в 1915–1916 годах на Кавказском фронте, не считался ветераном, а мой отец, Борис Васильевич, пошедший добровольцем в 1941 году, считался ветераном и имел положенные льготы. При этом ни у деда, ни у отца, ни у других наших родственников никаких сомнений в справедливость этого не возникало.
РАНЖИРОВАНИЕ ПАВШИХ НА ПОЛЕ БОЯ
Безусловно, надо чтить память всех наших солдат, погибших во всех войнах России. Но между погибшими в Великой Отечественной войне и в Первой мировой войне есть разница, и большая. И если большие политики утверждают обратное, то они, мягко говоря, лукавят. А вывести их на чистую воду можно простым вопросом: «А вы в ходе визита в КНР осмелитесь возложить венок на могилах сотен русских солдат, погибших в походе на Пекин в 1900 году? А ведь наши солдаты проявляли чудеса героизма, разгромили многократно превосходящие силы противника и взяли Пекин. Их осыпал наградами Николай II, а именем лейтенанта Буракова, погибшего на канонерке «Кореец», был назван трофейный китайский миноносец.
Нет, ни один наш государственный деятель никогда в Китае не посмеет и вспомнить об этой войне. Война с «боксерами» официально забыта как в СССР, так и в демократической России.
В том же Китае и власти, и население уже 68 лет проводят четкое различие между захоронениями наших солдат, убитых в 1904–1905 годах и в 1945 году. В первом случае погибшие русские и японцы – захватчики и колонизаторы, а во втором – герои-освободители китайского народа.
Генералы Краснов, Шкуро, маршалы Маннергейм и Буденный участвовали в двух мировых войнах и за обе получили множество орденов. Так что, их теперь всех делать героями и ставить в один ряд? Нет, русский народ этого не поймет. Поезжайте в Киев и Львов, там поймут, а у нас – нет.
Кто-то подумает, что я утрирую. К сожалению, нет. Вот, к примеру, в Царском Селе на кладбище воинам Первой мировой войны создается мемориал. Очень хорошо. Но за компанию в качестве элемента этого мемориала возводится памятник «морякам-кронштадтцам», то есть кронштадтским мятежникам, погибшим в 1921 году. А это совсем не одно и то же. Хотя бы потому, что заводилами мятежников были матросы с линкоров «Петропавловск» и «Севастополь», которые весной 1917 года зверски убили больше морских офицеров, чем их погибло в Первой мировой войне на всех флотах. Недаром даже в 1920 году красных военморов из бывших офицеров дразнили: «Эй ты, лейтенант с «Петропавловска».
А вот проект строительства огромного мемориала «Русский некрополь» в Белграде, «где похоронены воины российской армии, погибшие в Первой мировой войне». (Распоряжение правительства РФ от 28 августа 2012 года № 151-р). Риторический вопрос, а как русские солдаты Первой мировой оказались в Белграде? Там кладбище белой армии. И притом свыше половины похороненных вообще не участвовали в Первой мировой войне.
По всей России воздвигают памятники белочехам, то есть чехословацкому корпусу, который в мае–июне 1918 года начал гражданскую войну в России, выполняя указания правительства Антанты. Начали и отошли в сторону. Чехи тихо ушли с фронта, но заняли стратегическую магистраль Транссиб от Новониколаевска до Иркутска. Разумеется, железной дорогой уже управляли американцы, англичане и французы, а чехословаки были только охранниками. Чехи отдали на расправу красным адмирала Колчака и многих русских генералов и офицеров, зато успешно вывезли на новосозданную родину около четверти золотого запаса России.
И вот им установлена целая серия памятников: во Владивостоке в 2006 году, в Бузулуке в 2007 году, в Екатеринбурге в 2008 году, в Нижнем Тагиле в 2009 году. Так пойдем и дальше, установим памятники гетману Скоропадскому, маршалу Маннергейму, генералам Врангелю и Краснову. А может, пора остановиться и ограничиться почитанием памяти тех, кто погиб в 1914–1917 годах? Приведем в порядок их кладбища. Но захоронения белых, красных, интервентов, националистов, махновцев и других участников Гражданской войны – вопрос отдельный, не имеющий никакого отношения к Первой мировой войне.
Создадим музеи Первой мировой войны, восстановим так, где они уцелели, укрепления 1914–1917 годов. Вспомним, наконец, о Кронштадтской крепости, которая является памятником всех войн России, начиная с Северной. С 1921 года до середины 1990-х кронштадтские форты принадлежали ВМФ, командование которого не лучшим образом обходилось с историческими раритетами. Так, на всех фортах Кронштадта не сохранилось ни одной пушки, установленной там в 1867–1920 годах. А посмотрите на Свеаборгскую крепость, которая в 1918 году перешла к Финляндии. Для финнов русские – оккупанты, но они сохранили и укрепления, и десятки орудий царской армии. Да и в других местах Финляндии сохранились русские укрепления и русские пушки. Ну а у нас сейчас кронштадтские форты стали передаваться частным лицам. Что от них останется через несколько лет, нетрудно догадаться.
В свое время Александр Твардовский писал: «Кто прячет прошлое ревниво, тот и с грядущим не в ладу». Увы, до сих пор мы не знаем, зачем и как Россия вступила в эту войну. За бедных сербов, не согласившихся с требованием Австро-Венгрии на проведение расследования на сербской территории убийства эрцгерцога Фердинанда силами австрийской полиции?
А как сейчас США и Израиль реагируют на теракты? Какие там требования, какая полиция? Прут через границу суверенного государства танки, летят бомбардировщики и крылатые ракеты, а все державы мира помалкивают в тряпочку.
ДРУЗЬЯ ИЛИ ВРАГИ
В наших СМИ появилось множество перлов, оправдывающих вступление России в войну: «Россия не может бросить союзницу (Сербию) и утратить форпост на Балканах, демонстрируя очевидную слабость. Германия все равно бы нашла повод к началу войны». «Сазонов решает занять позицию вооруженного нейтралитета. Мобилизация русской армии – способ давления на державы».
Но давайте обратимся к очевидным фактам. Уже 99 лет наши политики и историки пытаются превратить немцев в заклятых врагов России. На самом же деле немецкий народ всегда был потенциальным союзником Руси. И дело не в том, что немцы сплошь страдали русофилией. Природа (для атеистов) и господь Бог (для верующих) сделали Россию и Германию естественными союзниками против их исконных врагов – поляков и французов. Другой вопрос, что отечественные ученые грубо вырывают из контекста истории отдельные примеры редких русско-германских конфликтов. Ну, было Ледовое побоище, в котором участвовало до сотни рыцарей, «а чуди было побито без числа» (цитата из Новгородской летописи). А сколько раз новгородцы вместе с немцами били «литву»?
Первый пакт о ненападении, направленный против Польши, был заключен еще Ярославом Мудрым и германским императором Конрадом. В 1031 году русские и немцы синхронно ударили с запада и востока, и «изведал лях лихо и страх».
Переговоры с германскими императорами о военном союзе вели все наши государи: Василий III, Иван Грозный, Борис Годунов, глава Ярославского правительства 1611–1612 годов князь Пожарково-Стародубский (Пожарский – это кличка, данная царями ветви стародубских князей. А в Ярославле Дмитрий Михайлович подписывался именно «Князь Пожарково-Стародубский»), царь Михаил Федорович, царь Алексей Михайлович и другие.
В 1854–1855 годах Англия и Франция напали на Россию и организовали ей экономическую блокаду. Единственным государством, поддержавшим Россию как продажей оружия, так и дипломатической активностью, была Пруссия. Благодаря ей блокада свелась к минимуму.
Когда в 1870 году император Наполеон III объявил войну Германии, Александр II приказал привести в полную боевую готовность русские корпуса на западной границе. В Санкт-Петербурге опасались, что нахальный племянник решил повторить дядюшкины подвиги и, разгромив Пруссию, двинется дальше на восток. Судьбе было угодно, чтобы пруссаки вступили в Париж, и только тогда князь Горчаков издал свой знаменитый циркуляр, уничтоживший унизительные для России статьи Парижского 1856 года мира.
В 1877–1878 годах в ходе русско-турецкой войны Англия изготовилась для нападения на Россию. И тогда через железнодорожную станцию Вержболово и морем в Ревель и Кронштадт были отправлены из Германии сотни тяжелых пушек Круппа калибра 229–356 мм. Россия купила у Германии несколько океанских лайнеров с целью переоборудования их в крейсера для действий на британских коммуникациях.
В 1891–1892 годах царь Александр III заключил военный союз с Францией. Однако целью русского правительства было не нападение на Германию, а наоборот, попытка стабилизировать ситуацию в Европе, урезонивая обе стороны. Другой, не менее важной целью было обуздание экспансии Англии на Средиземном море, в Африке и Азии.
Французы охотно пошли на союз с Россией. Однако их целью была как раз новая европейская война до последнего солдата, разумеется, русского и немецкого. Вся страна мечтала о реванше и захвате Эльзаса и Лотарингии – спорных земель, многократно переходивших из рук в руки. Ради этого Париж потихоньку договорился с Лондоном, и вся антибританская направленность договора исчезла.
Александр II, Александр III, Николай II прекрасно понимали, что захват Россией германских территорий, населенных поляками, или австрийской Галиции создаст гораздо больше проблем империи с учетом национализма поляков и засилья «украинствующих» в Галиции. Равно и Вильгельм II не жаждал заиметь польское панство в полном объеме. В ходе русско-японской войны Англия фактически воевала на стороне Японии. А после Гульского инцидента английский флот приготовился напасть на 2-ю Тихоокеанскую эскадру адмирала Рожественского у берегов Испании. И только резкий окрик из Берлина остановил «просвещенных мореплавателей».
2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры проходили мимо десятков французских портов в Европе, Африке и Азии. Но ни в один из них наши бравые союзнички не пустили наши корабли. Русские эскадры сумели дойти до Дальнего Востока исключительно за счет помощи германских судов снабжения, в первую очередь угольщиков. Мало кто знает, что германский морской буксир «Роланд» был потоплен японскими кораблями в Цусиме вместе с нашими эскадрами.
Тем временем через Вержболово непрерывно шли эшелоны с новейшими пушками, 15-см гаубицами, снарядами всех калибров, торпедами. На германских верфях строились под видом яхт эсминцы и подводные лодки для русского флота.
ЗАГОВОР ВЕРНОПОДДАННЫХ
Николай II верно оценил позиции Англии и Франции в русско-японской войне. 15 октября 1904 года Николай II отправил Вильгельму II секретную телеграмму: «Не нахожу слов выразить свое негодование по поводу поведения Англии… Безусловно, пора положить этому конец. Единственное средство этого достигнуть, как ты говоришь, чтобы Германия, Россия и Франция пришли к соглашению уничтожить англо-японское высокомерие и нахальство. Составь и набросай, пожалуйста, проект такого договора и сообщи его мне. Как только он нами будет принят, Франция должна будет присоединиться к своей союзнице. Этот план приходит мне часто в голову. Он принесет мир и спокойствие всему миру».
Артиллерийские снаряды времен Первой мировой войны. Плакат 1918 года30 октября пришел ответ Вильгельма: «Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом никому, составили, согласно твоему желанию, три статьи договора. Пусть будет так, как ты говоришь. Будем вместе. Конечно, союз должен быть чисто оборонительным, направленным исключительно против нападающего или нападающих в Европе, нечто вроде компании взаимного страхования от огня против поджогов».
И вот 11 июля 1905 года на яхте «Полярная звезда» у острова Бьёрке Николай II и Вильгельм II подписали союзный договор. Если бы Бьёркский договор вступил в силу, гарантированно не было бы Первой мировой войны и вся история человечества пошла бы по другому руслу. Однако в России правили бал агенты влияния Франции и Англии. На самом верху действовали глубоко законспирированные «братья масоны», а в губерниях слюнявые интеллигенты и озабоченные барышни, забыв о развалинах Севастополя, зачитывались «Пышкой» Мопассана. Но по возвращении в Санкт-Петербург царь подвергся буквально атаке своих министров, включая премьера Витте, министра иностранных дел Ламздорфа и других. Царь вынужден был просить «кузена Вилли» денонсировать этот договор.
Вторично Николай II хотел договориться с Вильгельмом в ходе встречи в Потсдаме 22 октября 1910 года. Однако сопровождавший царя министр иностранных дел Сазонов отказался подписать договор. В конце концов в 1911 году уже в Петербурге был подписан усеченный обрывок договора, касавшийся исключительно строительства железных дорог в Турции и Персии.
Экономических причин войны с Германией тоже не было. Доля Германии в импорте России составляла 50%, Франции – 4,6%, Англии – 13,3%.
До сих пор точно неизвестно, как Россия вступила в войну. В переписке с Вильгельмом Николай II 15 июля 1914 года (по старому стилю) с горечью пишет: «Предвижу, что очень скоро, уступая производящемуся на меня давлению, я буду вынужден принять крайние меры, которые поведут к войне».
Николая II заставили вступить в мировую войну, хотя в предостережениях у него недостатка не было. Еще в феврале 1914 года видный государственный деятель, бывший министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново подал Николаю II обширный доклад. Дурново писал, что чисто оборонительный франко-русский союз был полезен: «Франция союзом с Россией обеспечивалась от нападения Германии, эта последняя – испытанным миролюбием и дружбою России от стремлений к реваншу со стороны Франции, Россия необходимостью для Германии поддерживать с нею добрососедские отношения – от чрезмерных происков Австро-Венгрии на Балканах».
Царя предостерегал и пугал революцией великий князь Николай Михайлович. Против войны была царица. Категорически против войны выступал и Григорий Распутин. Случайно или нет, но «старец» накануне войны был тяжело ранен психопаткой в Тобольске и не мог эффективно влиять на царя.
В 1907–1910 годах наши генералы и адмиралы доказали царю, что Черноморские проливы не могут быть захвачены Россией в ходе односторонней акции. Но это будет легко сделать в ходе мировой войны, выступив на стороне Англии и Франции против Германии и Австро-Венгрии.
Уже в ходе войны Англия и Франция пообещали России Константинополь, а сами заключили тайный сепаративный договор, по которому взаимно обещали никаким образом Проливы России не отдавать. Мало того, и Лондон, и Париж вынашивали планы раздела Российской империи после разгрома Германии. Отъему подлежали Привислинский край (наименование Королевства Польского, употреблявшееся в официальных актах царского правительства с 1888 года), Прибалтика, Финляндия, а по возможности – Украина и Кавказ.
Первый раз в истории Россия воевала не за присоединение к себе каких-то территорий, а за собственное расчленение! И это теперь называют «Второй Отечественной»? Возникает вопрос, а что, если по каким-то причинам союз с Германией не состоялся? Был ли какой-то альтернативный путь? Был. Россия должна была воевать с Германией, так как это планировалось еще при Николае I и Александре II.
ВОЕННЫЕ РАСХОДЫ И КОРРУПЦИЯ
Вступив в 1825 году на престол, Николай I решил прикрыть западную границу империи, построив там ряд новых крепостей, которые в сочетании со старыми должны были образовать три линии обороны. В первую линию вошли крепости, расположенные в Царстве Польском: Модлин, Варшава, Ивангород и Замостье. Все большие крепости Царства Польского во второй половине XIX века были связаны между собой шоссейными и железными дорогами. Кроме того, между крепостями была установлена телеграфная и телефонная (кабельная) связь.
Во вторую линию западных крепостей входили (с севера на юг): крепость II класса Динамюнде (с 1893 года – Усть-Двинск, в 1959 году вошла в черту города Риги), крепость II класса Ковно, крепость II класса Осовец и крепость I класса Брест-Литовск.
В тылу располагалась третья линия крепостей, главными из которых были Киев, Бобруйск и Динабург.
Ряд офицеров Главного артиллерийского управления и Главного военно-инженерного управления предлагали военному министру и царю соединить крепости укрепленными районами (УР). Там имелось многочисленное население, которое можно было в добровольно-принудительном порядке привлечь к строительству УРов. Русские артиллерийские заводы могли изготавливать самые мощные орудия калибров 305, 356 и 406 мм. Запасы тяжелых орудий на кораблях и в береговых крепостях были огромны. Таким образом, планы усиления крепостей и строительства УРов были вполне реальны. Тем не менее победили генералы, требовавшие похода на Берлин.
Расположив свои армии за тремя линиями крепостей, Россия могла стать той обезьяной, которая залезла на гору и с удовольствием наблюдала схватку тигров в долине. А потом, когда «тигры» изрядно бы потрепали друг друга, Россия могла бы начать большую десантную операцию в Босфоре. Единственный для нас шанс взять Проливы мог возникнуть лишь в разгар войны.
А захватив Проливы – единственную достойную России цель в войне, – Николай II мог бы выступить и в роли миротворца, став посредником между воюющими державами. Даже если бы Антанта отказалась от переговоров и добилась бы капитуляции Германии, обессиленная Франция никогда не пошла бы на войну с Россией, даже ради Константинополя.
Строительство крепостей и УРов было бы вооруженным нейтралитетом России в ходе мировой войны. А вот тотальная мобилизация, которую объявил начальник Генштаба генерал Янушкевич, разбив телефон, связывавший его с царем, была фактически объявлением войны. Держать месяцами отмобилизованную армию без боевых действий в России означало экономический кризис и революцию.
Вспомним, что французам в 1914–1918 годах удалось отсидеться за фортами своих крепостей Вердена и других, не пустив врага дальше, чем на 100–150 км вглубь своей территории. А в России с 1894 года крепостями фактически не занимались. К 1914 году в русских сухопутных крепостях не было ни одного современного тяжелого орудия с откатом по оси ствола. На вооружении же состояли 14 тыс. крепостных орудий образцов 1877 и 1867 годов и даже гладкоствольных образца 1838 года.
К 1914 году в сухопутных крепостях Франции, Германии, Австро-Венгрии и Бельгии были сотни бронебашенных артиллерийских установок, а в России – одна (!) в крепости Осовец, купленная во Франции «для опытов». К 1918 году французская армия располагала более чем 400 тяжелыми орудиями на железнодорожных установках. А в России их было две (!), да и то неудачной конструкции.
Накануне войны военный министр Сухомлинов в газете «Биржевые ведомости» опубликовал знаменитую статью «Мы готовы!», за которую над ним десятилетиями издевались политики и историки. Однако бравый генерал во многом был прав. К началу войны Россия имела 7112 полевых орудий, а Германия – всего 5500. Так что усилиями французских политиков, военных, промышленников и масонов русская армия действительно была готова к походу на Берлин. Но, увы, к позиционной войне русская армия готова не была. У нее не имелось ни современной тяжелой артиллерии, ни батальонной артиллерии, ни минометов, которых у немцев, кстати, к 1914 году были сотни калибра 7,5–25 см.
Генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович представил царю план перевооружения осадной артиллерии к 1917 году, а крепостной – к 1930 году.
Увы, Первая мировая война для наших историков по-прежнему остается терра инкогнита, а пока читателям рассказывают сказочки о бомбардировщиках «Илья Муромец», автоматах Федорова, колесном танке Лебеденко и т.д. Это к вопросу об «украденной в 1917 году победе». Зато мало кто знает, что в России к 1918 году не производилось танков, ручных, авиационных, крупнокалиберных пулеметов, а только одни «Максимы». У нас даже пистолетов не производилось, я уж не говорю о пистолетах-пулеметах. Опять же один только наган.
А кто знает, что в России 95% пушек, винтовок и пулеметов были изготовлены на казенных заводах. Частные же заводы непомерно взвинчивали цены. Вот, например, Ижорский казенный завод изготавливал корабельную броню по цене 4 руб. 40 коп. за пуд, а Морское министерство отдало заказ Мариупольскому частному заводу по цене 9 руб. 90 коп. за пуд (газета «Утро России» за 26 сентября 1906 года). А вот цены на боеприпасы в 1916 году: 76-мм шрапнель стоила на казенном заводе 9 руб. 83 коп, а на частном – 15 руб. 32 коп., то есть переплата составляла 64%. 76-мм граната (в данном случае осколочно-фугасный снаряд) стоила 9 руб. 00 коп. и 12 руб. 13 коп. соответственно; 122-мм граната – 30 руб. 00 коп. и 45 руб. 58 коп.; 152-мм граната – 42 руб. и 70 руб. и т.д.
Закончу банальным резюме. Надо помнить всех погибших, учить историю и делать надлежащие выводы.
Информация