Светлая планета по имени Антон

– Нам сын нужен – живой, – трудно выговаривает отец Антона Александр Марченко. Он до конца своих дней будет отчаянно и горько жалеть о том, что не смог отговорить сына от решения остаться служить в армии по контракту, тем более – миротворцем в Грузии.
– Мне об этом на работу по телефону сообщила мать Антона, – вспоминает Александр, – попросила: «Отговори его!» Но сын уже принял решение и менять его не стал. Антон всегда был таким: за словом непременно следовало дело. Был очень самостоятельным. В пять лет он уже мог и чай себе вскипятить, и еду разогреть. Помню, когда мы приехали в наш посёлок Обухово из Украины, в школу тогда ребятишек, как сегодня, не возили.
На занятия в Красногвардеец приходилось ходить пешком: и в пургу, и в слякоть, да не по асфальту – практически по бездорожью. Антон по этому поводу никогда не роптал: в снегу весь явится, запорошённый, раскрасневшийся от мороза, и – улыбается. Не было у сына привычки унывать. Очень весёлый, юморной, острый на слово, скорый на шутки-прибаутки. Это не всегда нравилось школьным учителям. Но, пожалуй, только это и не нравилось, потому что учеником Антон был прилежным, много читал. При этом успевал и по дому помогать. У нас ведь огород большой, в своё время мы и свиней, и кроликов, даже коз держали, а хозяйство забот требует немалых...
– Очень наш Антошка был настойчивым, – вздыхает его бабушка Нина Васильевна, у которой Антон жил все годы учёбы в техникуме.
– Помню, он свою дипломную работу раз десять переписывал – всё хотел, чтоб была она безупречной. А читать как любил! Я порой его уговаривала: «Да тебе ж завтра рано вставать!» Бесполезно – уткнётся в книгу и никаких уговоров не слышит. Словно торопился побольше узнать...
– Группа гидротехникума, в которой занимался Антон Марченко, отличалась редкостной крепкой дружбой и сплочённостью, – говорит бывший классный руководитель погибшего солдата Светлана Симонова. – И Антон был в ней словно маленькая яркая и светлая планета, притягивал к себе друзей и подруг, щедро отдавал им свою доброту, тепло, отзывчивость.
Дружба их не ограничивалась только общением в стенах техникума, ребята встречались и в свободное время, не забывали друг друга ни в беде, ни в радости. Дни рождения, какие-то знаменательные даты, появление малыша у одной из одногруппниц – Антон каждый раз был в центре этих мероприятий. Всегда весёлый, открытый... Мы таким его и будем помнить.
– Мы росли с Антоном вместе, в один день нас призвали на срочную службу, вместе мы проходили её в дагестанском Буйнакске, – рассказывает двоюродный брат и близкий друг Антона Валерий Галахов. – При всей своей доброжелательности Антон мог, тем не менее, безоглядно вступиться за слабого, даже кулаками отстаивать свою правоту. Незаслуженной обиды ни в отношении себя, ни в отношении тех, кто был рядом, не спускал. При этом очень бережно относился к близким. Пожалуй, ему одному из нашей весёлой компании приходило в голову позвонить вечером бабушке и предупредить, что он задерживается. Очень любил гитару и бардовские песни и пел их охотно и часто. Весёлый был... В армейскую жизнь шагнул смело и как-то сразу «вписался» в её достаточно суровые будни.
О своём намерении остаться на контрактную службу Антон никому не говорил – принимал решение самостоятельно. Он всегда надеялся только на себя.
– Я, понимая, как опасна роль российских миротворцев, очень негативно отнёсся к известию, что Антон стал «контрактником», – не скрывает горечи друг Марченко Константин Гаршин. – Даже самые большие деньги не равнозначны человеческой жизни. Особенно жизни такого доброго, весёлого и светлого человека, каким был Антон Марченко...
– Серьёзных проказ, на которые горазды иногда наши даже уже взрослые дети, Антон не допускал, а маленькие давно забылись, – продолжает распутывать клубок дорогих сердцу воспоминаний Александр Марченко. – Самым большим наказанием для сына являлся запрет на прогулки. У него с друзьями-приятелями была заветная скамеечка, где они собирались вечерами...
Потом мальчишеские посиделки были забыты, потому что появилась в жизни Антона Женя – девушка, которая стала его первой и единственной любовью в такой короткой жизни. Она проводила Антона, к этому времени успешно окончившегося гидротехникум и получившего профессию программиста, в армию, верно ждала его, жила надеждой на долгую и счастливую совместную жизнь...
Рядовой российской армии очень хотел, чтоб у них с любимой была шумная, весёлая и красивая свадьба. Чтоб заработать на неё, парень и остался на контрактную службу. В ночь, когда грузинское руководство, одержимое идеей поставить на колени свободолюбивый народ Южной Осетии, развязало кровавую бойню, механик-водитель боевой машины пехоты Антон Марченко находился в боевом охранении. Он стал вести прицельный огонь по нападающим, давая тем самым своим товарищам возможность выйти из-под реактивно-миномётного обстрела. Один из снарядов попал в БМП, и она загорелась. Когда Антона вытащили из пылающей факелом машины, двадцатилетний солдат был уже мёртв. И только более чем через неделю его тело в цинковом гробу привезли на родину, чтобы обрёл он вечный покой в родной бузулукской земле...
– Политики на войне наживаются, – тяжело вздыхает отец Антона. – Им война – мать родна. А родителям, потерявшим сыновей, – страшное горе.
Спустя год после гибели Антона Марченко в Цхинвале побывали члены Бузулукского отделения Всероссийской организации «Боевое братство» и его отец – Александр Марченко.. На стареньком «ПАЗике» они преодолели две тысячи с лишним километров. Уже подъезжая к городу, ребята встретили миссионеров из Новосибирска во главе с православным священником. Они несли простой деревянный крест, чтобы установить его на месте, которое первым подверглось грузинскому артиллерийскому обстрелу, на месте, где погиб Антон Марченко и его товарищи...
В Осетии и сегодня повсюду видны следы войны, – рассказывает руководитель «Боевого братства» Валерий Материкин. – На улицах Цхинвала очень много женщин в скорбных черных одеждах: они до сих пор оплакивают погибших родственников, друзей, соседей.
Одна из них бросилась к нам.
– Спасибо вам за ваших мальчиков, – со слезами на глазах твердила она. – За то, что отстояли наш Цхинвал и нашу свободу!
В скорбном молчании стояли бузулучане – воины-интернационалисты из далеких восьмидесятых, на месте гибели своего земляка, парня, который каждому из них годился в сыновья. Кроме Антона Марченко, в Цхинвале погибли, по неофициальным данным, еще три оренбуржца. До Цхинвала были Афганистан, Чечня, другие «горячие» и горькие точки...
Информация