"Дело врачей": драма и её действующие лица
К одним из самых противоречивых процессов середины прошлого столетия можно отнести знаменитое «дело врачей». Необычное по своей сути, изначально изрядно открытое, обросшее мифами и легендами с первых дней своего существования дело врачей сегодня являет собой образец исторической конспирологии, которая, так или иначе, сопрягается со смертью Сталина. Странности этого дела по ряду критериев напоминают странности, ни много ни мало, египетских пирамид: чем больше подробностей возникает по поводу ретроспективы дела врачей, тем больше загадок это дело преподносит. Ни у историков, ни у представителей медицинского корпуса, ни у потомков участников тех громких процессов начала пятидесятых годов XX века не только не складывается единого мнения по делу врачей, но даже наоборот: личные суждения и даже оперирование неоспоримыми фактами приводит к появлению диаметрально противоположных итоговых взглядов на произошедшие более 60 лет назад события. Главный вопрос при этом следующий: был ли инициатором этого громкого процесса Сталин, или же его персону использовали люди, стоявшие на тот момент рядом с Отцом народов.
Итак, большинство историков склонны связывать начало эпопеи с врачами со смертью Андрея Жданова (ближайшего соратника Сталина, одного из главных действующих лиц в партии в целом и Политбюро в частности) – 31 августа 1948 года. Смерть эта, как выяснилось после вскрытия, наступила в результате инфаркта миокарда. Казалось бы, ничего странного и конспирологического, ведь Жданов достаточно длительно время страдал недугами сердечнососудистой системы, если бы не одно но… Дело в том, что после сердечного приступа, который случился у Андрея Жданова во время отдыха на Валдае, врачи из лечебно-санитарного управления Кремля (Лечсанупр) во главе с профессором В.Н.Виноградовым не поставили Жданову диагноз «инфаркт миокарда», а записали в истории болезни нечто обтекаемое в стиле сердечная недостаточность на фоне других негативных процессов в организме. В то же время профессор Виноградов и другие медики отметили наличие так называемых миомалятических очагов, являющихся косвенным подтверждением возможного инфаркта. Эта недосказанность, а точнее двоякость подхода и дала ход громкому делу, в результате которого сотни судеб оказались скомканными и растоптанными.
Через несколько дней после обследования представителей Лечсанупра Жданов скончался. Чтобы в срочном порядке помочь правоохранительным органам найти виновных в смерти Жданова (а об отсутствии виновных в таком деле в те времена речи не шло), а точнее, чтобы отвести возможный посвист шашки над своей головой, письмо с подробностями неверно установленного диагноза и неправильном лечении А.Жданова в компетентные органы направила Лидия Тимашук. Гражданка Тимашук, врач-кардиолог, в своём письме заявила, что после снятия ЭКГ А.А.Жданова она лично установила, что у того наблюдаются все признаки инфаркта миокарда, но лечащие врачи не приняли её соображений во внимание, заявив ей о её же невежестве.
Письмо замысловатыми путями дошло до самого Сталина, но странным образом никакого хода эта история первоначально не получила. Причина того, что Сталин наложил на письмо Тимашук резолюцию «в архив», может заключаться в том, что смерть Жданова, который за последние годы слишком живо пошёл по партийной лестнице, была вполне на руку самому Отцу народов. Мало того, Жданов был далеко не по нраву другим членам Политбюро, и многие обвиняли его и его окружение в том, что тот собирается отрезать увесистый кусок власти, перенеся очаг влияния партийной политики Республики в Ленинград. Было ли это правдой, или это всего лишь придворные интриги – загадка. Однако, похоронив Жданова с почестями, дело с врачебными ошибками и неверными диагнозами замялось.
Реальное оформление «дела врачей» из анонимок и доносов в настоящий процесс века случилось несколькими годами позже. В качестве одной из причин можно назвать неожиданно проявившийся интерес советской контрразведки к деятельности так называемого ЕАК (Еврейского Антифашистского Комитета). Сам интерес обозначил себя после того, как поддержанное советским руководством возникшее на Ближнем Востоке еврейское государство Израиль после нескольких лет получения помощи от СССР в борьбе за независимость так и не решилось выбрать курс на социалистическое (коммунистическое) развитие. Историки увидели в желании перетрясти еврейские организации на территории Советского Союза личную обиду Сталина на вильнувшее хвостом израильское руководство. Была ли эта обида связана с волной, скажем так, работы по ЕАК или не была – сегодня уже не столь важно. Важно то, что под представителей этого самого ЕАК стали глубоко копать с целью обнаружить возможные связи с иностранными разведками.
Одним из тех, под кого подкоп стали вести, оказался доктор Яков Этингер – личный врач Лаврентия Берии. Этингера допрашивали, что называется, с пристрастием. В ходе одного из таких допросов медику предложили признаться в том, что он работал сразу на несколько иностранных разведок под прикрытием некоммерческой организации «Джойнт», штаб-квартира которой базировалась в США. Камера-холодильник сделала своё дело, и Этингер «сознался», что работал на западные разведки, причём «сознался» и в том, что в его задачи входило неправильное лечение и сознательное сокращение срока жизни видных партийных деятелей СССР. Вновь всплыла смерть Жданова, а также смерти других партийных деятелей. «Признание» Этингера состоялось в 1950 году, но и оно не заставило механизм зашевелиться. Причина – в смерти самого Этингера, который скончался во время следствия.
Мощный толчок делу дал Михаил Рюмин, который, как и Лидия Тимашук несколькими годами ранее, решил «пролить свет» на сложившуюся ситуацию. Рюмин, занимавший пост начальника следственной части по особо важным делам в МГБ СССР, доложил «на самый верх» о том, что министр госбезопасности Виктор Абакумов, который и курировал допросы доктора Этингера, после смерти допрашиваемого не предал огласке сведения о том, что тот (Этингер) с группой врачей «сознательно умерщвлял» видных политических деятелей Страны Советов. Мол, знал, но не сообщил, тем самым прикрывая деятельность иностранных разведок на территории СССР. Именно после доноса Рюмина «мельница» завертела жерновами. При этом есть версия о том, что Рюмин решил донести на Абакумова отнюдь не сам, и что за ним стояли более высокие фигуры, которые желали свести счёты с ближайшим сталинским окружением, используя Рюмина как инструмент.
В июле 1951 года Абакумов потерял свой пост, а уже после смерти Сталина был казнён. Расстрел Абакумова в 1954 году косвенно доказывает тот факт, что падение министра госбезопасности было выгодно лицам, готовым записаться преемниками Сталина в случае его смерти. Рюмин после своего откровения о провальной работе Министерства госбезопасности возвысился до замминистра, совершив молниеносный рывок вверх. Именно ему Сталин и поручил разрабатывать дело «врачей-убийц», за что Михаил Рюмин с готовностью и взялся.
Шапки полетели с большинства голов представителей Лечсанупра. К делу было приобщено письмо Лидии Тимашук от 1948 года (Тимашук, кстати, получила за свою бдительность «Орден Ленина», которого после смерти Сталина её благополучно лишили), «показания» Якова Этингера о принадлежности его самого и его коллег к американской и британской разведкам, документы о врачебных ошибках профессора Виноградова и других медиков. Сам Виноградов и другие видные врачи признавали свои промахи, допущенные в ходе лечения Жданова, но далеко не все объявляли себя пособниками иностранных разведок, получавшими задания на "неправильное лечение" из-за бугра.
Михаил Рюмин решил пойти дальше и показать Сталину, что врачи Лечсанупра не просто представители шпионских структур, но ещё и двойные, а то и тройные агенты. Замминистра составил целый реестр «шпионов», деятельность которых в СССР велась чуть ли не с момента прихода Сталина к власти. При этом особый сегмент "врагов народа", по материалам Рюмина, соответствовал лицам еврейской национальности, которых в среде видных медицинских работников было немало. Доказательства существования шпионской сети строились на задокументированных показаниях самих врачей, которые готовы были подтвердить всё, попросту не выдерживая «особых мер» при допросах.
Вся мощь «дела врачей», в результате которого за короткое время в застенках оказалась вся верхушка Лечсанупра, культивировалась через главный информационный рупор того времени – газету «Правда». Советские граждане «узнали» о врачах, которые зверски мучили партийных деятелей, о том, как врачи-шпионы пытались ограничить главу государства в его деятельности по управлению страной, о том, как еврейская международная сеть пустила корни в СССР и старается парализовать систему управления Советского государства. Негодование и одновременная боязнь людей в белых халатах буквально парализовала советское общество. В каждом медике особо впечатлительные и «бдительные» граждане готовы были увидеть агента британской разведки…
Сам Сталин укоренился в уверенности в том, что все окружающие его врачи вместе с представителями охраны есть агенты иностранных спецслужб. С психологической точки зрения прослеживается ситуация, когда необходимость продвижения определённой идеи в массы настолько захватывает ум человека, что он сам начинает хвататься за любые данные, которые могли хотя бы отдалённо помочь ему укрепиться в своих выводах.
Приведём несколько заголовков из газеты «Правда» образца начала 1953 года.
«Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»
«Дело врачей-убийц»
«За измену – расстрел!»
«Собаке – собачья смерть!»
Между тем, гонения на врачей привели к тому, что глава государства сам остался фактически незащищённым. Все светила отечественной медицины из Лечсанупра попали во власть далеко не беспристрастного следствия, а о здоровье Сталина были вынуждены заботиться люди, которые и вовсе никогда не имели доступа к столь высокопоставленному пациенту, не были знакомы с историей его болезни, с нюансами предыдущих этапов лечения. Это даёт повод задаться вопросом: а не было ли выгодно раскручивание нелепой истории с врачами-шпионами тем лицам, которые желали поскорее избавиться от Сталина?..
Вполне возможно. А если учесть, что ещё и сам Сталин был уверен в наличии шпионской сети вокруг его персоны, попав в паутину своей же конспирологии, то игра для её затейников стоила свеч. С другой стороны, сама затея использовать дело врачей для приближения смерти Сталина, могла появиться случайно, причём, что называется, в процессе. Как бы там ни было, но в марте 1953 года Сталину действительно некому было помочь из числа именитых медицинских работников, а уж считать ли это обычным совпадением или же продолжением конспирологии – каждому решать в отдельности.
Уже через месяц после смерти Отца народов все преследуемые по громкому делу врачи оказались на свободе с одновременным принятием постановления Президиума ЦК КПСС о фальсификации дела «врачей-вредителей». Таким образом, вина в деле «врачей-убийц» и очернении имени видных учёных была возложена исключительно на самого Сталина. Мол, он и только он включил механизм молоха, а другие представители политического Олимпа могли только аки агнцы божии наблюдать за гневом вождя… И чтобы прямые участники тех событий не сказали лишнего, была проведена дополнительная чистка. Под горячую руку послесталинской семибоярщины попал и тот самый полковник Рюмин, который «изобличил» министра Абакумова. В итоге расстреляли и Абакумова, и Рюмина… Самих врачей полностью реабилитировали, давая понять, что главный злодей этой истории – Сталин и только Сталин, а раз Сталина больше нет, то и концы с его смертью - в воду. Дело сделано…
P.S. Примечательно, что полная реабилитация врачей могла состояться ещё до смерти Сталина (в начале марта 1953 года), так С.Д.Игнатьев (министр госбезопасности) получил в январе 1953 года данные от группы Николая Месяцева (помощника начальника следственной части), говорящие о том, что все доказательства по этому делу сфабрикованы и получены в результате допросов с пристрастием. В числе основных лиц, занимавшихся в своё время явными фальсификациями, был назван и Михаил Рюмин. Примечательно, что с февраля 1953 года газета «Правда» перестаёт публиковать «обличительные» материалы о «врачах-шпионах», что может говорить лишь об одном: отсутствие вины врачей Сталин вполне мог осознать незадолго до смерти, как и осознать собственную разыгравшуюся шпиономанию, но только для него самого было уже слишком поздно.
Итак, большинство историков склонны связывать начало эпопеи с врачами со смертью Андрея Жданова (ближайшего соратника Сталина, одного из главных действующих лиц в партии в целом и Политбюро в частности) – 31 августа 1948 года. Смерть эта, как выяснилось после вскрытия, наступила в результате инфаркта миокарда. Казалось бы, ничего странного и конспирологического, ведь Жданов достаточно длительно время страдал недугами сердечнососудистой системы, если бы не одно но… Дело в том, что после сердечного приступа, который случился у Андрея Жданова во время отдыха на Валдае, врачи из лечебно-санитарного управления Кремля (Лечсанупр) во главе с профессором В.Н.Виноградовым не поставили Жданову диагноз «инфаркт миокарда», а записали в истории болезни нечто обтекаемое в стиле сердечная недостаточность на фоне других негативных процессов в организме. В то же время профессор Виноградов и другие медики отметили наличие так называемых миомалятических очагов, являющихся косвенным подтверждением возможного инфаркта. Эта недосказанность, а точнее двоякость подхода и дала ход громкому делу, в результате которого сотни судеб оказались скомканными и растоптанными.
Через несколько дней после обследования представителей Лечсанупра Жданов скончался. Чтобы в срочном порядке помочь правоохранительным органам найти виновных в смерти Жданова (а об отсутствии виновных в таком деле в те времена речи не шло), а точнее, чтобы отвести возможный посвист шашки над своей головой, письмо с подробностями неверно установленного диагноза и неправильном лечении А.Жданова в компетентные органы направила Лидия Тимашук. Гражданка Тимашук, врач-кардиолог, в своём письме заявила, что после снятия ЭКГ А.А.Жданова она лично установила, что у того наблюдаются все признаки инфаркта миокарда, но лечащие врачи не приняли её соображений во внимание, заявив ей о её же невежестве.
Письмо замысловатыми путями дошло до самого Сталина, но странным образом никакого хода эта история первоначально не получила. Причина того, что Сталин наложил на письмо Тимашук резолюцию «в архив», может заключаться в том, что смерть Жданова, который за последние годы слишком живо пошёл по партийной лестнице, была вполне на руку самому Отцу народов. Мало того, Жданов был далеко не по нраву другим членам Политбюро, и многие обвиняли его и его окружение в том, что тот собирается отрезать увесистый кусок власти, перенеся очаг влияния партийной политики Республики в Ленинград. Было ли это правдой, или это всего лишь придворные интриги – загадка. Однако, похоронив Жданова с почестями, дело с врачебными ошибками и неверными диагнозами замялось.
Реальное оформление «дела врачей» из анонимок и доносов в настоящий процесс века случилось несколькими годами позже. В качестве одной из причин можно назвать неожиданно проявившийся интерес советской контрразведки к деятельности так называемого ЕАК (Еврейского Антифашистского Комитета). Сам интерес обозначил себя после того, как поддержанное советским руководством возникшее на Ближнем Востоке еврейское государство Израиль после нескольких лет получения помощи от СССР в борьбе за независимость так и не решилось выбрать курс на социалистическое (коммунистическое) развитие. Историки увидели в желании перетрясти еврейские организации на территории Советского Союза личную обиду Сталина на вильнувшее хвостом израильское руководство. Была ли эта обида связана с волной, скажем так, работы по ЕАК или не была – сегодня уже не столь важно. Важно то, что под представителей этого самого ЕАК стали глубоко копать с целью обнаружить возможные связи с иностранными разведками.
Одним из тех, под кого подкоп стали вести, оказался доктор Яков Этингер – личный врач Лаврентия Берии. Этингера допрашивали, что называется, с пристрастием. В ходе одного из таких допросов медику предложили признаться в том, что он работал сразу на несколько иностранных разведок под прикрытием некоммерческой организации «Джойнт», штаб-квартира которой базировалась в США. Камера-холодильник сделала своё дело, и Этингер «сознался», что работал на западные разведки, причём «сознался» и в том, что в его задачи входило неправильное лечение и сознательное сокращение срока жизни видных партийных деятелей СССР. Вновь всплыла смерть Жданова, а также смерти других партийных деятелей. «Признание» Этингера состоялось в 1950 году, но и оно не заставило механизм зашевелиться. Причина – в смерти самого Этингера, который скончался во время следствия.
Мощный толчок делу дал Михаил Рюмин, который, как и Лидия Тимашук несколькими годами ранее, решил «пролить свет» на сложившуюся ситуацию. Рюмин, занимавший пост начальника следственной части по особо важным делам в МГБ СССР, доложил «на самый верх» о том, что министр госбезопасности Виктор Абакумов, который и курировал допросы доктора Этингера, после смерти допрашиваемого не предал огласке сведения о том, что тот (Этингер) с группой врачей «сознательно умерщвлял» видных политических деятелей Страны Советов. Мол, знал, но не сообщил, тем самым прикрывая деятельность иностранных разведок на территории СССР. Именно после доноса Рюмина «мельница» завертела жерновами. При этом есть версия о том, что Рюмин решил донести на Абакумова отнюдь не сам, и что за ним стояли более высокие фигуры, которые желали свести счёты с ближайшим сталинским окружением, используя Рюмина как инструмент.
В июле 1951 года Абакумов потерял свой пост, а уже после смерти Сталина был казнён. Расстрел Абакумова в 1954 году косвенно доказывает тот факт, что падение министра госбезопасности было выгодно лицам, готовым записаться преемниками Сталина в случае его смерти. Рюмин после своего откровения о провальной работе Министерства госбезопасности возвысился до замминистра, совершив молниеносный рывок вверх. Именно ему Сталин и поручил разрабатывать дело «врачей-убийц», за что Михаил Рюмин с готовностью и взялся.
Шапки полетели с большинства голов представителей Лечсанупра. К делу было приобщено письмо Лидии Тимашук от 1948 года (Тимашук, кстати, получила за свою бдительность «Орден Ленина», которого после смерти Сталина её благополучно лишили), «показания» Якова Этингера о принадлежности его самого и его коллег к американской и британской разведкам, документы о врачебных ошибках профессора Виноградова и других медиков. Сам Виноградов и другие видные врачи признавали свои промахи, допущенные в ходе лечения Жданова, но далеко не все объявляли себя пособниками иностранных разведок, получавшими задания на "неправильное лечение" из-за бугра.
Михаил Рюмин решил пойти дальше и показать Сталину, что врачи Лечсанупра не просто представители шпионских структур, но ещё и двойные, а то и тройные агенты. Замминистра составил целый реестр «шпионов», деятельность которых в СССР велась чуть ли не с момента прихода Сталина к власти. При этом особый сегмент "врагов народа", по материалам Рюмина, соответствовал лицам еврейской национальности, которых в среде видных медицинских работников было немало. Доказательства существования шпионской сети строились на задокументированных показаниях самих врачей, которые готовы были подтвердить всё, попросту не выдерживая «особых мер» при допросах.
Вся мощь «дела врачей», в результате которого за короткое время в застенках оказалась вся верхушка Лечсанупра, культивировалась через главный информационный рупор того времени – газету «Правда». Советские граждане «узнали» о врачах, которые зверски мучили партийных деятелей, о том, как врачи-шпионы пытались ограничить главу государства в его деятельности по управлению страной, о том, как еврейская международная сеть пустила корни в СССР и старается парализовать систему управления Советского государства. Негодование и одновременная боязнь людей в белых халатах буквально парализовала советское общество. В каждом медике особо впечатлительные и «бдительные» граждане готовы были увидеть агента британской разведки…
Сам Сталин укоренился в уверенности в том, что все окружающие его врачи вместе с представителями охраны есть агенты иностранных спецслужб. С психологической точки зрения прослеживается ситуация, когда необходимость продвижения определённой идеи в массы настолько захватывает ум человека, что он сам начинает хвататься за любые данные, которые могли хотя бы отдалённо помочь ему укрепиться в своих выводах.
Приведём несколько заголовков из газеты «Правда» образца начала 1953 года.
«Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»
«Дело врачей-убийц»
«За измену – расстрел!»
«Собаке – собачья смерть!»
Между тем, гонения на врачей привели к тому, что глава государства сам остался фактически незащищённым. Все светила отечественной медицины из Лечсанупра попали во власть далеко не беспристрастного следствия, а о здоровье Сталина были вынуждены заботиться люди, которые и вовсе никогда не имели доступа к столь высокопоставленному пациенту, не были знакомы с историей его болезни, с нюансами предыдущих этапов лечения. Это даёт повод задаться вопросом: а не было ли выгодно раскручивание нелепой истории с врачами-шпионами тем лицам, которые желали поскорее избавиться от Сталина?..
Вполне возможно. А если учесть, что ещё и сам Сталин был уверен в наличии шпионской сети вокруг его персоны, попав в паутину своей же конспирологии, то игра для её затейников стоила свеч. С другой стороны, сама затея использовать дело врачей для приближения смерти Сталина, могла появиться случайно, причём, что называется, в процессе. Как бы там ни было, но в марте 1953 года Сталину действительно некому было помочь из числа именитых медицинских работников, а уж считать ли это обычным совпадением или же продолжением конспирологии – каждому решать в отдельности.
Уже через месяц после смерти Отца народов все преследуемые по громкому делу врачи оказались на свободе с одновременным принятием постановления Президиума ЦК КПСС о фальсификации дела «врачей-вредителей». Таким образом, вина в деле «врачей-убийц» и очернении имени видных учёных была возложена исключительно на самого Сталина. Мол, он и только он включил механизм молоха, а другие представители политического Олимпа могли только аки агнцы божии наблюдать за гневом вождя… И чтобы прямые участники тех событий не сказали лишнего, была проведена дополнительная чистка. Под горячую руку послесталинской семибоярщины попал и тот самый полковник Рюмин, который «изобличил» министра Абакумова. В итоге расстреляли и Абакумова, и Рюмина… Самих врачей полностью реабилитировали, давая понять, что главный злодей этой истории – Сталин и только Сталин, а раз Сталина больше нет, то и концы с его смертью - в воду. Дело сделано…
P.S. Примечательно, что полная реабилитация врачей могла состояться ещё до смерти Сталина (в начале марта 1953 года), так С.Д.Игнатьев (министр госбезопасности) получил в январе 1953 года данные от группы Николая Месяцева (помощника начальника следственной части), говорящие о том, что все доказательства по этому делу сфабрикованы и получены в результате допросов с пристрастием. В числе основных лиц, занимавшихся в своё время явными фальсификациями, был назван и Михаил Рюмин. Примечательно, что с февраля 1953 года газета «Правда» перестаёт публиковать «обличительные» материалы о «врачах-шпионах», что может говорить лишь об одном: отсутствие вины врачей Сталин вполне мог осознать незадолго до смерти, как и осознать собственную разыгравшуюся шпиономанию, но только для него самого было уже слишком поздно.
Информация