Нужно ли России киберкомандование?
В конце июля президент России Владимир Путин подписал "Основы государственной политики РФ в области международной информационной безопасности на период до 2020 года".Документ отчасти задумывался как ответ на принятую в 2011 году США "Международную стратегию по действиям в киберпространстве". В ней США впервые приравняли акты компьютерных диверсий к традиционным военным действиям, оставив за собой право реагировать на них всеми средствами вплоть до применения ядерного оружия. Создание этого документа стало необходимо в связи с тем, что доктрина информационной безопасности, подписанная президентом Путиным еще в 2000 году, нуждалась в адаптации.
"Ведь появились новые угрозы", - считает Наталья Касперская, гендиректор Infowatch, российской компании, выпускающей средства защиты корпоративной информации.
Российский "ответ" выглядит миролюбивее, чем американский. Как следует из текста, Москва намерена бороться с угрозами в сети не методами устрашения, а укреплением международного сотрудничества.
В документе выделены четыре основные угрозы для РФ в сфере МИБ. Первая - использование информационно-коммуникационных технологий в качестве информационного оружия в военно-политических целях, для осуществления враждебных действий и актов агрессии. Вторая - применение ИКТ в террористических целях. Третья - киберпреступления, включая неправомерный доступ к компьютерной информации, создание и распространение вредоносных программ. Четвертая отражает чисто российский подход. Речь идет об использовании интернет-технологий для "вмешательства во внутренние дела государств", "нарушения общественного порядка", "разжигания вражды" и "пропаганды идей, подстрекающих к насилию". Обратить внимание на эту угрозу власти РФ заставили события "арабской весны", продемонстрировавшие потенциал всего социальных сетей для организации и координации антиправительственных акций.
Что касается первого пункта, то американцы считают, что по критерию эффективность-стоимость информационные технологии воздействия на противника существенно превосходят традиционные системы вооружения.
Все ведущие страны мира уделяют значительное внимание разработке теории и практике применения методов информационной войны. Однако успешное ведение противоборства в этой сфере возможно лишь в случае управления такой системой из одного центра.
Дело в том, что для достижения высокой боевой эффективности информационного противоборства требуется комплексный подход, когда для решения одной задачи используется множество порой формально слабосвязанных методов воздействия на противника. Это ставит в качестве ключевой задачу координации действий большого количества разнородных сил и средств, использующих различные методы и способы.
Многообразие форм информационного противоборства предполагает привлечение для его ведения в том или ином виде практически всех основных государственных структур, а также различных негосударственных образований.
Важной особенностью такой войны является широкое использование ресурса противника. Воздействуя на его информационную систему на основе принципов рефлексивного управления, можно добиться желаемых для себя действий с противоположной стороны, что в жизненной практике часто именуется провокацией. Однако это нормальная и весьма эффективная практика такой войны.
Аналогичный подход применяется к нейтральным и даже дружественным организациям и структурам, сообщать которым об их привлечении к информационным операциям по тем или иным соображениям нежелательно.
В прошлом году Центр анализа стратегий и технологий выпустил книгу "Чужие войны", в которой прежде всего отмечается, как колоссально выросла роль психологического обеспечения военных операций. Абсолютно все вооруженные конфликты сопровождаются массированными пропагандистскими атаками в СМИ.
В июне этого года Североатлантический альянс принял решение о создании кибернетических сил быстрого реагирования альянса. "Мы достигли договоренности о создании групп быстрого реагирования альянса в области кибербезопасности, - подчеркнул генсек НАТО. - Общая система кибернетической защиты НАТО будет введена в строй уже к осени". НАТО уже имеет собственную "компьютерную крепость" - Центр кибербезопасности альянса в Таллине (Эстония).
В начале июля появилась информация, будто вызревавшая последние полтора года идея создания аналога американского "киберкомандования" Минобороны России обретет свою форму в виде целого отдельного рода войск.
Совершенствование методов ведения информационно-психологической войны уже привело к естественному разделению боевых действий в информационном пространстве на операции, осуществляемые специальными службами и подразделениями вооруженных сил, и диверсионные (по сути партизанские) подрывные акции информационно-психологического характера, осуществляемые перманентно включающимися в информационно-психологическую войну волонтерами.
Состоящие из добровольцев виртуальные социальные сообщества представляют собой идеальную форму организации современного диверсионно-разведывательного формирования для ведения "партизанской войны" в информационном пространстве.
Интересен в этом плане опыт Израиля. Зарождение современной медиастратегии Израиля связывают с созданием в канцелярии премьер-министра Национального управления информации для координации пропагандистских усилий всех государственных ведомств (правительства, армии, посольств и других) и различных общественных организаций. Новая дирекция наряду с государственными структурами вступила в контакт с блогерами и неправительственными организациями. Официальные ведомства координировали деятельность добровольцев на информационном фронте. Коммуникативная функция социальных сетей все более подменялась пропагандистской. Пресс-секретарь ЦАХАЛа создал свой собственный блог и канал на YouTube. Израильское консульство в Нью-Йорке открыло собственную страницу в Твиттере.
В штат боевых частей были введены должности военных фотокорреспондентов, принимающих участие во всех боевых операциях израильских ВС и снабжающих СМИ необходимыми материалами. Какой бы источник получения информации ни выбрал пользователь, YouTube, Facebook, Twitter, везде он сталкивается с израильской пропагандой в виде информации. Арабский мир смог противопоставить израильской пропаганде в основном хакерские атаки. Однако, по мнению журналистов независимого австрийского интернет-портала, сотрудничающего с венской газетой Die Kronen Zeitung, все же "не хакеры с их кибератаками являются залогом успеха в борьбе за общественное мнение".
Вице-премьер Дмитрий Рогозин считает социальные сети одним из элементов кибервойны, в том числе против России. Выступая в рамках проекта "Гражданский университет" в Москве, замглавы правительства рассказал, что такого рода вещами в США занимается даже государственный департамент, где создан специальный отдел. Он добавил, что встречался с начальником этого подразделения, который активно работает "по применению социальных сетей для достижения США своих военных целей не военным путем".
Пропагандистские войны в социальных сетях наглядно подтвердили, что формирование мирового общественного мнения в большей степени зависит от ярких и зримых образов, создаваемых и распространяемых волонтерами, обеспечивающими соответствующее содержание интернет-сайтов. Сегодня одна телекартинка события, переданная мировыми агентствами и многократно растиражированная волонтерами медиавойн, может выступить в качестве аргумента для принятия судьбоносных решений.
Информация