От ландскнехтства до военного подряда
В 1995 году хорватская армия, которая до этого слабо зарекомендовала себя в боевых действиях на Балканах, провела молниеносную успешную операцию «Шторм» по захвату Сербской Краины. Военные наблюдатели характеризовали наступление как классическую натовскую операцию. Как вскоре выяснилось, разрабатывали план операции, готовили хорватских офицеров и выступали в роли советников сотрудники частной американской фирмы MPRI, состоящей из отставных офицеров США.Это одно из свидетельств того, что человечество столкнулось с новым социальным явлением. За время существования в Европе национальных государств (последние 300–400 лет) правительства полностью монополизировали военную область. В другие сферы деятельности государства – сбор налогов, почта, пенсионное и медицинское обеспечение, тюремно-исправительная система – периодически допускались частные предприятия, но военное дело всегда было привилегией государства. То, что произошло в конце минувшего века, фактически означало приватизацию (пока частичную) военной организации государства. На эту тему размышляет российский военный эксперт генерал-лейтенант Николай Митрофанович Уваров.
Экскурс в историю
Привлечение наёмников для участия в военных действиях имеет тысячелетнюю историю. С древних времен правители нанимали иностранцев на военную службу. Одним из первых сражений с участием наёмников, описанных в истории военного искусства, была битва при Кадеши между Египтом и царством Хеттов (1312 г. до н.э.), в которой на стороне войска фараона Рамзеса II сражалось нанятое подразделение нубийцев.
В древней Греции, которая строила свою военную организацию, в основном опираясь на собственных граждан, широко была распространена практика привлечения за деньги специалистов по фортификации, строительству мостов, возведению штурмовых сооружений при осаде крепостей. Войско Александра Македонского во время его персидских походов в значительной части состояло из наёмных подразделений.
Ганнибал в период Пунических войн широко привлекал наёмников в своё войско. Только когда Риму удалось захватить серебряные копи в Испании (основной источник валюты для Карфагена), был решён исход римско-карфагенского противостояния.
Древний Рим даже в период республики, когда армия состояла только из римских граждан, привлекал за плату подразделения лучников, кавалерию, сапёров. А к III веку н.э. армия империи была по составу больше германской, чем римской.
Средние века – это расцвет наёмничества. Поскольку в феодальных войнах был спрос на профессионально подготовленных воинов, то на рубеже XIII–XIV веков они стали объединяться в так называемые компании и на контрактной основе предлагали свои услуги.
К XIV веку швейцарская милиция, вооружённая 6-метровыми пиками, стала активно предлагать себя внаём европейским правителям и пользовалась большим спросом в течение нескольких столетий. Их отличали не только хорошая военная выучка и тесная сплочённость (как правило, роты формировались из одной местности), но и постоянная поддержка и связь с родиной, чем они выгодно отличались от ландскнехтов - наёмников из южных германских земель и Австрии.
К началу XVII века европейские армии практически полностью состояли из наёмных подразделений, причём каждая этническая группа занимала свою нишу: албанцы (так называли тогда восточноевропейцев и греков) ценились как кавалеристы, шотландцы и гасконцы – как пехота, швейцарцы имели свой характерный признак – пики, германские ландскнехты быстро переучились на появившееся лёгкое стрелковое оружие.
Поворотным пунктом в истории наёмничества стала Тридцатилетняя (1618–1648 годы) война, закончившаяся Вестфальским миром, который положил начало созданию суверенных национальных государств. С этого момента правительства берут под свой контроль все аспекты военной организации государства. Процесс идёт небыстро, к началу наполеоновских войн ещё кое-где остались наёмные армии (Пруссия, Австрия), но фактически их роль уже сошла на нет.
Теперь правительства, испытывающие острую потребность в обученном войске, искали его не на свободном рынке, а обращались за помощью к соседям. Например, во время американской войны за независимость британская корона, будучи не в состоянии обеспечить необходимое количество, обратилась сначала за помощью к российской императрице, но, получив отказ, наняла 30-тысячное войско из германского княжества Гессен-Кассель.
Как считают историки, эти наёмники-гессенцы и сыграли роковую роль в поражении Великобритании в этой войне, поскольку до 30 процентов из них дезертировали, посчитав, что жизнь в американских колониях гораздо предпочтительнее жизни в германском княжестве, а оставшиеся служить британцам продемонстрировали такую жестокость по отношению к местному населению, что даже колеблющиеся колонисты решили поддержать Джорджа Вашингтона.
Отдельные случаи привлечения за плату воинских контингентов других стран были и в XIX веке, но они носили эпизодический характер. Например, Великобритания, готовясь к Крымской войне, наняла 16-тысячное германское войско. Но в целом XIX век ознаменовался исчезновением феномена наёмничества в массовом масштабе.
В ходе освоения европейскими державами заморских колоний возникла новая форма применения наёмной военной силы. Западноевропейские правители тесно взаимодействовали при этом с торговыми компаниями – английской Восточно-индийской, голландскими Восточно-индийской и Гудзонской компаниями. Они, получив лицензию от своего правительства на монопольную торговлю в определённом географическом районе, создавали собственные военизированные формирования для охраны своей инфраструктуры, расширения зоны влияния, борьбы с конкурентами, подавления сопротивления туземных правителей.
Английская Восточно-индийская компания к началу XIX века имела в своем составе армию в количестве около 100 тысяч человек - больше, чем все сухопутные войска метрополии. Голландские компании имели до 140 кораблей и судов и 25-тысячное войско. По существу, такие компании представляли собой государство в государстве и руководствовались только прибылью.
Мировые войны XX века, казалось бы, навсегда покончили с наёмничеством. Однако массовые демобилизации после их окончания создавали предложение среди имеющих боевой опыт профессиональных военнослужащих, и они находили спрос. После Первой мировой войны русские офицеры были востребованы во многих армиях – от Индокитая до Парагвая, особенно много их оказалось во Французском иностранном легионе (семьдесят лет спустя ситуация повторилась - в легион стали набирать в основном бывших солдат и сержантов Вооружённых Сил СССР).
После Второй мировой войны немало бывших военнослужащих вермахта служили во французской армии в Индокитае и Алжире, а также в вооружённых силах Чили и Аргентины.
Отсюда можно сделать несколько выводов:
- потребность в наёмниках возникает тогда, когда требования к качеству воинов являются приоритетными по сравнению с количественными показателями;
- массовая демобилизация армий в одном географическом регионе создаёт условия для использования избыточной военной массы в других районах мира, иногда искусственно подпитывая конфликты;
- связь между наёмными военными структурами и коммерческими организациями обеспечивает им как военный успех, так и солидную прибыль;
- монополия государства на военное дело – категория преходящая и по историческим меркам довольно краткосрочная, периодически возникает процесс приватизации части функций вооружённых сил и передачи их частному сектору.
Постсоветская эпоха
Окончание «холодной войны» коренным образом изменило обстановку в области международной безопасности. Противостояние США – СССР в известной мере сдерживало конфликты в «третьем мире», в новых исторических условиях имеющиеся противоречия привели во многих случаях к открытой вооружённой конфронтации как на внутригосударственном, так и на межгосударственном уровнях. Возник спрос на военных профессионалов.
Во-вторых, массовые сокращения армий ведущих стран мира выбросили на рынок труда сотни тысяч профессионально подготовленных военных, готовых за соответствующую плату предложить свои услуги.
Наконец, массовый вброс на мировой рынок оружия, громадного количества вооружений и военной техники по очень низким ценам (танк Т-55 Национальной народной армии ГДР продавался за 55 тысяч долларов, автомат АК-47 – за 60 долларов) позволил фирмам-поставщикам контингентов с небольшими затратами приобретать необходимое оружие и военное имущество.
Не менее важной, чем прекращение «холодной войны», причиной приватизации военного дела стала так называемая приватизационная революция – достаточно устойчивая тенденция развития большинства государств Западной и Восточной Европы. Начало ей положила британский премьер-министр Маргарет Тэтчер, объявившая в 1979 году долгосрочную программу денационализации и приватизации многих государственных предприятий, в том числе и оборонных.
Затронуло это и вооружённые силы, и аппарат министерства обороны, когда в ходе их реформирования (сокращения) значительная часть функций передавалась в частный сектор (явление аутсорсинга). При этом речь шла не только об отдельных видах тылового, технического и инженерного обеспечения, но и о такой весьма спорной сфере, как руководство НИОКР. Примеру Великобритании последовало впоследствии большинство стран НАТО, включая США, и Восточной Европы.
Новые частные военные подрядчики принципиально отличаются от традиционных наёмников. Правда, надо признать, единого общепринятого определения наёмничества не существует.
Из основных международных документов (Женевская конвенция и протокол к ней 1949 года, Международная конвенция о борьбе с вербовкой наёмников 1989 года) можно выделить такие основные признаки наёмника: это иностранец, не являющийся гражданином государства, в котором воюет; он не является военнослужащим вооружённых сил, участвующих в конфликте; единственным мотивом его поведения является личная выгода; он привлекается к сотрудничеству тайно и ввозится в страну скрытно.
Принципиальным отличием новых военных подрядчиков от наёмников является то, что современным частным сектором военные услуги оказываются по нормам и принципам, типичным для коммерческих структур стран с рыночной экономикой. Теперь это легально зарегистрированные коммерческие предприятия, действующие в рамках существующей системы налогообложения. Они регулярно публикуют финансовые отчёты, лицензируют иностранные контракты и т.д. Частные военные компании действуют на открытом рынке глобальных услуг, не прячут себя, наоборот, рекламируют, в том числе и через Интернет.
Комплектование военных подрядчиков осуществляется не тайно, а открыто с привлечением кадровых органов силовых структур, откуда набирается абсолютное большинство сотрудников; отобранный личный состав проверяется (в том числе и на допуск к секретным документам, если это требуется) и вносится в базу данных. Их привлечение к работе осуществляется на основе контрактов (разовых или долгосрочных с обязательной страховкой, если предполагается работа в зоне боевых действий или повышенного риска для жизни).
Большинство современных успешных военных подрядчиков тесно связано с крупными корпорациями и холдингами, от которых они отпочковались, а также с правительственными структурами, в первую очередь с министерством обороны. В итоге эта «двойственность» позволяет, с одной стороны, использовать собственные корпоративные ресурсы для быстрого запуска контракта, не дожидаясь начала финансирования от министерства обороны, а с другой – гарантирует солидную государственную поддержку, поскольку руководители этих компаний в недавнем прошлом были крупными государственными служащими (военными или гражданскими).
И, наконец, общей чертой практически всех военных подрядчиков является тот факт, что свою деятельность они начинали, как правило, через контракты и предоставление услуг министерству обороны своей страны и только затем выходили на международный рынок.
Мировой рынок услуг, оказываемых военными подрядчиками, оценивался до 2001 года в 100 млрд. долларов в год. В связи с афганской и иракской кампаниями он возрос до 150–160 млрд. долларов. Количество военных подрядчиков в мире оценивается в 400–500 фирм.
По характеру оказываемых услуг их можно условно разделить на следующие: организация всех видов обеспечения и боевой подготовки для вооружённых сил США и других натовских стран – 250, консалтинговые – 40, разминирование – 60.
Кроме того, в Африке действует до 100 военных подрядчиков самого разного профиля, в основном в интересах обеспечения безопасности многонациональных корпораций, ведущих добычу полезных ископаемых в зонах конфликтов, а также для защиты конвоев с гуманитарной помощью, направляемых по линии ООН, неправительственных организаций и фондов.
ЧВК в Афганистане и Ираке
К середине 2007 года вовлечённость частных компаний в обеспечение повседневной деятельности группировок американских войск в Афганистане и Ираке достигла такого уровня, что без их участия оба контингента не только не в состоянии выполнять боевые задачи, но и просто не могут функционировать как воинские организмы. Иными словами, устойчивая тенденция 1990-х годов, проявившаяся в приватизации значительной части функций вооружённых сил США, приобрела необратимый характер.
Частные компании не только решают большой объём задач по тыловому, техническому, инженерному обеспечению, но и всё больше задействуются в таких сугубо военных сферах, как разведка, оперативное планирование, боевая подготовка, охрана и оборона гарнизонов и штабов, передовых баз, обеспечение безопасности высшего гражданского и военного руководства. Если во время первой войны в Персидском заливе (1990–1991 гг.) отношение военных подрядчиков к общему количеству войск, развёрнутых на театре, составляло 1:50, а к началу афганской кампании оно было 1:10, то спустя шесть лет (начало 2008 г.) практически на каждого американского военнослужащего приходится один и более сотрудник частной компании.
По оценке комитета по надзору и правительственной реформе конгресса США, всего в Афганистане и Ираке по контрактам Пентагона и государственного департамента задействовано около 450 частных компаний с общим числом сотрудников 140–170 тысяч человек. В том числе во всех видах обеспечения деятельности войск – 50 тысяч человек, в охране военных гарнизонов, передовых баз, обеспечении безопасности высшего руководства – 48–52 тысячи, в восстановлении инфраструктуры Афганистана и Ирака, разминировании местности – 40–70 тысяч человек. В это число не входят чернорабочие из азиатских стран (Филиппины, Малайзия, Бангладеш и др.), количество которых точному учёту не поддаётся, но, по примерной оценке государственного департамента, составляет ещё несколько десятков тысяч человек.
Сфера использования военных подрядчиков за последние пять лет значительно расширилась и охватывает практически все стороны деятельности вооружённых сил.
Во-первых, это обслуживание новых систем вооружения. Так, для обслуживания бригадного комплекта новых боевых машин «Страйкер» (около 270 единиц) требуется постоянное присутствие в бригаде 150 представителей фирмы-разработчика («Дженерал дайнемикс»). В связи с этим военное ведомство США своей директивой включило их в состав «передового элемента поддержки», что юридически закрепило их присутствие в зонах боевых действий и обязало командиров и начальников оказывать им необходимую поддержку в размещении, охране, обеспечении.
Аналогичная ситуация характерна для большинства новых систем оружия и военной техники. Модернизированный вариант боевого вертолёта «Апач Лонгбоу» обслуживается только силами фирмы-производителя, штатные техники подразделений армейской авиации к нему не допускаются.
Из используемых в Ираке и Афганистане 79 систем разведки, наблюдения и опознавания 57 требуют постоянного обслуживания представителями фирм-разработчиков. Сюда входит в том числе весь спектр беспилотных летательных аппаратов – от «Глобал Хок» и «Предатора» до «Шейдоу».
Во-вторых, все виды тылового обеспечения, в том числе продовольственное, включая приготовление и раздачу пищи, подвоз и распределение горюче-смазочных материалов, очистку и распределение воды, почтовое, транспортное, банно-прачечное, складское и коммунальное обслуживание.
В-третьих, техническое обеспечение, включая эвакуацию и ремонт повреждённой техники, обслуживание дизель-генераторов и кондиционеров, артиллерийско-техническое обслуживание, все виды информационно-технического обслуживания.
В-четвёртых, оперативное и боевое обеспечение, в том числе разведка, оперативная и боевая подготовка, обслуживание современных систем управления и связи, обучение и оснащение местных вооружённых и полицейских формирований, советнические функции.
В-пятых, охрана и оборона военных гарнизонов, передовых баз, конвоев со средствами снабжения, а также обеспечение безопасности американских учреждений на территории Афганистана и Ирака, охрана высшего руководства.
* * *
Среди многих сфер применения частных компаний для обеспечения американских группировок в Афганистане и Ираке область разведки представляет особый интерес, поскольку до недавнего времени считалась надёжно защищённой от попыток приватизации. Однако ситуация стала меняться в начале XXI столетия. Впервые разведывательное сообщество США вынуждено было обратиться к военным подрядчикам в связи с поступлением на вооружение новых систем разведки и наблюдения – беспилотных летательных аппаратов «Глобал Хок» и «Предатор». Причём речь шла не только об их техническом обслуживании (предполётной подготовке, послеполётным регламентным работам), что осуществлялось и ранее, а о включении сотрудников фирм-изготовителей в состав расчётов управления и боевого применения БПЛА.
Руководит расчётом штатный сотрудник ЦРУ или офицер вооружённых сил США, он же отдаёт команду на применение боевых средств для поражения объектов или отдельных личностей, но остальной состав расчёта состоит в основном из представителей компаний-разработчиков БПЛА.
С началом афганской, а затем иракской кампаний военные подрядчики стали привлекаться для решения и других разведывательных задач. В апреле 2003 года компания DynCorp получила контракт на 50 млн. долларов для сбора, анализа информации и оценки обстановки в области безопасности и разработки программы по созданию иракской полиции.
Компания СACI (California Analysis Center, Inc.) была привлечена для сбора и анализ информации о внутриполитической ситуации в Ираке, составе сил сопротивления, их базах снабжения, лидерах. Основным источником информации являлись задержанные иракцы. Сотрудники компании не только привлекались к ведению допросов, но зачастую вели их самостоятельно, в том числе в тюрьме Абу Граиб, и оказались замешанными в издевательствах над арестованными иракцами.
Помощь им оказывали переводчики фирмы Titan Translatоrs, которая наряду с компанией MPRI - L3 является основным поставщиком специалистов арабского языка, дари, пушту и фарси для американских разведывательных структур в воинских контингентах в Афганистане и Ираке.
Несмотря на известные скандалы, связанные с деятельностью представителей этих компаний, опыт их использования для сбора и анализа информации оказался, видимо, весьма полезным. Не случайно в феврале 2007 года известная крупная компания по предоставлению охранных услуг Blackwater объявила о создании дочернего предприятия под названием Total Intelligence Solutions, которое будет предоставлять услуги в области сбора и анализа информации в сфере внутренней безопасности, террористической угрозы, политической нестабильности, информационной и техногенной безопасности. Причём не только в виде традиционных докладов по обстановке, но и в непрерывном режиме через подписной сайт в Интернете, для чего создаётся ситуационный центр с круглосуточным режимом работы.
Поскольку в 2006 году из 800-миллионного пакета контрактов компании 120 млн. долларов приходилось на контракты с ЦРУ и Разведуправлением Пентагона (РУМО), можно предположить, что клиенты остались те же. Примечательно, что компанию возглавил К. Блэк – бывший руководитель контртеррористического центра ЦРУ США, а в руководстве компании оказались бывшие ведущие сотрудники ЦРУ и РУМО.
Другой областью, в которой американское разведсообщество вынуждено было обратиться к частным компаниям за неимением достаточного количества своих специалистов, оказалось использование Интернета для сбора данных о террористических и экстремистских организациях.
Такие услуги предоставляет Институт SITE (Search for International Terrorist Entities), который ведёт поиск сайтов террористических и экстремистских организаций, анализирует всю информацию, относящуюся к ним, исследует их связи, в том числе коммерческие, и постоянно обновляет свою базу данных этих организаций, их программ, тактики действий, руководителей и отдельных персоналий.
Иными словами, SITE ведёт разведку в сетях Интернет с использованием своих мощных информационных возможностей. Институт предоставляет на коммерческой основе свою информацию ФБР, ЦРУ, РУМО, министерству внутренней безопасности США, комитетам конгресса, другим американским фирмам и организациям.
* * *
Задачи по охране высших должностных лиц и американских загранучреждений, которые традиционно возлагались на подразделения вооружённых сил США из состава Сил специальных операций или морской пехоты, также стали передаваться частным компаниям. Впервые данная практика была опробована при организации личной охраны президента Афганистана Хамида Карзая.
После его избрания главой государства американское командование выделило для его охраны подразделение из состава Сил специальных операций ВМС в количестве 60 человек. Эта группа успешно справлялась со своей задачей, пока в сентябре 2002 года не произошёл инцидент, во время которого при пресечении попытки покушения на Карзая были убиты вместе с преступником и два афганца, пытавшиеся отобрать у него оружие.
История широко обсуждалась в Афганистане в весьма невыгодном для Карзая свете – его представили как марионетку американцев, охраняемую американскими военнослужащими. Поэтому было принято решение обратиться к частной компании. Американская компания DynCorp по контракту выделила 50 сотрудников (все бывшие сержанты и офицеры спецназа) для охраны президента Афганистана, что должно было создать хотя бы видимость независимости Карзая от американского влияния.
Этот опыт оказался положительным. И когда возникла необходимость организации охраны главы американской администрации в Ираке Пола Бремера, то тоже было решено привлечь частную компанию Blackwater, которая выделила для этого 60 сотрудников, 10 автомобилей-внедорожников, три бронетранспортёра, три вертолёта, самолёт, две команды кинологов.
Впоследствии данная практика была распространена на охрану американских посольств и послов в Афганистане и Ираке, на обеспечение безопасности прибывающих в эти страны делегаций государственных учреждений США и высокопоставленных должностных лиц, сопровождение конвоев и охрану важных объектов. На все эти цели заключаются контракты с частными охранными предприятиями на сумму около 500 млн. долларов в год.
Кроме того, крупные частные компании, занятые в сфере тылового, технического обеспечения деятельности американских группировок или в восстановлении инфраструктуры, в свою очередь также обращаются к охранным предприятиям для обеспечения безопасности своих сотрудников и охраны имущества. По оценке комитета конгресса по надзору и правительственной реформе, только из федерального бюджета по программе восстановления Ирака выплачивалось 12,5 процента на обеспечение безопасности (на 1 января 2007 года это составило почти 4 млрд. долларов, а весь охранный бизнес оценивается в пять-шесть миллиардов долларов).
Надо сказать, что частные компании, специализирующиеся на оказании охранных услуг, активно расширяют номенклатуру предоставляемых услуг. Угрозу торговому судоходству в Аденском заливе от сомалийских пиратов они использовали для продвижения новой услуги – охраны гражданских судов, и по состоянию на конец 2008 года этот рынок оценивается как наиболее перспективный на ближайшие годы.
Перспективы
Передача части военных функций государства в частные руки позволила решить одни проблемы, но одновременно создала другие. К основным из них специалисты относят минимальную подотчётность военных подрядчиков, трудности с мониторингом их деятельности и практическую невозможность аудиторской проверки, особенно фирм, действующих в зонах боевых действий или выполняющих конфиденциальные поручения правительства
Пример: работа MPRI в Хорватии, когда действовало эмбарго ООН на поставки оружия и оказание военной помощи воюющим сторонам. MPRI обошла эмбарго под формальным предлогом преподавания «основ демократического контроля над вооружёнными силами».
Осложняется эта проблема и тем, что многие «контролёры» из правительственных ведомств, например Пентагона, сами являются кандидатами на высокие должности в эти фирмы или имеют тесные личные отношения с руководством частных военных компаний.
Другой нерешённой и, видимо, принципиально не решаемой проблемой является ответ на вопрос: сколько же средств военного бюджета экономит привлечение военных подрядчиков? И есть ли эта экономия? Первоначальные расчёты, проведённые научным комитетом министерства обороны США в начале 1990-х годов, показывали, что приватизация части военных функций Пентагона может сэкономить до 6 млрд. долларов в год. Однако Контрольно-финансовое управление США посчитало, что эта цифра завышена на 75 процентов! До настоящего времени этот вопрос так и не решён.
Более того, сложилась ситуация, когда и решать его уже не имеет смысла, поскольку теперь только военные подрядчики могут обеспечить для министерства обороны США решение множества повседневных задач, особенно в зонах конфликтов (вооружёнными силами эта способность уже утрачена).
Ещё одной проблемой является ситуация, когда военный подрядчик разрывает контракт или требует его пересмотра в свою пользу. Например, в 2000 году канадское министерство обороны заключило контракт с гражданской фирмой на вывоз из Боснии и Герцеговины вооружения и военного имущества канадского контингента, всего 550 единиц автобронетанковой техники (около 30 процентов имеющейся в канадских сухопутных войсках техники). В результате финансовых разногласий с подрядчиком сухогруз более двух недель дрейфовал около канадского берега, пока судовладелец не добился решения вопроса в свою пользу.
Дело в том, что по закону большинства западных стран, если состояние войны не объявлено, то фирма и её руководство не несут никакой ответственности за разрыв контракта, кроме коммерческой, которую ещё надо доказать в суде. Пентагон пытается решить эту проблему, разрешая приватизировать только «не существенные для чрезвычайной ситуации виды обеспечения». На практике этого трудно добиться: например, в Ираке тот же подвоз ГСМ был приватизирован полностью.
Тем не менее, несмотря на наличие серьёзных проблем, процесс приватизации части военных функций государства в основных западных странах приобретает необратимый характер. Пока существуют войны и военные конфликты, всегда будет спрос на военную экспертизу и на военные услуги. А с учётом постоянно сокращающихся во всем мире вооружённых сил институт военных подрядчиков будет не только существовать, но и получит, скорее всего, дальнейшее развитие.
На первом снимке: Сотрудники компании MPRI (США) инструктируют афганских военнослужащих в провинции Кундуз, 2010 г.
Информация