Гватемальский переворот 1954 года
Завершающий период Второй Мировой войны для центральноамериканской республики Гватемала был отмечен событиями, совершенно не связанными с борьбой против фашизма.
После 13-летнего пребывания у власти в 1944 году вынужден был подать в отставку с поста главы государства генерал Убико, можно сказать, классический латиноамериканский диктатор-генерал. Сделать это ему пришлось под давлением… учителей, вышедших на улицы в знак протеста против обогащения кучки друзей диктатора за счет доведения до нищеты всех остальных жителей страны. Генерал пытался, однако, сохранить за собой бразды правления, водворив «на царствие» своего ставленника, тоже генерала, Понсе Вальдеса, но в октябре 1944 два молодых офицера – майор Франсиско Арана и капитан Якобо Арбенс, и гражданский, Хорхе Ториэльо Гарридо возглавили государственный переворот. Победители, однако, не стали злоупотреблять властью, назначили выборы, на которых победил Хуан Аревало, известный врач и писатель, который 14 лет до того жил в изгнании. Новый лидер проводил политику морального социализма» – поощрял культуру и профсоюзы, плюрализм и демократию. Во внешней политике он действовал в совершенно не устраивавшем США духе – не признавал водворенные в регионе с их ведома и согласия диктатуры и военные режимы, принимал в Гватемале изгнанных по политическим мотивам из других стран региона. На следующих выборах, прошедших, особо подчеркнем, без каких либо нарушений, честно и демократично, победил, набрав 65% голосов, душа революции 1944 года, а в правительстве Аревало министр обороны, теперь уже полковник Якобо Арбенс (в некоторых источниках его имя пишут как Хакобо, пытаясь читать по правилам испанского языка, но он из семьи швейцарских эмигрантов, и поэтому его зовут все-таки Якобо), которому на момент вступления в должность было 37 лет.
Бывший главы Гватемалы генерал УбикоНовый лидер страны, по мнению американцев, мостил дорогу к установлению коммунизма, и вел себя еще возмутительнее предшественника – особенно удручил тем, что отказался послать контингент в Корею, а потом затеял земельную реформу. Декрет 900, под каковым названием известен основной документ реформы, впрямую затрагивал интересы «Юнайтед фрут», американской корпорации, в предыдущее столетие самыми грабительскими и бандитскими методами укреплявшей и расширявшей свое присутствие в странах региона. В одном из департаментов Гватемалы, к примеру, компания владела 78% всей обрабатываемой земли. Закон предусматривал раздачу земли крестьянам, для чего конфискацию крупных владений с компенсацией государственными облигациями, и покушался на некультивируемые участки земли размерами более 223 акров (1 га=2,4 акра). Для “ЮФ” опасность заключалась именно в последнем пункте, поскольку во избежание экспансии конкурентов она систематически скупала землю по всей стране, так что 80% принадлежащей ей территории не обрабатывались. Поскольку собственник получал компенсацию в размере заявленной им налоговой стоимости владения, в данном случае сумма составляла 1,2 млн. долларов, а компания, ничтоже сумняшеся, требовала 16 миллионов, хотя налогов платила как с владения ценой в 1 миллион. “ЮФ” также владела самой мощной электростанцией и единственной железной дорогой страны, а следующим шагом правительства, по всем признакам, должна была стать национализация железнодорожной компании и электротехнической тоже. Корпорация не впервые встречала трудности такого типа, хотя доселе они никогда не приобретали этаких масштабов, и знала, как с ними бороться. За пять лет правления Аревало и два года президентства “красного полковника” Арбенса на финансирование заговоров и оппозиции был потрачено 21 млн. долларов (с учетом макроэкономических факторов эта сумма равняется 140 миллионам современных долларов). Однако, как оказалось, идеи социальной справедливости так легко не удаляются, и компании пришлось задействовать свои крупные связи в государственных структурах США. Среди прочих в числе “друзей конторы” были ассистент американского правительства по латиноамериканским делам, представитель США в ООН, министр обороны и министр торговли, а небезызвестные братья Даллес (один – госсекретарь, другой директор ЦРУ) работали юристами на “ЮФ”, и помогали оформлять соглашение 1936 года между Убико и «ЮФ». Вскоре решение об интервенции против Гватемалы было принято. Масла в бушующий огонь жажды мщения американцев подливала “коммунистическая” подоплека действий Арбенса, хотя сами коммунисты имели ничтожное представительство в парламенте и правительстве, и главным образом обеспечивали властям поддержку профсоюзов в обмен на терпимость властей. Учитывая положение партии при Аревало, это был уже прогресс, но такими темпами до обретения реальной власти в стране им потребовалось бы еще 1-2 президентства.
капитан Якобо АрбенсБыло решено под эгидой ЦРУ сколотить из выехавших за рубеж противников правительства Арбенса и неудачников заговоров против него, армию вторжения, должным образом подготовить почву в самой стране и затем осуществить интервенцию.
Предполагалось, что ЮФ покроет немалую часть затрат на подготовку, и к январю 1954 она вложила более 2 млн. В качестве главы заговора был выбран бывший полковник гватемалькой армии Кастильо Армас, участник неудачного заговора против Арбенса, бежавший в Гондурас. Существование самого Армаса в Тегусигальпе стало притчей во языцех по всему региону, поскольку он нанял себе личную охрану численностью в 34 человека, завел сеть осведомителей в рядах эмигрантов, лимузины и дома, мало в чем себе отказывал и его существование в месяц стоило 30 тыс. долларов. В рапорте ЦРУ от 1953 года вскользь и очень дискретно сообщается также, что отношения между Армасом и (неустановленным лицом) “is confused”. Сам Армас замышлял вторгнуться в Гватемалу на собственный страх и риск, американцами было решено поддержать это начинание после значительной модернизации его концепции, для чего из государственных фондов выделено 2,7 миллиона, в т.ч. на психологическую войну и политические акции 270 тыс.
Для пропагандирования в западном полушарии было решено избрать три темы – провал земельной реформы; свидетельство экономического развала; свидетельства, что только коммунисты обогащаются. И было к тому правдивых материалов – например, кампания по ликвидации неграмотности завязла, поскольку многие команды занимались вместо прямых обязанностей воспитанием в коммунистическом духе. Для обработки офицеров гватемальской армии была утверждена многоступенчатая программа по внушению должных настроений, частично фокусированная на реальных делах, а частично на чистых мистификациях – введении политкомиссаров, расширении воинской повинности и водворении тех призывников, которым оружия не хватит, в трудовые батальоны. Поскольку офицерство в Гватемале традиционно вербовалось из среднего и высшего классов общества, то многим из них не были по душе преобразования, а тем более сопровождавшие их трудности. Даже один из героев восстания 1944 года, Франсиско Арана, участвовал в одном из военных заговоров (и погиб). В качестве противовеса не очень надежной армии была учреждена рабочая милиция – и многие офицеры окончательно перешли душой на сторону мятежников после организации рабочей милиции, которой Арбенс приобрел новейшие бельгийские винтовки. Средства для подготовки интервенции использовались самые разные – отводилось место и проповеди в церквях, где предполагалось произносить речи о том, как скоро церкви превратятся в залы для собраний воинствующих безбожников, детей силком заставят вступить в пионеры, а вместо икон в церквях и домах будут портреты Маленкова, Сталина и Ленина. Организаторами мятежа было также задумано, в надежде довести непокорных до коллапса, надавить на поставляющие нефть компании, чтобы те сократили свои запасы в Гватемале и решено, что в очередной партии местного кофе “найдут красных червей” и потому экспорт прекратят. Все это, может быть, и не стоило бы перечислять подробно, но вся технология была задействована с небольшими коррективами также при организации вторжения на Кубу эмигрантов, и, кто знает, может и еще где-нибудь будет. Фактически, вся система была через тридцать лет еще раз опробована на сандинистах, которые, однако, выстояли при помощи социалистического блока.
Бывший полковник гватемалькой армии Кастильо АрмасВласти Гватемалы с некоторых пор обнаружили приготовления, и на случай войны был разработан план отступления в Кесальтенанго, куда были переведены некоторые воинские части, а также один из самых способных командиров (он же один из самых способных командиров, тайно завербованных мятежниками). Некоторые акции политического характера сыграли на руку оппонентам – 5 мая 1954 года, например, правительство предприняло меры против оппозиционной прессы – радиостанции громили, а персонал избивали; статья 37 парламентского декрета номер 372 требовала отныне от всех частных станций записывать и представлять все записи на цензуру за 24 часа. Для американцев как красной тряпкой для быка стало в конце мая прибытие парохода с оружием, следовавшего под шведским флагом, по официальным документам, из Штетина в Дакар, а обнаружившегося здесь, и привезшего примерно 10 тыс. винтовок и 100 млн. патронов плюс минометы. Более того, плантации другой американской корпорации на территории Гондураса в мае охватила всеобщая забастовка, в которой приняли участие около 60 тыс. человек, и ответственность за которую возлагали на гватемальцев.
В мае 1954 “войска” Армаса были сконцентрированы около Копана на территории Гондураса. Американцы перед вторжением думали было усилить давление путем политических убийств и составили список из 58 подлежащих ликвидации высокопоставленных чиновников, но решили, что и 20 будет достаточно. На домах “коммунистов” писали “тебе осталось 5 дней”, “здесь живет шпион”, присылали деревянные гробы и чучела висельников, а после убийства одного из парламентариев несколько коллег покойника получили письма “ты следующий”. На конференции ОАС было под американским давление принято постановление считать опасным для международной безопасности существование коммунистических правительств в регионе; министр иностранных дел Гватемалы Ториэльо, в своей ответной речи назвавший это “интернационализацией маккартизма”, “сожжением книг” и “внедрением стереотипов”, дважды получал апплодисменты зала, но при голосовании резолюцию приняли с единственным голосом против – гватемальским, а больше всего за принятие ратовали диктаторы региона (Перу, Венесуэла, Никарагуа, Куба, Доминиканская республика). В июне правительство предприняло дальнейшие шаги по консолидации власти «на случай черных дней» – приостановило действие конституционных гарантий, изъяло тиражи оппозиционных газет и намеревалось ввести комендантский час; это все было оппонентами использовано для распускания слухов, что руководство собирается собирается девальвировать кецаль 10 к 1, поэтому надо срочно тратить деньги на продовольствие и долговременные товары, что сам Арбенс давно сбежал, что будут вводить карточки на продовольствие, а за деньги его продавать запретят, сами же деньги изымут в рамках принудительного займа и т.д. и т.п., над чем в личной переписке смеялись сами организаторы распускания слухов. 18 июня США руками “армии из 2000 борцов за свободу” (реально около 300 человек, по данным все организовавшего ЦРУ), вторглись в страну. Мероприятие сопровождалось мощной, непрекращающейся агитационной кампанией, и силы вторгшихся постоянно завышались. Пропаганда сообщала иногда даже чистую правду – как начальник крестьянского объединения сказал, что стране не нужны концлагеря, поскольку крестьяне отрубят головы всем реакционерам, что передало и правительственное радио, а следом какой-нибудь вымысел на пользу интервентам. Первые бои состоялись на востоке страны, и интервенты потерпели поражение, однако. Тем не менее радиостанция “гостей” продолжала трубить об успехах и достижениях, армия перестала слушаться руководства и вела себя все более агрессивно и нетерпимо по отношению к политике правительства, так что и у самих руководителей страны сложилось впечатление, что дело их пропало.
Инсургенты Кастильо Армаса
Угроза американского вторжения в полную силу вслед за провалом миссии Армаса казалось многим близким к власти центристам и левым неизбежным, и в надежде удержаться у власти представители группировок с такими взглядами заставили Арбенса подать в отставку, надеясь в таком случае удовлетворить американцев удалением коммунистов от власти и приостановкой реформ, и все-таки сохранить Гватемалу на прежнем курсе. Арбенс отправился в Мексику, оттуда в Восточную Европу, а заканчивал свои дни в Уругвае и снова Мексике. Таким идеям не суждено было реализоваться, поскольку в другой стране уже было все решено. Два дня, с 27 по 29 июня, руководил страной министр обороны полковник Карлос Энрике Диас де Леон, поставленный Арбенсем, во главе хунты из трех полковников. 29 июня при непосредственном и деятельном участии американцев сформирована новая хунта, в которой было два сторонника интервентов, но Диас де Леон отсутствовал. 3 июля 1954, когда прибыл полковник Кастильо Армас («который находился на переднем краю боев на востоке страны»), началось формирование новой хунты: возглавил ее Армас, а состав целиком набран из сочувствующих делу “Юнайтед Фрут”. Посольства испано-американских стран переполнились профессорами, профсоюзными лидерами и другими “врагами государства”, кто подозревал, и не без основания, новые власти в нелюбви к себе.
Международное сообщество в лице получивших просьбы о помощи СБ ООН и СССР не успело ничего предпринять; СБ ООН вынес было решение передать расследование и решение вопроса полностью контролируемой американцами Организации Американских Стран, для чего передать упомянутой организации полноту власти, Советский Союз разумно наложил вето, хотя счет голосов был 10-1. Американские политики, к слову, предостерегали от опасного прецедента передавать дело от ООН к локальной организации, поскольку такого рода фокусы могут повлечь практику передачи дел в Азии, например, Китаю. Назначены были свободные и вольные выборы, а для гарантии нужных результатов неграмотные были лишены права голоса (точнее, голосовали в открытой форме), тем самым отрезалось 70% населения. Все реформы предыдущих демократически выбранных правительств были отменены и урезаны. По реверсии земельной реформы обратно было взято 300 тыс. га (из 603 тыс. розданных), в основном земель “ЮФ”.
В сущности, войну выиграла горстка наемников (не более 400 человек), куча вложенных в пропаганду американских денег, и несколько нанятых для скидывания на столицу листовок и бомб пилотов. Общее число жертв с обеих сторон составило около 100 человек.
Осталось сказать о последствиях свержения демократического, законно избранного правительства. Сам Армас после своего триумфа прожил менее трех лет, и был убит солдатом своей же армии, но и после его смерти страна следовала проложенным для нее курсом. Все вопросы, которые пытались решить два реформистских правительства, так и не были решены. Именно эти два фактора послужили главными катализаторами последовавшей в Гватемале начиная с 60-х годов гражданской войны, продлившейся 35 лет и обошедшейся стране с 14-миллионым населением в 150 тысяч убитых и 50 тысяч пропавших без вести.
Информация