Иран непоколебимо поддерживает Асада
Для Тегерана главное, чтобы Сирия оставалась стратегическим союзником Ирана в «оси сопротивления» и связующим звеном с ливанской «Хезболлой»
В ходе нынешней войны в Сирии Иран остается твердым сторонником режима Башара Асада. Необычайная прочность иранско-сирийского альянса еще больше поражает, если учесть, что в его основе не лежит совпадение национальных интересов или общие религиозные ценности: речь идет скорее о тактическо-стратегическом партнерстве двух авторитарных режимов. Иран и Сирия сблизились в 1980-м на основе общей неприязни к хусейновскому Ираку, а страх и ненависть, которые вызывают у них США и Израиль, способствуют поддержанию альянса.
Иран поначалу поддержал народные восстания в странах Ближнего Востока, называя их «исламским пробуждением»: тогда казалось, что крушение грозит лишь союзникам Запада – авторитарным режимам в Тунисе, Египте и Йемене. В ходе сирийского кризиса, однако, Тегеран неуклонно поддерживает режим Асада, оказавшийся в трудном положении, и клеймит оппозицию как «террористов», которым помогает разношерстный альянс стран Персидского залива, Израиля и Соединенных Штатов. Высокопоставленные иранские политики, например бывший министр иностранных дел Али Акбар Велаяти, называют Сирию «золотым кольцом сопротивления Израилю», а Мехди Таеб, один из ближайших советников высшего руководителя аятоллы Али Хаменеи, отмечает: эта страна – «тридцать пятая провинция Ирана... если мы потеряем Сирию, то не удержим и Тегеран». Без иранской военной и финансовой помощи режим Асада, возможно, давно бы уже рухнул.
В данной статье анализируются факторы, обуславливающие поддержку Ираном режима Асада, в том числе озабоченность относительно того, кто может прийти ему на смену. Автор утверждает: несмотря на экономические затруднения, с которыми сталкивается Иран, и неожиданную победу «умеренного» религиозного деятеля Хасана Рухани на президентских выборах, Тегеран скорее всего будет и дальше оказывать режиму Асада политическую, финансовую и военную поддержку.
На кону – стратегические интересы Ирана в Сирии
Со времен Исламской революции 1979 года Сирия оставалась единственным последовательным союзником Тегерана. В ходе ирано-иракской войны другие арабские страны поддерживали Саддама Хусейна, а то и оказывали ему финансовую помощь, но сирийский режим Хафеза Асада стоял на стороне Ирана. И хотя за последние тридцать лет тактические интересы Ирана и Сирии иногда расходились, по макростратегическим вопросам оба режима чаще всего действовали в унисон.
Для Тегерана огромное значение имеет не только политическая поддержка Дамаска: в географическом плане Сирия представляет собой мост, связывающий Иран с шиитской военизированной организацией «Хезболла» в Ливане, одним из «алмазов» в короне иранской революции. Сирия и «Хезболла» – критически важные элементы иранского «альянса сопротивления», а значительная часть вооружений для «Хезболлы», как считается, поступает из Ирана через аэропорт Дамаска.
Стремление Ирана сохранить режим Асада у власти обусловлено также глубокой озабоченностью относительно состава правительства после Асада. Учитывая, что подавляющее большинство населения Сирии составляют арабы-сунниты, Тегеран страшит перспектива образования в этой стране суннитского конфессионального режима, союзного Саудовской Аравии или Соединенным Штатам и враждебного шиитскому Ирану. В ходе визита в Дамаск в августе 2012 года бывший секретарь Высшего совета Ирана по национальной безопасности Саид Джалили заявил: «Иран ни в коем случае не допустит, чтобы «ось сопротивления», один из столпов которой, по нашему мнению, составляет Сирия, была каким бы то ни было образом сломана». Иными словами, если цель – противостояние США и Израилю, то она оправдывает почти любые средства.
Уровень вовлеченности Ирана в сирийские события
То, что Иран играет в Сирии важную роль, сомнению не подлежит, но точно определить объем его военной и финансовой помощи режиму Асада невозможно. По официальным данным, товарооборот между Ираном и Сирией составляет всего около 700 миллионов долларов в год – это в два с лишним раза меньше объема торговли Ирана с Афганистаном. По сравнению с иранским товарооборотом с Китаем (30 миллиардов долларов) данная цифра просто ничтожна. Однако эта статистика не учитывает льготные цены, по которым Иран снабжает Сирию нефтью с 1982 года, когда Дамаск согласился закрыть иракский нефтепровод, проходивший по сирийской территории.
С тех пор как в Сирии начались волнения, иранская финансовая подпитка приобрела еще большее значение. В январе 2013 года сирийские государственные СМИ объявили о заключении с Ираном соглашения об открытии кредитной линии на миллиард долларов. Пять месяцев спустя сирийские официальные лица сообщили, что Иран предоставит Дамаску еще одну кредитную линию в 3,6 миллиарда долларов «для финансирования закупок бензина и других нефтепродуктов».
Кроме того, Иран также предложил Сирии военную помощь в обычных и нетрадиционных формах, осуществляет подготовку представителей спецслужб и сотрудничает с Дамаском на уровне разведок для подавления народных выступлений. Из доклада правительства США и официальных заявлений Тегерана следует, что Иран содействовал созданию сирийской военизированной организации «Джаиш аль-Шаби» (Народной армии), оказывающей помощь правительственным войскам.
Как и в других странах, переживающих потрясения, которые Иран считает стратегически важными, например в Ираке и Афганистане, деятельность Тегерана в Сирии контролирует не Министерство иностранных дел, а элитное подразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР), известное как «Кудс». Бывший премьер-министр Сирии Рияд Хиджаб, бежавший из страны, заявил даже: «Сирия оккупирована иранским режимом. Страной управляет не Башар Асад, а Касим Сулеймани (командующий «Кудса»)». Министерство финансов США ввело санкции против Сулеймани и Мохсена Чизари, отвечающего в КСИР за оперативную деятельность и боевую подготовку, из-за их роли в «жестоких репрессиях против сирийского народа».
Утверждается также, что Иран направил в Сирию сухопутные войска КСИР, имеющие опыт подавления народных волнений в иранской глубинке, в частности восстаний этнических меньшинств и племен. В августе 2012 года несколько десятков этих бойцов якобы были похищены повстанцами, а затем освобождены в рамках обмена военнопленными. Тегеран утверждает, что эти люди были паломниками, но факты свидетельствуют о другом.
Сообщается, что Иран оказывал Сирии помощь в наращивании ее арсенала химического оружия. Поддержка Ираном сирийских работ над химическими вооружениями якобы включает помощь научными кадрами, поставки оборудования и исходных химикатов, а также техническую подготовку сирийских специалистов.
Помимо финансовой и военной помощи Иран последние тридцать лет предпринимает целенаправленные усилия по формированию культурных и религиозных связей между иранским и сирийским народами, предоставляя своим гражданам большие субсидии на оплату авиаперелетов и проживания во время поездок в Сирию. В частности, гробницу Саида Зейнаба в Дамаске посетили миллионы паломников-туристов из Ирана.
Проблемы и благоприятные возможности
Главная проблема для Ирана – осуществление немалой по объему финансовой помощи Сирии в условиях драконовских международных санкций, введенных против Тегерана в связи с его ядерными амбициями: из-за них иранский экспорт нефти сократился вдвое. По оценкам чиновника из одной арабской страны, Тегеран, чтобы удержать Асада на плаву, расходует до 600–700 миллионов долларов в месяц. В отсутствие договоренности по ядерному вопросу, которая, ослабив санкции, позволила бы Ирану наращивать производство и увеличить экспорт нефти, население страны, страдающее от внешнего экономического давления и некомпетентности собственных властей, будет все более критически относиться к финансовой помощи Сирии.
Помимо финансового бремени поддержка Сирии оборачивается для Ирана серьезным репутационным ущербом в арабском мире, где большинство составляют сунниты. Еще несколько лет назад шиитский Иран, населенный персами, был в состоянии преодолеть этот этнический и религиозный водораздел, апеллируя к возмущению простых арабов войной, которую коалиция во главе с США вела в Ираке, и вторжением Израиля в Ливан в 2006 году, но сегодня арабы-сунниты воспринимают эту страну как интригана, преследующего лишь собственные конфессиональные интересы. С таким же отношением из-за поддержки Асада сталкивается и ливанская «Хезболла».
Если режим Асада будет изгнан из Дамаска, Тегеран столкнется со сложным стратегическим выбором: пытаться сохранить свою сферу влияния за счет поддержки преимущественно алавитских вооруженных формирований, представляющих лишь небольшое меньшинство в сирийском обществе, или подружиться с суннитами-повстанцами, которые возьмут власть в столице. Вопреки общепринятому мнению для Ирана важнее всего не конфессиональный состав будущего сирийского руководства, а идейная и мировоззренческая близость, основанная на «сопротивлении» США и Израилю. Как заметил однажды высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи, «мы будем оказывать поддержку и помощь любым народам мира, любым группам, борющимся против сионистского режима». Свидетельство тому – наличие у Ирана союзников-суннитов в лице ХАМАС и палестинского «Исламского джихада». Но несмотря на то, что у Ирана и некоторых группировок сирийских повстанцев есть общие враги, Тегерану, возможно, не удастся наладить дружеские отношения с теми силами, бороться против которых он помогал последние два года. Среди сирийских повстанцев распространены антишиитские, антиперсидские настроения, а привлекательность будущей финансовой помощи Ирана снижается наличием более богатых спонсоров – Саудовской Аравии и Катара.
Для Тегерана главное, чтобы Сирия оставалась стратегическим союзником Ирана в «оси сопротивления» и связующим звеном с ливанской «Хезболлой». Поскольку идеальный с точки зрения Ирана «эндшпиль» – возврат к статус-кво, то есть восстановление контроля Асада над всей территорией Сирии, – судя по всему, находится за пределами возможного, главные вопросы для Тегерана сегодня звучат так: как долго Асад сможет удерживать Дамаск, какой объем помощи для этого потребуется и что случится, если он утратит власть? Согласно одной оценке снабжать «Хезболлу» через Сирию Иран сможет даже в том случае, если под контролем Асада останутся только Дамаск, Хомс и побережье. И даже в случае падения Асада проиранским группировкам, возможно, удастся защитить эти пути снабжения, если оппозиция не установит контроль над границами Сирии.
Значение избрания Рухани
Альянс Ирана с режимом семьи Асадов существует уже более тридцати лет, но в ближайшие месяцы главный вопрос будет заключаться в том, приведет ли неожиданное избрание президентом «умеренного» клерикала Хасана Рухани к изменению стратегии Тегерана в отношении Сирии, а точнее, есть ли у Рухани политическая воля, возможности и заинтересованность для изменения политики Ирана на сирийском направлении? Публично Рухани выражает солидарность с режимом Асада: на встрече с прибывшим в Тегеран премьером Сирии Ваэлем аль-Халки он, в частности, заявил: «Исламская Республика Иран намерена укреплять отношения с Сирией и будет поддерживать ее перед лицом всех вызовов. Никакая сила в мире не пошатнет... глубокие стратегические и исторические отношения между народами Сирии и Ирана». Однако в неофициальной обстановке бывший высокопоставленный помощник Рухани высказывался о продолжении поддержки Асада Тегераном куда менее категорично. По его словам, лучший способ устранить трения между США и Ираном по Сирии – найти «сирийского Карзая»: политика-суннита, чья кандидатура будет приемлемой для Тегерана, Вашингтона и народа Сирии.
Если мы не можем быть уверены в том, что Рухани хочет изменить подходы Ирана к отношениям с Сирией, то ответить на вопрос, способен ли он это сделать, еще труднее. Чиновники, стоящие у руля иранской политики по Сирии, а именно нынешний командир спецподразделения «Кудс» Касим Сулеймани, неподотчетны Рухани: они подчиняются аятолле Хаменеи. При этом Сирия весьма важна для отношений Ирана с другим незаменимым союзником по «оси сопротивления» – «Хезболлой». В этой связи, по словам одного источника в иранских официальных кругах, те, кто верит, будто Рухани может покончить с покровительством Ирана «Хезболле», «...наивны или витают в облаках... Кто бы ни был президентом, кто бы ни был министрами, «Хезболла» останется для Ирана все той же «Хезболлой». «Хезболла» для Ирана – не игральная карта. Она сегодня является «жемчужиной» блока сопротивления, умеренность президента не означает сдачи позиций страны».
В этом контексте отказ Ирана от поддержки режима Асада в близком будущем представляется крайне маловероятным. Для политического руководства США неприкрытая поддержка Асада Тегераном имеет как негативные, так и позитивные последствия. С одной стороны, она продлевает жизнь сирийского режима и усугубляет напряженность и взаимное недоверие США и Ирана, снижая шансы на договоренность по ядерному вопросу. Вместе с тем эта поддержка портит репутацию Ирана среди суннитов в регионе и истощает его финансовые ресурсы, ослабляя способность Тегерана к усилению своего могущества и влияния на Ближнем Востоке.
Справка
Карим Саджадпур – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, автор книги «Понять Хаменеи: мировоззрение самого могущественного лидера Ирана» (Reading Khamenei: The World ViewofIran’s Most Powerful Leader). В 2003–2004 годах он работал в качестве приглашенного исследователя в Американском университете Бейрута и часто посещал Сирию.
Данная статья была впервые опубликована в периодическом издании Центра по борьбе с терроризмом в Вест-Пойнте (CTC Sentinel. – Aug. 2013: SpecialIss. – Vol. 6. – Iss. 8. – Р. 11–13). Мнения, высказанные в статье, выражают позицию автора, а не Военной академии США, Департамента сухопутных войск или иного государственного ведомства Соединенных Штатов.
В ходе нынешней войны в Сирии Иран остается твердым сторонником режима Башара Асада. Необычайная прочность иранско-сирийского альянса еще больше поражает, если учесть, что в его основе не лежит совпадение национальных интересов или общие религиозные ценности: речь идет скорее о тактическо-стратегическом партнерстве двух авторитарных режимов. Иран и Сирия сблизились в 1980-м на основе общей неприязни к хусейновскому Ираку, а страх и ненависть, которые вызывают у них США и Израиль, способствуют поддержанию альянса.
Иран поначалу поддержал народные восстания в странах Ближнего Востока, называя их «исламским пробуждением»: тогда казалось, что крушение грозит лишь союзникам Запада – авторитарным режимам в Тунисе, Египте и Йемене. В ходе сирийского кризиса, однако, Тегеран неуклонно поддерживает режим Асада, оказавшийся в трудном положении, и клеймит оппозицию как «террористов», которым помогает разношерстный альянс стран Персидского залива, Израиля и Соединенных Штатов. Высокопоставленные иранские политики, например бывший министр иностранных дел Али Акбар Велаяти, называют Сирию «золотым кольцом сопротивления Израилю», а Мехди Таеб, один из ближайших советников высшего руководителя аятоллы Али Хаменеи, отмечает: эта страна – «тридцать пятая провинция Ирана... если мы потеряем Сирию, то не удержим и Тегеран». Без иранской военной и финансовой помощи режим Асада, возможно, давно бы уже рухнул.
В данной статье анализируются факторы, обуславливающие поддержку Ираном режима Асада, в том числе озабоченность относительно того, кто может прийти ему на смену. Автор утверждает: несмотря на экономические затруднения, с которыми сталкивается Иран, и неожиданную победу «умеренного» религиозного деятеля Хасана Рухани на президентских выборах, Тегеран скорее всего будет и дальше оказывать режиму Асада политическую, финансовую и военную поддержку.
На кону – стратегические интересы Ирана в Сирии
Со времен Исламской революции 1979 года Сирия оставалась единственным последовательным союзником Тегерана. В ходе ирано-иракской войны другие арабские страны поддерживали Саддама Хусейна, а то и оказывали ему финансовую помощь, но сирийский режим Хафеза Асада стоял на стороне Ирана. И хотя за последние тридцать лет тактические интересы Ирана и Сирии иногда расходились, по макростратегическим вопросам оба режима чаще всего действовали в унисон.
Для Тегерана огромное значение имеет не только политическая поддержка Дамаска: в географическом плане Сирия представляет собой мост, связывающий Иран с шиитской военизированной организацией «Хезболла» в Ливане, одним из «алмазов» в короне иранской революции. Сирия и «Хезболла» – критически важные элементы иранского «альянса сопротивления», а значительная часть вооружений для «Хезболлы», как считается, поступает из Ирана через аэропорт Дамаска.
Стремление Ирана сохранить режим Асада у власти обусловлено также глубокой озабоченностью относительно состава правительства после Асада. Учитывая, что подавляющее большинство населения Сирии составляют арабы-сунниты, Тегеран страшит перспектива образования в этой стране суннитского конфессионального режима, союзного Саудовской Аравии или Соединенным Штатам и враждебного шиитскому Ирану. В ходе визита в Дамаск в августе 2012 года бывший секретарь Высшего совета Ирана по национальной безопасности Саид Джалили заявил: «Иран ни в коем случае не допустит, чтобы «ось сопротивления», один из столпов которой, по нашему мнению, составляет Сирия, была каким бы то ни было образом сломана». Иными словами, если цель – противостояние США и Израилю, то она оправдывает почти любые средства.
Уровень вовлеченности Ирана в сирийские события
То, что Иран играет в Сирии важную роль, сомнению не подлежит, но точно определить объем его военной и финансовой помощи режиму Асада невозможно. По официальным данным, товарооборот между Ираном и Сирией составляет всего около 700 миллионов долларов в год – это в два с лишним раза меньше объема торговли Ирана с Афганистаном. По сравнению с иранским товарооборотом с Китаем (30 миллиардов долларов) данная цифра просто ничтожна. Однако эта статистика не учитывает льготные цены, по которым Иран снабжает Сирию нефтью с 1982 года, когда Дамаск согласился закрыть иракский нефтепровод, проходивший по сирийской территории.
С тех пор как в Сирии начались волнения, иранская финансовая подпитка приобрела еще большее значение. В январе 2013 года сирийские государственные СМИ объявили о заключении с Ираном соглашения об открытии кредитной линии на миллиард долларов. Пять месяцев спустя сирийские официальные лица сообщили, что Иран предоставит Дамаску еще одну кредитную линию в 3,6 миллиарда долларов «для финансирования закупок бензина и других нефтепродуктов».
Кроме того, Иран также предложил Сирии военную помощь в обычных и нетрадиционных формах, осуществляет подготовку представителей спецслужб и сотрудничает с Дамаском на уровне разведок для подавления народных выступлений. Из доклада правительства США и официальных заявлений Тегерана следует, что Иран содействовал созданию сирийской военизированной организации «Джаиш аль-Шаби» (Народной армии), оказывающей помощь правительственным войскам.
Как и в других странах, переживающих потрясения, которые Иран считает стратегически важными, например в Ираке и Афганистане, деятельность Тегерана в Сирии контролирует не Министерство иностранных дел, а элитное подразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР), известное как «Кудс». Бывший премьер-министр Сирии Рияд Хиджаб, бежавший из страны, заявил даже: «Сирия оккупирована иранским режимом. Страной управляет не Башар Асад, а Касим Сулеймани (командующий «Кудса»)». Министерство финансов США ввело санкции против Сулеймани и Мохсена Чизари, отвечающего в КСИР за оперативную деятельность и боевую подготовку, из-за их роли в «жестоких репрессиях против сирийского народа».
Утверждается также, что Иран направил в Сирию сухопутные войска КСИР, имеющие опыт подавления народных волнений в иранской глубинке, в частности восстаний этнических меньшинств и племен. В августе 2012 года несколько десятков этих бойцов якобы были похищены повстанцами, а затем освобождены в рамках обмена военнопленными. Тегеран утверждает, что эти люди были паломниками, но факты свидетельствуют о другом.
Сообщается, что Иран оказывал Сирии помощь в наращивании ее арсенала химического оружия. Поддержка Ираном сирийских работ над химическими вооружениями якобы включает помощь научными кадрами, поставки оборудования и исходных химикатов, а также техническую подготовку сирийских специалистов.
Помимо финансовой и военной помощи Иран последние тридцать лет предпринимает целенаправленные усилия по формированию культурных и религиозных связей между иранским и сирийским народами, предоставляя своим гражданам большие субсидии на оплату авиаперелетов и проживания во время поездок в Сирию. В частности, гробницу Саида Зейнаба в Дамаске посетили миллионы паломников-туристов из Ирана.
Проблемы и благоприятные возможности
Главная проблема для Ирана – осуществление немалой по объему финансовой помощи Сирии в условиях драконовских международных санкций, введенных против Тегерана в связи с его ядерными амбициями: из-за них иранский экспорт нефти сократился вдвое. По оценкам чиновника из одной арабской страны, Тегеран, чтобы удержать Асада на плаву, расходует до 600–700 миллионов долларов в месяц. В отсутствие договоренности по ядерному вопросу, которая, ослабив санкции, позволила бы Ирану наращивать производство и увеличить экспорт нефти, население страны, страдающее от внешнего экономического давления и некомпетентности собственных властей, будет все более критически относиться к финансовой помощи Сирии.
Помимо финансового бремени поддержка Сирии оборачивается для Ирана серьезным репутационным ущербом в арабском мире, где большинство составляют сунниты. Еще несколько лет назад шиитский Иран, населенный персами, был в состоянии преодолеть этот этнический и религиозный водораздел, апеллируя к возмущению простых арабов войной, которую коалиция во главе с США вела в Ираке, и вторжением Израиля в Ливан в 2006 году, но сегодня арабы-сунниты воспринимают эту страну как интригана, преследующего лишь собственные конфессиональные интересы. С таким же отношением из-за поддержки Асада сталкивается и ливанская «Хезболла».
Если режим Асада будет изгнан из Дамаска, Тегеран столкнется со сложным стратегическим выбором: пытаться сохранить свою сферу влияния за счет поддержки преимущественно алавитских вооруженных формирований, представляющих лишь небольшое меньшинство в сирийском обществе, или подружиться с суннитами-повстанцами, которые возьмут власть в столице. Вопреки общепринятому мнению для Ирана важнее всего не конфессиональный состав будущего сирийского руководства, а идейная и мировоззренческая близость, основанная на «сопротивлении» США и Израилю. Как заметил однажды высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи, «мы будем оказывать поддержку и помощь любым народам мира, любым группам, борющимся против сионистского режима». Свидетельство тому – наличие у Ирана союзников-суннитов в лице ХАМАС и палестинского «Исламского джихада». Но несмотря на то, что у Ирана и некоторых группировок сирийских повстанцев есть общие враги, Тегерану, возможно, не удастся наладить дружеские отношения с теми силами, бороться против которых он помогал последние два года. Среди сирийских повстанцев распространены антишиитские, антиперсидские настроения, а привлекательность будущей финансовой помощи Ирана снижается наличием более богатых спонсоров – Саудовской Аравии и Катара.
Для Тегерана главное, чтобы Сирия оставалась стратегическим союзником Ирана в «оси сопротивления» и связующим звеном с ливанской «Хезболлой». Поскольку идеальный с точки зрения Ирана «эндшпиль» – возврат к статус-кво, то есть восстановление контроля Асада над всей территорией Сирии, – судя по всему, находится за пределами возможного, главные вопросы для Тегерана сегодня звучат так: как долго Асад сможет удерживать Дамаск, какой объем помощи для этого потребуется и что случится, если он утратит власть? Согласно одной оценке снабжать «Хезболлу» через Сирию Иран сможет даже в том случае, если под контролем Асада останутся только Дамаск, Хомс и побережье. И даже в случае падения Асада проиранским группировкам, возможно, удастся защитить эти пути снабжения, если оппозиция не установит контроль над границами Сирии.
Значение избрания Рухани
Альянс Ирана с режимом семьи Асадов существует уже более тридцати лет, но в ближайшие месяцы главный вопрос будет заключаться в том, приведет ли неожиданное избрание президентом «умеренного» клерикала Хасана Рухани к изменению стратегии Тегерана в отношении Сирии, а точнее, есть ли у Рухани политическая воля, возможности и заинтересованность для изменения политики Ирана на сирийском направлении? Публично Рухани выражает солидарность с режимом Асада: на встрече с прибывшим в Тегеран премьером Сирии Ваэлем аль-Халки он, в частности, заявил: «Исламская Республика Иран намерена укреплять отношения с Сирией и будет поддерживать ее перед лицом всех вызовов. Никакая сила в мире не пошатнет... глубокие стратегические и исторические отношения между народами Сирии и Ирана». Однако в неофициальной обстановке бывший высокопоставленный помощник Рухани высказывался о продолжении поддержки Асада Тегераном куда менее категорично. По его словам, лучший способ устранить трения между США и Ираном по Сирии – найти «сирийского Карзая»: политика-суннита, чья кандидатура будет приемлемой для Тегерана, Вашингтона и народа Сирии.
Если мы не можем быть уверены в том, что Рухани хочет изменить подходы Ирана к отношениям с Сирией, то ответить на вопрос, способен ли он это сделать, еще труднее. Чиновники, стоящие у руля иранской политики по Сирии, а именно нынешний командир спецподразделения «Кудс» Касим Сулеймани, неподотчетны Рухани: они подчиняются аятолле Хаменеи. При этом Сирия весьма важна для отношений Ирана с другим незаменимым союзником по «оси сопротивления» – «Хезболлой». В этой связи, по словам одного источника в иранских официальных кругах, те, кто верит, будто Рухани может покончить с покровительством Ирана «Хезболле», «...наивны или витают в облаках... Кто бы ни был президентом, кто бы ни был министрами, «Хезболла» останется для Ирана все той же «Хезболлой». «Хезболла» для Ирана – не игральная карта. Она сегодня является «жемчужиной» блока сопротивления, умеренность президента не означает сдачи позиций страны».
В этом контексте отказ Ирана от поддержки режима Асада в близком будущем представляется крайне маловероятным. Для политического руководства США неприкрытая поддержка Асада Тегераном имеет как негативные, так и позитивные последствия. С одной стороны, она продлевает жизнь сирийского режима и усугубляет напряженность и взаимное недоверие США и Ирана, снижая шансы на договоренность по ядерному вопросу. Вместе с тем эта поддержка портит репутацию Ирана среди суннитов в регионе и истощает его финансовые ресурсы, ослабляя способность Тегерана к усилению своего могущества и влияния на Ближнем Востоке.
Справка
Карим Саджадпур – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, автор книги «Понять Хаменеи: мировоззрение самого могущественного лидера Ирана» (Reading Khamenei: The World ViewofIran’s Most Powerful Leader). В 2003–2004 годах он работал в качестве приглашенного исследователя в Американском университете Бейрута и часто посещал Сирию.
Данная статья была впервые опубликована в периодическом издании Центра по борьбе с терроризмом в Вест-Пойнте (CTC Sentinel. – Aug. 2013: SpecialIss. – Vol. 6. – Iss. 8. – Р. 11–13). Мнения, высказанные в статье, выражают позицию автора, а не Военной академии США, Департамента сухопутных войск или иного государственного ведомства Соединенных Штатов.
Информация