Валдайские тезисы Владимира Путина
Минувшая неделя стала неделей проведения юбилейного (10-го по счёту) заседания международного дискуссионного клуба «Валдай». Изначально, дискуссионный клуб создавался как площадка для проведения встреч политиков, политологов, философов и социологов, специализирующихся на изучении (и, кстати, проведении) как внешней, так и внутренней политики России. Появление «Валдая» в 2004 году было оценено в качестве попытки России привлечь интерес общественности (не только российской, но и зарубежной) к российской политической системе, и одновременно с этим улучшать имидж России на международном уровне.
За годы своего существования «Валдай» превратился в уникальную международную площадку, на которой получали возможность высказаться свою точку зрения представители самых разных политических, философских и религиозных взглядов на внутрироссийские события, а также на события, происходящие в мире, определённое влияние оказывающие на Россию. В клубе стали собираться отнюдь не только ярые сторонники существующей власти, но и не менее ярые её критики. Даже при одном только беглом взгляде по залу, в котором делегаты собирались для обсуждения той или иной темы, можно сделать вывод о том, насколько разношёрстная публика сегодня представлена в клубе «Валдай»: от действующих политиков федерального масштаба до их политических оппонентов с самых разных флангов.
Известный в России американский политолог Дмитрий Саймс заявил, что такая дискуссионная площадка как «Валдай» по своей представительности, открытости и набору обсуждаемых вопросов просто не имеет аналогов в мире. Нет ничего подобного даже в тех странах, которые в режиме многократного повторения и самоуспокоения именуют себя «развитыми демократиями».
Юбилейный «Валдай» прошёл под знаком весьма нетривиального выступления на нём российского президента. Нетривиальность её заключалась в том, что Владимир Путин за достаточно сжатый период времени сумел рассказать собравшимся о своём понимании не только развития внутриполитической системы России, но и донёс до них, скажем так, свои переживания по поводу глобального миропорядка. Речь Путина на площадке дискуссионного клуба «Валдай» во многом напомнила его же выступление шестилетней давности, которое политологи назвали «Мюнхенской речью». Напомним, что в феврале 2007 года (стало быть, ещё до «расцвета» арабских и прочих «вёсен») Путин подверг жесточайшей критике желание определённых стран (естественно, в первую очередь США) окончательно сделать мир однополярным. Тогда Путин осудил политику расширения НАТО на восток, раскритиковал богатые страны за «консервацию» отсталости стран третьего мира и напомнил, что в мире нет ни одной страны, которая юридические могла бы на себя брать функции мирового полицейского.
Многое из этого прозвучало и в Валдайском клубе. Путин подробно рассказал о том, как принял решение опубликовать свою статью в американской газете New York Times. По его словам, он решил использовать заокеанское авторитетное издание, чтобы дать возможность американцам услышать альтернативное мнение не только о том, что сегодня происходит в Сирии, но и о том, что в мире нет исключительных наций, что все нации уникальны, но в то же время равны. Он заявил, что ему буквально вручную пришлось дописывать последний абзац в своей статье, после того как он познакомился с недавним выступлением Барака Обамы перед американцами.
А ведь именно в этой речи американского президента и содержались те самые нотки, которые позволяли сравнивать его речь с чем-то весьма напоминающим пропаганду национальной исключительности, которая в своё время была лейтмотивом политики нацистов.
Речь о национальностях и их роли в развитии мирового сообщества зашла и при затрагивании Путиным этнических вопросов Российской Федерации. Глава государства в очередной раз подчеркнул, что сам факт выставления под сомнение российской многонациональности может оказаться губительным для России.
В то же время Владимир Путин, то ли оговорившись, то ли действительно по тексту, использовал в своей речи словосочетание «русских народов». Если это была оговорка, то уж точно «по Фрейду». Пожалуй, это вообще первый случай в новейшей истории страны, а то и вообще со времён прекращения существования Российской Империи, когда глава государства использует термин «русские народы» («русский народ»). Заметим, не «советский народ», не «российский народ», а именно русский.
Странно, но сегодня это сочетание для многих почему-то стало чуть ли не ругательным. При этом люди, которых коробит от самой фразы «русский народ» почему-то забывают, что во времена, скажем так, традиционной России, фраза «русский народ» не вызывала абсолютно никакого неприятия даже у тех народов, которые с русским находились, скажем так, в очень-очень-очень неблизком родстве. Русскими называли как сами русские, так и все те народы, которые населяли страну. Примечательно, что иностранцы и сегодня, как говорится, не заморачиваются на сей счёт: если человек из России или из любой другой страны бывшего СССР, то – русский, будь он хоть аварцем, хоть казахом, хоть грузином, хоть поволжским немцем… Это мы уже сами себя «накрутили» на россиян, украинцев и прочих, заявляя, что всё остальное – от лукавого, плохо и неполиткорректно.
В своей валдайской речи Владимир Путин сделал акцент на том, что каждый народ обладает уникальностью, однако все народы равны. Не может быть один народ лучше другого или хуже, правильнее или неправильнее. Разговоры об этнической исключительности – вот что от лукавого, вот, с чем нужно действительно бороться в рамках закона.
Путин отметил, что хотел бы использовать позитивный опыт Советского Союза по поддержанию даже самых малых народов страны:
Действительно, страна, в которой существовало более чем абстрактное понятие «советский народ», тем не менее, сумела не просто сохранить национальную идентичность каждого из отдельных этносов, входящих в её состав, но и развивать эти этнические группы. Наличие национальных школ, преподавание родного языка, изучение культуры того или иного региона – всё это никого не коробило в отличие от дня сегодняшнего. Были, конечно, индивидуумы, но, как говорилось в одном известном фильме: подавляющее меньшинство.
Причина в том, что в стране проводилась ещё и чёткая наднациональная политика: ты – русский, чеченец, бурят или эстонец, ты учишь свой язык, постигаешь культуру своего национального сообщества, но при этом ты просто обязан не забывать, что являешься частью единого государства, которое позиционирует себя как конгломерат народов, имеющий единое общее имя, общие цели, общий стержень развития.
После развала СССР национальное дробление привело к тому, что этот стержень до сих пор не может быть восстановлен. В этой связи буксует и создание новой национальной идеи. Об этом, кстати, Путин тоже не забыл напомнить.
Он подчеркнул, что сегодня России пытаются навязать варианты «идеального общества» извне, но для нашей страны, для нашего общества искусственное насаждение просто неприемлемо. «Позитив» однополых браков, насильственной «демократии», пропаганда педофилии и вседозволенности – всё это чуждо не только России, а любой стране, в которой остаются люди со здравым смыслом. Это далеко не свобода, это что-то близкое к глобальной содомии, которую пытаются выдавать за свободу.
С тезисами Путина можно соглашаться и не соглашаться, это дело каждого. Очевидно, поклонники западной версии демократии будут кричать, что Путин тянет Россию в тёмное прошлое, что такие, как он, мешали в своё время Петру I рубить окно в Европу… Националисты объявят, что президент пошёл по пути унификации народов. А ярые поклонники президента объявят, что его слова просто гениальны и их нужно высечь в граните. Одни начнут поливать из ассенизационного шланга других, те ответят той же монетой...
Спор о роли политика и его речей для развития общества – это, на самом деле, хорошо. Главное, чтобы споры не переходили в распри, ведь распри вообще ставят жирный крест на всех благих начинаниях и стопорят даже импульсы для таких начинаний. Если есть место для открытой дискуссии, для обмена мнениями, без кулаков, плевков и взаимных подножек, то это может говорить, что мы понемногу вырастаем из коротких рваных джинсовых штанишек, подаренных нам «партнёрами» после развала СССР. Определённо вырастаем! Слова Путина на «Валдае» подтверждают, что и власть вырастает. Она конечно далеко не идеальна, как нам тут намедни вещал дедушка Маккейн в своей статье, но а) мы и сами это прекрасно понимаем, б) идеальной власти вообще не существует по определению, в) власть в любом случае оглядывается на народ, который находится рядом с ней, за её спиной. Хотелось бы верить, что действия нашей власти всё чаще будут идти с оглядкой на, простите за избитый термин, народное мнение. По крайней мере, валдайская речь Путина вселяет такой оптимизм.
За годы своего существования «Валдай» превратился в уникальную международную площадку, на которой получали возможность высказаться свою точку зрения представители самых разных политических, философских и религиозных взглядов на внутрироссийские события, а также на события, происходящие в мире, определённое влияние оказывающие на Россию. В клубе стали собираться отнюдь не только ярые сторонники существующей власти, но и не менее ярые её критики. Даже при одном только беглом взгляде по залу, в котором делегаты собирались для обсуждения той или иной темы, можно сделать вывод о том, насколько разношёрстная публика сегодня представлена в клубе «Валдай»: от действующих политиков федерального масштаба до их политических оппонентов с самых разных флангов.
Известный в России американский политолог Дмитрий Саймс заявил, что такая дискуссионная площадка как «Валдай» по своей представительности, открытости и набору обсуждаемых вопросов просто не имеет аналогов в мире. Нет ничего подобного даже в тех странах, которые в режиме многократного повторения и самоуспокоения именуют себя «развитыми демократиями».
Юбилейный «Валдай» прошёл под знаком весьма нетривиального выступления на нём российского президента. Нетривиальность её заключалась в том, что Владимир Путин за достаточно сжатый период времени сумел рассказать собравшимся о своём понимании не только развития внутриполитической системы России, но и донёс до них, скажем так, свои переживания по поводу глобального миропорядка. Речь Путина на площадке дискуссионного клуба «Валдай» во многом напомнила его же выступление шестилетней давности, которое политологи назвали «Мюнхенской речью». Напомним, что в феврале 2007 года (стало быть, ещё до «расцвета» арабских и прочих «вёсен») Путин подверг жесточайшей критике желание определённых стран (естественно, в первую очередь США) окончательно сделать мир однополярным. Тогда Путин осудил политику расширения НАТО на восток, раскритиковал богатые страны за «консервацию» отсталости стран третьего мира и напомнил, что в мире нет ни одной страны, которая юридические могла бы на себя брать функции мирового полицейского.
Многое из этого прозвучало и в Валдайском клубе. Путин подробно рассказал о том, как принял решение опубликовать свою статью в американской газете New York Times. По его словам, он решил использовать заокеанское авторитетное издание, чтобы дать возможность американцам услышать альтернативное мнение не только о том, что сегодня происходит в Сирии, но и о том, что в мире нет исключительных наций, что все нации уникальны, но в то же время равны. Он заявил, что ему буквально вручную пришлось дописывать последний абзац в своей статье, после того как он познакомился с недавним выступлением Барака Обамы перед американцами.
А ведь именно в этой речи американского президента и содержались те самые нотки, которые позволяли сравнивать его речь с чем-то весьма напоминающим пропаганду национальной исключительности, которая в своё время была лейтмотивом политики нацистов.
Речь о национальностях и их роли в развитии мирового сообщества зашла и при затрагивании Путиным этнических вопросов Российской Федерации. Глава государства в очередной раз подчеркнул, что сам факт выставления под сомнение российской многонациональности может оказаться губительным для России.
Ставя под вопрос нашу многонациональность, начиная эксплуатировать тему русского, татарского, кавказского, сибирского и какого угодно еще другого национализма и сепаратизма, мы встаём на пути своего генетического кода, по сути, начинаем уничтожать сами себя.
В то же время Владимир Путин, то ли оговорившись, то ли действительно по тексту, использовал в своей речи словосочетание «русских народов». Если это была оговорка, то уж точно «по Фрейду». Пожалуй, это вообще первый случай в новейшей истории страны, а то и вообще со времён прекращения существования Российской Империи, когда глава государства использует термин «русские народы» («русский народ»). Заметим, не «советский народ», не «российский народ», а именно русский.
Странно, но сегодня это сочетание для многих почему-то стало чуть ли не ругательным. При этом люди, которых коробит от самой фразы «русский народ» почему-то забывают, что во времена, скажем так, традиционной России, фраза «русский народ» не вызывала абсолютно никакого неприятия даже у тех народов, которые с русским находились, скажем так, в очень-очень-очень неблизком родстве. Русскими называли как сами русские, так и все те народы, которые населяли страну. Примечательно, что иностранцы и сегодня, как говорится, не заморачиваются на сей счёт: если человек из России или из любой другой страны бывшего СССР, то – русский, будь он хоть аварцем, хоть казахом, хоть грузином, хоть поволжским немцем… Это мы уже сами себя «накрутили» на россиян, украинцев и прочих, заявляя, что всё остальное – от лукавого, плохо и неполиткорректно.
В своей валдайской речи Владимир Путин сделал акцент на том, что каждый народ обладает уникальностью, однако все народы равны. Не может быть один народ лучше другого или хуже, правильнее или неправильнее. Разговоры об этнической исключительности – вот что от лукавого, вот, с чем нужно действительно бороться в рамках закона.
Путин отметил, что хотел бы использовать позитивный опыт Советского Союза по поддержанию даже самых малых народов страны:
Я с интересом узнал, что в советское время так внимательно к этому (речь о малых народах – прим. автора) относились. Почти каждый маленький народ имел свое печатное издание, поддерживались языки, национальная литература. Кстати говоря, многое из того, что делалось в этом смысле раньше, нам нужно бы вернуть и взять на вооружение.
Действительно, страна, в которой существовало более чем абстрактное понятие «советский народ», тем не менее, сумела не просто сохранить национальную идентичность каждого из отдельных этносов, входящих в её состав, но и развивать эти этнические группы. Наличие национальных школ, преподавание родного языка, изучение культуры того или иного региона – всё это никого не коробило в отличие от дня сегодняшнего. Были, конечно, индивидуумы, но, как говорилось в одном известном фильме: подавляющее меньшинство.
Причина в том, что в стране проводилась ещё и чёткая наднациональная политика: ты – русский, чеченец, бурят или эстонец, ты учишь свой язык, постигаешь культуру своего национального сообщества, но при этом ты просто обязан не забывать, что являешься частью единого государства, которое позиционирует себя как конгломерат народов, имеющий единое общее имя, общие цели, общий стержень развития.
После развала СССР национальное дробление привело к тому, что этот стержень до сих пор не может быть восстановлен. В этой связи буксует и создание новой национальной идеи. Об этом, кстати, Путин тоже не забыл напомнить.
Он подчеркнул, что сегодня России пытаются навязать варианты «идеального общества» извне, но для нашей страны, для нашего общества искусственное насаждение просто неприемлемо. «Позитив» однополых браков, насильственной «демократии», пропаганда педофилии и вседозволенности – всё это чуждо не только России, а любой стране, в которой остаются люди со здравым смыслом. Это далеко не свобода, это что-то близкое к глобальной содомии, которую пытаются выдавать за свободу.
С тезисами Путина можно соглашаться и не соглашаться, это дело каждого. Очевидно, поклонники западной версии демократии будут кричать, что Путин тянет Россию в тёмное прошлое, что такие, как он, мешали в своё время Петру I рубить окно в Европу… Националисты объявят, что президент пошёл по пути унификации народов. А ярые поклонники президента объявят, что его слова просто гениальны и их нужно высечь в граните. Одни начнут поливать из ассенизационного шланга других, те ответят той же монетой...
Спор о роли политика и его речей для развития общества – это, на самом деле, хорошо. Главное, чтобы споры не переходили в распри, ведь распри вообще ставят жирный крест на всех благих начинаниях и стопорят даже импульсы для таких начинаний. Если есть место для открытой дискуссии, для обмена мнениями, без кулаков, плевков и взаимных подножек, то это может говорить, что мы понемногу вырастаем из коротких рваных джинсовых штанишек, подаренных нам «партнёрами» после развала СССР. Определённо вырастаем! Слова Путина на «Валдае» подтверждают, что и власть вырастает. Она конечно далеко не идеальна, как нам тут намедни вещал дедушка Маккейн в своей статье, но а) мы и сами это прекрасно понимаем, б) идеальной власти вообще не существует по определению, в) власть в любом случае оглядывается на народ, который находится рядом с ней, за её спиной. Хотелось бы верить, что действия нашей власти всё чаще будут идти с оглядкой на, простите за избитый термин, народное мнение. По крайней мере, валдайская речь Путина вселяет такой оптимизм.
Информация