Русская Валькирия

Много уникальных и вместе с тем трагичных случаев воздушных таранов знает история Великой Отечественной, но один из них все же стоит отдельно – тот, который совершила женщина. Звали ее Екатерина Ивановна Зеленко.
• тарана хвостом, совершенного Бикмухаметовым;
• тарана транспортного самолёта реактивным истребителем под управлением Валентина Куляпина;
• таран Серафима Субботина в бою над Кореей, когда ему пришлось выпустить тормозные щитки и подставить свой истребитель под удар догоняющего противника.
Кроме того есть случаи целых «таранных боёв», когда в бою между двумя летательными аппаратами последовательно использовались различные таранные удары.
Документов о юности и предвоенной службе Екатерины Ивановны сохранилось очень немного. Появилась на свет она по одной из версий 14 сентября 1916-го года в глухом селе Корощино, расположенном в Олевском районе Житомирской области и окруженного непроходимыми лесами и болотами. Это место рождения будущей летчицы указано в документах, лежащих в Центральных архивах Минобороны России. Вскоре в стране произошла революция, время стало неспокойным, и ее семья поспешила перебраться в большой город – Курск. Именно в этом городе по другой версии, основанной на воспоминаниях сестры, и родилась Катерина. Подобная путаница объясняется просто – девочка была десятым (!) ребенком в семье. Отец ее был родом из деревеньки Велико-Михайловское в Курской области, а мать – Наталья Васильевна Максимова – из села Назаровка, что в Костромской области. По рассказам сестры летчицы, Людмилы Ивановны, Катерина росла очень энергичной и шустрой, редко плакала и совсем не капризничала. Обожала вместе с мальчишками лазить по деревьям и заборам, прыгать с крыш сараев. Все детство Кати прошло в городе Курске, здесь же в средней школе она окончила семилетку.
Желание стать летчицей зародилась у Катерины с самого детства. Возможно, ее к этому подтолкнул и тот факт, что два старших брата учились на авиаторов. Когда она рассказала им о своих мечтах, они не стали смеяться, а посоветовали поступить в Воронежский авиатехникум, подготавливающий работников для местного авиационного завода. К тому же в Воронеже успела осесть их старшая сестра Софья. Вскоре скончался отец Кати, и в Воронеж девушка отправилась вместе с матерью.
В 1932-ом году, когда она уже училась на втором курсе техникума, в Воронеже начал работать аэроклуб. По стране ходил лозунг: «Все комсомольцы – на самолеты!», а Катерина Ивановна к тому времени уже была членом ВЛКСМ. Это был единственный шанс на осуществление давнего желания. Зеленко записали в кружок. Среди сотни парней было всего несколько девчонок, и Кате приходилось постоянно доказывать, что она может не хуже мужиков выполнять всевозможные летные нормативы. Для этого ей приходилось проявлять отнюдь не женскую ловкость, силу и смелость, прыгать с парашютом гораздо больше остальных, летать на самолётах на голову лучше других. А в 1933-ем году в аэроклуб прибыла комиссия для поиска кандидатов в военные летные училища. Катя Зеленко вместе с еще одной девушкой, Ниной Русаковой, сумела пройти строгий тест и была отправлена на дальнейшее обучение в военное авиационное училище имени Ворошилова под Оренбургом.
В конце 1934-го года Екатерина Ивановна с отличием окончила Оренбургское училище летчиков и летчиков-наблюдателей, в котором впоследствии будут учиться известнейшие авиаторы и космонавты нашей страны, включая Юрия Гагарина. Так Зеленко стала одной из первых военных лётчиц-испытательниц Советского Союза. После учебы ее сразу же отправили в девятнадцатую легкую бомбардировочную авиабригаду, размещенную под Харьковым. Здесь ей, неся службу, пришлось испытывать новые летательные аппараты и оборудование к ним. За последующие четыре года девушке довелось полетать на семи различных типах самолетов.
В биографии нашей героини есть один случай, связанный с поиском добровольцев-пилотов, желающих поучаствовать в рискованном эксперименте по нахождению предела высоты при полете без кислородного прибора. Услышав об этом, Екатерина Зеленко тут же выставила свою кандидатуру. В качестве обоснования она написала: «выносливая, не устающая от перегрузок спортсменка и призёр Харьковского военного округа по метанию молота».
Удивительно, но ее приняли и даже начали готовить для полетов. Однако вскоре исследования были закрыты. Начальство поняло бессмысленность попыток испытания людей на прочность и переключилось в направлении создания новых самолетов и безотказной кислородной аппаратуры.
А вскоре Екатерине Ивановне «повезло» еще раз. Кто-то не заметил в подписи «лейтенант Зеленко» ничего странного и подписал ее прошение об отправке на Карельский перешеек на Советско-Финляндскую войну. Так зимой 1939-го – 1940-го годов летчица впервые приняла участие в боевых действиях. Вокруг шла война, а Катя писала сестре в Воронеж: «Сонечка, я в порядке! Какие же тут красивые места! Словами передать невозможно. Будь я поэтом, обязательно стихи бы написала. Леса да леса, без конца и без краю, а еще озёра и снег, очень много снегу. Если бы не война... Мне приходиться белофинским бандитам возить «ворошиловские килограммы». Милые гостинцы, как думаешь? А еще я стала заядлой парашютисткой. Как видишь, Сонечка, недаром с хлева сигала с зонтиком!».
Екатерина Зеленко летала в составе третьей эскадрильи одиннадцатого легкобомбардировочного авиаполка ВВС восьмой армии. На самолёте Р-Z она совершила восемь вылетов. Из найденных документов следует: «На боевые задания Зеленко летает с большой охотой, хладнокровна и расчётлива, ориентируется в сложной обстановке и плохих метеоусловиях. Задание выполняет отлично, не теряется, будучи обстрелянная зенитной артиллерией. Доставляемые разведывательные данные отличаются точностью в пределах объёма и срока задания, а также дополняются ценными сведениями, добытыми с разумной инициативой». А вскоре за уничтожение склада с боеприпасами и артиллерийской батареи финнов Екатерина Ивановна была удостоена ордена Красного Знамени. Награду вручал в Кремле председатель ВЦИК Михаил Калинин. Во время общего фотографирования Катерина сидела рядом с ним, впоследствии, по воспоминаниям близких, она очень дорожила этим фото.
Во время военных действий летчица познакомилась с будущим генерал-полковником авиации, Андреем Рыковым. В должности бригадного комиссара он посетил их аэродром, развернутый на скованном льдом озере. Зайдя в один из домиков, где проживали летчики, проницательному политработнику сразу же бросилась в глаза несвойственная мужскому коллективу чистота. На окнах висели занавески, на столе лежала скатерть. После того как он поинтересовался о том, кто создал и поддерживает такой уют, его познакомили с «хозяйкой», старшим лейтенантом Екатериной Зеленко. Он вспоминал, как перед ним предстала подпоясанная офицерским ремнем накоротко остриженная девушка в гимнастерке и унтах. С виду она напоминала молодого парня, и в разговоре отметила, что ее часто путают с мужчиной. Много позже генерал-полковник узнал, что Екатерина Ивановна была единственной летчицей, сражавшейся в той кампании.
После того, как закончились боевые действия, опытный пилот Екатерина Зеленко вернулась в родную девятнадцатую авиационную бригаду, относящуюся к Харьковскому военному округу. В мае 1940-го года ее назначили командиром авиазвена, а через некоторое время в часть пришли новые бомбардировщики Су-2. Зеленко сразу же попросилась в первую эскадрилью, пилотам которой было поручено принять самолёты с завода и освоить их. Полученные в техникуме знания помогли ей быстро разобраться в конструкции новых летательных аппаратов. Она лично посетила цеха, в которых собирали советские бомбардировщики, поучаствовала в их испытаниях. После того, как Екатерина успешно «укротила» эту машину, она в должности летчика-инструктора приняла участие в переучивании командного состава ряда авиационных полков ВВС СССР (перед войной данный самолет поступил в распоряжение четырнадцати авиаполков). Данная работа продолжалась с октября 1940-го года по май 1941-го года. Екатерине исполнилось двадцать четыре года, и поступающие к ней ученики зачастую были гораздо старше по возрасту. Однако никто не считал позорным учиться у молодой лётчицы, сдавать Зеленко технику пилотирования и выслушивать ее наставления. Вполне возможно это было потому, что сама Екатерина Ивановна безукоризненно летала.

В 1940-ом году Екатерина Зеленко в харьковском Доме для офицеров познакомилась с молодым летчиком Павлом Игнатенко, командиром соседней эскадрильи. Они стали тайно встречаться: ходили в театр, кино, на концерты. Павел уговаривал ее пожениться, но Катя не хотела свадьбы, возможно, боялась огласки. Вскоре она поняла, что беременна. По одной из версии для того начальство не обнаружило ее изменяющейся фигуры и не отстранило от полетов, Екатерина стала втягивать живот, затягивать ремень потуже. Возможно, поэтому у молодой женщины произошли преждевременные роды. Несмотря на то, что сама по себе Катерина была здорова, один из двоих мальчиков появился на свет мертвым, а другой прожил всего лишь несколько часов. Она страшно переживала, и всю оставшуюся жизнь носила на шее медальон с прядью волос сына, срезанными перед похоронами. Также в медальоне лежало фото ее любимого племянника Валентина – ребенка сестры Сони.
В мае 1941-го года Игнатенко отправили учиться в столичную Военно-Воздушную академию Жуковского. «Давай, хоть перед отъездом распишемся!» – говорил он летчице. Однако она и в этот раз ответила отказом, мотивируя тем, что через год тоже отправится в Москву. Молодая пара загадала желание обвенчаться в столице, но грянула война и смешала все планы.
В конце июня Зеленко писала Павлу: «Паша! Сегодня отправляюсь на фронт. Я точно знаю, что война будет суровым испытанием для меня, но в себе уверена – переборю, вынесу любые трудности. Никогда их не боялась и не буду бояться. Пожелай мне удачи. Сам понимаешь, поступление в академию мне придётся отложить до тех пор, пока не разобьем всех врагов. Твоя Катюша». Узнав, что любимая отправляется на войну, Игнатенко бросил учебу и вернулся в полк, чтобы летать вместе с ней.
После прибытия Екатерины Зеленко на фронт, она была назначена заместителем командира пятой эскадрильи 135-го легкобомбардировочного полка, относящегося к шестнадцатой смешанной авиадивизии. Первый ее боевой вылет состоялся 5 июля 1941-го года. Летала она на легком, одномоторном бомбардировщике ближнего действия Су-2, который в начале войны применялся и как штурмовик, и как разведчик, и как истребитель. Настоящих же истребителей, в чьи обязанности входило сопровождение бомбардировщиков, на фронте катастрофически не хватало – множество их было уничтожено фашистами в первый день войны... Сидеть и дожидаться, когда из тыла поступят новые самолеты, было нельзя, поэтому «бомберам» приходилось летать одним. И, разумеется, нести огромные потери. Чтобы спастись летчики выстраивали самолеты плотнее к друг другу, защищая товарищей своим огнём. Полковые умельцы тоже не сидели, сложа руки, к пяти «ШКАСам» на бортах Су-2 стали добавлять шестой пулемёт Дегтярева, размещая его в самом хвосте. Штурман отстреливался из него от противников, пытающихся достать машину сзади и снизу.
В июле 1941-го года бомбардировочный полк, в котором служила Екатерина, базировался возле Полтавы. В один из дней летчики получили приказ разбомбить колонну немецких автомашин и танков, следовавшую по шоссе. Два звена бомбардировщиков Су-2 под руководством старшего лейтенанта Зеленко оказались в воздухе. В указанном районе они обнаружили цель – вражескую технику, двигавшуюся по дороге на восток. Ударили зенитки.
Маневрируя среди огня и дыма, советские самолёты устремились на цель. Расцвели яркие вспышки взрывов. В результате бомбежки на шоссе образовалась пробка, загорелись автомашины, танки, цистерны. Отряд вернулся на аэродром без потерь, а фотоконтроль засвидетельствовал, что пострадало более сорока немецких танков, два десятка автомашин с пехотой и боеприпасами. Из штаба фронта пришла радиограмма, в которой объявлялась благодарность всем летчикам, принимавшим участие в этом задании.
В августе 1941-го года полковые товарищи Зеленко уговорили ее сыграть свадьбу. После дневных вылетов в самой большой палатке-столовой был накрыт скромный стол – водка и летные пайки. В полях неподалеку от аэродрома летчики нарвали невесте несколько букетов цветов, а начальник снабжения подарил молодоженам новенькую отдельную палатку. А наутро все снова разлетелись по своим заданиям. Несколько дней спустя группа самолётов, возглавляемая Зеленко, нанесла ощутимый урон вражеским войскам в районе Быхова.

Осенью 1941-го года немецкое командование торопилось завершить окружение киевской группировки советских войск. 12 сентября вернувшийся из разведывательного полёта полковник Янсен, командир 135-го авиаполка, рассказал, что обнаружил два танковых соединения, быстро движущихся к украинскому городу Лохвица. «Я слетаю. Посмотрю и побомблю», – выдвинул предложение капитан Анатолий Пушкин, помощник командира полка и опытнейший лётчик, сражавшийся еще в небесах Китая. Он вернулся через сорок пять минут: «Отбомбился. Танковые колонны направляются на соединение. Нужно продолжать вести их!». Тогда к Янсену подошла заместитель командира пятой авиаэскадрильи Екатерина Зеленко: «Товарищ командир, разрешите мне?». Несмотря на то, что старлей Зеленко входила в число самых подготовленных и опытных пилотов полка, существовало одно негласное правило: «Беречь Катю и пореже отпускать ее в боевые полёты». Война, войной, а все-таки она была единственной женщиной в части. В тот день Зеленко уже совершила два вылета, а кроме того полет над позициями немцев не сулил тихоходным бомбардировщикам, исполняющим роль воздушных разведчиков, ничего хорошего. И Янсен принял решение отправить на задание экипаж командира эскадрильи Лебедева. Однако Зеленко не отступала, требуя доверить это задание именно ей. Командир сдался, отправив ее с капитаном Лебедевым в паре.
Необходимо добавить, что в полку спустя первые и самые страшные месяцы войны в строю осталось менее половины самолётов, многие из них были повреждены. Лететь Екатерина Ивановна решила на Су-2 Пушкина, уже из кабины самолета она крикнула: «Здесь ваши краги и планшет». «Хорошо, пусть там и остаются», – махнул рукой капитан. Анатолий Иванович ждал возвращения экипажей минут сорок-пятьдесят – стандартное время для выполнения боевого задания на Су-2. После этого его отвлекли срочными делами – из штаба двадцать первой армии сообщали, что к деревне Берестовка, возле которой стоял полк, подходят немцы и необходимо немедленное перебазирование в город Лебедин (Сумская область). А еще через час позвонил сам Лебедев и отрапортовал, что он со своим штурманом Гавричевым находится на соседнем аэродроме. Он рассказал, что на задание летел ведущим, а Зеленко – ведомой. Промчавшись по пути Бахмач–Конотоп–Ромны, воздушные разведчики обнаружили скопление бронетехники противника. В этот же момент показались «мессеры» Люфтваффе. Немецкие машины были более скоростными, советские летчики разделились. Лебедев использовал облака, чтобы оторваться от преследователей, и сумел-таки добраться до аэродрома. О судьбе второго бомбардировщика ему ничего не было известно.
А через некоторое время в части появился измученный, раненый лейтенант Павлык, штурман Кати. Он и рассказал окончание истории. Обнаруженные летчиками данные о расположении войск противника могли понадобиться командованию фронта и, чтобы самолет Лебедева сумел уйти от немцев, Катерина решила отвлечь их, приняв бой. Думается, она прекрасно понимала, сколь в этом случае мизерны ее шансы на спасение. Со слов Николая Павлыка, сидевшего в задней кабине и бешено отстреливавшегося от немецких самолетов, подбирающихся к «сушке» сзади, Кате удалось из «ШКАСов» подбить один «мессершмитт». Через мгновение у него закончились патроны, запахло гарью, по бронеспинке застучали немецкие пули и одна из них задела руку лейтенанта. На грани обморока он услышал, как командир самолета велела ему прыгать. Он вывалился из машины и после этого потерял сознание. В себя пришел только от рывка раскрывающегося парашюта и увидел, как на землю падают обломки Су-2 и немецкого самолета Ме-109.
В числе первых услышавших рассказ лейтенанта был и командир четвертой эскадрильи Павел Игнатенко. «Ты не видел её мертвой? Не видел же?», – он отказывался верить, что его жена погибла. Организовать поиски летчицы в ходе начавшегося отступления советские воины, к сожалению, так и не сумели. А вскоре территория, где она упала, была занята противником. Капитан Игнатенко расспрашивал наблюдателей из частей аэродромного обслуживания, писал письма в госпитали Москвы, Харькова и даже Урала, обзванивал соседние аэродромы и воинские части. Ответы он получал неутешительные: «Такой-то у нас не было».
Шло время, несмотря на яростные воздушные битвы, частые перебазировки, в авиачасти не забывали Екатерину. В ноябре 1941-го года командование представило ее к званию Героя за множество успешных вылетов и за то, что, не дрогнув, сразилась с семью фашистскими самолетами. Однако наверху решили иначе, и летчицу наградили лишь орденом Ленина.
В 1943-ем году, когда от фашистов очистили Сумскую область, в местном военкомате объявилась некая Анастасия Марченко, принесшая заляпанный кровью комсомольский билет. Она рассказала, что он принадлежал лётчице, протаранившей фашистский самолёт над ее селом Анастасьевкой в сентябре 1941-го. Крыло Су-2 ударило по фюзеляжу «мессершмитта», разломив его пополам. Обе машины рухнули наземь, причем советский самолет упал на край поля, а немецкий – в лес. Среди обломков летательного аппарата местные жители нашли изувеченный труп пилота в обгоревшем комбинезоне, выброшенный из кабины от удара самолета о землю. Документы – орденскую книжку, удостоверение личности и комсомольский билет на имя Екатерины Ивановны Зеленко – нашли в нагрудном кармане. Девушку завернули в сохранившийся парашют и похоронили в центре села, а уже вечером в Анастасьевку пришли гитлеровцы. Через пару дней Кате исполнилось бы двадцать пять лет…
После окончания войны, благодаря украинским журналистам, история об отважной летчице получила огласку. Останки ее были перевезены в Курск. Небольшое фото Екатерины Ивановны разошлось по всей огромной стране. Ее именем назвали улицы в ряде городов, пионерские дружины и школы. Жителями Анастасьевки в честь подвига Кати был установлен обелиск, памятник отважной летчице появился и в селе Берестовка, находящегося рядом с аэродромом, с которого она улетела в вечность. Любопытно, что в честь Зеленко, Тамара Смирнова – астроном Крымской обсерватории – назвала открытую ей малую планету Солнечной системы. Планета носит имя «Катюша». Также в ее честь нарекли одно сухогрузное судно. Комсомольский билет Кати был передан в Оренбургское Краснознамённое высшее военное авиационное училище имени Ивана Полбина.

Однополчане также ходатайствовали о присвоении летчице звания Героя Советского Союза, однако в ответ пришло: «Факт тарана не подтвержден». Лишь в 1971-ом году на месте падения самолетов заработала правительственная комиссия. Были найдены и опрошены десятки свидетелей тех событий, исследованы части самолёта Зеленко и обломки «Ме-109», на котором обнаружили следы таранного удара. А историки, переворошив множество документов, установили, что Екатерина – единственная женщина в мире, совершившая воздушный таран. Но только спустя множество лет, благодаря усилиям общественности, справедливость восторжествовала – 5 мая 1990-го года согласно указу Президента СССР Екатерине Зеленко посмертно присвоили звание Героя.
В заключение хочется добавить, что перед началом войны о таранном ударе русские летчики имели лишь общее представление. Это и понятно, ведь история авиации четко определяла прием, как смертельный для исполнителя. Никому не приходило в голову опробовать это на практике в мирное время. Однако воздушные тараны начались с первых же минут войны. Уже в первый день их число достигло четырнадцати. Четырнадцать советских летчиков вписали свои имена в историю Великой войны и в историю авиации. В последующие месяцы и годы количество молодых ребят, бросающихся на врага, не уменьшалось. Вряд ли они думали о том, чтобы уничтожить фашиста и остаться в живых. Они платили по максимуму, отдавая свои жизни не ради славы, а только ради Победы – той самой, одной на всех.
Оставив в стороне сравнение советских и немецких самолетов, не рассматривая даже то обстоятельство, что советское командование пыталось приостановить возникшую тенденцию советских авиаторов к самоубийственным атакам, большинство молодых советских летчиков, не умеющих еще толком летать и вести воздушный бой, страстно желало лишь одного – защитить родную землю и уничтожить врага. И опытнейший враг оказался бессильным против таких удивительных людей. Вечная им слава, вечная память. Всем вместе и каждому в отдельности.
Источники информации:
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=355
http://www.peoples.ru/military/aviation/ekaterina_zelenko/
http://geroykursk.narod.ru/index/0-84
http://airaces.narod.ru/woman/zelenko.htm
Информация