Три командировки на войну
В перерыве между «боями» сидим с подполковником Рублёвым в импровизированной беседке-курилке, сооружённой солдатскими руками в тенистом перелеске, в нескольких сотнях метров от огневых позиций. Вчера вечером на позициях было жарко: реактивная артиллерийская батарея, участвуя в тактическом учении, вела сосредоточенный огонь по условному противнику. Все расчёты отстрелялись успешно.Сегодня на батарее готовились к приезду высокого начальства. Не столько наводили лоск - порядок здесь и без того образцовый, сколько под руководством врио заместителя командира бригады - командира реактивного дивизиона подполковника Артёма Рублёва отрабатывали различные вводные. Начальство так и не появилось, зато вводные были отработаны в полном объёме.
- Здесь, можно сказать, романтика, солдаты учатся на технике прямо в поле, и это, считаю, правильно. Частенько вспоминаю курсантские годы, как мы досконально изучали локальные войны и конфликты, тактику ведения боя в горах и в городе. В училище был сильный профессорско-преподавательский состав. Начальник кафедры стрельбы и управления огнём полковник Вокальчук мог, например, выйти в чистое поле и без единой таблицы выполнить любую стрельбу. Особое внимание наши учителя уделяли тому, что может пригодиться на войне, в реальной боевой обстановке, - рассказывает Артём Михайлович. - Обучение на технике проходило в поле. Каждую неделю - марш-бросок на пять километров. Дважды в год - учения с боевой стрельбой, причём на полигон начиная с третьего курса ходили исключительно пешком: так у нас, будущих офицеров, вырабатывали выносливость. На полигоне жили в обычных лагерных палатках. Был у нас и пятидневный курс выживания в лесу: сверху натягивали плащ-палатку, снизу стелили лапник - так вот и спали, без всяких подушек и одеял.
Военные премудрости Рублёв постигал в своём родном городе в Коломенском высшем артиллерийском командном училище. Отец, старший прапорщик ВДВ, умер, когда Артём был ещё мальчишкой. Жили вдвоём с матерью. Жили трудно. Наверное, отчасти и поэтому училище, без всяких образных натяжек ставшее для него вторым домом, до сих пор занимает в его памяти столь важное место.
Первая командировка Рублёва в Чечню состоялась в 2001-м, через несколько месяцев после выпуска (назначение он получил в СКВО, в 242-й мотострелковый полк на должность командира взвода управления миномётной батареи). В октябре взвод перебросили в Грозный. После тихого провинциального Камышина вид изуродованного войной города поразил. Полторы недели взвод провёл на блокпосту. Ночевали в разрушенном доме, огонь разводить было нельзя. Последующие два месяца находились на Терском хребте в постоянной готовности к боевым действиям. Вот где - спасибо училищу! - пригодилась наука выживания под открытым небом.
Вторая командировка, с февраля по ноябрь 2002 года, была не только самой продолжительной, но и самой трудной. Батальонная тактическая группа, куда в качестве арткорректировщика был включён лейтенант Рублёв, исколесила едва ли не всю Чечню. Бамут, Самашки, Шалажи, Комсомольская, Аллерой, Ачхой-Мартан, Сержень-Юрт, Ведено, Харачой, Старые Атаги...
- Под Аллероем мотострелковая рота и миномётный взвод заняли высоту и удерживали её полтора месяца. Через неделю после того, как мы там закрепились, Масхадов пригрозил, что любой проявивший к нам лояльность местный житель будет расстрелян. Вскоре был убит глава поселения, - рассказывает Артём Михайлович. - А ещё через пару недель на нас вышла большая банда человек в четыреста. Нас-то всего восемьдесят пять... Хорошо, комвзвода в пять утра пошёл проверять посты, увидел крадущихся в «зелёнке» боевиков и открыл по ним огонь из АГС. Бандиты пошли в атаку, но напоролись на минное поле и отступили.
Там же, в Аллерое, узнал, что в Чечне погиб один из тридцати трёх молодых лейтенантов, пришедших минувшим летом в полк, в числе которых был и я. Звали его Алексей Осипов. Погиб по неосторожности - открыл крышку радиатора брошенной машины, а там была установлена растяжка...
Ещё хорошо помню бой под Шалажи. Было это уже в ноябре. Где-то в двадцать один час на нас напали, бой принял третий взвод. Бандитам в темноте удалось подойти почти вплотную. Настолько близко, что в какой-то момент комвзвода Андрей Матавилин вызвал огонь на себя. Мы тогда клали мины метрах в пятидесяти от нашей обороны. Боевики не выдержали, отступили в «зелёнку». Продолжая вести по ним огонь, вызвал по рации огонь батареи БМ-21 «Град». Вся ближняя «зелёнка» превратилась в пылающий ад...
Ранним утром мы получили приказ на перемещение в другой район. Когда загружали в машины миномёты, вдребезги разлетелась одна из горевших фар. Это был снайпер, который стрелял по мелькавшим теням. Обнаружить его, да ещё в такой темноте, не было никакой возможности. Тут же потушили все фары, залегли. Чуть позже продолжили собираться на ощупь. Благо пуля тогда угодила в фару. Тоже наука...
Третья командировка пришлась на март — июль 2003 года. Самоходная артиллерийская батарея, где Рублёв тогда был старшим офицером, стояла на границе с Дагестаном. Эта командировка была относительно спокойной. Стреляли по выявленным скоплениям боевиков на дистанции 15—17 километров в основном ночью.
После того как 242-й полк расформировали, Рублёв оказался в родной Коломне, в 1000-м учебном центре боевого применения ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск, где в течение нескольких лет, будучи начальником штаба учебного дивизиона, участвовал в подготовке младших специалистов артиллерии. В береговых войсках Балтийского флота, в нынешней своей должности командира реактивного дивизиона, он немногим более года. Как и подавляющее большинство прошедших через горнило боевых действий офицеров, те или иные аспекты боевой учёбы Артём Михайлович склонен оценивать через призму своего опыта и опыт этот по возможности применять.
- В обязательном порядке проводим практические занятия по отражению нападений на колонну, включая преодоление лесных завалов на дорогах. Большое внимание в ходе учений уделяем боевому охранению: в Чечне были случаи, когда охранение в ночное время полностью вырезали. Или такой важный момент: мне как артиллеристу нужны координаты для привязки к огневым позициям. Когда по привычке пытались устанавливать в Чечне соответствующие знаки - столб или, например, крест на дереве, боевики эти знаки переносили. Значит, нужно уметь использовать естественные ориентиры: перекрёсток дороги, какое-то здание, большой валун, скалу. Постоянно учу этому своих подчинённых, как и ориентированию на местности. Даже в училище у нас не было занятий по ориентированию в лесном массиве по компасу или по карте. И это, как потом выяснилось, было заметным пробелом. Сегодня в программной подготовке ориентирование есть, но отведено на него всего несколько часов, так что восполняем недостающие знания сами. Курсов выживания программой и вовсе не предусмотрено, хотя необходимость в этом очевидна. И ещё, на мой взгляд, чтобы повысить эффективность боевой подготовки, следует увеличить количество полевых выходов, причём начинаться они должны не с этапа слаживания батарей, как это происходит сегодня, а на этапе слаживания взводов. Ну и последнее: на одну боевую стрельбу сегодня выделяется всего двадцать четыре снаряда - этого мало. Проблема общеизвестна, надеюсь, что вскоре она будет решена. В этом году в бригаду уже стали поступать новые КамАЗы и боевые машины, жизнь меняется, так что повод для оптимизма есть.
Информация