Россия как Удерживающий
Органическое течение русской жизни прерывалось неоднократно. И всякий раз ее руслу, смело рассекающему широты, идущему по вертикали, стремились придать горизонтальное направление, увести на Запад. При этом глубоко ошибочно было бы считать усилия сделать нас западноевропейцами действием исключительно злонамеренных сил, враждебных русскому народу.Революция Петра I, при всех ее огромных издержках, крайне болезненных, едва ли не роковых последствиях для судеб нации и Православной Церкви, определявшей эту судьбу, вызывалась необходимостью строительства империи, способной принять вызов иных держав. Без мощной армии, военного и торгового флота ответить на этот вызов было невозможно. Для того чтобы восстановить ход русской жизни в ее целостности, понадобилось мощное явление отечественной культуры, прежде всего русской классической литературы с Пушкиным как её вершиной. Значение русской литературы, выразившей православное миропонимание в его связи с многовековым духовным опытом нации, блестяще раскрыл Валентин Непомнящий (интересующихся отсылаю к его работе «Феномен Пушкина и исторический жребий России». – «Новый мир» 1996, №5). Собственно говоря, как современное государство Россия окончательно оформилась при Пушкине – никто в самоуверенной Европе больше не решался называть варварской страну, давшей не только Суворова и Кутузова, но и гения, которому великий Гете передал свое перо.
Двуединая задача соединения мощи духовной с материальной силой, сочетания силы веры с крепостью государственного организма (иными словами задача воздать Богу Богово, а кесарю – кесарево) - всегда стояла перед нашей страной. Ход исторического развития свидетельствовал: без ее решения русский дом не устоит – разделится сам в себе.
Очередная попытка поменять культурно-исторический код нации, сформированной православием, сделать христианский Восток Западом была предпринята российскими марксистами. «В 1917 года армию, фронт и государство разваливали левые западники-радикалы, живущие в ожидании мировой пролетарской революции на Западе» (А. С. Панарин. “Вторая Европа” или “Третий Рим”?». М.: Институт философии РАН, 1996). На русский народ они смотрели как на хворост для костра всемирной гражданской войны. Самоотверженность – определяющее свойство русского народа, воспитанного подвигом Спасителя и христианских подвижников, – должна была трансформироваться в героическую жертвенность «в борьбе за рабочее дело». Однако очень скоро действительность отрезвила значительную часть партийной верхушки. Рабочий класс развитых стран не пришёл на помощь российским последователям Маркса, перманентная революция по Троцкому захлебнулась в Германии и Венгрии. Пришлось поставить крест на мысли о том, что без поддержки мирового рабочего класса новая власть не выстоит. Существование в капиталистическом окружении заставило отказаться от доктрины военного коммунизма, заняться восстановлением экономики.
Москва – Третий Рим, или Планирование по Сталину
Рассматривалось два направления развития: страна снова становится частью мирового хозяйства, сдает западным капиталистам в виде концессий значительную часть природных богатств и под контролем государства проходит в ускоренном темпе тот отрезок пути, который не прошла царская Россия на последнем этапе её развития. Или сразу строит экономику на социалистических принципах.
Некоторое время оба направления развивались параллельно. Но долго так продолжаться не могло. Во враждебном окружении брать уроки «у капиталиста» («Умный коммунист не побоится учиться у капиталиста». – В.И. Ленин. О продовольственном налоге) означало терять время, которого Республике Советов – и России под её властью -было отпущено очень немного. В воздухе пахло порохом. Сталин свернул ленинский НЭП – началась эра индустриализации СССР.
Мир еще не знал практики социалистического строительства. Твердых рекомендаций на этот счёт в сочинениях Маркса – Энгельса не было. Их соображения по поводу организации общественного труда в новом обществе в корне не совпадали с тем, что делалось в первом социалистическом государстве, которое, вопреки «Анти-Дюрингу», вовсе не собиралось отмирать.
Советская Россия пошла своим путем – строго говоря, не марксистским. Основой ее экономики стало централизованное плановое хозяйство. План приобрел силу юридического закона. Деятельность негосударственного сектора экономики – колхозов, артелей, потребительских кооперативов – также регламентировалась плановыми заданиями.
Оставим в стороне вопрос, могла ли индустриализация в Советской России пойти иначе, избегая жесткого администрирования. «Рыночно-социалистическая» экономика титовской Югославии и опыт современного Китая свидетельствуют, что такой путь возможен. Мне уже приходилось писать о парадоксальности хозяйственных отношений в бывшем Союзе. Вместо производственной самодеятельности пролетариата по Марксу советская система хозяйства унаследовала традиционные представления об иерархии, лежащей в основе христианского миропорядка. «Третий Рим», даже потрясенный революцией, продолжал нести на себе печать «Второго Рима». Красная империя не только не смогла полностью преодолеть это наследство, но и впитала его.
Социалистическая экономика строилась на двух основных заповедях. Первая требовала от хозяйственника абсолютной приверженности «верховному началу», организующему хозяйственный процесс. Вторая заповедь имела отношение к «ближнему».
Кто есть мой ближний в системе хозяйственных отношений? На языке экономики – это смежник (для которого я, хозяйствующий субъект, являюсь поставщиком продукции), работник предприятия, стоящего в технологической цепочке, вслед за моим. Если я добываю руду, мой смежник – доменщик, если чугун – сталевар, затем – прокатчик, машиностроитель и так далее пока цепочка не приведет к конечному продукту -космической ракете, холодильнику, тарелке супа… Социалистическая экономика через систему Госплана и Госснаба создала сеть кооперационных связей, то есть «назначала ближних». Она руководствовалась не только соображениями экономической целесообразности, но и стратегическими интересами государства, необходимостью решения социальных задач. Эта сложная сеть, по сути дела, превращала все предприятия страны, всё советское народное хозяйство в один огромный завод, или в «единый большой крестьянский двор» (С.Г. Кара-Мурза). Таким образом, традиционный для старой крестьянской России общинный принцип социальной организации был поднят на общегосударственный уровень, стал основой социалистического строя.
Все репрессии, сопровождавшие борьбу за установление и поддержание большевистской диктатуры, не отменяют одного поразительного парадокса: практика хозяйственных и трудовых отношений в Советском Союзе была ближе к строю христианских заповедей, чем в старой, дореволюционной России, где уже успело расцвести хищничество первоначального капиталистического накопления.
Государственное планирование в СССР стало стратегическим методом отделения советской экономики, последовательно стремившейся к самодостаточности, от мирового капиталистического хозяйства. Именно так понимал роль экономического планирования Сталин. Привожу отрывок из записи его «Беседы по вопросам политической экономии», состоявшейся 29 января 1941 года: «Первая задача состоит в том, чтобы спланировать так, чтобы обеспечить самостоятельность социалистического хозяйства от капиталистического окружения. Это обязательно самое важное. Это форма борьбы с мировым капитализмом. Добиться того, чтобы металл и машины иметь в своих руках, чтобы не стать придатком к капиталистическому хозяйству – в этом основа планирования».
Поворот к национальному самосознанию
Национальный характер экономического базиса не мог не повести за собой своего рода «национализацию» надстройки в смысле ее отката от идеологии интернационализма. Обретение Советским государством материальной силы было невозможно без восполнения силы духовной, без раскрепощения творческих сил государствообразующего народа, чей национальный дух после революции приговорили к высшей мере. Вот образчики репрессирования национального сознания тех лет: «Русь! Сгнила? Умерла? Подохла?/Что же! Вечная память тебе» (В. Александровский, «Правда» 143.8.1925); «О, скоро ли рукою жестокой/Рассеюшку с пути столкнут? (А.Безыменский, журнал “30 дней”, М. 1925). Гениальная политическая интуиция подсказала Сталину, что без возобновления органического роста русского национального самосознания социалистический строй в условиях приближавшейся мировой войны обречен.
«Красные комиссары уничтожали национальную Россию, – писал Александр Панарин.- За слово «патриотизм» ставили к стенке. Всякое упоминание отечества считалось белогвардейщиной, потому что у пролетариев нет отечества. Так продолжалось все то время, пока комиссары верили в мировую революцию, в революцию в Европе. Но революция не случилась. А когда в Германии к власти пришел Гитлер, в воздухе запахло жареным. И тогда наиболее проницательные красные комиссары поняли одну простую вещь: Россия очень плохая страна, но другой у них нет, и если эту страну победит Гитлер, их место будет на виселице и нигде больше. Те, кто это понял, стали патриотами, а тех, кто не понял, Сталин просто ставил к стенке» (Александр Панарин «ХХI век еще станет русским веком» – «Литературная Россия» 01.10.2004).
Показательны отношения вождя с Демьяном Бедным. Пролетарский поэт, привыкший пользоваться расположением властей, живший в Кремле по соседству со Сталиным, в 1930 году публикует фельетон «Слезай с печки», в котором говорилось о пресловутой «русской лени», о том, что у русского человека якобы лишь одно стремление – сидеть на печи. Фельетон получил резкую оценку ЦК. «Бедный Демьян» (инверсия Есенина) написал негодующее письмо главе государства, но получил от него суровую отповедь за «клевету на СССР, его прошлое, на его настоящее». Вождя возмутило обвинение русского народа в обломовщине. Урок не пошел впрок русофобу. В 1936 году Бедный написал либретто комической оперы «Богатыри». В ней осмеивалось крещение Руси, разбойники противопоставлялись былинным богатырям, на которых автор не жалел черной краски. Сталин, присутствовавший на генеральной репетиции, возмутился постановкой. ЦК ВКП(б) выпустило постановление, которое резко осуждало оперу за клевету на прошлое России. В 1938 году Демьян Бедный были исключен из партии и из Союза писателей.
В книге Г.К.Марьямова «Кремлёвский цензор» приводятся слова Сталина: «Демьян Бедный представлял себе исторические перспективы неправильно. Когда мы передвигали памятник Минину и Пожарскому ближе к храму Василия Блаженного, Демьян Бедный протестовал и писал о том, что памятник надо вообще выбросить и надо забыть о Минине и Пожарском. В ответ на это письмо я назвал его «Иваном, не помнящим своего родства». Историю мы выбрасывать не можем».
Кстати, о храме Василия Блаженного. Когда на заседании Политбюро решался вопрос о реконструкции Москвы, вошел Сталин, и Каганович, руководивший тогда Московским горкомом партии, демонстрируя, как будет удобно танкам на парадах, если убрать с Красной площади храм Василия Блаженного, снял его с макета. Но раздался неторопливый голос вождя: «Лазарь, поставь на место». Храм не тронули.
В сущности, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) призвал большевиков вспомнить свое родство с Россией, предупреждал, что поношению космополитами-интернационалистами всего русского необходимо положить конец, сто нужно научиться уважать историю страны, которую привыкли вслед за Лениным называть «тюрьмой народов» (штамп, восходящий к книге маркиза де Кюстина «Россия в 1837 году»).
В 1932 году начался разгром вульгарно-марксистской школы Покровского, грозившией, по выражению академика Грекова «ликвидацией исторической науки в нашей стране», ее антипатриотизм и национальный нигилизм были признаны вредными. 15 мая 1934 года Совет Народных Комиссаров СССР и Центральный Комитет ВКП (б) принимают постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Совнарком и ЦК организовали комиссию для переделки школьных учебников. Обратим внимание, какие в них были отмечены недостатки: «идеализация дохристианского язычества», «игнорирование прогрессивной роли монастырей», “взгляд на переход Украины и Грузии под власть России как на абсолютное зло», преувеличение организованности и сознательности крестьянских волнений до XX столетия”, «идеализация стрелецкого мятежа”, “недооценка победы Александра Невского на Чудском озере» и т. д. Авторам исторических учебников предписывалось преподавать гражданскую историю в живой, занимательной форме, с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей. Так в советские школы история вернулась как предмет, воспитывавший у юного поколения любовь к отечеству, к исторической России.
«В повседневный обиход гуманитариев, – пишет кандидат исторических наук Елена Дмитриевна Гордина, - И.В. Сталин дозволил вернуть «ряд наиболее ценных по фактическому материалу немарксистских работ русских и западноевропейских историков». «Немедленно приступить к изданию Ключевского», – начертал Сталин в апреле 1937 г. на записке заведующего Отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Б.М. Таля»
В том же 1937 году столетие памяти А.С.Пушкина было превращено во всенародное торжество. Сталин вернул страну к художественно-эстетической максиме, на которую раньше были ориентированы не только русский, но и все народы Российского государства и которую олицетворял собой великий поэт. «Пушкин, – писала «Правда» в те дни, – пришел и к узбекам, и к таджикам… ко всем народностям, приобщенным революцией к культуре великого русского народа».
Руководитель СССР таким образом сделал первый шаг к соединению советской культуры с культурой дореволюционной. Говоря современным языком, она подверглась вертикальной интеграции. На вершине вертикали находился Александр Пушкин, как бы вождь культуры русской и всех народов СССР, рядом с ним располагались Лермонтов, Гоголь, Некрасов, Толстой, Чехов. Изучение в школе русской классики позволило создать на шестой части планеты единое культурно-этическое пространство, дать юным гражданам страны общие нравственные уроки. Татьяна Ларина, Маша Миронова, Максим Максимыч, Тарас Бульба и многие другие герои произведений, которые изучали подростки, росшие в атеистическом государстве – образы глубоко национальные, они выразители православного миропонимания. Нельзя не признать: советский патриотизм молодого поколения благодаря школе опосредованно подпитывали христианские источники.
Важное значение в духовном оздоровлении жизни общества имела поддержка Русской Православной Церкви, которая превратилась в официальную политику Советского правительства после знаменитой ночной встречи в Кремле Сталина и трех иерархов РПЦ в сентябре 1943 года.
Едва ли вождь СССР был верующим (хотя на этот счет есть другие мнения и даже свидетельства), ни в коем случае нельзя идеализировать отношение советской власти к Церкви в 40-е годы и начало 50-х, когда эти отношения были относительно благоприятными, но нельзя и не оценить тот факт, что Сталин стал, пожалуй, единственным деятелем российской истории, который сумел в течение жизни одного поколения решить двуединую задачу: создать могучую промышленную державу с духовным потенциалом, адекватным ее мощи.
Великая Отечественная война показала, во-первых, что жертвы и тяготы, которые наш народ понес в период индустриализации, не были напрасными; во-вторых, она продемонстрировала нравственное превосходство советского воина над противником, в армии которого кроме немцев были солдаты всей Европы от Мадрида до Варшавы.
Массовый героизм защитников социалистического отечества на фронте и в тылу – исторический феномен, нуждающийся в специальном исследовании. Выросшая в священнической семье Зоя Космодемьянская стала первой женщиной – Героем Советского Союза. Александр Матросов, чье имя также стало символом жертвенного подвига во имя родины, воспитывался в детском доме, где никакого православного воспитания не было в помине.. Понять мученический подвиг христианина можно: он верит, что душа бессмертна, что отдать жизнь за други своя – значит сподобиться вечной жизни в Царстве Небесном. Но как объяснить, почему атеист идет на смерть ради жизни других?
Вспоминает Николай Степанович Мельников, профессор, доктор технических наук, один из руководителей программы создания космического самолета «Буран». Он ребенком наблюдал героическое сражение, развернувшееся на поле около его родной деревни Буйничи. Бой вел с фашистами, рвавшимися к Могилеву, 388-й стрелковый полк во главе с полковником С.Ф. Кутеповым (прототип комбрига Серпилина в романе Константина Симонова «Живые и мертвые»): «В моём сознании не укладывалось, как атеистически воспитанные молодые воины с зажигательной бутылкой лезут под танк, делая всё возможное и невозможное, чтобы танки не прошли, при этом зная, что жить им осталось не более 5 секунд… Из атеизма следует, что для человека нет ничего дороже собственной жизни. Тогда как понять этих воинов-героев, их массовый героизм? Этот вопрос для меня был одним из главных, и я искал ответ на него большую часть своей сознательной жизни». Николай Степанович пришел к выводу: в экстремальных ситуациях героем руководит бессмертная душа. Она управляет «мыслями, чувствами и поведением человека, избавляя его от иллюзии отдельного существования». Как верующему христианину мне трудно не согласиться с выводами профессора. Только добавлю, что иллюзию отдельного существования помогало преодолеть также чувство коллективизма, которое было важнейшим элементом воспитания советского молодого поколения, чтение произведений классиков, заложившее в сердцах учеников основы христианской нравственности, а также уроки истории, учившие любить свою родину и свой народ.
Можно по-разному относится к сталинскому периоду советского прошлого, но несомненно, что при Сталине наше отечество выпавшую на его долю героическую миссию спасения человечества от нацизма пронесло с честью. Оно оказалась на уровне задачи, которую отвела России история – удерживать мир от воцарения в нём зла.
Историческая миссия России
Останавливать агрессора – судьба России. Отечественная война 1812 года, преградила путь рвавшейся к мировому господству наполеоновской Франции. Петр I, разбив непобедимого Карла XII, погасил всеевропейские амбиции Швеции. Экскурс в отечественную историю дает целый ряд примеров того, как на полях России теряли силы захватчики, стремившиеся к мировой гегемонии. Геополитическую роль Российского государства как «удерживающего» красноречиво иллюстрируют знаменитые слова Александра Безбородько, главы коллегии иностранных дел при Екатерине II: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выстрелить не смела!» Следует заметить, что участие Российской империи в первой мировой войне явилось определенным отступлением от ее геостратегического и нравственного принципа препятствовать агрессору и защищать справедливость. Отход от своей исторической миссии, игра по чужим правилам разрушила Российскую империю, привела страну к братоубийственной гражданской войне.
Социалистический строй вернул России роль «удерживающего» не только на внешнеполитическом уровне. Новой исторической реальностью стало то, что западные европейские державы в своей внутренней политике вынуждены были учитывать симпатии народных масс к Советскому Союзу, умерять аппетиты капитала, идти на создание модели социального государства.
Образование социалистического содружества во главе с СССР многократно усилило возможности Советской России в сдерживании агрессивных сил, прежде всего США. Америка был вынуждена проводить политику балансирования на грани войны. Всякие попытки переступить эту грань, например, в Корее или на Ближнем Востоке при необходимости пресекались силой. Угнетенные народы Азии, Африки и Латинской Америки увидели в Советском Союзе союзника в борьбе за независимость. Рухнули колониальные империи. Образовалось мощное движение неприсоединившихся государств, дружественное нашей стране, авторитет которой был огромен.
В речи на XIX съезде, явившейся по существу политическим завещанием вождя, Сталин призывал представителей социалистических стран противопоставить империалистическому интернационалу содружество национально мыслящих коммунистов и демократов: «Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Я думаю, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий… Больше некому его поднять. Раньше буржуазия считалась главой нации, теперь не осталось и следа от национального принципа. Буржуазия продает права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и рабочих партий и понести его вперед, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите быть руководящей силой нации».
Репетиция горбачевской перестройки
Однако в самом СССР после смерти вождя был запущен процесс отказа от наследия Сталина, его политики последовательного дрейфа от идеологии пролетарского интернационализма в сторону традиционных культурно-исторических ценностей.
ХХ съезд КПСС подверг сталинское наследие жёсткой ревизии. Осуждение репрессий, реабилитация осужденных и массовое освобождение заключенных из лагерей сопровождалось ослаблением вооруженных сил, издержками в кадровой политике. С политического поля ушел ряд выдающихся военных, политических и хозяйственных деятелей. Монолит социалистического лагеря раскололся: борьба с культом личности в СССР не была принята руководством КНР – советско-китайский союз распался. Восстановление «ленинских норм» партийной жизни гальванизировало космополитическую идеологию 20-х годов. Троцкизм, не до конца изжитый лично Хрущевым, привел к тому, что ряд ответственных постов получили люди, чуждые национальным корням. С «оттепелью» подняли головы либералы-западники. С их молчаливого одобрения начались новые гонения на Церковь.
С Хрущева начались бессмысленно реформирование, которое вполне можно считать репетицией горбачевской перестройки. У крестьян, только облегченно вздохнувших после военного разорения, урезали приусадебные участки, заставили платить налоги за фруктовые деревья. Партийное руководство во всех регионах, вплоть до Таймыра, требовало от колхозов, совхозов и других хозяйств внедрять кукурузу. Были ликвидированы государственные машинно-тракторные станции – самая эффективная форма дотации сельского хозяйства. Колхозы обязали покупать сельскохозяйственную технику, содержать ее и обслуживать. При этом не были обеспечены элементарные условия ее хранения: тракторы и комбайны зачастую стояли под открытым небом и ржавели. Промышленность заставляли резко увеличить производство сельскохозяйственной техники, нередко за счет снижения качества. В результате себестоимость сельскохозяйственной продукции стала расти. Государство уже не могло мечтать о снижении цен на продовольствие – они неуклонно стремились вверх.
Бездумные эксперименты вели к распылению средств и трудовых ресурсов. Рост экономики замедлился. Падал авторитет власти, что не могло не отразиться на духовном состоянии общества. Но государство было еще сильным. Успехи в создании ракетно-ядерного щита, в освоении космоса, ядерной энергетике, строительство атомных ледоколов, освоение нефтегазовых месторождений, вовлечение в хозяйственных оборот крупнейших в мире железорудных запасов Курской магнитной аномалии – всё это были зримые, впечатляющие успехи. Стороннему взгляду могло показаться, что СССР непобедим и ему не угрожают никакие кризисы.
Кризис советской элиты
Однако и извне, и изнутри шла подготовка к разрушению общественно-политического строя Советской России. Правительство по существу отказалось от сталинского принципа самодостаточности экономики, обеспечения независимости социалистического хозяйства от капиталистического окружения. Вместо того чтобы насыщать внутренний рынок своей продукцией, развивать в стране производство качественных товаров широкого потребления, власть начала сажать экономику страны на нефтегазовую иглу. Более чем троекратная разница между себестоимостью советской нефти и ее ценой на мировом рынке давала возможность покупать, в первую очередь, бытовую технику, одежду, удовлетворяющую запросам населения. Но когда страны ОПЕК по договоренности с США резко увеличили добычу «черного золота» – его цена на мировом рынке упала и практически сравнялась с себестоимостью. Поддерживать уровень потребления, к которому народ приучили за годы так называемого «застоя» оказалось невозможно.
В массы всячески внедрялась потребительская психология. Обывателю Запад рисовался потребительским раем. Ему внушалась мысль, что истоки этого рая коренятся в капиталистическом способе производства. Преклонение перед иностранным, с которым боролись в период борьбы с космополитизмом, снова стало внедряться в массовое сознание.
Одним из легких способов достичь личного уровня потребления, приближенного к западному, стала карьера, путь к которой обычно лежал через комсомол, а затем – через членство в партии. «Чистая» анкета («не был, не состоял, не привлекался, не имею») служила для кандидата в члены КПСС признаком благонадежности и была заменой принципиальности. Такая практика пополнения рядов «передового отряда трудящихся» не могла не породить у кандидатов цинизм, равнодушие к общественным идеалам и служению народным интересам, хуже того – способствовала формированию хищнической психологии. Большинство нынешних олигархов занимали в свое время видные комсомольские и партийные должности.
В годы «холодной войны» в нашей стране западной агентурой неуклонно и последовательно готовилась «пятая колонна», работавшая на разрушение социалистического строя. В нее без особого труда рекрутировали перерожденцев из советской партийной и комсомольской элиты.
Николай Иванович Рыжков однажды справедливо заметил, что СССР не было никакого другого кризиса, кроме кадрового. Действительно, если во времена Сталина во главе министерств стояли профессионалы высокого класса, причем обычной была ротация кадров: проработал 5-6 лет министром – иди директором крупного завода; восстановил навыки управления конкретным производством, причем технически более прогрессивным, чем то, на каком ты работал раньше – возвращайся в министры. Но уже во времена Брежнева, а тем более Горбачева среди руководителей министерств и ведомств профессионалы стали редкостью, правящая элита не была готова достойно отвечать на вызовы времени.
Пример с программой так называемых «звездных войн» демонстрирует это достаточно убедительно. Из-за рубежа была вброшена информация о том, что США якобы создают систему ведения войн с околоземной орбиты и с этой целью строят космические платформы с лазерными пушками. Рейган блефовал: осуществить программу СОИ Соединенные Штаты были не в состоянии. Однако в Министерстве обороны, которое подверглось разгрому после провокационного полета над нашей страной Матиаса Руста в 1987 году, не оказалось профессионалов, которые могли бы разоблачить американский блеф. А вброс дезинформации выглядел убедительно: давались «утечки» спецслужбами, в солидных научных изданиях размещались публикации по данной теме, специалистами анализировались технические разработки. «В нашей стране стали искать ответ на вопрос: что СССР может противопоставить США? – рассказывает бывший первый секретарь и член Политбюро ЦК КПСС Юрий Анатольевич Прокофьев. - Стали наращивать вооружения всех видов: увеличили не только количество ракет, но и обычную военную технику производили во все больших масштабах – готовились к войне с Америкой. Это потребовало огромных расходов. Почти три четверти наших средств уходили в тяжелое машиностроение, ВПК и только одна четверть – в производство товаров широкого потребления. В странах, обеспечивающих высокий уровень жизни своих граждан и поддерживающих оборонную мощь, это соотношение 50 на 50, а у тех, кто находится под защитным зонтиком других государств, соотношение обратное тому, что мы тогда имели: 75 процентов средств – на товары широкого потребления и 25 процентов – на оборону и тяжелую промышленность».
Снижение жизненного уровня широких масс накладывалось на кризис доверия народа к власти. При этом власть сама создавала и стимулировала этот кризис. Достаточно вспомнить, как она проигнорировала решение всенародного референдума, когда подавляюще большинство граждан страны высказалось за сохранение СССР.
Правящая верхушка искусственно создала кризис доверия к КПСС, которая была главной скрепой советского государства, и кризис доверия к социалистическому строю, гарантом которого была партия. Это позволило убедить общество в необходимости реформ, но не тех, в каких, действительно, нуждалась страна, а означавших коренную ломку социально-экономических отношений и возврат к капитализму в самой его примитивной, хищнической форме.
Для этого, прежде всего, было необходимо сначала ослабить, а затем разрушить кооперационные связи между предприятиями и отраслями, которые превращали в страну в единый хозяйственный организм. Закон о государственном предприятии, принятый в 1987 году и одобренный Верховным Советом СССР, выводил заводы из подчинения министерств и разрывал управленческую вертикаль в промышленности. Вторая редакция закона, принятая в 1990 году, рвала горизонтальные связи: руководители предприятий получили право выхода на внешний рынок. Они быстренько забыли советского «ближнего» и полюбили заокеанского «дальнего». Вывозить нефть, уголь, металл, удобрения на экспорт оказалось много выгоднее, чем поставлять на внутренний рынок. Упадок машиностроения, наукоемких отраслей, сельского хозяйства, превращение нашей страны в энергетический и сырьевой придаток Запада восходит к тому самому закону. Россия, самая большая и самая холодная страна в мире, всё так же, как и десятилетия назад, снабжает весь мир углеводородами, а энергия попыток модернизации и диверсификации российской промышленности уходит в слова…
СССР еще существовал, но уже был распущен СЭВ, был расторгнут Варшавский Договор. В особенно униженном положении оказалась армия. Безо всякой компенсации она оставляла в Германии и странах Восточной Европы военные городки, аэродромы, заводы по ремонту военной техники. На родине военных отправляли в палаточные городки, в зимнее время поставленные прямо на снег. Кадровые офицеры попадали под сокращение, становились челноками, рэкетирами.
СССР еще существовал, но Америка уже провела в Ираке операцию «Буря в пустыне», которая знаменовала начало однополярного мира и показала, что Россия отказалась от своей миссии «удерживающего». Соединенным Штатам были развязаны руки – они стали устанавливать новый мировой порядок, в основе которого не международное право, а право сильного. Расправа с Югославией, захват Ирака и убийство Саддама Хуссейна, уничтожение Ливии, не прекращающиеся третий год попытки свержения законного правительства в Сирии…
После распада СССР 25 миллионов наших соотечественников оказались за границей, зачастую беззащитными перед лицом русофобских национальных элит в новых независимых государствах, образовавшихся на обломках Союза. Если при социалистической системе власть сдерживала не только внешних, но и внутренних хищников, то реставрация капиталистических отношений породила новые формы социальной несправедливости.
В результате оказалась подорваны как материальная сила страны, так и духовное состояние общества. Вот некоторые цифры.
По данным Государственного научного центра социальной судебной психиатрии им. Сербского, с 1990 по 2010 г.г. 800 тысяч граждан РФ покончили с собой (для сравнения: с 1921 по 1954 гг. за различные преступления к смертной казни было приговорены 643 980 человек. – «Правда», 21.11.2008). Цифра жертв репрессий не имела значительного влияния на прирост населения СССР. В постсоветской России количество абортов в стране из года в год превышает число новорожденных (с 1936 по 1954 гг. аборты в Советском Союзе были запрещены). Россия вышла на первое место в мире по самоубийствам среди подростков. Демографы предупреждают, что при условии сохранения нынешней тенденции к 2050 году население страны может уменьшиться до 100 миллионов человек. Число алкоголиков в стране, названное Геннадием Онищенко, превышает пять миллионов человек. Особенно удручают данные по сельской местности. Например, в тверских деревнях сегодня около 40% жителей – люди больные хроническим алкоголизмом. Катастрофически растет наркомания, практически не существовавшая в советское время. По данным ФСКН, в России сегодня 8,5 миллионов наркоманов.
Сегодня российское общество в преобладающей его части структурировано по постмодернистской, то есть антихристианской модели. Идеал человека жертвующего, живущего по евангельскому принципу «давать блаженнее, чем брать», во многом сменился идеалом человека-эгоиста, человека-потребителя. Для такого общества идеалом выступает не Христос, а Иуда. «Характерно, что в XX веке сам образ Иуды не только тщательно «отмывается», но даже преподносится в искусстве как положительный во всех отношениях, – замечает православный аналитик Виктор Фомин. – Общеизвестны утонченные интеллигентские размышления на эту тему: достаточно вспомнить «Три версии предательства Иуды» Борхеса. «Раб и льстец», как именуют Иуду церковные песнопения, очаровал весь мир своими сладкими словами и звенящими сребрениками. С таким идеалом мы встречаем третье тысячелетие».
На каком-то этапе Россия – сначала как православное царство, затем как социалистическая сверхдержава – не смогла сохранить верность своему историческому призванию удерживать мировое зло – и вот уже это зло пытается мстительно предъявлять России свои права на власть.
Загадочное свойство России
Есть ли выход из переживаемого Россией кризиса, одного из самых глубоких в ее истории? Он гораздо глубже мирового финансового, экономического, политического, потому что имеет онтологический, бытийный характер. Если следовать греческому переводу, кризис – это суд, и выйти их кризиса – значит, суметь оправдаться. В случае кризиса, переживаемом Россией – оправдаться на суде истории. На Божьем суде.
Мир с надеждой ждёт от России исполнения ее исторического предначертания – удерживать мировое зло. «У России, – говорил Александр Сергеевич Панарин, - есть одно загадочное свойство: сплачивать слабых против сильных. Русское призвание в мире — унизить сильного за его наглость. Россия всегда была сильна, когда выступала в союзе со слабыми против сильных. Внутри страны велик был тот государь, кто стоял за простой люд против боярства. На международной арене Россия была мировой державой, когда выступала в союзе с угнетенными народами против завоевателей и колонизаторов (А.С.Панарин. «Слабые против сильных». – «Трибуна» 3.03.2005).
Либеральная революция звала на путь социального прогресса, но, следуя по этому пути, мы в конце концов очутились перед шлагбаумом. Дальше дороги нет – путь оказался ложным. Он оторвался от реальности, потерял связь с правдой и справедливостью. «Порвалась дней связующая нить». Если мы не соединим концы, не свяжем настоящее и прошедшее, у нас – не только у России, но и всех людей – нет будущего. Время оздоровительной реакции на болезненные и уже смертельно опасные либеральные блуждания пришло. Вместе с Россией здесь – народы, отстаивающие свою веру в Бога и своё право бороться за социальную справедливость, не желающие ломать традиционную семью и отвергающие содомский грех, видящие себя ответственными сынами своего отечества, а не изолированными частицами космополитического хаоса.
Россия в экономическом плане всегда шла несколько сзади, догоняя наиболее развитые в техническом отношении страны. Это дало повод упрекать ее в отсталости и консервативности. Европа нас не любила и видела Российскую империю в роли мирового жандарма. Даже если признать справедливость этого упрека («жандарм» сдерживал революционные буйства в Европе), не стоит забывать, что во время существования Священного Союза, главную роль в котором играла Россия, Европа, истерзанная наполеоновскими войнами, получила столь нужную ей передышку. Когда-то подавление Венгерского восстания 1848-1849 гг. и приход России на помощь австрийским Габсбургам вызвали в «прогрессивной Европе» бурю негодования и приступ русофобии, который подготовил европейскую общественность к Восточной войне, явившейся репетицией Первой мировой. Однако сегодня другое время.
«Европа нуждается в России. Рано или поздно, скорее рано, чем поздно, нам понадобится стратегический союз с Москвой». Эти слова произнес не кто иной, как премьер министр Венгрии Виктор Орбан. Харизматический венгерский лидер встал на путь сопротивления западным архитекторам «нового мирового порядка». «В последние месяцы, – пишет историк Пётр Искендеров, – общий вектор политики кабинета Виктора Орбана обозначился совершенно ясно: в защиту национальных государственно-политических и финансовых интересов, против диктата Запада».
Свободолюбие – черта венгерской нации, веками боровшейся за независимость (характерно, что в этой стране практически нет старинных замков: все они были взорваны австрийцами в наказание за частые восстания мадьяров). Неудивительно, что в борьбе против новых завоевателей венгры поворачиваются к Москве. Меняется отношение к России и во Франции, где власти, игнорируя волю народа, разгоняют массовые демонстрации протеста против легализации сожительства однополых особей под видом «брака». Марин Ле Пен, лидер французского Национального фронта, заявляет: «Россия является частью нашей цивилизации. У нас общие корни, долгая история великолепной дружбы. Мы должны повернуться лицом к России».
Достанет ли у Москвы государственной мудрости и решимости объединить объективно союзные ей здоровые общественные силы разных стран – и сделать это сейчас, когда не завершённая борьба вокруг Сирии и угроза исламистского реванша за Пянджем сулят новые схватки уже не на дальних, а на ближних подступах к российским границам? Если наша страна сумеет это сделать и не будет заурядной демонстрацией того, что она «вышла из извращенного социализма, чтобы войти в развращенный капитализм» (выражение лауреата Нобелевской премии по литературе португальского писателя Жозе Сарамаго), если вспомнит о своей всемирно-исторической роли Удерживающего, – тогда России обеспечена мощнейшая поддержка сотен и сотен миллионов людей на нашей планете, противящихся наступлению мирового зла.
Информация