«Бои» в предгорьях Алагяза

Нести службу и постигать «науку побеждать» военнослужащим дислоцирующейся в Республике Армения 102-й российской военной базы (РВБ) приходится в высокогорье.

Здесь вам не равнина...

Гюмринский пункт постоянной дислокации «Большая крепость» с рядом прилегающих военных городков расположен на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. В 12 километрах западнее ППД находится «нижний» учебно-тренировочный комплекс «Камхуд» с перепадом горных высот до 1.840 метров. В 70 километрах северо-западнее Гюмри разместился «верхний» учебно-тренировочный комплекс «Алагяз». Его рабочие высоты для мотострелков доходят до отметки 2.280 метров.

Однако и это не предел. По соответствующему согласованию российские войсковые разведчики и снайперы совершенствуют мастерство в том числе на высокогорном полигоне вооружённых сил Армении Памбак, где им приходится оттачивать навыки на высотах до 2.800 метров над уровнем моря.

Но основным для профильной подготовки контингента РВБ считается учебно-тренировочный комплекс «Алагяз», большие площади которого позволяют без неудобств для местного населения задействовать в процессе боевой учёбы десятки типов вооружения и боевой техники – от автомата Калашникова до установок ствольной реактивной артиллерии.

Судя по откликам наших солдат и офицеров, для горной подготовки и в интересах наработки профессиональных навыков в условиях экстремальной местности предгорья Алагяза – лучший район. Другого такого на территории Среднерусской возвышенности, откуда, собственно, прибывает основной контингент российских военнослужащих, не сыскать. Поэтому, делясь впечатлениями об условиях боевой подготовки, мои собеседники всякий раз невольно обращались к ранее полученному опыту боевой работы на российских полигонах. При этом они добавляли, что приобретённое на Алагязе мастерство в их дальнейшей службе на территории России будет по-настоящему дорогого стоить…

По словам командира танкового взвода старшего лейтенанта Андрея Никишина, здесь, в условиях армянских гор, бывалыми командирами уровень подготовки прибывающего в состав РВБ контингента воспринимается, если тактично выражаться, снисходительно. И это при том, что в штат 102-й военной базы направляются не новобранцы, а военнослужащие из числа переменного состава, успевшие не только получить должное войсковое образование в учебных центрах, но и после выпуска послужить месяц-другой в линейных подразделениях боевых частей.

– Всё это ни в коем случае не умаляет тех профессиональных навыков, которые были получены солдатами срочной службы до прибытия к нам, – делает дополнение старший лейтенант Никишин. – Просто наработанный в горах опыт выполнения манёвров, поиска целей, ведения боя и т.д. существенно отличается от аналогичных задач, отрабатываемых на равнинной местности.

В подтверждение своих слов офицер привёл такой пример:
– Возьмите самое простое — этап посадки экипажей в боевые машины. На обычной российской директрисе этот элемент не вызывает чрезмерных физических нагрузок, например, у танкистов. Но в условиях высокогорья военнослужащие добегают до боевых машин и чувствуют: всё, дыхания уже не хватает. А следом новая команда: «К бою!» Успел перевести дыхание, нет, но надо вновь мобилизоваться, преодолевая усталость подняться на броню, занять место в боевом отделении и приступить к отработке учебно-боевой задачи. Понятно, что такое напряжение сил сказывается на эмоциональном состоянии военнослужащих. А от того, какое оно будет на момент вступления в «бой», напрямую зависит результат выполнения огневой задачи, учебного упражнения по вождению.

С этим трудно не согласиться. Тем более когда только что упомянутое учебное упражнение рядом выполняют те самые танковые экипажи. Однако, обращаясь к командиру взвода, отмечаю, что лица его подчинённых «не говорят» об испытываемых перегрузках.

– Просто вы наблюдаете этап подготовки личного состава на финальной стадии периода обучения, – поясняет Андрей Никишин. – Эти экипажи отслужили в высокогорье пять месяцев. Они уже адаптировались. К тому же месяцы активных тренировок, что называется, даром не проходят. Мало того что физподготовка для нас — одна из основных учебных дисциплин. Дозированные физические нагрузки мои танкисты получают в течение всего служебного дня: пробежаться, подтянуться на перекладине, выполнить серию отжиманий при переходе к очередному месту занятий – это для них уже норма. Путь в столовую пролегает через турник. Накинуть в период спортивно-массовой работы поверх спортивной формы бронежилет – как само собой разумеющееся. Именно в таких условиях появляется выносливость у тех, кто служит в горах…

К сказанному стоит добавить, что грамотное сочетание физических нагрузок с насыщенной боевой подготовкой в итоге дают тот самый желаемый результат. Как оказалось, практическим занятиям на Алагязе танкисты уделяют две недели в месяц. 50 процентов отрабатываемых задач приходится на тёмное время суток. Каждое второе занятие – с элементами огневой подготовки.

Плюс ко всему подчинённые старшего лейтенанта Никишина к концу срока службы в составе РВБ вверенные боевые машины уже знают, по словам собеседника, «процентов на пятьдесят-шестьдесят».

– Всё потому, – рассказывает офицер, – что полагаться нам не на кого. Текущее обслуживание танков, устранение возникающих в условиях горной местности неполадок приходится выполнять самим. Нас не опекает технический аутсорсинг. Представители заводов-изготовителей боевой техники к нам, за рубеж, не приезжают. В итоге мы привыкли во всём руководствоваться словами: «Если не сами, то кто?»

Когда почва – как наждак

Кстати, немного об эксплуатации техники в тех самых условиях горной местности. Начальник отделения технического обеспечения 102-й военной базы подполковник Вячеслав Панов отмечает:

– Одна из серьёзнейших проблем – это эксплуатационный износ техники. На полигонах – тяжелейший грунт. Сплошной скальник. Взять тот же маршрут вождения боевых машин. Протяжённость трассы – 5 километров. Вдоль всей пробитой колеи в этой «почве» – камни, обломки скального грунта и валуны. Да и сама колея — как каменный наждак. В движении по ней гусеницы, катки, торсионы боевых машин испытывают колоссальные динамические нагрузки...

Подполковник Панов ничуть не сгущал краски. Ради пары кадров с трассы вождения довелось лично испытать всю жёсткость пятикилометровой дистанции Алагяза. На особо каменистых участках маршрута вождения возникало ощущение, будто ходовая база БМП то и дело натыкалась на забетонированные в грунт столбы.

На финише не удержался, задал мотострелкам сам собой возникший в ходе поездки вопрос: «Вы не думали хотя бы раз расчистить трассу вождения от камней?» Ответ обескуражил своей целеустремлённостью: «А зачем? Самим себе задачу упрощать?!»

Но камни на трассе, как оказалось, ещё полбеды. Маршрут вождения проложен так, что аналога ему на российских полигонах, пожалуй, тоже не найти. Мало того что здесь подъёмы то и дело чередуются со спусками, так прямо в процессе восхождения на высотки приходится выполнять крутые повороты, на неожиданно открывающихся спусках чуть ли не сразу сворачивать вправо-влево под девяносто, а то и больше градусов! И где практически следом возникают препятствия «срыва» – проход в минно-взрывном заграждении и колейный мост. Аналогичные трассовые элементы есть в цепи любого стандартного маршрута для практического обучения вождению. Но чтобы вот так, сразу на спуске...

При этом на Алагязе зачастую ограничительные вешки – это не привычные всем шесты с флажками, а природные валуны, которые, не справившись с управлением многотонной боевой машиной, накатом не пройдёшь.

По словам офицеров — командиров мотострелковых и танковых подразделений 102-й военной базы, на алагязской трассе особенно достаётся тем механикам-водителям, чья служба выпадает на зимние месяцы. Как известно, в морозы контакт гусениц с грунтом и так непрочен, а на скользкой каменной «подложке» он вовсе ничтожен. Руководители на учебных местах вынуждены всякий раз напоминать участникам заезда о сохранении при спусках дистанционного зазора на случай возможного скольжения юзом.

Но вот что удивительно. Механики-водители, с кем довелось пообщаться, утверждали, что горный маршрут вождения намного интереснее равнинных. В свою очередь командиры подразделений отмечают, что к концу службы в Армении большинство солдат-срочников выполняют зачётное упражнение по вождению с весьма достойным результатом. Более того, нередки примеры, когда механики-водители обращаются с просьбой о сдаче экзамена на очередную ступень классности именно на алагязской трассе. В таких случаях командиры стараются не отказывать, сожалея лишь о том, что столь подготовленных специалистов в России ждёт не продолжение служебной деятельности и передача молодым военнослужащим практического опыта, а увольнение в запас по истечении срока службы по призыву...

Сам себе механик

Впрочем, тема повышенного износа ходовой части – это, по словам подполковника Панова, лишь часть вопроса.

– В условиях российских полигонов практически не приходится сталкиваться с такой, к примеру, проблемой, как затяжные нагрузки на силовые установки боевых машин из-за сложности рельефа местности, – развивает тему собеседник. – Но в горах – это неотъемлемая «опция». На высотах техника задыхается от недостатка кислорода. Двигатели работают с большой перегрузкой, по сути, на износ.

Офицер привёл такой пример. В ходе многокилометрового марша на УТК «Алагяз» бронеколонны поднимаются в гору почти на 1.000 дополнительных метров. Мало того что их путь к месту предстоящих занятий проходит в диапазоне высот от 2.300 до 2.700 метров, есть ещё один участок, где затяжной подъём тянется два десятка километров. Остаётся только отметить выносливость отечественных боевых машин, эксплуатируемых в режиме столь экстремальных перегрузок.

Неудивительно, что в таких условиях командование 102-й военной базы уделяет пристальное внимание профессиональной подготовке специалистов ремроты и батальонных отделений технического обеспечения, в чьём распоряжении есть все необходимые ремонтные средства, позволяющие оказывать техпомощь даже на местности, когда в условиях гор эвакуация боевой машины не представляется возможной. Вячеслав Панов поясняет, что иметь в составе базы подразделения техпомощи, оснащённые небольшими ремонтно-восстановительными комплексами, — мера вынужденная. Ведь большинство механиков-водителей – солдаты срочной службы с небольшим по войсковым меркам опытом практической эксплуатации и обслуживания боевых машин. В то же время программа обучения специалистов боевых специальностей в составе 102-й РВБ слишком сжатая и насыщенная, чтобы «по полной программе» занимать их внимание вопросами обеспечения учебно-боевого процесса.

И всё же положительный момент в техподготовке водительского состава определённо присутствует. Система ротации личного состава РВБ сложилась так, что этапы перевода вооружения и техники на сезонный режим эксплуатации происходят при участии обоих составов: и убывающих, и вновь прибывших. Это позволяет поддерживать принцип преемственности поколений и передачи опыта. Особенно в части, касающейся эксплуатации и обслуживания техники инженерного назначения. Её износ на скально-каменистых почвах Алагяза и Камхуда колоссален. Причём не только в летнее время.

– Зимой без предварительной работы инженерных машин на огневых направлениях, трассах вождения делать нечего, – поясняли офицеры подразделений. – Снега выпадает столько, что, бывает, БМП вперёд не пробиться.

В подтверждение они обращали внимание на двухметровое бетонное ограждение полевого лагеря. Толщина снежного покрова, говорят, бывает такой, что по нему через забор тропинки протаптывают…

Однако сложность горного грунта профессиональный порыв специалистов инженерных войск РВБ не сдерживает. При их участии на УТК «Алагяз» в интересах процесса боевой подготовки мотострелков был оборудован батальонный фортификационный пункт. На Камхуде – ещё два аналогичных опорных пункта. Но создавать на полигонах «сплошь цивильные условия для боя» командиры подразделений не спешат, памятуя о том, что в реальной обстановке на оперативное оборудование в каменистых слоях добротных окопных галерей вряд ли будет время. Поэтому в рамках тактической подготовки вошли в практику темы активного использования так называемого природного ресурса — когда в качестве укрытий личному составу служат многочисленные складки местности, возводимые из камней брустверы. В среде личного состава быстро становится нормой в совершенстве знать правила маскировки на открытой территории.
И не только.

Атакуя горы

«Хочешь уйти с поля боя победителем — учись метко стрелять». Это правило не раз доводилось слышать на Алагязе от мотострелков, танкистов, миномётчиков и даже «реактивщиков». Казалось бы, избитая трактовка. Но только не для тех, кто учится бою в горных условиях.

– Здесь всё по-иному, – отмечает командир мотострелковой роты старший лейтенант Михаил Халиман. – Кажется, вот она, цель, перед тобой. Но без должной практики, с первого выстрела не попадёшь. Промажешь и с пятого. Потому что в горах не только расстояние обманчиво. Свои коррективы в расчёты на стрельбу вносит целый перечень сопутствующих факторов: порывистый ветер, атмосферное давление высокогорья, восходящие тепловые потоки. Да и цели у нас располагаются там, где реально может быть противник — у самого подножия высот, на восходящих горных склонах. В расщелинах, среди камней. В тактическом плане культивируется отработка задач противодействия противнику как снизу вверх, от подножия — в гору, так и сверху вниз. При возможности работаем на скальных участках местности, осваивая азы скалолазания. К тому же в нашем деле штудированием одной лишь теории успеха не добьёшься. В огневой подготовке мы натаскиваем мотострелков. В считаные дни даём ёмкую теоретическую часть в ППД, всё остальное время проводим в огневом городке. Стрелковая – практика днём и ночью. Затем вновь в ППД, краткий разбор действий, повторение теории, и назад, на полигон…

– Плюс ко всему активная физподготовка, – дополняет затронутую тему командир гранатомётного взвода старший лейтенант Андрей Зюзик. – Без этого у нас не обойтись. Для гранатомётчика выносливость сопоставима с уровнем выучки в огневой подготовке. Особенно здесь, в горах. Перемещаться с АГС-17 на плечах в условиях высокогорья довольно сложно. Поэтому семикилометровые марши в пешем порядке при полном вооружении для нас уже как норма обучения... Когда вернусь к месту службы в России, обязательно сохраню принцип дополнительной физподготовки для своих гранатомётчиков. Ещё в программе обучения специалистов буду больше уделять внимания таким моментам, как ведение стрельбы навесной траекторией, по закрытым огневым позициям. Только здесь, «атакуя» горы, я понял важность всесторонней подготовки огневиков нашего профиля: если текущая обстановка не требует сегодня навыков в особых элементах, это не значит, что условия боя не создадут прецедент завтра.

...Здесь климат иной

– Добавьте к сказанному навыки в перемещении на сильно пересечённой местности, оперативном развёртывании огневых позиций и разведке целей в условиях непредсказуемого в горах поведения погоды, – отмечает командир взвода управления артиллерийской батареи реактивно-артиллерийского дивизиона старший лейтенант Роман Шкинёв. – Причём особый акцент стоит делать на последнем моменте. На горном склоне достаточно сложно выбирать ориентиры. Надо либо тщательно и долго выискивать то, за что глаз может «зацепиться», либо проявлять фантазию, наделяя отдельные элементы рельефа понятными для всех образами – холм «полосатый», «горб кита», «кошачий хвост». При этом надо успеть выбрать точки наводки вооружения. Чуть промедлил, и все «привязки» скроют невесть откуда взявшийся туман, разразившийся дождь, быстро сгущающиеся в горах сумерки или вызванное жарой марево, когда цель «плывёт» даже в приборах наблюдения. Не успел — теряй время на продвижение вглубь полигона, ближе к цели, либо меняй огневую позицию, перемещаясь по фронту.

Роман Шкинёв натаскивает подчинённых на действия именно в таком временном «контексте», учит успевать решать учебно-боевые задачи в периоды изначально выпадающих погодных коридоров. При этом офицер эмоционально замечает:

– Удивительно, но личному составу такие задиристые условия службы пришлись по душе. Они рвутся на практику в горы. Всё чаще проявляют в поле смекалку, интуитивнее подходят к процессу боевой подготовки...

На вопрос к собеседникам: «Чего здесь, в горах, вам недостаёт в плане боевой подготовки?», лишь командир танковой роты капитан Артём Даньчин, подумав, припомнил:

– Жаль, нет возможности организовать в горах занятия по подводному вождению танков. Из-за этого приходится считать, что отработка программы боевой подготовки идёт не в полном объёме. Зато отсутствующую тему обучения мы с лихвой компенсируем практическим вождением, огневой подготовкой, что в конечном итоге не позволяет усомниться в отличной выучке возвращающихся в Россию танковых экипажей.