На трофейных шасси
Командирский вариант самоходной установки СУ-76И, оснащенный башенкой от танка PzKpfw III, во дворе завода №37. Свердловск, июль 1943 г.
Первые опыты по перевооружению трофейных САУ отечественными орудиями велись на предприятиях Москвы в конце 1941 – начале 1942 года. По воспоминаниям А.Клубнева, в начале марта 1942 года в 33-ю армию, где он командовал взводом танков Т-60, прибыли шесть отремонтированных на московских заводах StuG III. Три из них имели штатное короткоствольное орудие, а три «были вооружены пушками от ранней тридцатьчетверки».
О такой же машине, «вооруженной орудием от танка KB» и подбитой немцами недалеко от Медыни весной 1942 года, рассказывал П.Миньков, также воевавший в 33-й армии. Однако пока не удалось найти ни документального подтверждения такой переделки, ни фотографий таких машин. Можно лишь предположить, что такое перевооружение было проведено на единичных САУ.
Более активные работы в этой области начались в апреле 1942 года, когда директор завода № 592 Наркомата Вооружений (НКВ) получил письмо следующего содержания:
«Секретно.
Начальнику ремонтного управления АБТУ КА бригадинженеру Сосенкову.
Копия: директору завода № 592 Панкратову Д. Ф.
В соответствии в решением, принятым Зам. Наркома Обороны СССР генерал-лейтенантом танковых войск т. Федоренко, о перевооружении трофейных «артштурмов» 122-мм гаубицами обр. 1938 года на заводе № 592 прошу Вас дать необходимое распоряжение о ремонте и доставке на завод № 592 четырех трофейных «артштурмов». Для ускорения всех работ первый отремонтированный «артштурм» необходимо доставить на завод до 25 апреля. 13 апреля 1942 г. Председатель техсовета, член коллегии НКВ Э.Сатель (подпись)»
Здесь следует отметить, что большая часть оборудования и рабочих завода № 592 (завод находился в подмосковных Мытищах, сейчас это Мытищинский машиностроительный завод) еще в октябре–ноябре 1941 года была эвакуирована. К февралю 1942 года на предприятии насчитывалось всего около 2000 рабочих и 278 станков, из которых 107 требовали капитального ремонта. Основной продукцией завода на тот момент было производство корпусов ручных гранат, авиабомб, литье опорных плит для минометов и постройка зенитных бронепоездов.
Боковая проекция СГ-122
В настоящее время не удалось определить точную дату начала проектных работ над 122-мм самоходной гаубицей, но на сохранившихся копиях чертежей значится апрель 1942 г. Проект, выполненный конструкторской группой под руководством А.Каштанова, был довольно прост. В качестве базы для новой машины использовалось немецкое штурмовое орудие StuG III с наращенной вверх боевой рубкой. Такое увеличение рубки позволило установить в боевом отделении 122-мм гаубицу М-30. Новая САУ получила название «Штурмовая самоходная гаубица «артштурм» СГ-122», или сокращенно СГ-122А.
Согласно имеющемуся описанию опытного образца, СГ-122А была переделана из штурмового орудия StuG III. Боевая рубка штурмового орудия с демонтированной крышей была несколько обрезана по высоте. На оставшемся поясе была наварена простая призматическая коробка из 45-мм (лоб) и 35–25-мм (борта и корма) броневых листов. Для необходимой прочности горизонтального стыка он был усилен снаружи и изнутри накладками толщиной порядка 6–8 мм.
Внутри боевого отделения на месте станка 75-мм орудия StuK 37 был смонтирован новый станок гаубицы М-30, изготовленный по типу немецкого. Основной боекомплект гаубицы размещался по бортам САУ, а несколько снарядов «оперативного использования» – на дне позади гаубичного станка.
Экипаж СГ-122(А) состоял из пяти человек: механика-водителя (который занимал место слева-впереди боевой рубки); командира САУ, он же наводчик по горизонтали (располагался позади механика-водителя левым боком вперед); позади него также боком по ходу машины располагался первый заряжающий (он же радист); напротив командира САУ правым плечом по ходу машины располагался наводчик по вертикали (гаубица М-30 имела раздельную наводку); позади него также правым плечом вперед стоял второй заряжающий.
Для входа-выхода экипажа в машине имелось два люка. Основной размещался в корме рубки, а резервный находился в наклонной части лобовой брони рубки перед наводчиком по вертикали. Для связи в машине была оставлена штатная немецкая радиостанция.
Из-за отсутствия необходимого оборудования, материалов и недостатка кадров первый образец гаубицы был испытан пробегом (480 километров) и стрельбой (66 выстрелов) только в сентябре 1942 года. Испытания подтвердили высокие боевые возможности СГ-122А, однако выявили и большое количество недостатков: недостаточная проходимость на мягком грунте и большая нагрузка на передние опорные катки, большая нагрузка на командира САУ, малый запас хода, невозможность ведения огня из личного оружия через бортовые амбразуры из-за неудачного их расположения, быстрая загазованность боевого отделения из-за отсутствия вентилятора.
Один из немногих сохранившихся снимков СГ-122
Заводу было отдано распоряжение об изготовлении нового варианта самоходной гаубицы с учетом устранения отмеченных недостатков. Рекомендовалось также провести разработку варианта боевой рубки для установки ее на танк PzKpfw III, ходовых частей которого имелось больше, чем ходовых частей штурмовых орудий.
После доработки проекта завод № 592 изготовил два улучшенных варианта СГ-122, отличавшихся типом примененного шасси (штурмового орудия и танка PzKpfw III), которые имели ряд отличий от прототипа.
Так, рубка сваривалась из более тонких 35-мм (лоб) и 25-мм (борта и корма) листов. Это позволило немного снизить массу машины и несколько улучшить ее проходимость. Было изменено «штатное расписание» экипажа СГ-122: теперь командиром САУ стал наводчик по вертикали, который получил собственный люк в крыше рубки. Кроме того, для обзора местности командир получил артиллерийский разведывательный перископ, который мог выдвигаться в специальном стакане.
Бортовые амбразуры для стрельбы из личного оружия были переконструированы. Теперь через них можно было вести огонь не только из «нагана», но даже из ТТ и ППШ, поскольку диаметр отверстия амбразуры был значительно больше прежних.
Орудийная установка была облегчена, а для упрощения заряжания орудие оснастили откидным лотком. В крыше рубки установили электрический вытяжной вентилятор.
Для увеличения запаса хода на надгусеничных полках САУ разместили коробчатые топливные баки от танков БТ и Т-34, при этом несколько уменьшили возимый ЗИП и шанцевый инструмент.
Специально по заказу завода № 592 для СГ-122 «улучшенной» Уралмашзавод (УЗТМ) разработал и отлил бронемаску орудия, которая была более приспособлена для серийного выпуска, чем прежняя, а также лучше защищала от пуль и осколков. Это позволило обойтись без громоздких боковых щитов, затруднявших обслуживание машины и увеличивающих нагрузку передних опорных катков.
По отчету завода № 592 за 1942 год всего было изготовлено десять СГ-122, (при плане на год 63 машины), причем одна на шасси Т-3, а остальные – на шасси StuG III. К 15 ноября 1942 г. на артиллерийском полигоне под Свердловском имелось пять СГ-122. Одна из двух СГ-122 «улучшенных» – на шасси танка PzKpfw III – 5 декабря была доставлена на Гороховецкий полигон для сравнительных Государственных испытаний с У-35 (будущей СУ-122) конструкции Уралмашзавода.
Опытный образец СУ-76И на испытаниях в районе Свердловска, март 1943 г. Щиток на маске орудия отсутствует
Опытный образец СУ-76И движется по снежной целине. Район Свердловска, март 1943 г.
Опытный образец СУ-76И. Хорошо видна форма литой бронемаски. Район Свердловска, март 1943 г.
Опытная СУ-76И. Район Свердловска, март 1943 г.
Опытная СУ-76И с открытыми кормовыми люками. Район Свердловска, март 1943 г.
Внутренний вид рубки СУ-76И через задний люк по левому борту. Видны боеукладка, казенник пушки, места наводчика и механика-водителя
Внутренний вид рубки СУ-76И через задний люк по правому борту. Видны боеукладка, казенник пушки и место командира
Серийный образец СУ-76И. Эта машина находилась в музее в Кубинке и была сдана в металлолом в 1968 г.
Серийный вариант СУ-76И. Машина уже имеет щиток на маске орудия и дополнительные топливные баки на корме
Предполагавшийся на 1943 год заказ на 122-мм самоходные гаубицы заводу № 592 был отменен, а 11 февраля 1943 г. все изготовленные СГ-122, хранившиеся на территории завода, приказом по НКВ были переданы в распоряжение начальника бронетанкового управления для формирования учебных танко-самоходных подразделений.
Более массовой стала другая САУ на трофейном шасси – СУ-76И. История ее появления такова.
В январе–феврале 1943 года начали происходить массовые аварии трансмиссии, принятых на вооружение СУ-76 (СУ-12). Причиной этих аварий была параллельная установка двух спаренных двигателей, работавших на общий вал, что приводило к возникновению резонансных крутильных колебаний. Дефект был сочтен конструкционным, и для его ликвидации требовалось много времени. Таким образом, в феврале 1943 года большая часть СУ-76 (СУ-12) требовала ремонта и не могла использоваться для ведения боев. Красная Армия оказалась лишенной наиболее необходимых 76-мм самоходных дивизионных орудий.
Срочно необходимо было найти временное решение по изготовлению самоходных 76-мм орудий к летней кампании 1943 года. И тут предложение Каштанова о перевооружении СГ-122 76-мм дивизионной пушкой пришлось как нельзя кстати. Кроме того, по донесениям трофейных служб после окончания Сталинградской битвы на ремонтные предприятия Наркомата танковой промышленности (НКТП) и НКВ было доставлено более 300 немецких танков и САУ. Решение о подготовке серийного производства штурмовой 76-мм САУ поддержки на трофейном шасси было принято 3 февраля 1943 г.
Конструкторский коллектив Каштанова был переведен в Свердловск, на территорию эвакуированного завода № 37, и приказом по НКТП был преобразован в конструкторское бюро и начал доработку проекта СГ-122. Времени было мало, так как опытный образец САУ должен был быть готов к 1 марта. Поэтому чертежи многих узлов изготавливали уже «задним числом», обмеряя опытный образец.
В отличие от ранее изготовленных самоходных гаубиц рубка в новой САУ получила наклонные борта, что повышало их прочность. Первоначально планировалось установить в боевом отделении САУ 76,2-мм пушку ЗИС-3 на станке, укрепленном к полу, но такая установка не обеспечивала надежной защиты орудийной амбразуры от пуль и осколков, так как при подъеме и повороте орудия в щите неизменно образовывались щели.
Но эта проблема была разрешена установкой вместо 76-мм дивизионной пушки специального самоходного 76,2-мм орудия С-1. Это орудие было спроектировано на базе конструкции танковой пушки Ф-34 и было очень дешевым. Оно разрабатывалось для легких опытных САУ завода ГАЗ. От Ф-34 новая пушка отличалась наличием карданной рамки, позволявшей устанавливать его непосредственно в лобовой лист корпуса и освобождавшей полезный объем в боевом отделении.
15 февраля 1943 г. начальник Отдела Главного Конструктора НКТП С.Гинзбург докладывал наркому о том, что «… завод № 37 начал изготовление опытного образца 76-мм самоходной штурмовой пушки С-1…» А 6 марта опытный образец новой САУ вышел на заводские испытания.
Испытания проходили в окрестностях Свердловска пробегом по дорогам и снежной целине с застопоренным и расстопоренным орудием. Несмотря на жестокие погодные условия (днем оттепель, а ночью мороз, доходящий до 35 град.), машина проявила себя хорошо, и 20 марта 1943 г. машина была рекомендована для принятия на вооружение под индексом СУ С-1, СУ-76 (С-1) или СУ-76И («Иностранная»).
Первые пять серийных САУ 3 апреля 1943 г. были отправлены в учебный самоходно-артиллерийский полк, дислоцированный в пригородах Свердловска. За месяц службы машины «накатали» от 500 до 720 км и содействовали в обучении более 100 будущих самоходчиков. Отзывы о машине были хорошими, и только трудность запуска двигателя на морозе (для быстрого запуска часто приходилось заливать в карбюраторы горячий бензин) отмечалась всеми техниками как «недостаток первой важности».
Тем временем по уточненным чертежам завод начал изготовление «фронтовой» серии из 20 САУ, которые большей частью также попали в учебные подразделения. Лишь с мая 1943 г. СУ-76 (С-1) начали поступать в войска.
Первые самоходки имели довольно «спартанский» вид. Их боевая рубка была сварена из бронеплит толщиной 35 мм в лобовой части и 25 мм или 15 мм в бортах и корме. Крыша рубки первоначально выкраивалась из цельного листа и крепилась болтами. Это облегчало доступ в боевое отделение САУ для проведения ремонта, но после боев лета 1943 г. на многих САУ крыша была демонтирована для улучшения обитаемости.
Поскольку в начале 1943 г. радиостанции были в дефиците, их устанавливали на каждую третью машину, тем более что большинство САУ поступали в учебные подразделения. Но уже с середины мая радиостанциями типа 9-Р снабжали практически каждую СУ-76И (С-1).
В конце июля 1943 года, по опыту применения СУ-76И на Курской Дуге, на качающейся бронировке орудия был установлен «броневой отражательный щиток», назначение которого состояло в том, чтобы не допускать заклинивания орудия мелкими осколками и пулями. Тогда же для увеличения запаса хода самоходки начали оснащать двумя внешними бензобаками, которые устанавливались вдоль кормы на легкосбрасываемых кронштейнах.
Первоначально в качестве командирских машин в самоходно-артиллерийских полках (САП), вооруженных СУ-76И, использовали трофейные PzKpfw III. В августе было принято решение об изготовлении также специальных командирских САУ, которые оснащались командирской башенкой от PzKpfw III и радиостанцией повышенной мощности при сокращенном боекомплекте.
Последние СУ-76И покинули цеха завода в конце ноября 1943 года. К этому времени недостатки отечественных СУ-76 были устранены, и они в необходимом количестве отгружались на фронт двумя предприятиями НКТП (завод № 38 в Кирове и ГАЗ в Горьком). Советские самоходки были более дешевыми и легкими по сравнению с СУ-76И, а кроме того, не было проблем с их снабжением запчастями. Всего за время серийного производства СУ-76И на заводе № 37 было выпущено 201 САУ (в том числе 20 «командирских»).
Боевое крещение подразделения, оснащенные СУ-76И, получили на Курской дуге. Известно, что к началу июля 1943 года в распоряжении 13-й армии Центрального фронта имелось 16 СУ-76 на трофейном шасси, причем в ходе оборонительных боев было потеряно восемь таких машин (три сгорели). Воронежский фронт также имел некоторое количество СУ-76И, но в отчете фронта на начало боев дано лишь суммарное количество всех САУ с 76-мм пушкой (33 штуки).
Известно также, что в ходе наступления на Орел Центральный фронт был усилен двумя самоходно-артиллерийскими полками, один из которых также имел машины на трофейном шасси (16 СУ-76И и один танк PzKpfw III).
Достоверно известно, что в 5-ю гвардейскую армию 2 августа 1943 года прибыл 1902-й САП в составе 15 СУ-76И. До 14 августа полк в бой не вводился, а занимался ремонтом САУ и ждал пополнения автотранспортом (первоначально количество автомобилей в САП составляло 10% от штатной численности). В это же время на укомплектование полка поступило пять СУ-122. С 14 по 31 августа полк участвовал в пяти боях (в среднем на 2-3 боя больше, чем любой другой полк армии). За этот период самоходчики уничтожили два танка, девять орудий, 12 пулеметов и до 250 человек солдат и офицеров. Согласно докладу командира полка от 1 сентября, «все машины в предыдущих боях имеют повреждения. Отдельные машины восстанавливались по нескольку раз, вся матчасть СУ-76 (на базе Т-3) изношена и находится в плохом состоянии.
Полк был постоянно недоукомплектован, подготовка личного состава – удовлетворительная».
В сентябре 1943 года полк участвовал в 14 боях, в которые одновременно вводилось от двух до семи САУ. Огнем самоходных установок оказывалась существенная помощь пехоте при отражении атак противника.
Наиболее результативные бои проходили в течение 20–23 сентября 1943 года при преследовании отходящего противника, когда группа из шести СУ-76И уничтожила три танка противника.
Обычно во время атак или преследования противника САУ следовали непосредственно вслед за танками, причем в отчете командира САП отмечалось, что если бы «танки и САУ использовались более массированно, потери полка были бы существенно снижены».
Полк участвовал в боевых операциях до конца ноября. 25 ноября 1943 года 1902-й Кременчугский самоходно-артиллерийский полк, потерявший все свои машины, убыл на переформирование отечественной матчастью.
Кроме 1902-го, самоходными установками СУ-76И оснащались 1901 и 1903-й полки, которые также использовались в августе–сентябре при проведении Белгородско-Харьковской операции.
Кроме того, во время Курской битвы в некоторых полках имелись трофейные самоходки. Например, в 1938-м САП 7-й гвардейской армии по состоянию на 10 августа 1943 года числилось две СУ-122, две СУ-76 и две СУ-75 (StuG III).
Самоходчики любили СУ-76И за то, что при наличии закрытого боевого отделения она не была такой тесной, как СУ-85, или трофейные StuG 40. Часто им приходилось выполнять типично «танковые» задачи – поддержку и сопровождение пехоты, борьбу с вражескими огневыми точками. И только наличие одного люка (а в 1943 г. немецких шасси с бортовыми «лючками» почти не осталось) затрудняло эвакуацию из СУ-76И в случае ее загорания.
Любопытное свидетельство о СУ-76И есть в развед-документах немецких частей. Так, 25 октября 1943 года штаб 1-й танковой армии вермахта направил в управление «Иностранные армии – Восток» армейской разведки «Абвер» донесение следующего содержания: «В 177-м танковом полку 64-й механизированной бригады (она входила в состав 7-го механизированного корпуса Красной Армии. – Прим.авт.) имеется четыре роты по 11 танков в каждой. Эти танки имеют обозначение Sturmgeschuts 76mm. Они изготовлены на шасси немецкого танка Panzer III с двигателем Maybach. Новая рубка имеет толщину брони в лобовой части 3-4 см, на бортах – 1-1,5 см. Рубка открыта сверху. Орудие имеет углы горизонтальной наводки 15 градусов в каждую сторону и вертикальной наводки – плюс-минус 7 градусов».
Не совсем понятно, о чем здесь идет речь – ведь САУ не могли входить в состав танкового полка мехбригады Красной Армии, да еще в таком количестве – 44 машины. Вероятнее всего, что здесь идет речь о самоходно-артиллерийском полке, приданном мехбригаде (в этом случае число САУ завышено вдвое). Интересен тот факт, что у СУ-76И (а речь в документе идет именно о них) нет крыши. Видимо, их демонтировали для улучшения действий экипажей.
В августе 1943 года в конструкторском бюро А.Каштанова была сделана попытка усилить вооружение СУ-76И. 14 сентября главный инженер завода № 37 получил от начальника технического управления НКТП Фрезерова письмо следующего содержания: «Разработанный вами проект установки 85-мм пушки Д-5-С-85 на базу Т-3 (СУ-85И) в настоящее время реализован быть не может из-за отсутствия в достаточном количестве пушек Д-5 и неясностью вопроса с дальнейшей доставкой танков Т-3.
Считаю целесообразным данную разработку временно прекратить, сохранив разработанный материал для возможного использования в дальнейшем». На этом проекте закончились разработки отечественных САУ на трофейных шасси.
В начале 1944 г. вышло распоряжение начальника ГАБТУ Федоренко о передаче всех СУ-76И из боевых подразделений в учебные и о замене их на СУ-76М.
В учебных подразделениях эти боевые машины встречались до конца 1945 г., после чего были сданы на металлолом. В Кубинке действующий образец СУ-76И просуществовал довольно долго и был списан в 1968 г.
До наших дней уцелел единственный образец СУ-76И. Почти 30 лет он пролежал на дне реки Случь, затем был поднят и установлен как памятник в городе Сарны Ровенской области на Украине, где и находится до сих пор.
СУ-76И на постаменте в городе Сарны на Украине
Информация