США: игра на чужом поле по своим правилам

0
США: игра на чужом поле по своим правиламКакие факторы определяют стратегию США в Евразии? Конечно, налицо широкий и динамично меняющийся спектр подходов американцев к современным вызовам на этом огромном пространстве. Вместе с тем можно заметить, что наиболее устойчивые схемы и алгоритмы политики Вашингтона в данной части мира сформировались под влиянием ряда «атлантических» геополитических концепций XX века. Думается, сегодня пора присмотреться к ним внимательнее.

«Географическая угроза мировой свободе»

Известный английский географ Халфорд Маккиндер (1861–1947) придерживался убеждения, что Хартленду, под которым он подразумевал внутреннее пространство Евразийского континента, принадлежит роль ключевого региона в глобальных мировых процессах. Главный вывод ученого: кто главенствует в Хартленде, рано или поздно будет доминировать в мире. И тут пристальный взгляд Маккиндера обращался к России с ее обширными территориями Сибири и Урала. Ученый настойчиво рекомендует Соединенным Штатам отходить от европоцентристского подхода к политике в Евразии, отмечая, что «нельзя думать о Европе» отдельно, например, от Азии.

США и Великобритания отождествляют для Маккиндера «мировой порядок». По мнению английского ученого, главным вопросом для англосаксов должно быть создание пояса безопасности между континентальными силами в лице Германии и России в виде стран, обязательно имеющих отличную от Германии и России государственную ориентацию. Она должна держать политическое равнение на США и Великобританию.

Из концепции можно сделать вывод, что Россия, а также в некоторой степени Германия выражают евразийскую идею развития. В одной группе с ними находятся Китай и, возможно, Иран (также частично входящие в Хартленд). Значит, по Маккиндеру, санитарный кордон объективно «необходим» и между Россией и Китаем, Россией и Ираном, Китаем и Ираном.

США и Великобритании надо способствовать возникновению противоречий между континентальными силами. Следует сдерживать амбиции Германии, объединив усилия с Францией, а потом и с Россией, строить новый мировой порядок при «лидирующей роли США и Великобритании» с помощью Китая.

Очень важно понимать, что Хартленд обозначен как «географическая угроза мировой свободе». Отсюда внешнеполитические подходы США и Великобритании к странам, расположенным на пространствах Хартленда. Дается жесткая рекомендация: государства Евразии должны быть «отдалены» от таких влиятельных континентальных центров силы, как Европа (где Германия по-прежнему играет ключевую роль в ее интеграции), Россия, Китай. И напротив – по своей политической ориентации приближены к США и Великобритании.

Маккиндер одним из первых пытался подвести под геополитические категории некую идеологическую основу, а именно – защиту демократии и поддержание мира. Надо ли напоминать, как широко использует западная пропаганда такой подход?

С опорой на морскую мощь

Основоположник американской школы геополитики Альфред Мэхэн (1840–1914), который в своих оценках твердо придерживался идеи преимущества и тотального господства наиболее сильной морской державы, теоретически обосновывал важность для США контроля Римленда (англ. rim – край, ободок), под которым он подразумевал прибрежное пространство Евразии.

Как и Маккиндер, Мэхэн исходил из тезиса о глубинных различиях, заложенных в основе развития морских и сухопутных государств, доказывая, что первая модель превосходит вторую. По мнению американского ученого, преимущества морской державы, каковой являются США, связаны с рядом объективных условий, создаваемых средой Мирового океана в виде большей мобильности передвижения и зависящей от нее экономической выгоды. Более того, по Мэхэну, коммерческая основа морской державы формирует ее миролюбивый характер, тогда как сухопутная держава всегда отличается агрессивностью. При этом Мэхэн уверен, что «давление со стороны моря на сушу» должно снизить агрессивность последней. Согласно Мэхэну, стремление морского государства развивать торговлю и соответственно флот, а также коммуникационные линии ведет к тому, что новая формула международного лидерства может быть выражена в следующем виде: «Контроль на море [...] означает господствующее влияние в мире».

Вне всяких сомнений, США видятся Мэхэну в качестве ведущей морской, а значит, и мировой державы. Он уверен, что жизненным интересам Соединенных Штатов отвечает активная внешняя экономическая, политическая и военная линия, где морской флот становится главной движущей силой стратегии и гарантом ее успеха. Одновременно американский ученый отстаивает необходимость для Соединенных Штатов проявления «политических амбиций» на мировом уровне. Среди аргументов о целесообразности проведения США столь сверхактивной внешней политики выступают исключительно экономические соображения: коммерческие интересы, рост промышленности, необходимость защиты зарубежных рынков.

Являясь сторонником силовых – военных – мер воздействия на окружающий мир и в то же время поддерживая идею свободной торговли, считая себя «свободным торговцем по убеждению», Мэхэн (как Маккиндер и другие основоположники «атлантической» школы геополитики) высвечивает определенную противоречивость не только своего учения, но и всей стратегии Соединенных Штатов, сочетающей в себе принципы реализма и либерализма.

По Мэхэну, либерализм выполняет «обслуживающие» функции по отношению к реализму. Рассуждения о коммерции, ее значимости сводятся у Мэхэна к силовому фактору, а отстаиваемая им так называемая политика открытых дверей согласно его же оценкам является ни чем иным, как «другим направлением выражения политики баланса». Подчеркивая тот факт, что «внешняя экспансия» США, напрямую зависящая от морской мощи, преследует политические, экономические и коммерческие, а не военные цели, Мэхэн настойчиво отстаивает необходимость для Америки быть готовой к вооруженной конфронтации в любой точке земного шара, где существуют ее интересы.

Для решения задачи экономического, политического и военного доминирования США в Евразии Мэхэн считает целесообразным создание цепи баз вдоль периферии континента. Здесь на первый план выдвигаются ключевые, стратегически важные районы, например, пересечения транспортно-коммуникационных маршрутов. Развивая свои идеи, Мэхэн ставит более глобальную задачу для американской политики – формирование поддержки присутствия США со стороны «дружественных регионов», расположенных вокруг военных баз. Он справедливо отмечает, что «базы станут устойчивее, если будут находиться на территории союзнического или даже нейтрального правительства». Ученый отмечает, что «наступательные акции зависят от энергии» и «безопасности ряда мест, где расположены данные ресурсы». Такая логика Мэхэна объективно ведет к стратегической необходимости для Соединенных Штатов держать под контролем названные регионы.

Подходы Мэхэна, излагаемые в контексте противопоставления морского и сухопутного направлений развития государств, выделения тех или иных ключевых районов в Евразии, подготовки США к военным акциям, приводят к концептуальному определению самого опасного потенциального противника, которым становится единственная континентальная (в полном смысле этого слова) держава – Россия.

Среди всех стран Азии наибольшее внимание Мэхэн уделяет Китаю, в котором американский ученый видит большой потенциал, отмечая «огромную скрытую силу китайского характера». Мэхэн выделяет такую геополитическую особенность Китая, как способность оказывать влияние не только на Азию, Тихоокеанский регион, но и на Европу. Ученый рассматривает Китай как будущий ключевой объект стратегии США, в отношении которого необходимо проводить линию по экономическому вовлечению, так называемую политику открытых дверей. Мэхэн акцентирует внимание на необходимости не допустить смены морской ориентации развития Китая на континентальную, усиления влияния на него со стороны какого-либо другого внешнего государства (подразумевая скорее всего Россию).

Кто контролирует Евразию, тот управляет миром

Американский ученый Николас Спайкмен (1893–1943) развил теорию Мэхэна, одновременно находясь под влиянием учения Маккиндера. Концепция Спайкмена как бы подвела определенную черту под геополитическими дискуссиями начала – середины XX века. Она выделяется на фоне других концепций (например, того же Мэхэна и Маккиндера) своей большей системностью, попыткой рассмотреть процессы в мире на основании всестороннего анализа, учитывающего целый комплекс факторов и их взаимозависимость.

Используя в своих работах термин «геополитика», Спайкмен вкладывает в него явно больший смысл, нежели его предшественники по американской, английской и немецкой школам геополитики (многие из которых вообще избегали данного выражения). Геополитический анализ, по Спайкмену, является важным инструментом при рассмотрении прошлого, настоящего и будущего ситуации на глобальном и региональном уровне, в том числе вопросов безопасности, природы государства, баланса сил и интересов, собственно предпосылок возникновения войн.

Главным элементом всей концепции Спайкмена стало понятие евразийского Римленда (или «маргинального полумесяца» Маккиндера). В состав названного геополитического образования, расположенного между Хартлендом (как центральной частью континента) и омывающими Евразию морями, Спайкмен включил Западную Европу, Ближний и Средний Восток, Аравийский полуостров, территории современных Афганистана, Пакистана, Индии, части Китая и Юго-Восточной Азии, Корейский полуостров и Дальний Восток. Вне данной зоны, безусловно, остались островные государства, в том числе Великобритания и Япония.

Несмотря на тот факт, что Спайкмен рассматривает Римленд в качестве «буферного» пространства, наделенного функцией защищать себя как на суше, так и на море, он отмечает его жизненно важное значение для мировых процессов. Американский ученый изменил формулу «господства над миром», выведенную его английским коллегой Маккиндером. Согласно Спайкмену «кто контролирует Римленд – тот управляет Евразией, кто управляет Евразией – тот контролирует судьбы мира».

Внося вклад в развитие теории противостояния морских и сухопутных держав, Спайкмен одновременно делает акцент на том, что возможность какого-либо альянса таких стран, как США, Великобритания и Япония, может привести к потенциальной вероятности объединения континентальных сил в лице России, Германии и Китая, которые будут чувствовать себя во враждебном окружении.

В этой связи, по мнению Спайкмена, для Америки важным является комбинирование методов морского (а также воздушного) и сухопутного воздействия на процессы в Евразии. Так, на тот период времени ученый считал даже оправданной необходимость тесного взаимодействия между США, Великобританией и Советским Союзом в направлении контроля над событиями в Римленде.

Однако, в целом преломляя свою теорию в соответствии с американскими национальными интересами, Спайкмен ставит ряд задач для США, главная из которых заключается в предотвращении угрозы доминирования над Римлендом каких-либо иных сил, кроме Соединенных Штатов. Ибо США «географически окружены», а ресурсы Восточного полушария дают большие возможности для влияния на Западное полушарие. Объединенный же потенциал Евразии будет способен «перевесить» потенциал Америки.

Все это дает Спайкмену основание утверждать, что обеспечение безопасности для США неразрывно связано с их активным «участием в политической жизни в Европе и Азии». Ученый делает акцент на том, что как в Старом Свете, так и на Азиатском континенте Соединенные Штаты должны противодействовать возникновению держав-гегемонов, «чьи принципы и идеалы противоречат общему контексту развития западной цивилизации». По мнению Спайкмена, в целом для США актуальной является необходимость «как в мирное, так и в военное время» препятствовать «объединению центров силы» Евразии в коалицию, враждебную американским интересам.

Спайкмен рассматривает в качестве ключевой задачи для национальных интересов Америки необходимость поддержания баланса сил на Евразийском материке. Причем процессы любого рода экономической и политической интеграции на данном пространстве также могут рассматриваться как «враждебные» интересам США. Как бы в подтверждение этого Спайкмен отмечает, что «Европейская Федерация не является тем образованием, которое США должны поощрять». Он уверен: именно баланс сил в Европе, а не их интеграция – вот что необходимо Соединенным Штатам, отвечает их потребностям. По его убеждению, федеративная Европа способна потенциально подорвать значение США как атлантической державы и сильно ослабить американские позиции в Западном полушарии.

В целом, согласно Спайкмену, Америка достигла «позиций гегемонии» только потому, что государства Евразийского континента «никогда не были способны объединиться против нас (США. – В. П.), и потому, что озабоченность балансом силы дома препятствовала им даже выделить небольшую часть их сил для акций поперек Атлантики».

***

Геополитические концепции XX века до сих пор остаются востребованными в Соединенных Штатах и продолжают влиять на характер американской стратегии в Евразии. Среди них особо выделяются концепции Маккиндера, Спайкмена и Мэхэна. Несмотря на наличие некоторых различий в подходах, все эти ученые настаивают на необходимости активного участия Вашингтона в евразийских событиях. Такая позиция диктуется жизненными интересами (экономика, политика, идеология и др.) США.

Среди стран, способных к формированию евразийских, а следовательно, возможно, антиамериканских по своей направленности альянсов, особо выделяются Россия, Германия и потенциально Китай. Виднейшие представители атлантической школы геополитики делают вывод, что сама вероятность объединения усилий этих государств, например в случае их стратегического союза, могла бы оттеснить США на периферию международной жизни.

При этом наблюдаемый антагонизм между проводимой США атлантической линией в Евразии и концепцией общеконтинентальной интеграции связан для Америки в первую очередь с реальными опасениями остаться на обочине евразийских и мировых экономических и политических процессов.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»