Правила жизни Сергея Полякова
«В российской авиации много талантливых ребят, поэтому с ней всё будет в порядке»
Я понял, что стану лётчиком, ещё где-то в шестом классе. С детства мечтал об этом. Нет, у меня в семье нет военных. Просто захотелось летать. Именно на вертолётах.
Когда в первый раз полетел с инструктором, мне показалось, что я никогда не смогу этого сделать. Мы на МИ-8 летали. Там как на балконе сидишь, всё везде стеклянное, всё кругом видно. Аж дух захватило! Ну а сейчас это всё родное, привычное. Как будто в машину садишься и едешь по дороге. Наслаждаешься просто тем, что видишь. Сложно передать эмоции…
Я провёл в небе уже почти четыре тысячи часов. Участвовал в военных действиях. Был в Таджикистане в составе коллективных миротворческих сил с 1999 по 2000 год. Был на Кавказе, до сих пор часто туда летаем. В Чечню у меня было пять командировок с 2000 по 2003. А в этом году в составе так называемых учений «Рубеж» мы ещё раз туда летали. Видели Чечню, которая раньше была, и которую сейчас уже восстановили.
Для меня самые лучшие полёты – это на предельно малой высоте. Когда ты всё видишь в деталях, набираешь скорость 220-230 км в час. Некоторые люди ловят драйв, когда несутся по трассе на машине. Так и на вертолёте. Ты сам им управляешь, сам видишь всю красоту сверху. Это сложно описать. Здесь как в поговорке: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Наверное, у каждого лётчика есть своё суеверие. Я не исключение. Перед полётом я подхожу к вертолёту, глажу его. Это же не просто груда бездушного железа. Он ведь живой. И вообще, как ты будешь относиться к технике, так и она будет относиться к тебе.
Ещё мы не говорим слово «последний». Только «крайний». Потому что последний – это когда ты действительно летишь последний раз, т.е. ты больше не будешь работать в авиации и летать. Но мне пока рановато уходить из авиации. Многое ещё можно сделать. А потом уйти в гражданскую авиацию. Авиация - это главное дело моей жизни.
Моим любимым вертолётом навсегда останется МИ-8, на котором я с 95-го года летаю. Позже, в процессе работы, я освоил многие другие вертолёты, даже, так сказать, буржуйские еврокоптеры. Никогда не думал, что в вооружённых силах мы будем летать на иностранных вертолётах, но жизнь и этому научила. Сравнивать их с нашими нельзя, потому что класс вертолётов абсолютно разный. Они даже по весовым категориям разные. Конечно, еврокоптеры очень хорошие, их выпускают с 74-го года. Там всё компьютеризировано, всё на автоматике. Но они не предназначены для грузовых перевозок. Их задача – перевозка трёх или четырёх пассажиров. И приборов для навигации там гораздо меньше, и они проще. Но задачи на их и наших вертолётах решаются совсем разные. Наши МИ-26, например, способны перевозить 20 тонн груза. Как на борту машины, так и вне него.
Сейчас на проблему армии в правительстве всё больше обращают внимание, поэтому ситуация более-менее нормализуется. А то в 90-е годы обидно было за наши военные силы, престиж армии тогда сильно упал. Если в советское время молодой человек не служил в армии, то он считался каким-то дефектным. А тогда, в 90-е, приоритеты как-то перевернулись. Если коснуться политики, то понятно, почему об армии стали беспокоиться. Столько проблемных вопросов и внутри страны, и с зарубежными партнёрами. Ведь многие за границей считают, что мы незаслуженно владеем такой большой территорией, надо бы поделиться. Да ещё разработки нефтяных шельфов – тоже привлекательный кусок. Это уже чисто политические вопросы. Любая власть опирается на силу, на армию. Если армия никудышная, то на неё и опереться нельзя. Зачем она тогда нужна?
В семьях часто срабатывает принцип преемственности. У многих моих коллег отцы лётчики, дедушки военные. Складываются целые династии. Часто люди, живущие в городах, где есть военные училища, смотрят на них, им нравится. Это престижно. Моему сыну уже пятнадцатый год. Но о карьере военного он не мечтает. В детстве хотел стать доктором, но уже передумал. Скорее всего, будет экономистом. Так что в нашей семье о династии пока говорить рано.
Надо готовить достойную смену. Лётчики, которые учатся, должны быть в итоге по уровню профессионализма выше своих инструкторов. Какой-то личный рубеж уже пройден. Надо принимать решение о своей дальнейшей судьбе, деятельности. Например, готовиться к переходу в гражданскую авиацию. А для этого нужно оставить после себя достойную смену. А то будет как в анекдоте: пока учился – спал, знал, что охраняют. Когда служил – не спал, охранял. Когда отслужил – спать вообще перестал, потому что знаю, как охраняют. Надеюсь, про нас такие истории никогда не будут рассказывать.
Поляков Сергей Владимирович, 39 лет.
Начальник отделения первого отдела исследований войсковой части в г.Торжок, старший инструктор-лётчик.
Информация