На «мягкую силу» найдутся жесткие ответы
Чтобы правильно организовать оборону страны, необходимо точно знать, какие угрозы для России существуют сегодня
В последнее время в мире произошел гигантский геополитический разлом, сложилась совершенно новая расстановка сил, существенно изменились характер угроз, формы и способы противодействия им. В связи с этим требуются некоторые новые подходы к организации обороны и обеспечению национальной безопасности страны в целом.
В связи с возросшей ролью невоенных средств все чаще делаются попытки пересмотреть само понятие сущности войны. Однако неправомерно любое экономическое, информационное или иное противоборство считать войной, хотя роль и действенность применения невоенных средств значительно возросли. Главной спецификой войны по-прежнему является применение насильственных средств. Хотя и в таком понимании сущности и содержания войны кое-что требует уточнения.
В федеральном законе «Об обороне» (статья 18) сказано: «С момента объявления войны или фактического начала военных действий наступает военное время…» Но как показывает исторический опыт, нередко (озеро Хасан, Халхин-Гол, остров Даманский, конфликт с Грузией в 2008-м) происходили довольно крупные вооруженные столкновения (конфликты), а состояния войны не было. В таких случаях необходимо вводить в зоне военных действий хотя бы военное или чрезвычайное положение. Отсутствие этого ограничивает применение боевых средств, приходится вести военные действия исходя из законов и нормативов не военного, а мирного времени, что ставит войска в очень сложное, неопределенное положение.
Некоторые утверждают, что никаких внешних угроз, кроме терроризма или внутренних конфликтов, для России не существует. Расходы на оборону завышены. Идеи защиты Отечества, обязательная военная служба якобы потеряли свой смысл. Тем самым размывается оборонное сознание общества.
Кое-какие ученые Высшей школы экономики и других ультралиберальных организаций предлагают России отказаться от Северного Ледовитого океана и передать Арктику под международный контроль, призывают отдать не только Курильские острова, но и весь Дальний Восток. Если отступиться от своих национальных интересов, тогда действительно не будет угроз, но не будет и России как суверенного государства.
Основные угрозы безопасности России
Однако действительная реальность свидетельствует о том, что угрозы безопасности России не только не исчезают, но все больше возрастают. Если их систематизировать и обобщить, то укрупненно основные угрозы безопасности страны можно свести к трем группам.
Первая группа угроз связана с информационными и другими подрывными действиями, созданием управляемого хаоса с целью провоцирования в противостоящих странах различного рода волнений, свержения неугодных властных структур изнутри и нарушения внутренней устойчивости государства, как это было в Ливии, а в последнее время – в Сирии. Делаются предположения, что предпосылки для возникновения вооруженных конфликтов в Европе, как никогда, малы. Но за последние годы в состав НАТО вошли более десятка стран – Прибалтики, Восточной Европы – с их военным потенциалом, готовится евроинтеграция Украины, Грузии, Молдавии. Формально вроде бы без вооруженных конфликтов, но по существу в иных формах угрозы в отношении России реализуются.
Как противостоять этим так называемым невоенным угрозам – «мягкой силе»?
Президент РФ Владимир Путин в Послании Федеральному собранию подчеркнул: «…Наша страна должна быть суверенной и влиятельной, сохранить национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация».
Во внешней политике, политико-дипломатических делах, добиваясь становления многополярного мира и утверждения в нем своего достойного геополитического положения, главный упор необходимо делать на выработку крупных, основополагающих, взаимообязывающих международных соглашений, которые гарантировали бы их выполнение и соблюдение национальных интересов России, как это было сделано, например, при определении западных границ Польши в 1945 году. Сегодня решающее значение для евразийской интеграции приобретает решение водной проблемы в Центральной Азии.
Для обеспечения национальной безопасности страны первостепенную важность имеет создание технологически развитой современной экономики как главного условия устойчивости и жизнеспособности государства, его военной и национальной безопасности в целом.
По всем этим вопросам есть установки политического руководства, разработаны соответствующие программы и проекты, но не организована их надлежащая реализация. При системном подходе, если намечена цель, все промежуточные решения и действия должны направляться к ней и не отклоняться в сторону. Но при осуществлении реорганизации единой энергетической системы, программы возрождения Волги, приоритетного развития Сибири и Дальнего Востока, евразийского и других проектов многие ведомства не выдерживали общего замысла и генеральной линии намеченных проектов, в том числе и Минобороны, когда, например, ликвидировало военные училища на востоке страны.
С точки зрения противостояния различного рода «цветным революциям», управляемому хаосу внутри страны особое значение приобретают общественная (внутренняя) безопасность, обеспечение единства и сплоченности народов России, пресечение экстремизма, национализма и других подрывных действий. В связи с этим давно назрела необходимость создания Министерства по делам национальностей, которое состояло бы не из чиновников административного плана, а из наиболее мудрых и авторитетных политических и общественных деятелей.
В целях создания прочного фундамента для патриотического воспитания граждан и утверждения идей защиты Отечества исключительно важно формирование объективного исторического и оборонного сознания общества, прежде всего противодействие фальсификации истории Великой Отечественной войны. Для более эффективного руководства этой деятельностью целесообразно создать в администрации президента РФ соответствующий департамент, повысить роль Главного управления по работе с личным составом, дав ему более адекватное выполняемым задачам наименование, например Главное управление воспитательной (или идеологической) работы, как это сделано в Белоруссии.
Координацию деятельности всех государственных органов по противодействию невоенным угрозам возложить на секретаря и аппарат Совета безопасности, соответственно усилив его оперативный состав необходимыми специалистами. Все мероприятия, проводимые по линии МИДа, внешнеэкономических связей, разведывательных и контрразведывательных органов Минобороны, МВД, ФСБ, погранслужбы, должны осуществляться под руководством Совета безопасности и правительства РФ.
Для повседневной координации решения оборонных вопросов было бы целесообразно наряду с повышением роли Генштаба наделить министра обороны правами заместителя Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ не только в военное, но и в мирное время. Требуется также повышение роли правительства в решении оборонных вопросов, особенно в части, касающейся оборонной промышленности. Вполне назревшим является и создание единого центра стратегического управления всей системой обороны России.
Все вопросы обеспечения военной безопасности, обороны возлагаются на Минобороны, а также другие ведомства, связанные с обороной. Но при этом, видимо, невозможно и нет надобности, как это иногда предлагается, жестко разграничивать, какие органы должны заниматься решением только военных или невоенных задач. Например, противодействие экономическим или информационным угрозам возлагается на соответствующие правительственные органы, но интересы решения этих задач должны учитываться при военно-стратегическом планировании и в ходе ведения вооруженной борьбы. Во время войны экономическая или информационная борьба ведется не только специфическими экономическими или информационными средствами и методами, но и путем физического уничтожения промышленных и информационных объектов.
В 1945 году в Висло-Одерской стратегической операции командующий 1-м Украинским фронтом Иван Конев планировал окружить и уничтожить немецкую группировку в Силезии. Сталин не согласился с этим и приказал в ходе окружения противника оставить коридоры и дать возможность его группировкам отступить. И делалось это с целью избежать ожесточенных сражений в Силезском промышленном районе и не допустить его разрушения. Если в Югославии американцы уничтожали информационные центры ракетами и бомбами, то в Ливии они выделили спецподразделения с соответствующими специалистами, которые захватывали местные радио- и телевизионные центры и через них организовывали передачи для воздействия на местное население.
И многие другие задачи применения «мягкой силы» придется решать совместными согласованными усилиями дипломатического, экономического, информационного, военного и других ведомств.
В целом важнейшим условием обеспечения надежной национальной безопасности и обороны страны является единство Вооруженных Сил и народа. Без поддержки всего народа и общества идей защиты Отечества невозможно создать военную организацию, отвечающую современным требованиям.
Вторая группа угроз безопасности России порождается тем объективно сложившимся обстоятельством, что ядерное оружие большинства стран, имеющих его, в конечном счете нацелено в основном на Россию. Некоторые эксперты утверждают: России достаточно иметь 10–15 ядерных боеприпасов, угроза применения которых будет сдерживать агрессию потенциального врага. Но если исходить из реальной действительности, то в мире произведено уже около 2,5 тысячи ядерных взрывов, из них 570 воздушных.
В ядерной стратегии США в последнее время первостепенное значение придается тому, чтобы рядом упреждающих мер не допустить или сорвать ответный ядерный удар противостоящей стороны. Прежде всего форсируется создание высокоточного стратегического оружия в обычном снаряжении, создаются разветвленная система ПРО и космические средства, способные перехватывать стратегические ракеты, спецподразделения, имеющие задачу еще до войны и с началом войны проникать в тыл противника и уничтожать его стратегические ядерные средства.
В связи с этим от России требуются срочные меры по созданию своего высокоточного стратегического оружия в обычном снаряжении, дальнейшее качественное совершенствование стратегических ядерных средств, способных преодолевать ПРО противника, противодействие дипломатическими и всеми другими средствами созданию или ограничению развертывания систем ПРО, способных снизить эффективность применения стратегических ядерных сил с нашей стороны. Придавая первостепенное значение ядерному сдерживанию, нельзя абсолютизировать и роль ядерного оружия. Установка на то, что пока есть это оружие, безопасность России гарантирована, тоже уязвима. У Советского Союза было ядерное оружие, оно осталось, а Советского Союза нет. Поэтому должное внимание необходимо уделять и развитию сил общего назначения, в том числе в СВ, ВВС и ВМФ, делать главный упор на асимметричные средства и способы нейтрализации технологического превосходства противника.
Третья группа угроз состоит в ускоренном качественном развитии основных видов вооружения в ведущих странах мира, прежде всего информационных, беспилотных средств, робототехники, преобразующих всю систему боевого применения оружия и военного управления.
В целом при существующих угрозах от Вооруженных Сил требуются первоочередная готовность к решению боевых задач в локальных войнах, конфликтах, антитеррористических операциях и мобилизационная готовность для региональных и других крупномасштабных войн.
Нет полной гарантии того, что войны за обладание основными ресурсами планеты удастся ограничить заранее заданными рамками. В некоторых политических и экспертных кругах либерального толка считается хорошим тоном говорить о том, что никаких массовых сражений с применением большого количества танков и артиллерии больше никогда не будет, а в основном возможны боевые столкновения в воздухе и космосе в течение нескольких суток и на этом все закончится. Немногого стоят и разговоры о том, что в будущем не потребуется заниматься прорывом обороны, централизованным огневым поражением, что все огневые средства противника должны уничтожаться немедленно по мере их обнаружения.
Но при самом высокоманевренном характере боевых действий фронт на какое-то время может стабилизироваться и его в ряде случаев придется прорывать, стрелять сразу по всем целям не удастся даже из-за недостатка боеприпасов. Поэтому, возможно, периодически надо будет прибегать и к централизованному огневому поражению. Если исходить не из идеологических установок, а из реальной жизни, не удастся избежать и массированного применения артиллерии и танков. В зоне Персидского залива в 1991 году участвовало около 10 тысяч танков. Это больше, чем в Берлинской операции в 1945-м, где с обеих сторон было 6300 танков.
Да и борьба с террористами ведется не только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны и устанавливать там свою власть, как это было в Афганистане.
Желательно весьма трезво оценивать и характер так называемых войн шестого поколения, когда по опыту Югославии говорили, что цели войны достигаются ударами авиации и морских крылатых ракет по объектам промышленности и инфраструктуры, а по сухопутным войскам не надо наносить никаких ударов. Они вроде сами должны разбегаться. Согласно такой теории при столкновении с грузинской агрессией в 2008 году мы должны были разбомбить авиацией Тбилиси, другие города и вынудить Саакашвили капитулировать, что могло привести к столкновению с НАТО. Это говорит о том, что помимо модных мифов реально существуют объективные геополитические факторы, с которыми приходится считаться.
Совершенно по-другому встают вопросы охраны коммуникаций, штабов, аэродромов и вообще расположения войск. Поэтому надо бы поставить какие-то преграды на пути «огражданивания» военной службы. И тыловики, и медики, и юристы, и другие специалисты должны иметь военную подготовку, а лица, возглавляющие эти службы, быть офицерами.
Также изменяется система стратегических действий ВС и других войск в зависимости от характера войн (конфликтов).
Особое значение приобретает ускоренное создание системы воздушно-космической обороны (ВКО). При современном характере вооруженной борьбы центр ее тяжести и основные усилия переносятся в воздушно-космическое пространство. Ведущие государства мира главную ставку делают на завоевание господства в воздухе и космосе путем проведения в самом начале войны массированных воздушно-космических операций с нанесением ударов по стратегическим и жизненно важным объектам по всей глубине страны.
Это требует решения задач ВКО не только сугубо оборонительными средствами ПВО, ПРО, а объединенными усилиями всех видов Вооруженных Сил с решительным применением активных способов действий, ударных средств и централизации управления в масштабе ВС под руководством ВГК и Генштаба ВС РФ. Во время Великой Отечественной войны 89 процентов самолетов противника были уничтожены истребительной авиацией и в результате ударов по аэродромам.
В стратегической операции на ТВД основные задачи по разгрому противника будут решаться не в ходе столкновения передовых частей, а в основном путем огневого поражения издалека. На примере войны в Югославии и других конфликтов мы видим применение НАТО так называемых неконтактных воздушных операций, когда удары наносятся, не заходя в зону поражения ПВО. Бои и сражения приобретут рассредоточенный объемный характер, охватывая все сферы военных действий по фронту, глубине и высоте. В целом операции и боевые действия будут развиваться стремительно, без наличия сплошных фронтов или лишь при временной их стабилизации, носить высокоманевренный характер.
Вместе с тем надо по достоинству оценивать, но излишне не абсолютизировать и не фетишизировать новые технологии и высокоточное оружие. Нам не следует копировать и вести боевые операции на условиях, которые диктует противник, а необходимо навязывать ему способы действий, затрудняющие реализацию его технологических преимуществ.
Организационная структура войск должна быть приспособлена не только к ведению локальных войн, но если это потребуется, и к выполнению задач в крупномасштабных вооруженных столкновениях, например на востоке, где могут потребоваться не только мобильные бригады, но и более мощные дивизионные структуры, а также авиационные, артиллерийские, противовоздушные, инженерные и другие резервные соединения и части для усиления группировок войск на решающих направлениях.
При решении вопросов комплектования войск необходимо рациональное сочетание призывной и контрактной систем. Войска с первых дней боевых действий будут нести потери. Во время чеченских событий приходилось спешно собирать людей со всех концов страны, снимая даже матросов с кораблей ТОФа. Для того чтобы не повторять подобного, нужны заранее подготовленные резервные формирования, которые занимались бы восполнением потерь, усиливали группировки войск на важнейших направлениях. Группировки войск мирного времени в военное время надо подкреплять минимально необходимым мобилизационным резервом примерно в том виде, как это сделано в США в структурах национальной гвардии и организованного резерва.
Возникают новые требования к организации стратегического руководства обороной страны и действиями Вооруженных Сил.
В соответствии с указанием президента РФ Владимира Путина и новым положением о Генеральном штабе ВС РФ предусматривается разработка Плана обороны страны, который должен обеспечить согласованные усилия всех государственных органов и сил и средств военной организации РФ в данной области.
Формирование и внедрение в ВС сетецентрической системы управления призвано повысить эффективность управления войсками во всех звеньях. Но, к сожалению, некоторые наши специалисты в этой области выдают желаемое за действительное.
Для повышения эффективности работы по созданию автоматизированных средств управления необходимо наряду с разработкой новых технологий совершенствовать методы работы командования и штабов, в первую очередь отказаться от громоздкой документации.
При создании нового облика Вооруженных Сил был до предела сокращен оперативный состав штабов, особенно оперативных и разведывательных отделений (отделов), штабов артиллерии бригад, армий. В боевой обстановке, когда идет круглосуточная напряженная работа и часть офицеров выполняют задания командования в подчиненных частях, таким составом невозможно обеспечить полноценное управление войсками. Поэтому штатный состав органов управления, особенно в тактическом звене, целесообразно значительно усилить. В связи с изменением характера войны нужны и новые формы учений.
Необходимо хотя бы в самом общем виде осуществлять перспективное планирование в штабах оперативной и боевой подготовки.
О совершенствовании научной работы по оборонным проблемам
С целью устранения отмеченных выше пробелов и повышения эффективности научных исследований в области оборонной безопасности представляется целесообразным:
1. При преобразовании Российской академии наук (РАН) и всей научной сферы наряду с общими задачами инновационной, технологической модернизации страны предусмотреть необходимые меры по расширению фронта и повышению удельного веса научных исследований в интересах обороны государства, в том числе Российской академией наук.
В свою очередь Министерство обороны вместо попыток создания по каждой оборонной проблеме своих научных учреждений, как было в прежние годы, должно полнее использовать научный потенциал имеющихся научно-исследовательских организаций. В частности, при реорганизации Российской академии наук наряду с другими необходимыми преобразованиями уточнить состав научного совета по оборонным вопросам и направленность его работы с учетом изменения характера угроз безопасности страны с более широким применением невоенных средств («мягкой силы»). Учредить в РАН научное отделение оборонных проблем. Уточнить состав и направленность работы секции оборонных проблем при РАН с тем, чтобы она прослеживала научные достижения в интересах обороны страны в области не только естественных и технических наук, но и общественных (гуманитарных) наук.
2. С учетом нового характера угроз и задач обеспечения оборонной безопасности реорганизовать организацию научной работы в ВС.
Преобразовать Военно-научный комитет ВС в Главный военно-научный комитет Минобороны, поднять его роль и статус, возложив на него планирование и координацию всей научной работы в Вооруженных Силах и в интересах обороны страны в целом.
Повысить роль и ответственность главнокомандований (командований) видов ВС (родов войск) в руководстве научной работой в области развития, технического оснащения и боевого применения видов ВС (родов войск). Подчинить им соответствующие научно-исследовательские организации и вузы.
3. Создать Центр научно-технической информации Министерства обороны, призванный оперативно обобщать, анализировать и доводить до заинтересованных органов управления и научных учреждений информацию о последних достижениях отечественной и зарубежной научно-технической мысли.
4. Для системного исследования проблем оборонной безопасности учредить Академию оборонных проблем или создать Центр оборонных проблем при Академии военных наук, предусмотрев его государственное финансирование.
5. Для более оперативного руководства деятельностью оборонной промышленности, научно-исследовательскими и конструкторскими работами создать Министерство оборонной промышленности с соответствующими органами руководства научно-исследовательскими и конструкторскими работами.
Определить и другие необходимые меры по улучшению взаимодействия органов управления и научных организаций Министерства обороны и ОПК.
В последнее время в мире произошел гигантский геополитический разлом, сложилась совершенно новая расстановка сил, существенно изменились характер угроз, формы и способы противодействия им. В связи с этим требуются некоторые новые подходы к организации обороны и обеспечению национальной безопасности страны в целом.
В связи с возросшей ролью невоенных средств все чаще делаются попытки пересмотреть само понятие сущности войны. Однако неправомерно любое экономическое, информационное или иное противоборство считать войной, хотя роль и действенность применения невоенных средств значительно возросли. Главной спецификой войны по-прежнему является применение насильственных средств. Хотя и в таком понимании сущности и содержания войны кое-что требует уточнения.
В федеральном законе «Об обороне» (статья 18) сказано: «С момента объявления войны или фактического начала военных действий наступает военное время…» Но как показывает исторический опыт, нередко (озеро Хасан, Халхин-Гол, остров Даманский, конфликт с Грузией в 2008-м) происходили довольно крупные вооруженные столкновения (конфликты), а состояния войны не было. В таких случаях необходимо вводить в зоне военных действий хотя бы военное или чрезвычайное положение. Отсутствие этого ограничивает применение боевых средств, приходится вести военные действия исходя из законов и нормативов не военного, а мирного времени, что ставит войска в очень сложное, неопределенное положение.
Некоторые утверждают, что никаких внешних угроз, кроме терроризма или внутренних конфликтов, для России не существует. Расходы на оборону завышены. Идеи защиты Отечества, обязательная военная служба якобы потеряли свой смысл. Тем самым размывается оборонное сознание общества.
Кое-какие ученые Высшей школы экономики и других ультралиберальных организаций предлагают России отказаться от Северного Ледовитого океана и передать Арктику под международный контроль, призывают отдать не только Курильские острова, но и весь Дальний Восток. Если отступиться от своих национальных интересов, тогда действительно не будет угроз, но не будет и России как суверенного государства.
Основные угрозы безопасности России
Однако действительная реальность свидетельствует о том, что угрозы безопасности России не только не исчезают, но все больше возрастают. Если их систематизировать и обобщить, то укрупненно основные угрозы безопасности страны можно свести к трем группам.
Первая группа угроз связана с информационными и другими подрывными действиями, созданием управляемого хаоса с целью провоцирования в противостоящих странах различного рода волнений, свержения неугодных властных структур изнутри и нарушения внутренней устойчивости государства, как это было в Ливии, а в последнее время – в Сирии. Делаются предположения, что предпосылки для возникновения вооруженных конфликтов в Европе, как никогда, малы. Но за последние годы в состав НАТО вошли более десятка стран – Прибалтики, Восточной Европы – с их военным потенциалом, готовится евроинтеграция Украины, Грузии, Молдавии. Формально вроде бы без вооруженных конфликтов, но по существу в иных формах угрозы в отношении России реализуются.
Как противостоять этим так называемым невоенным угрозам – «мягкой силе»?
Президент РФ Владимир Путин в Послании Федеральному собранию подчеркнул: «…Наша страна должна быть суверенной и влиятельной, сохранить национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация».
Во внешней политике, политико-дипломатических делах, добиваясь становления многополярного мира и утверждения в нем своего достойного геополитического положения, главный упор необходимо делать на выработку крупных, основополагающих, взаимообязывающих международных соглашений, которые гарантировали бы их выполнение и соблюдение национальных интересов России, как это было сделано, например, при определении западных границ Польши в 1945 году. Сегодня решающее значение для евразийской интеграции приобретает решение водной проблемы в Центральной Азии.
Для обеспечения национальной безопасности страны первостепенную важность имеет создание технологически развитой современной экономики как главного условия устойчивости и жизнеспособности государства, его военной и национальной безопасности в целом.
По всем этим вопросам есть установки политического руководства, разработаны соответствующие программы и проекты, но не организована их надлежащая реализация. При системном подходе, если намечена цель, все промежуточные решения и действия должны направляться к ней и не отклоняться в сторону. Но при осуществлении реорганизации единой энергетической системы, программы возрождения Волги, приоритетного развития Сибири и Дальнего Востока, евразийского и других проектов многие ведомства не выдерживали общего замысла и генеральной линии намеченных проектов, в том числе и Минобороны, когда, например, ликвидировало военные училища на востоке страны.
С точки зрения противостояния различного рода «цветным революциям», управляемому хаосу внутри страны особое значение приобретают общественная (внутренняя) безопасность, обеспечение единства и сплоченности народов России, пресечение экстремизма, национализма и других подрывных действий. В связи с этим давно назрела необходимость создания Министерства по делам национальностей, которое состояло бы не из чиновников административного плана, а из наиболее мудрых и авторитетных политических и общественных деятелей.
В целях создания прочного фундамента для патриотического воспитания граждан и утверждения идей защиты Отечества исключительно важно формирование объективного исторического и оборонного сознания общества, прежде всего противодействие фальсификации истории Великой Отечественной войны. Для более эффективного руководства этой деятельностью целесообразно создать в администрации президента РФ соответствующий департамент, повысить роль Главного управления по работе с личным составом, дав ему более адекватное выполняемым задачам наименование, например Главное управление воспитательной (или идеологической) работы, как это сделано в Белоруссии.
Координацию деятельности всех государственных органов по противодействию невоенным угрозам возложить на секретаря и аппарат Совета безопасности, соответственно усилив его оперативный состав необходимыми специалистами. Все мероприятия, проводимые по линии МИДа, внешнеэкономических связей, разведывательных и контрразведывательных органов Минобороны, МВД, ФСБ, погранслужбы, должны осуществляться под руководством Совета безопасности и правительства РФ.
Для повседневной координации решения оборонных вопросов было бы целесообразно наряду с повышением роли Генштаба наделить министра обороны правами заместителя Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ не только в военное, но и в мирное время. Требуется также повышение роли правительства в решении оборонных вопросов, особенно в части, касающейся оборонной промышленности. Вполне назревшим является и создание единого центра стратегического управления всей системой обороны России.
Все вопросы обеспечения военной безопасности, обороны возлагаются на Минобороны, а также другие ведомства, связанные с обороной. Но при этом, видимо, невозможно и нет надобности, как это иногда предлагается, жестко разграничивать, какие органы должны заниматься решением только военных или невоенных задач. Например, противодействие экономическим или информационным угрозам возлагается на соответствующие правительственные органы, но интересы решения этих задач должны учитываться при военно-стратегическом планировании и в ходе ведения вооруженной борьбы. Во время войны экономическая или информационная борьба ведется не только специфическими экономическими или информационными средствами и методами, но и путем физического уничтожения промышленных и информационных объектов.
В 1945 году в Висло-Одерской стратегической операции командующий 1-м Украинским фронтом Иван Конев планировал окружить и уничтожить немецкую группировку в Силезии. Сталин не согласился с этим и приказал в ходе окружения противника оставить коридоры и дать возможность его группировкам отступить. И делалось это с целью избежать ожесточенных сражений в Силезском промышленном районе и не допустить его разрушения. Если в Югославии американцы уничтожали информационные центры ракетами и бомбами, то в Ливии они выделили спецподразделения с соответствующими специалистами, которые захватывали местные радио- и телевизионные центры и через них организовывали передачи для воздействия на местное население.
И многие другие задачи применения «мягкой силы» придется решать совместными согласованными усилиями дипломатического, экономического, информационного, военного и других ведомств.
В целом важнейшим условием обеспечения надежной национальной безопасности и обороны страны является единство Вооруженных Сил и народа. Без поддержки всего народа и общества идей защиты Отечества невозможно создать военную организацию, отвечающую современным требованиям.
Вторая группа угроз безопасности России порождается тем объективно сложившимся обстоятельством, что ядерное оружие большинства стран, имеющих его, в конечном счете нацелено в основном на Россию. Некоторые эксперты утверждают: России достаточно иметь 10–15 ядерных боеприпасов, угроза применения которых будет сдерживать агрессию потенциального врага. Но если исходить из реальной действительности, то в мире произведено уже около 2,5 тысячи ядерных взрывов, из них 570 воздушных.
В ядерной стратегии США в последнее время первостепенное значение придается тому, чтобы рядом упреждающих мер не допустить или сорвать ответный ядерный удар противостоящей стороны. Прежде всего форсируется создание высокоточного стратегического оружия в обычном снаряжении, создаются разветвленная система ПРО и космические средства, способные перехватывать стратегические ракеты, спецподразделения, имеющие задачу еще до войны и с началом войны проникать в тыл противника и уничтожать его стратегические ядерные средства.
В связи с этим от России требуются срочные меры по созданию своего высокоточного стратегического оружия в обычном снаряжении, дальнейшее качественное совершенствование стратегических ядерных средств, способных преодолевать ПРО противника, противодействие дипломатическими и всеми другими средствами созданию или ограничению развертывания систем ПРО, способных снизить эффективность применения стратегических ядерных сил с нашей стороны. Придавая первостепенное значение ядерному сдерживанию, нельзя абсолютизировать и роль ядерного оружия. Установка на то, что пока есть это оружие, безопасность России гарантирована, тоже уязвима. У Советского Союза было ядерное оружие, оно осталось, а Советского Союза нет. Поэтому должное внимание необходимо уделять и развитию сил общего назначения, в том числе в СВ, ВВС и ВМФ, делать главный упор на асимметричные средства и способы нейтрализации технологического превосходства противника.
Третья группа угроз состоит в ускоренном качественном развитии основных видов вооружения в ведущих странах мира, прежде всего информационных, беспилотных средств, робототехники, преобразующих всю систему боевого применения оружия и военного управления.
В целом при существующих угрозах от Вооруженных Сил требуются первоочередная готовность к решению боевых задач в локальных войнах, конфликтах, антитеррористических операциях и мобилизационная готовность для региональных и других крупномасштабных войн.
Нет полной гарантии того, что войны за обладание основными ресурсами планеты удастся ограничить заранее заданными рамками. В некоторых политических и экспертных кругах либерального толка считается хорошим тоном говорить о том, что никаких массовых сражений с применением большого количества танков и артиллерии больше никогда не будет, а в основном возможны боевые столкновения в воздухе и космосе в течение нескольких суток и на этом все закончится. Немногого стоят и разговоры о том, что в будущем не потребуется заниматься прорывом обороны, централизованным огневым поражением, что все огневые средства противника должны уничтожаться немедленно по мере их обнаружения.
Но при самом высокоманевренном характере боевых действий фронт на какое-то время может стабилизироваться и его в ряде случаев придется прорывать, стрелять сразу по всем целям не удастся даже из-за недостатка боеприпасов. Поэтому, возможно, периодически надо будет прибегать и к централизованному огневому поражению. Если исходить не из идеологических установок, а из реальной жизни, не удастся избежать и массированного применения артиллерии и танков. В зоне Персидского залива в 1991 году участвовало около 10 тысяч танков. Это больше, чем в Берлинской операции в 1945-м, где с обеих сторон было 6300 танков.
Да и борьба с террористами ведется не только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны и устанавливать там свою власть, как это было в Афганистане.
Желательно весьма трезво оценивать и характер так называемых войн шестого поколения, когда по опыту Югославии говорили, что цели войны достигаются ударами авиации и морских крылатых ракет по объектам промышленности и инфраструктуры, а по сухопутным войскам не надо наносить никаких ударов. Они вроде сами должны разбегаться. Согласно такой теории при столкновении с грузинской агрессией в 2008 году мы должны были разбомбить авиацией Тбилиси, другие города и вынудить Саакашвили капитулировать, что могло привести к столкновению с НАТО. Это говорит о том, что помимо модных мифов реально существуют объективные геополитические факторы, с которыми приходится считаться.
Совершенно по-другому встают вопросы охраны коммуникаций, штабов, аэродромов и вообще расположения войск. Поэтому надо бы поставить какие-то преграды на пути «огражданивания» военной службы. И тыловики, и медики, и юристы, и другие специалисты должны иметь военную подготовку, а лица, возглавляющие эти службы, быть офицерами.
Также изменяется система стратегических действий ВС и других войск в зависимости от характера войн (конфликтов).
Особое значение приобретает ускоренное создание системы воздушно-космической обороны (ВКО). При современном характере вооруженной борьбы центр ее тяжести и основные усилия переносятся в воздушно-космическое пространство. Ведущие государства мира главную ставку делают на завоевание господства в воздухе и космосе путем проведения в самом начале войны массированных воздушно-космических операций с нанесением ударов по стратегическим и жизненно важным объектам по всей глубине страны.
Это требует решения задач ВКО не только сугубо оборонительными средствами ПВО, ПРО, а объединенными усилиями всех видов Вооруженных Сил с решительным применением активных способов действий, ударных средств и централизации управления в масштабе ВС под руководством ВГК и Генштаба ВС РФ. Во время Великой Отечественной войны 89 процентов самолетов противника были уничтожены истребительной авиацией и в результате ударов по аэродромам.
В стратегической операции на ТВД основные задачи по разгрому противника будут решаться не в ходе столкновения передовых частей, а в основном путем огневого поражения издалека. На примере войны в Югославии и других конфликтов мы видим применение НАТО так называемых неконтактных воздушных операций, когда удары наносятся, не заходя в зону поражения ПВО. Бои и сражения приобретут рассредоточенный объемный характер, охватывая все сферы военных действий по фронту, глубине и высоте. В целом операции и боевые действия будут развиваться стремительно, без наличия сплошных фронтов или лишь при временной их стабилизации, носить высокоманевренный характер.
Вместе с тем надо по достоинству оценивать, но излишне не абсолютизировать и не фетишизировать новые технологии и высокоточное оружие. Нам не следует копировать и вести боевые операции на условиях, которые диктует противник, а необходимо навязывать ему способы действий, затрудняющие реализацию его технологических преимуществ.
Организационная структура войск должна быть приспособлена не только к ведению локальных войн, но если это потребуется, и к выполнению задач в крупномасштабных вооруженных столкновениях, например на востоке, где могут потребоваться не только мобильные бригады, но и более мощные дивизионные структуры, а также авиационные, артиллерийские, противовоздушные, инженерные и другие резервные соединения и части для усиления группировок войск на решающих направлениях.
При решении вопросов комплектования войск необходимо рациональное сочетание призывной и контрактной систем. Войска с первых дней боевых действий будут нести потери. Во время чеченских событий приходилось спешно собирать людей со всех концов страны, снимая даже матросов с кораблей ТОФа. Для того чтобы не повторять подобного, нужны заранее подготовленные резервные формирования, которые занимались бы восполнением потерь, усиливали группировки войск на важнейших направлениях. Группировки войск мирного времени в военное время надо подкреплять минимально необходимым мобилизационным резервом примерно в том виде, как это сделано в США в структурах национальной гвардии и организованного резерва.
Возникают новые требования к организации стратегического руководства обороной страны и действиями Вооруженных Сил.
В соответствии с указанием президента РФ Владимира Путина и новым положением о Генеральном штабе ВС РФ предусматривается разработка Плана обороны страны, который должен обеспечить согласованные усилия всех государственных органов и сил и средств военной организации РФ в данной области.
Формирование и внедрение в ВС сетецентрической системы управления призвано повысить эффективность управления войсками во всех звеньях. Но, к сожалению, некоторые наши специалисты в этой области выдают желаемое за действительное.
Для повышения эффективности работы по созданию автоматизированных средств управления необходимо наряду с разработкой новых технологий совершенствовать методы работы командования и штабов, в первую очередь отказаться от громоздкой документации.
При создании нового облика Вооруженных Сил был до предела сокращен оперативный состав штабов, особенно оперативных и разведывательных отделений (отделов), штабов артиллерии бригад, армий. В боевой обстановке, когда идет круглосуточная напряженная работа и часть офицеров выполняют задания командования в подчиненных частях, таким составом невозможно обеспечить полноценное управление войсками. Поэтому штатный состав органов управления, особенно в тактическом звене, целесообразно значительно усилить. В связи с изменением характера войны нужны и новые формы учений.
Необходимо хотя бы в самом общем виде осуществлять перспективное планирование в штабах оперативной и боевой подготовки.
О совершенствовании научной работы по оборонным проблемам
С целью устранения отмеченных выше пробелов и повышения эффективности научных исследований в области оборонной безопасности представляется целесообразным:
1. При преобразовании Российской академии наук (РАН) и всей научной сферы наряду с общими задачами инновационной, технологической модернизации страны предусмотреть необходимые меры по расширению фронта и повышению удельного веса научных исследований в интересах обороны государства, в том числе Российской академией наук.
В свою очередь Министерство обороны вместо попыток создания по каждой оборонной проблеме своих научных учреждений, как было в прежние годы, должно полнее использовать научный потенциал имеющихся научно-исследовательских организаций. В частности, при реорганизации Российской академии наук наряду с другими необходимыми преобразованиями уточнить состав научного совета по оборонным вопросам и направленность его работы с учетом изменения характера угроз безопасности страны с более широким применением невоенных средств («мягкой силы»). Учредить в РАН научное отделение оборонных проблем. Уточнить состав и направленность работы секции оборонных проблем при РАН с тем, чтобы она прослеживала научные достижения в интересах обороны страны в области не только естественных и технических наук, но и общественных (гуманитарных) наук.
2. С учетом нового характера угроз и задач обеспечения оборонной безопасности реорганизовать организацию научной работы в ВС.
Преобразовать Военно-научный комитет ВС в Главный военно-научный комитет Минобороны, поднять его роль и статус, возложив на него планирование и координацию всей научной работы в Вооруженных Силах и в интересах обороны страны в целом.
Повысить роль и ответственность главнокомандований (командований) видов ВС (родов войск) в руководстве научной работой в области развития, технического оснащения и боевого применения видов ВС (родов войск). Подчинить им соответствующие научно-исследовательские организации и вузы.
3. Создать Центр научно-технической информации Министерства обороны, призванный оперативно обобщать, анализировать и доводить до заинтересованных органов управления и научных учреждений информацию о последних достижениях отечественной и зарубежной научно-технической мысли.
4. Для системного исследования проблем оборонной безопасности учредить Академию оборонных проблем или создать Центр оборонных проблем при Академии военных наук, предусмотрев его государственное финансирование.
5. Для более оперативного руководства деятельностью оборонной промышленности, научно-исследовательскими и конструкторскими работами создать Министерство оборонной промышленности с соответствующими органами руководства научно-исследовательскими и конструкторскими работами.
Определить и другие необходимые меры по улучшению взаимодействия органов управления и научных организаций Министерства обороны и ОПК.
Информация