Саудовская Аравия поборется с Ираном за нефть
2013 год для Саудовской Аравии выглядил весьма неоднозначным. Бесконечную войну в Сирии нельзя назвать разочарованием для Королевства — как раз для арабов такой способ ведения войн на изматывание противника более характерен, чем европейский блиц-криг. Для араба даже проигранная война не повод для беспокойства, волшебная формула «Иншалла!» с успехом отвечает на все вопросы. В конце концов сама Саудовская Аравия возникла с третьей попытки, ей спешить некуда.
У Королевства по большому счету существует лишь две ключевые проблемы — модернизация и безопасность. С остальными оно вполне успешно справляется, а где не справляется само, там работают его бесконечные деньги.
Модернизацию тормозит идеология, позволившая произвести сборку крупнейшего аравийского государства, а потому являющаяся базовой основой его существования. Ваххабизм, будучи крайне ортодоксальным и фундаментальным учением, предельно негативно относится ко всем новшествам в любой сфере жизни. Заидеологизированная теократия, каковой является до сих пор Саудовская Аравия, управляется и секулярной, и религиозной властями. Хотя король является одновременно светским и духовным лидером Королевства, власть потомков Мохаммеда Абд Аль Ваххаба семейства Аш Шейх чрезвычайно велика.
Еще основатель нынешней версии Саудовской Аравии первый король Абдель Азиз аль Сауд вступил в конфликт с истово верущими фанатиками-ихванами, бывшими его ударной силой. Не без труда победив их, прагматичный Абдель Азиз стал смещать баланс между религиозной и секулярной властью в пользу последней. Этот процесс продолжается постоянно в течение всего времени существования государства династии аль Саудов, но и по сей день идеологические ограничения существенно тормозят модернизацию страны.
Практически все сферы жизни пронизаны вниманием и заботой муфтиев-ваххабитов, от недопущения выдачи водительских прав женщинам до весьма серьезной отрасли, как образование. Не желая идти на конфликт, светская власть организовала обучение своей молодежи за рубежом. Жизнь заставляет, и нужны специалисты не только в точном цитировании Священного писания. Однако и здесь возникает проблема — проучившись в Европе-Америке, саудовские молодые люди приобретают помимо багажа знаний и неприемлемые для ортодоксального правоверного привычки. Несут их в страну и приобщают к ним других. Хочешь-не хочешь, но скрепя зубы, приходится открывать и свои собственные университеты. Борьба за умы ведется постоянно, и буквально недавно король Абдалла назначил нового министра образования, перед которым поставлена задача качественно изменить подходы ко всей системе обучения и найти приемлемый баланс между необходимыми стране знаниями и благочестием.
Проблемами образования вопросы модернизации не исчерпываются, однако они являются хорошим маркером, по которому можно судить об успехах модернизационных процессов в Саудовской Аравии. Страна и без того находится в тяжелейших климатических условиях, которые создают трудности для строительства современной экономики, а руководство страны должно закладывать основы нормальной жизни и в постнефтяную эру. Поэтому создание современной успешной отличной от нефтяной промышленности для династии — это вопрос её выживания в будущем.
В 2013 году была решена незначительная для нас, но весьма важная задача переноса выходных с четверга-пятницы на пятницу-субботу. Казалось бы мелочь, но тем самым Саудовская Аравия синхронизировала свою рабочую неделю с экономическими партнерами и избавилась от огромных убытков, связанных с несовпадением рабочего времени. Борьба с религиозными лидерами велась чуть ли не десятилетия за такую мелочь, и стоила невероятных денежных потерь для страны. И таких мелких и незначительных на первый взгляд проблем перед Королевством хоть пруд пруди.
Тем не менее, это всё перспектива. Текущая экономическая ситуация в Саудовской Аравии практически целиком зависит от нефти. Королевство с выгодой для себя использовало санкции, наложенные США и Европой на Иран, практически полностью заместив его квоты своей нефтью. Для саудовских масштабов это, конечно, была мелочь, но приятная. Приятная вдвойне, так как создавала проблемы главному противнику в регионе.
Сейчас женевские соглашения распечатали иранские планы, и на последнем заседании ОПЕК иранский министр нефти если не взорвал ситуацию, то заставил ее серьёзно напрячься заявлением о том, что его страна доведет в перспективе добычу нефти до 4 млн баррелей в сутки, даже если это приведет к падению цены до 20 долларов. Все понимают, что это во многом блеф, однако есть нюанс. Иранская стратегия торговли нефтью традиционно тяготеет к максимизации объёмов торговли, в то время как саудовская — к максимизации маржи. Баланс между этими стратегиями и находится на заседаниях ОПЕК.
Иран и Ирак уже озвучили свои планы довести суммарные мощности по добыче нефти до умопомрачительных 12 млн баррелей в сутки к 2020 году. Большую часть этих баррелей анонсирует Ирак, и его планы выглядят не слишком реалистичными, однако к 2020 году в силах Ирана и Ирака довести добычу до цифры в 7-8 млн баррелей в сутки, причем Иран может решить свою часть задачи в ближайшую пятилетку. В рамках иранской стратегии такая ситуация будет выглядеть вполне приемлемой, в рамках саудовской — катастрофой. По сути, произойдет передел всех соглашений по квотам внутри ОПЕК, и для этого у Саудовской Аравии должны быть мощные позиции, чтобы отбить совместный натиск противников-шиитов.
И вот с позициями в 2013 году у Саудовской Аравии стало хуже. Гораздо хуже.
Будучи главным союзником США в арабском мире, Саудовская Аравия выстраивала свою политику безопасности, исходя из «зонтика», которым её прикрывали Соединённые Штаты от любых неожиданностей. Позиция США вполне понятна — будучи крупнейшим импортером нефти, приходится защищать свои интересы на всем протяжении маршрута её доставки.
Интересы США продиктовали еще в 2005 году тогдашнему президенту Бушу поставить задачу снижения зависимости страны от импорта нефти. Задача выполняется — если в 2005 году импорт энергоресурсов обеспечивал 60% потребления, то в 2010 — 45%, а в 2013 — уже около 40%.
В 2011 году США превратились в нетто-экспортера нефтепродуктов. В 2014 году по прогнозам США обойдут Россию по экспорту нефти и отдадут Китаю первое место по импорту.
В таких условиях продолжение стратегии США на прикрытие Саудовской Аравии от «неожиданностей» становится неэффективным, затратным и избыточным. Нормализация отношений с Ираном для США может принести дополнительное снижение издержек по контролю за регионом, что рачительные американцы, умеющие считать свои деньги, и сделали.
Естественно, что прорыв в отношениях с Ираном для США в этом году был обусловлен не только одним этим меркантильным фактором. Столь непростой политико-экономический вопрос был завязан на необходимость переориентирования внимания США на Азиатско-Тихоокеанский регион, и неудачную политику Обамы, связанную со ставкой на умеренный политический ислам, и необходимость сократить зависимость от произраильского и просаудовского лобби в коридорах власти в Вашингтоне.
Немаловажное место в стратегии США занимает и Россия — допуская Россию на освобождающийся от них регион Ближнего Востока, Соединенные Штаты получают целый веер возможностей. Во-первых, сотрудничество США и России в регионе подразумевает взаимные уступки. Свою уступку Штаты сделали — они позволили России войти в регион без их противодействия. Теперь российская дипломатия должна думать над ответом.
Во-вторых, вводя Россию в Ближний Восток, США отвлекают ее ресурсы, силы и возможности на этот весьма разрегулированный регион мира, в котором еще долго будут продолжаться отзвуки катастрофических процессов 2011-2013 годов. Кроме того, создается новый баланс, в котором будут пытаться найти свое место сразу четыре крупных игрока — Россия, Израиль, Иран и Саудовская Аравия. Вторым эшелоном идут Катар и Турция. Все вместе это создает прекрасную возможность для Соединенных Штатов рулить процессами издалека, играя на неизбежных противоречиях.
Ситуация в Саудовской Аравии осложняется нерешённым вопросом престолонаследия. Ещё при короле Фатхе был несколько изменен завет основателя Королевства, по которому престол могли занимать наиболее благочестивые сыновья Абдель Азиза. Теперь в число претендентов включены и дети его детей, но проблема пока далека от разрешения. Мощные кланы внутри династии ведут свою борьбу, и пока нет признаков, что кто-либо обладает подавляющим преимуществом.
Первое поколение правителей Саудовской Аравии банально заканчивается. Среди претендентов на престол из здравствующих сыновей Абдель Азиза осталось практически только двое — нынешний кронпринц Салман и второй вице-премьер (формально третье лицо в государстве) Мукрин. Однако Салман не слишком дееспособен, а Мукрин — сын иностранки. В Саудовской Аравии наступает момент, который проходил СССР после смерти Андропова — пока кланы не договорились, на первую роль был посажен почти ничего не понимающий от болезней и возраста К.У.Черненко. Ничем хорошим для нас всё равно не закончилось, и никому неизвестно, как смогут решить эту же проблему саудиты.
Можно сказать, что на сегодня в саудовской элите есть две крупные группировки, при этом они обладают разными взглядами на дальнейшее развитие страны, включая и ее внешнеполитическое позиционирование. Другие кланы и группы тяготеют в разной степени к этим двум.
Группировка, фронтменом которой выступает руководитель саудовских спецслужб и личный друг семейства Бушей принц Бандар, исходит из весьма жестких установок на конфронтацию с Ираном. При этом «Бандар и его команда» отдают себе отчёт в уязвимости Королевства по его окраинам. Сборка Саудовской Аравии чисто географически произошла в виде объединения четырех разнородных областей полуострова — Неджда в центре Аравии, Хиджаза на побережье Красного моря с его священными городами Меккой и Мединой, Асира на границе с Йеменом и Эль-Хасы — сегодняшней Восточной провинции, главной нефтяной «житницы» Королевства. Кроме того, есть и северные области Саудовской Аравии со своей специфической историей в жизни династии. Между всеми этими историческими областями страны есть свои линии разлома, скрепляемые только жесткой конструкцией власти. Нестабильность власти немедленно включит процессы распада страны по этим линиям.
Поэтому группировка принца Бандара, министра внутренних дел Мохаммеда бен Наифа, министра иностранных дел Сауда Аль Фейсала, других влиятельных принцев видит выход в переносе противостояния с Ираном за пределы Саудовской Аравии. Эта группировка и является спонсором войны в Сирии, активно выступает за создание суннитского государства через расчленение Сирии и Ирака — с целью ведения борьбы за лидерство в регионе на его территории. Последствия этой политики видны уже сейчас — радикализация исламизма, возникновение масс вооруженных джихадистов, распространение теории и практики джихада на сопредельные территории и страны.
Другая группировка в саудовской элите, которую возглавляет король Абдалла, его сын Митаб и как минимум часть клана Аль-Джилюви (родственники, но не прямые потомки Абдель Азиза аль Сауда), выступает за иной подход в борьбе с Ираном. Этот подход выражен в идее короля Абдаллы в виде создания военно-политического, а в перспективе и экономического «Арабского ЕС» из шести аравийских монархий. Пока идея военного союза воспринята всеми шестью государствами полуострова, но вот против полного объединения с созданием наднациональных органов управления выступает, причем вполне категорично, Оман. Интересы султана Кабуса, управляющего страной специфического направления ислама ибадизма лежат вне тотального подчинения такой наднациональной структуре. Естественно, не только теологические разногласия лежат в основе отказа Омана — есть и вполне материальные проблемы внутренней специфики, но так или иначе, идея короля Абдаллы разделяется большинством монархий Залива, понимающих, что им теперь предстоит обеспечивать свою безопасность во многом самостоятельно.
2013 год для стран Аравийского полуострова можно считать переломным. Они еще не пришли к окончательному выбору пути развития в новых условиях после Женевской конференции по урегулированию ядерной проблемы Ирана. Слишком мало времени прошло. Но уже сейчас очевидно, что 2014 год станет ключевым для них, так как времени для определения и выработки политики противодействия новым угрозам остаётся всё меньше.
Информация