«Разведка и еще раз разведка»
«В Израиле большинство террористов осуждаются военными трибуналами, у которых больше полномочий, чем у гражданских судов», – заявил газете ВЗГЛЯД политолог Бенни Брискин. Он рассказал, какими способами Израиль научился предотвращать теракты и в чем отличия его методов от российских.
Группа депутатов сразу от всех четырех фракций внесла в среду в Госдуму масштабный блок поправок в антитеррористическое законодательство в связи с недавними взрывами в Волгограде. Как писала газета ВЗГЛЯД, думцы предложили не только расширить полномочия ФСБ и карать даже пособников террористов пожизненными сроками, но и ограничить размеры электронных платежей в стране, а также обязать соцсети долго хранить данные о своих пользователях.
«При подготовке законопроекта учитывался опыт зарубежных стран в борьбе с терроризмом, в частности, мы ориентировались на опыт Израиля как одной из стран, в наибольшей степени сталкивающихся с террористической угрозой», – пояснил газете ВЗГЛЯД соавтор поправок, депутат от КПРФ Олег Денисенко.
Как следует из данных израильской прессы, антитеррористическое законодательство в этой стране действительно еще строже, чем в России. Так, еще в 2007 году власти признали существование двух секретных параграфов в лицензиях, полученных компаниями сотовой связи и интернет-провайдерами, позволяющих спецслужбам в любой момент получить доступ к их компьютерам. Это позволяло ШАБАК требовать от мобильных операторов информацию о звонках и сообщениях их клиентов.
Также, задолго до появления в российском законодательстве аналогичных норм, весьма строго карались в Израиле даже устные призывы к актам террора и публичное одобрение деятельности террористов.
О том, какие аналогии можно провести между новыми мерами, предложенными в Госдуме, и уже действующими нормами еврейского государства, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал бывший советник премьер-министра Израиля, исполнительный директор Российского еврейского конгресса (РЕК) Бенни Брискин.
ВЗГЛЯД: Господин Брискин, депутаты предлагают расширить полномочия сотрудников ФСБ, дав им, как и сотрудникам МВД, право на личный досмотр подозрительных граждан, их вещей и транспорта. В Израиле существует нечто подобное?
Бенни Брискин: В Израиле ситуация немного другая. В израильской полиции существует спецподразделение, так называемая пограничная служба. Но на самом деле это такая военная жандармерия. Это полицейские в зеленой военной форме, специально подготовленные. Они служат там срочную, а затем сверхсрочную службу.Они в первую очередь занимаются похожими вещами. Обычная полиция, которая носит форму голубого цвета, занимается транспортом, движением, общественным порядком. У них тоже есть полномочия включиться во что-то, но специально они не занимаются вопросами борьбы с террором, только если вынуждают обстоятельства (если нет никого рядом).
ВЗГЛЯД: За организацию терактов и захват заложников, а также финансирование террористической деятельности в России предложено ввести наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Такие же кары могут грозить за организацию террористического сообщества, незаконного вооруженного формирования и участие в них...
Б.Б.: В Израиле, безусловно, есть специальные статьи за террористическую деятельность. Большинство террористов сидят именно по этим статьям. Причем часто осуждаются они военными трибуналами, у которых больше полномочий, чем у гражданских судов. Есть еще специальные меры, которые дают возможность задерживать людей на довольно продолжительные сроки, пока ведется расследование. Такие полномочия есть у внутренней службы безопасности – ШАБАК.
Конечно же, специальные параграфы законодательства, направленные на предотвращение и наказание за террористическую деятельность, существуют и включают наказания вплоть до пожизненных.
ВЗГЛЯД: Российские депутаты также предлагают ограничить размеры возможного перевода денег через электронные платежные системы 1 тысячей рублей в день вместо нынешних 40 тысяч.
Б.Б.: Такой меры в Израиле не существует. Попытка борьбы с переводом денег на террористическую деятельность проводится с помощью внутренней службы безопасности, разведывательными способами, а не попыткой контроля перевода денег с частного счета на частный счет. В Израиле ограничения могут быть со стороны налоговой службы на перевод валюты из страны в страну. Эти ограничения регулируются финансовым законодательством, а не антитеррористическим. Истории, чтобы в день переводили по 100 шекелей или 5 долларов, у нас нет.
ВЗГЛЯД: Заодно депутаты предлагают ужесточить контроль над передачей информации в Сети. В частности, физические и юридические лица будут обязаны в порядке, установленном правительством, уведомлять Роскомнадзор о начале деятельности по организации распространения информации и обмена данными между интернет-пользователями.
Б.Б.: Такого тоже нет и вряд ли будет вводиться. Такая мера неэффективна, на мой взгляд. Она беззубая, ее невозможно никак проконтролировать. И этот закон, скорее всего, будет нарушаться, причем не террористами. Его очень трудно претворять в жизнь. Не знаю, какой смысл в этом законе. В Израиле со всеми этими вещами пытаются бороться при помощи разведки, в том числе электронной, а не с помощью запрета.
Всем бы хотелось ограничить возможности интернета, но это тщетно. На кратком вводном курсе можно узнать простой способ передачи информации даже без ее передачи электронным способом. Условно, человек пишет формулу изготовления бомбы в электронном письме, но никуда его не посылает. Человек в другом городе входит в этот же почтовый ящик и просто читает черновики. И не нужно ничего никуда передавать. Этим простым примером пользовались террористы.
ВЗГЛЯД: В целом в Израиле законы строже в антитеррористической сфере, чем в России?
Б.Б.: Точные аналогии проводить трудно. В России есть такая тенденция, как и в борьбе с коррупцией, решать все вопросы с помощью усугубления наказаний, уголовной ответственности. А на самом деле нужно делать все, чтобы была неотвратимость наказания, как в уголовном, так и в антитеррористическом кодексе.
То, что делается в Израиле в последние годы и достаточно успешно, – это предотвращение террористической деятельности. Это разведка и еще раз разведка всех видов, в том числе с засланными шпионами, стукачами в местных палестинских организациях. Это все возможные способы и прямое предотвращение, как называют в Израиле, тикающей бомбы. Если с помощью разведки получают информацию, что человек идет на теракт, его сразу уничтожают.
Распоряжение отдается фактически без суда и следствия, просто на основании стопроцентно понятной разведывательной информации, что человек идет с бомбой взрываться в торговом центре. Эти так называемые точечные ликвидации, за которые Израиль ругают и говорят, что это непропорциональное применение силы, – основная мера борьбы с террористом, который уже вышел на дело. Он уже «зазомблен», он не остановится. Его останавливают таким вот способом.
О стене безопасности в России нельзя говорить. В Москве, в отличе от Иерусалима, не поставишь в середине города забор. Это средство здесь применять нельзя. Остается разведка и дача армии полномочий предотвращения терактов с помощью точечных ликвидаций. Я не знаю, насколько это актуально в России, но я знаю точно, что это дает результат в Израиле.
Информация