«Двадцать седьмого уничтожить!»
Прапорщик Евгений Савчук поправил и без того ловко сидящий на голове краповый берет и усмехнулся:
— Ну что, братишки, сворачиваемся? Весело у нас проходит стажировка. Я, признаться, не так себе это представлял. Думал, нас как маленьких опекать будут, за ручку водить. А тут р-р-раз — и сразу с корабля на бал.
— Ну может, так и должно быть. Мы же спецназ все-таки, — по-своему рассудил прапорщик Михаил Лихачев, доставая из кармана разгрузки «Кенвуд»: — «Марка», я – Десятый, задачку решили, решили. Через пять маленьких идем домой.
— Может, и правильно, — задумчиво промолвил Савчук. — Главное, чтобы крови не было…
Евгений размял затекшую от многочасового напряжения шею и вдруг заметил какой-то подозрительный предмет, торчащий неподалеку из земли. То ли целлофановый пакет, то ли пластиковая емкость. Теоретически здесь все уже должны были проверить саперы, а практически? Секунду поколебавшись, Савчук сделал несколько шагов в сторону подозрительного предмета — чем черт не шутит. И вдруг…
Страшный грохот. Ослепительная вспышка. Ударная волна. Оглушенные люди из группы прикрытия ИРД, стоявшие кучно возле БТРов, запоздало попадали на землю. Мощный заряд — два 152-мм фугасных снаряда — сработал, разворотив возвышавшийся над пятачком, где стояли люди, холм, огненным смерчем пронесся над ними, совсем в другую сторону от злополучного пластика-целлофана. По спинам, закрытым руками и «сферами» головам больно застучали комья чеченского чернозема. Первым вскочил Лихачев. В десяти шагах от него, раскинув руки, лежал не двигаясь Савчук. Рядом — присыпанный землей берет цвета крови…
— Я тогда был старшим инженерно-разведывательного дозора, — рассказывает подполковник Валерий Сопков, начальник учебного центра подготовки саперов. — Маршрут прошли удачно. Подозрительных предметов обнаружено не было. Решил доложить в Ханкалу о прохождении маршрута, но для этого нужно было отключить генератор помех «Пелену», чтобы она не глушила станцию. Дал соответствующую команду, доложил… И в это время взрыв. Нам повезло, что мы стояли слишком близко к этому холму. Осколки и ударная волна прошли над нами. А вот спецназовца того крепко зацепило. Сделали все, что смогли, но…
— Замечательным парнем был наш Женя, — рассказывает, глядя в оконце штабной палатки, «замполит» отряда «Мечел» подполковник Сергей Студенов. — Когда год назад на базе челябинского милицейского полка создавался отряд, Савчук пришел в числе первых. Высокий, красивый. Опыта не занимать. Краповый берет, полученный Женей за умелые боевые действия в марте 2000 года в Комсомольском, говорил сам за себя. А еще за его плечами была первая чеченская кампания. Савчук стоял у истоков создания совета «краповых беретов» отряда. И должность у него была едва ли не самая боевая — инструктор группы специальной разведки…
Минная война в Чечне не прекращается. Даже в день проведения республиканского референдума, когда для обеспечения его безопасности были задействованы все наличные силы объединенной группировки, саперы внутренних войск обезвредили пять взрывных устройств.
Рассказывает командир отряда специального назначения «Мечел» внутренних войск МВД России полковник Виктор Фомичов:
— Наш отряд, сформированный в июле 2002 года, был направлен в Чеченскую республику для прохождения стажировки совместно со «старшим братом», другим уральским отрядом, где я до этого сам проходил службу. Прибыли эшелоном в Ханкалу. Разместили нас на самом краю необъятного раскисшего поля. Попали мы, перефразируя известную поговорку, «из князи в грязи», которая была везде: на технике, в палатках, на одежде. Плюс ко всему, как раз над нами круглые сутки заходят на посадку и взлетают вертолеты группировки. Уснуть было невозможно. Но ничего, обустроились, привыкли — живем. Как гласит спецназовская поговорка: «Грязь — это не дерьмо. Дерьмо — когда кровь». Ехали с желанием, рвались в бой. Потихоньку начали получать боевые задачи. Выставление неподвижных огневых точек в Грозном, участие в адресных проверках. Позже все силы бросили на обеспечение безопасности референдума. Здесь отличились наши саперы. Начальник инженерной службы лейтенант Рустам Юлдашев и кинолог прапорщик Рустам Тургаев обнаружили и обезвредили фугас в одном из избиркомов накануне выборов. Но самое серьезное испытание оказалось впереди. Отряду для обеспечения инженерной разведки были нарезаны два маршрута: пятикилометровый Ханкала — Аргун и восемнадцатикилометровый Ханкала — Грозный — Пригородное. В нашу задачу входило прикрытие группы разминирования, выставление заслонов.
Участки еще те! Особенно дорога на Пригородное. На выходе из города вдоль дороги тянутся лесопосадки, много нежилых построек, каких-то будок и ларьков. Здесь незадолго до дебюта «Мечела» и появился грамотный специалист минно-взрывного дела с характерным почерком работы. «Дух» ставил спаренные фугасы из артиллерийских снарядов, дополняя их минами-ловушками. Радиоразведка запеленговала в эфире позывной этого «духовского» профи — Двадцать седьмой.
— Работали мы, как всегда, под прикрытием ИРД Н-ского саперного батальона, — рассказывает инструктор «Мечела» прапорщик Михаил Лихачев. — Я в свое время изучал подрывное дело, с интересом присматривался, как работают саперы. И вот выставили мы заслон для контроля за проверенным участком дороги возле одного заброшенного здания. Я первым вошел в здание и сразу обратил внимание на лежащую пачку из-под сигарет. Вчера ее не было. Дал команду бойцам укрыться, и из укрытия расстрелял пачку. Чутье меня не подвело, в пачке из-под сигарет было самодельное взрывное устройство нажимного типа.
За восемь дней работы на Пригородненском участке дороги саперами было обезврежено пять фугасов. К сожалению, оснащение отряда современными средствами разминирования оставляет желать лучшего. У «мечелов» нет своей «Пелены» на броне, «Коршуна» (портативный вариант «глушилки»), вся надежда на саперов.
Мероприятия, предпринимаемые спецназом по обнаружению и выявлению Двадцать седьмого вдоль трассы Грозный — Пригородное, результата пока не дали.
Охотился Двадцать седьмой на саперов внутренних войск, которые серьезно осложняли его диверсионно-подрывную деятельность. Но однажды позарился на лакомый кусок — легкобронированную машину с сидящими сверху людьми. А армейцы, к сожалению, не стали дожидаться окончания разведки, понадеявшись на авось, и попали в сектор подрывника-террориста.
— От мощнейшего взрыва мы все сперва опешили, — рассказывает инструктор «Мечела» прапорщик Михаил Лихачев. — Армейская колонна шла нам навстречу, и мы были в какой-то сотне метров от них. Сразу после подрыва началась пальба. Кто куда стрелял, непонятно. Я со всеми мерами предосторожности выдвинулся на броне навстречу армейцам. А у них там беда. МТЛБэшку пополам разорвало. Много убитых и раненых. Управление колонной было потеряно, их командира я так и не нашел. Люди находились в какой-то прострации. Отдельные бойцы пытались оказывать помощь раненым. Я тоже подключился к этому. Перевязали раненых, загрузили на наш броник и повезли их в госпиталь, вроде всех живыми доставили…
Начальнику штаба группировки ВВ генерал-лейтенанту В. Бутину давно не давал покоя этот злополучный участок дороги. Терпеть дальнейшие действия Двадцать седьмого, все больше и больше заявляющего о себе, было опасно. Отдельно высылаемые на захват террориста группы спецназа возвращались ни с чем. Противник был осторожен и хитер. Требовалась тщательно продуманная и хорошо спланированная операция. Как действовать, решили на закрытом служебном совещании, где кроме генерала присутствовали командиры отрядов спецназа, начальники разведки и инженерного обеспечения группировки.
На следующий день, когда солнце устало садилось за темнеющие, чуть видимые вдали горные хребты Большого Кавказа, в сторону Грозного промчались несколько БТРов спецназовцев внутренних войск. Темная южная ночь на этот раз была их союзницей. Растворившись в темноте, подобно бесплотным горным духам, спецназовцы вышли на охоту, готовые нанести смертельный удар осмелившемуся бросить им перчатку террористу. Заняв выгодные наблюдательные и огневые позиции в предполагаемом квадрате, превратившись в едва различимые, порой сливающиеся с рельефом местности бугорки и кочки, им оставалось одно — ждать…
Рано утром от командира спецназа на КП поступила информация: «Двадцать седьмой уничтожен!». Волчара со своим подручным угодил в подготовленный спецназовцами капкан. Команды брать подрывников живыми не было. Спецназ честно предупреждал, что терроризм опасен для жизни…
А уже в полдень, грохоча траками, по дороге проползла специальная инженерная машина разграждения, снося злополучные нежилые хибары, разбросанные вдоль трассы. Чуть позже по дороге снова прошел БТР инженерной разведки, а за ним потянулись и войсковые колонны, гражданский автотранспорт. Жизнь продолжается.
Некоторые фамилии изменены.
— Ну что, братишки, сворачиваемся? Весело у нас проходит стажировка. Я, признаться, не так себе это представлял. Думал, нас как маленьких опекать будут, за ручку водить. А тут р-р-раз — и сразу с корабля на бал.
— Ну может, так и должно быть. Мы же спецназ все-таки, — по-своему рассудил прапорщик Михаил Лихачев, доставая из кармана разгрузки «Кенвуд»: — «Марка», я – Десятый, задачку решили, решили. Через пять маленьких идем домой.
— Может, и правильно, — задумчиво промолвил Савчук. — Главное, чтобы крови не было…
Евгений размял затекшую от многочасового напряжения шею и вдруг заметил какой-то подозрительный предмет, торчащий неподалеку из земли. То ли целлофановый пакет, то ли пластиковая емкость. Теоретически здесь все уже должны были проверить саперы, а практически? Секунду поколебавшись, Савчук сделал несколько шагов в сторону подозрительного предмета — чем черт не шутит. И вдруг…
Страшный грохот. Ослепительная вспышка. Ударная волна. Оглушенные люди из группы прикрытия ИРД, стоявшие кучно возле БТРов, запоздало попадали на землю. Мощный заряд — два 152-мм фугасных снаряда — сработал, разворотив возвышавшийся над пятачком, где стояли люди, холм, огненным смерчем пронесся над ними, совсем в другую сторону от злополучного пластика-целлофана. По спинам, закрытым руками и «сферами» головам больно застучали комья чеченского чернозема. Первым вскочил Лихачев. В десяти шагах от него, раскинув руки, лежал не двигаясь Савчук. Рядом — присыпанный землей берет цвета крови… — Я тогда был старшим инженерно-разведывательного дозора, — рассказывает подполковник Валерий Сопков, начальник учебного центра подготовки саперов. — Маршрут прошли удачно. Подозрительных предметов обнаружено не было. Решил доложить в Ханкалу о прохождении маршрута, но для этого нужно было отключить генератор помех «Пелену», чтобы она не глушила станцию. Дал соответствующую команду, доложил… И в это время взрыв. Нам повезло, что мы стояли слишком близко к этому холму. Осколки и ударная волна прошли над нами. А вот спецназовца того крепко зацепило. Сделали все, что смогли, но…
— Замечательным парнем был наш Женя, — рассказывает, глядя в оконце штабной палатки, «замполит» отряда «Мечел» подполковник Сергей Студенов. — Когда год назад на базе челябинского милицейского полка создавался отряд, Савчук пришел в числе первых. Высокий, красивый. Опыта не занимать. Краповый берет, полученный Женей за умелые боевые действия в марте 2000 года в Комсомольском, говорил сам за себя. А еще за его плечами была первая чеченская кампания. Савчук стоял у истоков создания совета «краповых беретов» отряда. И должность у него была едва ли не самая боевая — инструктор группы специальной разведки… Минная война в Чечне не прекращается. Даже в день проведения республиканского референдума, когда для обеспечения его безопасности были задействованы все наличные силы объединенной группировки, саперы внутренних войск обезвредили пять взрывных устройств.
Рассказывает командир отряда специального назначения «Мечел» внутренних войск МВД России полковник Виктор Фомичов:
— Наш отряд, сформированный в июле 2002 года, был направлен в Чеченскую республику для прохождения стажировки совместно со «старшим братом», другим уральским отрядом, где я до этого сам проходил службу. Прибыли эшелоном в Ханкалу. Разместили нас на самом краю необъятного раскисшего поля. Попали мы, перефразируя известную поговорку, «из князи в грязи», которая была везде: на технике, в палатках, на одежде. Плюс ко всему, как раз над нами круглые сутки заходят на посадку и взлетают вертолеты группировки. Уснуть было невозможно. Но ничего, обустроились, привыкли — живем. Как гласит спецназовская поговорка: «Грязь — это не дерьмо. Дерьмо — когда кровь». Ехали с желанием, рвались в бой. Потихоньку начали получать боевые задачи. Выставление неподвижных огневых точек в Грозном, участие в адресных проверках. Позже все силы бросили на обеспечение безопасности референдума. Здесь отличились наши саперы. Начальник инженерной службы лейтенант Рустам Юлдашев и кинолог прапорщик Рустам Тургаев обнаружили и обезвредили фугас в одном из избиркомов накануне выборов. Но самое серьезное испытание оказалось впереди. Отряду для обеспечения инженерной разведки были нарезаны два маршрута: пятикилометровый Ханкала — Аргун и восемнадцатикилометровый Ханкала — Грозный — Пригородное. В нашу задачу входило прикрытие группы разминирования, выставление заслонов.
Участки еще те! Особенно дорога на Пригородное. На выходе из города вдоль дороги тянутся лесопосадки, много нежилых построек, каких-то будок и ларьков. Здесь незадолго до дебюта «Мечела» и появился грамотный специалист минно-взрывного дела с характерным почерком работы. «Дух» ставил спаренные фугасы из артиллерийских снарядов, дополняя их минами-ловушками. Радиоразведка запеленговала в эфире позывной этого «духовского» профи — Двадцать седьмой. — Работали мы, как всегда, под прикрытием ИРД Н-ского саперного батальона, — рассказывает инструктор «Мечела» прапорщик Михаил Лихачев. — Я в свое время изучал подрывное дело, с интересом присматривался, как работают саперы. И вот выставили мы заслон для контроля за проверенным участком дороги возле одного заброшенного здания. Я первым вошел в здание и сразу обратил внимание на лежащую пачку из-под сигарет. Вчера ее не было. Дал команду бойцам укрыться, и из укрытия расстрелял пачку. Чутье меня не подвело, в пачке из-под сигарет было самодельное взрывное устройство нажимного типа.
За восемь дней работы на Пригородненском участке дороги саперами было обезврежено пять фугасов. К сожалению, оснащение отряда современными средствами разминирования оставляет желать лучшего. У «мечелов» нет своей «Пелены» на броне, «Коршуна» (портативный вариант «глушилки»), вся надежда на саперов.
Мероприятия, предпринимаемые спецназом по обнаружению и выявлению Двадцать седьмого вдоль трассы Грозный — Пригородное, результата пока не дали.
Охотился Двадцать седьмой на саперов внутренних войск, которые серьезно осложняли его диверсионно-подрывную деятельность. Но однажды позарился на лакомый кусок — легкобронированную машину с сидящими сверху людьми. А армейцы, к сожалению, не стали дожидаться окончания разведки, понадеявшись на авось, и попали в сектор подрывника-террориста.
— От мощнейшего взрыва мы все сперва опешили, — рассказывает инструктор «Мечела» прапорщик Михаил Лихачев. — Армейская колонна шла нам навстречу, и мы были в какой-то сотне метров от них. Сразу после подрыва началась пальба. Кто куда стрелял, непонятно. Я со всеми мерами предосторожности выдвинулся на броне навстречу армейцам. А у них там беда. МТЛБэшку пополам разорвало. Много убитых и раненых. Управление колонной было потеряно, их командира я так и не нашел. Люди находились в какой-то прострации. Отдельные бойцы пытались оказывать помощь раненым. Я тоже подключился к этому. Перевязали раненых, загрузили на наш броник и повезли их в госпиталь, вроде всех живыми доставили… Начальнику штаба группировки ВВ генерал-лейтенанту В. Бутину давно не давал покоя этот злополучный участок дороги. Терпеть дальнейшие действия Двадцать седьмого, все больше и больше заявляющего о себе, было опасно. Отдельно высылаемые на захват террориста группы спецназа возвращались ни с чем. Противник был осторожен и хитер. Требовалась тщательно продуманная и хорошо спланированная операция. Как действовать, решили на закрытом служебном совещании, где кроме генерала присутствовали командиры отрядов спецназа, начальники разведки и инженерного обеспечения группировки.
На следующий день, когда солнце устало садилось за темнеющие, чуть видимые вдали горные хребты Большого Кавказа, в сторону Грозного промчались несколько БТРов спецназовцев внутренних войск. Темная южная ночь на этот раз была их союзницей. Растворившись в темноте, подобно бесплотным горным духам, спецназовцы вышли на охоту, готовые нанести смертельный удар осмелившемуся бросить им перчатку террористу. Заняв выгодные наблюдательные и огневые позиции в предполагаемом квадрате, превратившись в едва различимые, порой сливающиеся с рельефом местности бугорки и кочки, им оставалось одно — ждать…
Рано утром от командира спецназа на КП поступила информация: «Двадцать седьмой уничтожен!». Волчара со своим подручным угодил в подготовленный спецназовцами капкан. Команды брать подрывников живыми не было. Спецназ честно предупреждал, что терроризм опасен для жизни…
А уже в полдень, грохоча траками, по дороге проползла специальная инженерная машина разграждения, снося злополучные нежилые хибары, разбросанные вдоль трассы. Чуть позже по дороге снова прошел БТР инженерной разведки, а за ним потянулись и войсковые колонны, гражданский автотранспорт. Жизнь продолжается.
Некоторые фамилии изменены.
Информация