Выходные на Украине
Предлагаю вашему вниманию что-то вроде эмоциональных путевых заметок двух россиян, посетивших Украину на прошедших выходных. На всякий случай, имена и некоторые названия изменены. Дабы не осложнить возможные следующие визиты, не более того. То же относится и к фотографиям. Всему, наверное, свое время.
Действие происходило 2-3 марта.
Мы собирались в Харьков. А потом в Лозовую. Готовились тщательно, вроде бы учтя все. И, фактически 2 марта, тронулись в сторону украинской границы, на которую попали уже ночью.
Со стороны России мы пересекали границу в гордом одиночестве. Наши пограничники (видимо, от скуки) довольно тщательно осмотрели все, что у нас было свалено в багажном отделении. Были вопросы, но так как погранцам не чужд патриотизм, а везли мы не боеприпасы, то пропустили нас довольно быстро.
На украинской стороне была очередь на выезд. Машин 50, не меньше. Там на нас тоже смотрели достаточно косо, но тоже пропустили почти без вопросов. Ибо каждый сходит с ума по-своему, а работы было достаточно. Взяли с нас 200 гривен за страховку авто и еще 30 – за знак RUS. Прилежно вбацали в компьютер, и пропустили.
После Белгородчины, харьковское направление – это нечто. В плане дорог. Мы даже кинули жребий, кто будет разгружать машину, если угробим колесо. Выпало мне, что оптимизма не добавило. Но начало светать, и настроение стало улучшаться по мере приближения к Харькову.
Въехавши в Харьков, благодаря навигации, нашли искомую улицу. Нас там ждали, хотя и не так рано. Разгрузку устроили прямо на улице, сразу все раскидали по машинам, которые умчались. А мы отправились на общение и все прочее.
Общение было без горилки, точнее, мы от нее отказались. Ибо за руль. Народ тоже особо не настаивал, делали намеки по поводу того, что «сегодня будет огого!». Мы были в курсе, что планируется общегородская акция, и были не против посмотреть, благо время позволяло.
Посмотрели.
Нет, вообще это смотрелось. Народу было море, народ был не особо взвинченный, то, что потом стали заводиться, с моей точки зрения, виноват их мэр. Ну жидковат Кернес, право слово. Нам особо показали наши съемочные группы, мы тусили недалеко от «России». Но делали морды кирпичом, не палились.
А потом началось самое интересное.
Это когда значительная часть молодежи как бы сама собой начала движение в сторону ТОГО здания. То есть областной администрации. Они как бы рядом, так что сперва это было не заметно. Ну а потом выяснилось, что это был такой план – собраться вроде как на митинг, а потом устроить веселый день для тех, кто там засел.
Ну как бы все пошли, пошли и мы. Негоже гостям отставать от хозяев как бы.
Телевизионщики тоже сообразили, что происходит что-то жареное, но не успели толком. Милиция не вмешивалась, то ли по приказу, то ли потому что для них такое тоже было шоком. Короче, не успели.
Все было показано по телевизору, есть смысл только добавить то, что не вошло в репортажи. Самый охренительный момент – это года шесть здоровенных парней вынесли дверь с помощью железнодорожной шпалы. И заметнули ее внутрь. Таким «подарком» можно было деморализовать кого угодно, особенно, если бы такая штука была не одна.
Вообще майдауны были не готовы к приему. Расслабились. Поэтому и выбили их достаточно быстро.
В репортажах потом говорили, что они кидались камнями из окон. Я поправлю. Ну где в здании можно камнями разжиться? Эти бараны, пока там сидели, уничтожили несколько туалетов. И кидали сверху на атакующих обломки унитазов и плитки с раствором. Увесисто. Парню недалеко от нас прилетело таким снарядом, хорошо, в плечо, если б в голову – был бы труп.
Некоторые СМИ Украины писали потом, что штурм закончился линчеванием сторонников майдана, которых пропустили по живому коридору агрессивной толпы. Их избивали и всячески унижали, заставляя ползти на коленях и целовать символику митингующих. Так вот, это брехня.По коридору их пропустили, да. Ближе к центру площади, чтобы все их могли видеть. Как без коридора неясно, там толпа стояла около входа – дай боже. Избивали…ну как бы все были отоварены еще во время штурма, но да, видел, как несколько особо крутых «героев» получили на выходе. Это было. А сопляков не трогали вообще. Насчет ползания и целования – тоже бред. Вся символика – это российские флаги и черенки для лопат. Чего черенок целовать? Майдауны и так этими черенками были зацелованы. Флаг пачкать? Да вот такая хрень никому на площади и в голову бы не пришла, честно.
В само здание мы не пошли, туда братия с камерами рванула и милиция подтянулась. Так что мы решили скромненько в сторонке. А вот «героев» рассмотрел от души.
Сказать, что они были деморализованы –это ничего не сказать. Затравленные, побитые, у нескольких реально истерика была, ревели в голос. В основном – лет 20. Старше – ну один из десяти, не более. Короче, щенки, которые захотели стать волками, но не вышло. Дед один, с орденскими планками на пиджаке, подошел поближе: «Что ревете? Гитлер капут?». А кстати, похоже было на гитлерюгенд в конце войны.
Далее милиция стала пригонять автобусы и их туда грузить. Надо было видеть, как они туда щемились! Наперегонки!
Я не берусь судить и думать, что из этих щенков получиться дальше, но точно знаю одно: этот день, день своего поражения, бессилия, под российскими флагами, под криками «Россия!» они вряд ли забудут.
Дальше…дальше было просто ликование. Я у нас такого не видел никогда. Это не описать словами, это надо не видеть по телеку, в этом котле надо было вариться. Это была их победа. Парни обнимались, прыгали как безумные, орали… Я спросил у Антона, одного из командиров, что он чувствует. Он тоже слегка пьяный после мордобоя, с рассеченной бровью, перемазанный, слегка охолохнул и сказал следующее: «Я не знаю, как это описать, мне кажется, это самый важный день в моей жизни. Мы боялись того, что с нами может что-то случиться, мы боялись за себя, за родных, за страну. Наверное, мы слишком много боялись последнее время. А вот теперь когда мы знаем, что мы сильней этой швали, мы уже не позволим им нас нагнуть. У меня внутри все поет, мы сильные, мы правые, мы не дадим себя сломать. Я не знаю, как назвать то, что у меня в душе». Не знаю, что меня дернуло так сказать, но я ему шепнул: «май сорок пятого». Он хлопнул меня по плечу и пошел к своим.
А я остался со странным чувством сопричастности. Сопричастности к выигранному бою. К общей победе. И пусть я не ломился в двери, не дрался с майдаунами, не вытаскивал их на площадь, не жег их дубинки и каски. Но я имею право сказать, что я был с ними. Я сделал свою часть, они свою. И это была наша большая общая победа. Пусть и мой вклад в нее был небольшим. Но он был, и я могу сказать, что МЫ, и россияне, и украинцы, в этот день победили.
Информация