Без знака равенства
Кардинальные перемены, которые происходят в мире, возникновение сложных, а порой и труднопрогнозируемых ситуаций потребовало от руководства ведущих зарубежных стран мира пересмотра национальных военных доктрин, стратегических концепций и связанных с ними взглядов на военное строительство и применение вооруженных сил. При этом руководство многих ведущих государств мира приходит к выводу о том, что для обеспечения национальных интересов в складывающихся условиях международной обстановки вполне правомерно прибегать к угрозе применения военной силы по прямому ее предназначению.
Каждое государство реформирует свои вооруженные силы исходя из национальных интересов и взглядов на ведение войны. Одной из основных тенденций последних лет стало активное проведение командованием вооруженных сил комплекса мероприятий по переводу частей и органов управления Сухопутных войск на новую организационную структуру, а также по оснащению их перспективными видами вооружения, военной и специальной техники с целью одержания ими победы в любых военных конфликтах (операциях) XXI века. Подобная задача решается и в российских Вооруженных силах. Бесспорно, что для ее эффективного решения целесообразно брать на вооружение все передовые наработки в данной области, наиболее соответствующие отечественным реалиям. Рассмотрим данный тезис на примере анализа опыта реформирования Вооруженных сил США.
БОЕВАЯ МОЩЬ БРИГАДЫ
Развитие Сухопутных войск Соединенных Штатов происходит в соответствии с программой «Армия-21», разработанной в рамках концепции строительства Вооруженных сил США, получившей наименование «Единые силы» и рассчитанной на период до 2015 года. Целью осуществляемой масштабной реорганизации является создание так называемых экспедиционных сухопутных войск, способных к быстрой переброске и развертыванию на удаленных театрах военных действий (ТВД), а также к немедленному началу боевых действий и ведению их в течение длительного времени без дополнительных средств усиления и обеспечения.
Основу боевой мощи новых формирований сухопутных сил составляют бригады новой организационно-штатной структуры, оснащенные новыми вооружением и военной техникой и способные самостоятельно или в составе более крупных оперативных соединений эффективно решать поставленные перед ними задачи по обеспечению национальных интересов США в любой точке мира.
Следует при этом отметить, что в ходе реорганизации американских Сухопутных войск организационно-штатная структура бригад приводилась к единому стандарту путем сокращения количества их типов с семи до трех: тяжелые, легкие и механизированные бригады типа «Страйкер». Новая структура бригад, по мнению американского командования, должна позволить в результате эффективно выполнять различные по характеру задачи – от ведения «классических» боевых действий до участия в миротворческих операциях и мероприятиях по борьбе с терроризмом – как в составе своих дивизий или оперативно-тактических формирований, так и совершенно самостоятельно.
Самая мощная тяжелая бригада Сухопутных войск США включает в свой состав управление бригады (штаб и штабной батальон), два смешанных батальона, разведывательный батальон, артиллерийский дивизион и батальон тылового обеспечения. Кроме того, при действиях бригады в особых условиях ей придаются дополнительные части и подразделения. При этом в такой бригаде решительно все – организационно-штатная структура, распределение сил и средств – направлено на то, чтобы обеспечить максимальную эффективность использования имеющегося в ее распоряжении вооружения.
Большой интерес для специалистов представляют подходы к реорганизации подразделений тылового обеспечения, не только обеспечивающие им возможность более эффективного выполнения задач по предназначению, но и придающие новые, нестандартные боевые возможности. Для примера рассмотрим одно из подразделений боевого обеспечения штабного батальона американской тяжелой бригады – инженерную роту.
При поверхностной оценке вроде бы ничего нового: обычная инженерная рота, как и в вооруженных силах многих других стран мира, которая организационно состоит из управления, отделения инженерной разведки и трех инженерно-саперных взводов, а также взвода инженерных машин, который, в свою очередь, включает управление, отделение строительной техники и оборудования, отделение землеройных машин и два инженерно-штурмовых отделения. Всего в роте насчитывается 151 человек личного состава.
Однако более подробный анализ вооружения и военной техники, которыми располагает инженерная рота американской тяжелой бригады, главными задачами которой при ведении боевых действий являются обеспечение мобильности, контрмобильности, живучести и выполнение общих инженерных задач, позволяет говорить о ней как о принципиально новом воинском формировании, при боестолкновении с которым тяжело придется не только аналогичной по предназначению отечественной инженерно-саперной роте, но даже и мотострелковой роте.
НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ ДУХ
Стандартный состав вооружения, военной и специальной техники инженерной роты тяжелой бригады выглядит следующим образом:
– карабины М4 – 133 единицы (все карабины оснащены коллиматорными прицелами, а нашлемные ночные приборы наблюдения PVS 14 позволяют вести огонь из карабина с коллиматорным прицелом ночью; кроме того, у всех командиров отделений и взводов имеются очки ночного видения AN/PVS-7B);
– 5,56-мм ручные пулеметы М249 – 18 единиц (все пулеметы оснащены тепловизионными прицелами АН/PAS 13 различных модификаций – подобные прицелы в российской армии, по данным отечественных СМИ, есть только у разведчиков, и то, вероятно, в незначительных количествах);
– 7,62-мм пулеметов М240 – 26 единиц;
– 12,7-мм крупнокалиберных пулеметов М2НВ – 9 единиц;
– подствольных гранатометов М203 – 22 единицы;
– ручных гранатометов ХМ25 – 18 единиц (аналогов в российской армии не существует);
– станковых автоматических гранатометов МК19 – 4 единицы;
– противотанковых ракетных комплексов (ПТРК) «Джавелин» – 3 комплекса (аналогов в российской армии не существует);
– электронно-оптическая система наблюдения и обнаружения TLOS – 9 комплектов (позволяет корректировать огонь артиллерии и наводить авиацию);
– бронетранспортеров М113 – 7 единиц;
– командно-штабных машин М1068 – 1 единица;
– бронеавтомобилей «Хаммер» М988 – 7 единиц;
– боевых машин М2А2 ОDS – 13 единиц (инженерная модификация боевой бронированной машины «Брэдли»);
– грузовых автомобилей – 1 единица;
– автокранов – 1 единица;
– бронеавтомобилей М1151 – 2 единицы;
– универсальных инженерных машин М9АСЕ – 6 единиц;
– экскаваторов – 3 единицы;
– удлиненных зарядов разминирования MICLIC – 6 единиц;
– электростанций – 2 единицы;
– прицепы различного типа – 20 единиц;
– ПЭВМ АСУ тактического звена AN/UYK-128-40 комплектов;
– ПЭВМ AN/PYQ-6-2 комплекта;
– ПЭВМ AN/TYQ-109V – 1 комплект;
– УКВ радиостанции пользователей автоматической системы определения местоположения, опознавания и передачи данных AN/NSQ-2 – 40 штук;
– радиостанции различного назначения и типа – 90 штук.
Особо следует при этом отметить, что не только вооружение, но и вся организация американской инженерной роты пронизана наступательным, ударным духом. Это подчеркнуто и в их уставах и наставлениях, в которых отмечается – инженерные роты могут не только самостоятельно выполнять задачи на отдельных направлениях, но и действовать в качестве мотопехоты, вести бой с общевойсковыми подразделениями противника и даже штурмовать укрепленные объекты.
В этих целях, в отличие от инженерных подразделений многих других армий с отсталой организационно-штатной структурой, рассматриваемая инженерная рота максимально облегчена от тяжелого инженерного оборудования, такого как средства дистанционной установки минных полей. Все необходимое ей предоставит дивизия, поэтому подразделение имеет только штурмовые и ударные возможности. Даже танковые тралы находятся непосредственно в подразделениях. К слову, такие же подходы практикуются и в израильских Вооруженных силах.
И здесь следует напомнить, что во время Великой Отечественной войны подобные формирования, причем даже большего масштаба – полноценные инженерно-штурмовые бригады, – имелись и в составе Советской армии. Они активно взламывали немецкую оборону, штурмовали города. Правда, к настоящему времени от них, кроме воспоминаний, ничего не осталось.
Высокая боевая эффективность комплекса «Джавелин» обеспечивается наличием двух режимов атаки.
УЗКАЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
Существующие сегодня в российских Вооруженных силах инженерные подразделения, аналогичные американским по классификации, даже немного некорректно сравнивать с ними. Основная цель их существования осталась неизменной и узкоспециальной – как и 100 лет назад. Все задачи касаются только инженерного обеспечения боевых действий Сухопутных войск, а именно:
– инженерная разведка противника, местности и объектов;
– фортификационное оборудование рубежей, районов и позиций;
– устройство и содержание искусственных заграждений и производство разрушений;
– проделывание и содержание проходов в инженерных заграждениях и разрушениях;
– разминирование местности и объектов;
– подготовка и содержание путей движения и маневра войск;
– оборудование и содержание переправ на водных преградах;
– полевое энергоснабжение войск;
– оборудование и содержание пунктов (районов) добычи и очистки воды;
– скрытие и имитация важных районов и объектов с применением средств Инженерных войск и местных материалов.
Главное отличие в предназначении инженерной роты российских Вооруженных сил от американской инженерной роты заключается в том, что для успешного решения всех возложенных на наших саперов задач их действия необходимо обеспечить прикрытием со стороны мотострелков.
Но это, как говорится, еще полбеды. Главная проблема в том, что боевые возможности самой мотострелковой роты Российской армии, имеющей в своем составе три мотострелковых взвода и 10–11 боевых машин пехоты типа БМП-2 и БМП-3, в противовес инженерной роте ВС США смотрятся как-то жидковато. Поэтому когда наша мотострелковая рота встретится в бою с инженерной ротой бригады Армии США, ей придется весьма нелегко. Чтобы обосновать этот тезис, не будем вычислять боевую эффективность и прочие показатели этих двух подразделений, а просто оценим их оснащение средствами ночного видения и современным разведывательным оборудованием, средствами связи и огневой поддержки (см. таблицу).
В результате анализа приведенной информации можно увидеть, что российские мотострелки, не считая командиров и старших стрелков, имеют ночные прицелы в основном на групповое вооружение (ПК, РПГ, СВД), и то это электронно-оптические прицелы и приборы наблюдения поколения 2 или 2+. Количество же тепловизионных прицелов на стрелковое оружие только в одной инженерной роте тяжелой бригады Сухопутных войск США достигает 53 комплектов. Да и возможности 1ПН-93 всех видов, на взгляд некоторых специалистов, проигрывают ПВС-14, ПВС-7, ПВС-10! Про тепловизоры серии «Шахин» вообще лучше промолчать, да и их почти нет.
Конечно, можно возразить, что у отечественных конструкторов есть много разработок новых ночных прицелов, даже есть отличные опытные экземпляры и тепловизоры, модернизированные БМП-2М и БМП-3М с тепловизионными прицелами. С этим нельзя не согласиться, но где они в войсках? Будут в 2020 году? Не будут ли они к тому времени так же безнадежно устаревшими?
НЕ ХВАТАЕТ ВООРУЖЕНИЯ
Особую же тревогу вызывает тот факт, что практически во всех перечисленных видах вооружения отечественные аналоги уступают американским. А некоторых типов современного вооружения, таких как, например, ХМ-25 – и вовсе нет.
Работы по аналогу американского противотанкового ракетного комплекса 3-го поколения FGM-148 «Джавелин» под названием «Автономия», работающего по принципу «выстрелил – забыл», закрыли. Посчитали, что – дорого. При этом оставили хоть и модернизированные, но устаревшие «Фаготы» и «Конкурсы». ПТУР «Корнет» и «Хризантему» также проблематично поставить в один ряд с «Джавелинами» и «Спайками». В частности, почти все современные западные ПТУР бьют в верхнюю, менее защищенную проекцию танков, у нас пока такого нет. Кроме того, ПТУР «Джавелин», тепловая ГСН типа IIR которого способна осуществлять захват цели еще до выстрела и автономно управлять ракетой до цели, может стрелять даже из помещений. Его боевая часть оснащена программируемым электронным устройством поочередного подрыва лидирующего и основного заряда, что позволяет оператору перед стрельбой менять интервал времени срабатывания между первым и вторым зарядом – в зависимости от типа цели, что обеспечивает оптимальное преодоление броневой защиты. При дальности стрельбы от 50 до 2500 м обеспечивается бронепробиваемость не менее 700 мм! Высокой эффективности «Джавелина» способствуют и два возможных режима атаки: в горизонтальной плоскости и с пикирования (под углом 450). Первый режим предназначен для поражения целей типов «вертолет» / «дот» / «бункер», второй – типа «танк». Модернизированный вариант ПТУР BGM-71 «ТОУ» тоже бьет в крышу танка.
Говорят, ПТУРы с ГСН типа «Джавелин» IIR и «Спайк» нам не нужны потому, что безумно дороги. Однако это хотя и правда, но только часть ее. Все наши модернизированные ПТУР «Фагот М», «Конкурс-М», «Метис-2М», конечно, заслуживают внимания, но проблема в том, что они годны для борьбы только с танками устаревших конструкций. Можно, конечно, ждать, когда появится наш спасительный комплекс «Гермес», но даже в его заявленных разновидностях чего-нибудь типа «Джавелин» и «Спайк» пока не отмечено.
Новая ПТУР к 100-мм пушке БМП-3, конечно, бьет на 5,5 км, но как часто в современной войне на европейском ТВД придется стрелять на эту дистанцию? Кроме того, даже увеличенная бронепробиваемость этой ракеты, по некоторым данным, все равно не обеспечивает поражения последних, модернизированных модификаций танков «Абрамс», «Леопард» и, тем более, израильского танка «Меркава-4Мem» с комплексом активной защиты «Трофи», который защищен уже от еще даже не существующих наших ПТУР, бьющих в крышу. А вот новые ракеты комплекса «Лахат», которые могут стрелять со всех западных танковых орудий, бьют из-за бугра и в крышу танка (с корректировкой с земли или БЛА) на дальность 8 км. О возможностях западных танковых тепловизоров можно судить по последней Нижнетагильской выставке, где тепловизор от танка «Леклерк» показал свои высокие возможности. Наблюдая через него за действиями нашей бронетехники, мишенной обстановкой и показательными стрельбами, оставалось только позавидовать французским танкистам и ужаснуться: а вдруг придется воевать против него.
2-я Ливанская война показала, что старые ракеты, конечно, не плохи, но эффективно уничтожить танк противника уже не могут – лишь наносят повреждения, временно выводящие его из строя. При этом танк «Меркава-4» вообще показал уникальную живучесть. Против зарубежной бронетехники типа танков М1А2SEP (W2) или «Леопард-2А7», старые противотанковые средства тем более безнадежно устарели. Об этом можно поинтересоваться у бойцов «Хезболлах» или иракских партизан, плативших дорогой ценой за победы над вражескими танками. Не хотелось бы, чтобы нашим солдатам опять пришлось повторять подвиг Александра Матросова, или нести потери как во время Ржевско-Сычевских наступательных операций, когда на алтарь победы были бездумно положены тысячи жизней.
А как нашим танкистам бороться с ПТУР «Спайк» который и вовсе поражает «из-за бугра»?
Создается впечатление, что многие из тех, кто производит или закупает различные виды противотанковых средств для российской армии, не думают о тех, кто будет на поле боя держать в прицеле танк противника, наводя на него управляемую ракету. Ведь система «выстрелил-забыл» значительно повысила бы их шансы на выживание.
ЭФФЕКТИВНАЯ ТАКТИКА
В российских Вооруженных силах многие руководители понимали и понимают значение лучшей организации и вооружения войск для успеха в бою. Так, в ходе прошедшей контртеррористической операции на Кавказе, когда прежние методы и способы ведения боевых действий заходили в тупик, командиры всегда находили возможность выйти из создавшейся ситуации.
В частности, когда экстремисты перешли к полупартизанской тактике, крупные армейские части и соединения уже не могли эффективно бороться с их небольшими подвижными формированиями. Противник действовал на своей территории, отлично зная местность и природные условия. Действовали по принципу «удар – отход». В результате регулярная армия попала под мелкие, но ощутимые удары и стала нести довольно ощутимые потери – от минной войны, обстрелов, снайперского огня. Противник был серьезный. Взятый в плен 18-летний выпускник тренировочного лагеря террористов «Кавказ», который обучался у Хаттаба, при допросе показал военные знания, которым позавидовал бы любой лейтенант – выпускник военного училища, отучившийся военному делу 4–5 лет. А срок обучения под Сержень-Юртом у боевиков был чуть больше трех месяцев!
Жизнь потребовала создания немногочисленных, хорошо вооруженных, мобильных, оснащенных хорошими средствами связи подразделений. На начальном этапе эту роль играли разведподразделения различных соединений и полков, бригады спецназа, части Внутренних войск.
Один из примеров. В 2002 году, когда командующим объединенной группировкой был генерал Валерий Герасимов, при его содействии комендант Грозного генерал Александр Павлющенко совместно с командованием ФСБ и МВД сформировал на базе городской комендатуры временное подразделение в составе около сорока человек, очень хорошо вооруженных и оснащенных для тех условий. Организационно подразделение состояло из четырех отделений: одного штурмового, двух разведывательных и отделения боевых машин. На его вооружении находились четыре БРДМ-2, один БТР-80 и бронированный «Урал», плюс постоянно придавались установка ЗУ-23-2 на автомобиле «Урал» и расчет 82-мм миномета. Также в подразделении имелись АГС-17, два крупнокалиберных пулемета «Утес» с ночными прицелами, установка ПТУР, три пулемета ПКМ-Н (с ночными прицелами), две 9-мм бесшумные винтовки ВСС, четыре автомата «Вал», четыре снайперские винтовки с ночными прицелами и два гранатомета РПГ-7 с ночными прицелами.
Все стрелковое вооружение было полностью оснащено ночными прицелами. Даже на установке ЗУ-23-2 стоял ночной прицел 1ПН93-3 со специально изготовленным кронштейном. Также имелась три бинокля БН-2-3, три наблюдательных прибора ННП-23, тепловизор ТПН-1, станция ближней разведки. ФСБ обеспечивала средствами радиоэлектронной разведки (РЭР) и связи, МВД – оперативной информацией и поддержкой спецподразделениями. Такой подход практически сразу позволил наносить ощутимые удары по боевикам. В первом серьезном ночном боестолкновении счет был 27:0 в пользу разведчиков. Зимой 2002 года в районе населенного пункта Эрсеной была уничтожена база боевиков. При отходе средствами РЭР ФСБ, действующими в составе подразделения, было установлено, что наперехват отходящему подразделению шли несколько больших групп бандитов. По координатам, определенным средствами РЭР, нанесла удар артиллерия. Подразделение с хорошими результатами вышло к бронегруппе.
Особенно эффективными были засадные действия ночью, когда 12,7-мм «Утесы» с ночными прицелами не оставляли шансов террористам. При столкновении с большими группами боевиков большую эффективность показали 82-мм миномет «Поднос» и АГС-17, которые всегда были в составе подразделения. Секрет успеха был в очень быстрой реакции на оперативную информацию, высокой мобильности подразделения, отличной связи и РЭР, мощном огневом обеспечении. Не была забыта и заблаговременная подготовка: большое внимание уделялось подбору личного состава, упорно проводились занятия по огневой подготовке и работе с ночными прицелами и другими средствами разведки, управлением огнем в бою.
За два года существования подразделения было произведено около 300 боевых мероприятий, захвачено несколько баз в горно-лесистой и пустынной местности (Надтеречный район). Несмотря на это, в 2003 году командующий горной группировкой свел на нет все усилия по использованию и применению этого подразделения – просто расформировал его.
Создается впечатление, что многие из тех, от кого зависит эффективность действий солдата на поле боя, на самом деле просто не думают о нем. Нежелание профессионалов основательно заниматься военным делом сводит на нет все усилия министра обороны России по качественной подготовке Вооруженных сил и приводит к пустому расходованию гигантских материальных ресурсов, выделяемых на реформирование ВС России. Переломить ситуацию удастся только тогда, когда каждый военнослужащий и специалист Министерства обороны РФ будет относиться к военному делу настоящим образом.
Вооружение инженерной роты СВ США и мотострелковой роты СВ России
Наименование Инженерная рота СВ США Мотострелковая рота СВ России
Боевые машины М2А2 ОDS – 13 штук БМП-2 (БМП-3) – 11 штук
Автоматические гранатометы МК19 – 4 штук Нет (только в составе батальона – 9 АГС-17)
ПТРК (3-е поколение) ПТРК «Джавелин» – 3 штуки Аналоги в ВС РФ отсутствуют
Ручные гранатометы ХМ25 – 18 штук Аналоги в ВС РФ отсутствуют
Ручные пулеметы 5,56 мм М249 – 18 штук РПК-74 – 9 штук
Ротные пулеметы 7,62 мм М240 – 26 штук ПКМ («Печенег») – 3–9 штук
Крупнокалиберные пулеметы 12,7 мм М2НВ – 9 штук Нет (только в составе батальона, количество варьируется)
Приборы ночного видения AN/PVS-14, AN/PVS-7B – около 140 штук (позволяют вести прицельный огонь из стрелкового оружия) Приборы серии 1ПН-93 – 30–50 штук (устарели)
Тепловизионные прицелы АN/PAS-13 различных модификаций – 53 штуки Нет. Примерный отечественный аналог – «Шахин» (характеристики уступают американским)
Ручные противотанковые гранатометы Только одноразовые типа М72 или противотанковый ракетный комплекс FGM-172 SRAW для поражения основных боевых танков, легких бронированных машин и долговременных оборонительных сооружений на поле боя на дальности до 600 метров (носимый комплекс с упрощенной системой наведения разработан для замены штатных противотанковых гранатометов, находящихся на вооружении КМП и СВ США) РПГ-7 – 9 штук, одноразовые гранатометы РПГ-26, РШГ-1, -2 (аналог типа SRAW в ВС РФ отсутствует)
Снайперские винтовки В составе батальона СВД – 3–9 штук (по американской классификации marksman – меткий стрелок на малые и средние дистанции)
Информация