Расцвет антикапитализма
Мы становимся свидетелями парадокса в самом сердце капитализма, того который способствовал его восхождению, но сейчас угрожает его будущему: свойственная конкурентным рынкам динамичность снижает цены настолько, что многие товары и услуги становятся почти бесплатными, широко распространёнными и перестают принадлежать рыночным силам.
Хотя экономисты всегда приветствовали снижение приростных издержек, они никогда не предполагали о возможности технологической революции, которая способна свести эти издержки практически к нулю.
Первый признак парадокса проявился в 1999 г., когда музыкальный сервис Napster разработал сеть, позволяющую миллионам людей обмениваться музыкой, не платя продюсерам и музыкантам, чем посеял хаос в музыкальной индустрии. Похожее явление продолжило наносить серьёзный ущерб газетному производству и книгоиздательству. Потребители начали обмениваться собственной информацией и средствами развлечения с помощью видео, аудио, и текстовых сообщений, почти бесплатно, минуя традиционные рынки.
Огромное снижение приростных издержек потрясло эти отрасли и сейчас начинает изменять энергетику, производство и образование. Хотя постоянные затраты на гелиотехнологию и ветроэнергетику несколько велики, цена захвата каждой единицы энергии вне этих сфер низка. Этот феномен проник даже в производственный сектор. Тысячи любителей уже производят собственные продукты с помощью 3-D принтеров, открытого программного обеспечения и переработанного пластика в качестве сырья, при почти нулевых приростных издержках. Тем временем, почти шесть миллионов студентов обучаются с помощью большого количества бесплатных онлайн-курсов, содержание которых также распространяется при почти нулевых приростных издержках.
Промышленные обозреватели признают пугающую реальность экономики нулевых издержек, но утверждают, что бесплатные продукты и услуги будут побуждать достаточное количество покупателей к приобретению более качественных товаров и специализированных услуг, что будет обеспечивать достаточно высокую прибыль, позволяющую капиталистическому рынку продолжать разрастаться. Но количество людей готовых платить за высококачественные товары и услуги ограничено.
Теперь это явление вот-вот затронет всю экономику. Возникает новая сложная техническая инфраструктура – Интернет вещей, которая в течение следующих двух десятилетий потенциально способна свести большую часть экономической жизни к почти нулевым приростным издержкам. Эта новая технологическая платформа начинает объединять всё и всех. Сегодня более 11 миллиардов датчиков крепится к природным запасам, конвейерам, электросетям, логистическим сетям и утилизационным установкам, а также они устанавливаются в домах, офисах, магазинах и транспортных средствах, подкармливая большим количеством данных Интернет вещей. По прогнозам, к 2020 году к нему будет подсоединено по меньшей мере 50 миллиардов сенсоров.
Люди могут подключиться к сети и использовать данные, аналитику и алгоритмы, чтобы повысить эффективность и почти до нуля снизить приростные издержки производства и обмена большого спектра продуктов, так же как это сейчас происходит с информационными товарами. Например, в США 37 миллионов зданий оборудованы счётчиками и датчиками, соединёнными с Интернетом вещей, которые в режиме реального времени предоставляют информацию об использовании электричества и меняют его цену на сети электропередач. В итоге это позволит домам и предприятиям, генерирующим и хранящим на сайте чистую электроэнергию, вырабатываемую солнечными или ветряными установками, запрограммировать программное обеспечение так, чтобы оно отключало их от электросети в случае скачка цен, и они могли использовать собственное чистое электричество и делиться излишками с соседями при почти нулевых приростных издержках.
Cisco прогнозирует, что к 2020 году повышение производительности частного сектора, которому поспособствует Интернет вещей, превысит 14 триллионов долларов. Согласно исследованию компании General Electric, к 2025 году рост производительности благодаря Интернету вещей может повлиять на половину экономики мира.
Нерешённым остаётся вопрос о том, как эта экономика будущего будет функционировать, если миллионы людей могут делать и обмениваться товарами и услугами почти бесплатно? Ответ заключается в гражданском обществе, состоящем из некоммерческих организаций, заботящихся о вещах, которые мы делаем и которыми обмениваемся, будучи обществом. В долларовом выражении, мир некоммерческих организаций – это мощная сила. С 2000 по 2010 год, с поправкой на инфляцию, некоммерческие доходы уверенным темпом выросли до 41 процента, более чем в два раза увеличивая рост ВВП, который в течение того же периода увеличился на 16,4 процентов. В 2012, некоммерческий сектор в США составил 5,5 процентов ВВП.
Сегодня идею общественного достояния более актуальной делает то, что мы строим инфраструктуру Интернета вещей, которая оптимизирует сотрудничество, всеобщий доступ и интеграцию – все эти пункты имеют решающее значение для создания общественного капитала и ознаменования начала экономики совместного пользования. Интернет вещей – это инновационная платформа, которая позволяет развивающимся коллективным общинам процветать наряду с капиталистическим рынком.
Такой совместный, в большей степени, нежели капиталистический, подход больше связан с коллективным доступом, чем с частной собственностью. Например, 1,7 миллиона человек по всему миру пользуются услугами проката автомобилей. Недавнее исследование обнаружило, что количество транспортных средств, принадлежащих участникам процесса пользования арендованными автомобилями, вполовину уменьшилось после того, как они начали пользоваться услугой, что демонстрирует, что участники предпочитают доступ, а не владение. Миллионы людей пользуются сайтами социальных сетей, перераспределяющими сетями, сайтами аренды и сотрудничества, чтобы делиться не только машинами, но и домами, одеждой, инструментами, игрушками и другими предметами по низкой или почти нулевой цене. В 2013 году планируемый доход экономики совместного пользования составил 3,5 миллиарда долларов.
Ни на что феномен нулевых издержек прироста не оказывает такого влияния, как на рынок труда, где всё более распространёнными становятся фабрики и офисы без рабочих, виртуальная розничная торговля, автоматизированная логистика и транспортные сети. Не удивительно, что новые рабочие места появляются в некоммерческих областях, укрепляющих социальную инфраструктуру – образование, здравоохранение, помощь бедным, экологическое восстановление, уход за детьми и пожилыми людьми, продвижение искусства и отдыха. В США в период с 2001 по 2011 гг. количество некоммерческих организаций выросло примерно на 25 процентов, с 1,3 миллиона до 1,6 миллиона, по сравнению с прибыльными предприятиями, число которых выросло всего на пол процента. В настоящее время в Соединённых Штатах, Канаде и Британии занятость в некоммерческом секторе превышает десять процентов рабочей силы.
Несмотря на столь впечатляющий рост, многие экономисты утверждают, что некоммерческий сектор – это не самодостаточная экономическая сила, а скорее паразит, зависящий от государственных пособий и частной благотворительности. Всё совсем наоборот. Недавнее исследование показало, что почти 50 процентов совокупного дохода некоммерческого сектора 34 стран составляют денежные сборы, в то время как государственная поддержка составляет 36 процентов доходов и 14 процентов приносит частная благотворительность.
Что касается капиталистической системы, скорее всего она ещё долго будет с нами, хотя и в усовершенствованном виде, прежде всего как агрегатор сетевых услуг и решений, что в грядущей эпохе позволит ей преуспевать как могущественному нишевому игроку. Однако мы входим в мир, отчасти находящий вне рынков, где мы учимся жить вместе во всё более независимом, совместном, мировом достоянии.
Информация