Советские репрессии в отношении нацистских пособников: милость к падшим
Тема репрессий против предателей и пособников была поднята на Западе ещё в годы «холодной войны», их стали причислять к преступлениям «кровавого» сталинского режима. Хотя тогда такие обвинения выглядели совершенно дико: что с ними должен был делать Кремль? Наградить?
Хотя в ряде нынешних обломков Советского Союза, особенно в странах Прибалтики и в Украине, пособников нацистов превратили в «героев».
В череде обвинений был и факт выдачи СССР казаков 15-го кавкорпуса СС. Обвинителей не волновал тот вопрос, что казаки были военными преступниками, которые участвовали в карательных операциях на территории СССР и на территории Югославии.
Понятно, что в СССР рассказы о «невинных жертвах Ялты» - «власовцах», казаках, полицаях, военнослужащих частей СС не могли быть приняты населением. Тех, кто своими глазами видел и на себе лично испытал Великую войну, было не обмануть. Предатели из местных жителей внесли немалый вклад в преступления нацизма.
Правда и тут обличители нашли «аргумент» - мол, настоящие преступники из местных жителей сбежали на Запад, вместе с хозяевами, и под «жернова» репрессий попали невинные жители, те, у кого немцы квартировались, кто отдавал продовольствие и так далее. Так, историк Б. Соколов пишет: «Десятки миллионов наших сограждан, два-три года прожившие в жутких, нечеловеческих условиях германского гнёта, после освобождения попали из огня да в полымя… Многие из них, обвиненные в коллаборационизме, отправились в спецпоселения и лагеря…».
Эта информационная война против нашего прошлого не закончилась с распадом СССР, а только усилилась. В Эстонии, Латвии, Литве войска Красной Армии были превращены из освободителей в захватчиков. Да и в самой Российской Федерации полным ходом идёт «десталинизация», на СССР записывают преступления, которые он не совершал (типа Катыньской трагедии), подвиги превращают в преступления, необходимые меры социальной защиты превращают в «ужасы кровавого сталинского режима».
Встреча ветеранов УПА и СС «Галичина» по случаю годовщины создания УПА. (Бережаны, 2006 г.).
Базовые принципы репрессий против нацистских пособников
Первым документом, направленным на борьбу с коллаборационизмом, стал изданный после начала контрнаступления под Москвой приказ Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) №001683 от 12 декабря 1941 года. Он назывался «Об оперативно-чекистском обслуживании местностей, освобождённых от войск противника». В обязанности НКВД вошли: установление (через партизан, агентов, осведомителей) и арест предателей, изменников, тех, кто состоял на службе у оккупантов и способствовал в проведении антисоветских мероприятий, в преследовании партийцев и госслужащих. 16 декабря 1941 года была издана директива НКВД УССР, по ней задачами городских и районных отделов НКВД на освобождённых территориях стали: наведение порядка и нормальной работы всех учреждений и организаций; выявление и арест всех лиц, работавших в административных органах нацистов, выявление и арест пособников гитлеровцев, которые способствовали в зверствах; выявление враждебных элементов, вражеских агентов, оставленных гитлеровцами, выявление дезертиров из РККА; провести работу среди лиц, активно общавшихся с гестапо, полицией, немецкими офицерами.
Для того, чтобы снять ряд неясностей (например: записывать ли во «враждебный элемент» женщин, которые добровольно пришли «работать» в немецкие бордели), 18 февраля 1942 года было дано подробное указание НКВД, где было расписано, с кем следует работать чекистам. Следовало устанавливать и брать на учёт: 1) членов разведывательных, контрразведывательных, административных, полицейских органов немцев; 2) владельцев и жильцов домов, где размещались эти органы, проживали их сотрудники, обслуживающий их персонал; 3) вражескую агентуру; 4) членов созданных немцами «самоуправлений», полиций; 5) предателей, которые оказывали содействие в проведении карательных мероприятий; 6) членов контрреволюционных, националистических организаций, частей; 7) членов созданных немцами банд, для охранных, карательных, реквизиционных целей, для борьбы с партизанами и совершения диверсий в советском тылу; 8) содержателей подпольных радиостанций, «схронов», оставленных немцами; 9) членов и кандидатов в партию и ВЛКСМ, которые прошли регистрацию у немцев; 10) женщин, вышедших замуж за немцев; 11) содержателей борделей, притонов; 12) всех, кто служил в немецких учреждениях и предприятиях (исключая насильственно мобилизованных), лиц, оказавших услуги немцам; 13) тех, кто добровольно ушёл с гитлеровцами, членов их семей.
Немедленному аресту подлежали категории: 1, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 11. Остальных брали на учёт и наблюдение, но не арестовывали.
Документы о деятельности чекистов на освобождённых войсками Красной Армии территориях говорят о том, что никаких массовых репрессий в отношении жителей не было! Арестовывались те, кто совершил тягчайшее преступление, изменил Родине, и только в том случае, если доказательства были «железными». Например: за месяц работы чекистов в Можайске и окрестностях было арестовано 258 человек (численность населения в 1939 году только в Можайске – около 12 тыс. человек). За весь 1942 год репрессивными органами (судами, Особым совещанием, особыми отделами НКВД) было осуждено около 160 тыс. человек, значительная часть - за «уголовщину».
Львовяне избивают еврейку. Фото №5 из книги В.Полищука Доказательства преступлений ОУН и УПА.
Обнаженная еврейка в толпе мужчин. Фото №12 на странице 233 книги В.Полищука Доказательства преступлений ОУН и УПА.
Смена принципов
Рассмотренные принципы работы НКВД нельзя назвать несправедливыми, но уже в 1943 году руководство страны посчитало их излишне жестокими. В Кремле вызрело понимание того факта, что часто сотрудничество с врагом было средством выживания для советских военнопленных и мирных жителей. Примером такого отношения стали массовые переходы военнослужащих коллаборационистских частей на сторону Красной Армии. Солдаты «национальных» активно бежали от немцев, как только появлялась возможность.
В 1943 году советские войска освободили огромные территории Юга России. Солдаты Красной Армии своими глазами видели следы массовых убийств, уничтоженных населённых пунктов и поэтому часто просто расстреливали пособников нацистов (что было по Справедливости, но нарушало законность). Так, командир М. Фролов вспоминал: «При заходе в деревню я сразу же направлял разведгруппу по хатам, и они вылавливали всех полицаев и старосту. Задержанные без долгих разговоров ставились к стенке и расстреливались». Поэтому нацистские пособники старались спрятаться при проходе Красной Армии и возвращались в деревни и населенные пункты лишь после прихода НКВД (!) и шли с повинной.
Это было верным решением для пособников, НКВД их не расстреливал, в худшем случае их ждал арест, суд и срок. Например, по состоянию на 18 марта 1943 года, в Сталинградской, Воронежской, Ростовской, Орловской областях, Ставропольском, Краснодарском краях, Украинской ССР, Калмыцкой, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской АССР было арестовано всего около 30 тыс. человек. Массовости что-то не видно. НКВД оставило на свободе практически всех коллаборационистов, которые не были запятнаны в крупных преступлениях. Часть даже направили служить в Красную Армию – в штрафные части.
РОА.
УПА.
Изменение подхода очень хорошо прослеживается в цифрах: если на 18 марта 1943 года было арестовано около 30 тыс. человек, то к концу 1943 года было арестовано лишь 75 тыс. человек, хотя освободили территории с несколькими десятками миллионов людей.
В итоге это изменение, которое уже фактически произошло, было зафиксировано и юридически. Кремль, с учётом вынужденности поступления большинства людей на службу к немцам, фактически даровал им прощение. 11 сентября 1943 года была издана совместная директива НКВД и НКГБ СССР. Согласно директиве, аресту подлежали офицеры коллаборационистских формирований, те рядовые, кто участвовал в карательных акциях против мирного населения, перебежчики из РККА, бургомистры, крупные чиновники, агенты гестапо и абвера, те старосты, кто сотрудничал с немецкой контрразведкой. Всех остальных направляли в проверочно-фильтрационные лагеря, где проверяли, как и вышедших из окружения, освобождённых военнопленных. А согласно архивным документам и данным современных исследований – подавляющее большинство попавших в фильтрационные лагеря благополучно их проходили. Пособники непризывного возраста вообще освобождались от проверки, хотя их и брали на учёт.
Кремль фактически приравнял рядовых пособников к «окруженцам» и освобождённым из плена. В 1944 году на сторону Красной Армии стали массово переходить прибалтийские подразделения, благодаря директиве от 11 сентября 1943 года им почти всем удалось избежать заслуженного наказания. В 1944 году по СССР было арестовано чуть более 100 тыс. человек.
Меркулов Всеволод Николаевич. В период 1941—1943 гг. — первый заместитель наркома внутренних дел — начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ), комиссар государственной безопасности 1-ранга.
Коллаборационисты-репатрианты
После победы в Москве столкнулись с новой проблемой – миллионы граждан Союза находились на территории Третьего рейха. Большинство были военнопленными, насильственно вывезенными рабочими, но был определенный процент ушедших с немцами добровольно, опасаясь возмездия за сотрудничество с врагом. Кто-то служил в «национальных легионах», дивизиях СС. Москве надо было решать, что с ними делать.
Согласно архивным документам, все коллаборационисты, которые оказались в зоне оккупации СССР, были направлены в проверочно-фильтрационные лагеря, где проходили проверку на предмет совершения военных преступлений. Подавляющее большинство попавших в эти лагеря прошли проверку успешно и вернулись к мирной жизни. Хотя даже из выявленных явных предателей Родины арестовывали меньшинство. Например, в Шахтинском лагере с 1 января по 1 августа 1945 года: прошли проверку 93 старосты – 86 (92,5%) благополучно, т. е. не арестованы; полицейских 466, благополучно - 430 (92,3%); 7 власовцев, 5 - благополучно; 286 легионеров, 284 - благополучно (99,3%); 1184 служивших в немецкой армии и армиях сателлитов, благополучно - 963 (81,3%); 293 прочие, служившие в карательных, административных органах, благополучно - 282 человека (96,2%). В итоге благополучно прошли проверку 88% пособников. В следующие 5 месяцев работы Шахтинского лагеря дали ещё более удивительные результаты – благополучно прошли проверку 99,1% предателей. Правда, по месту жительства этих прошедших проверку предателей не направляли. Что и понятно, у местных жителей могли возникнуть к ним понятные претензии. Их направляли на работу в другие регионы.
Предатели, которых передали из американской, английской и французской зон оккупации, проверяли строже. Их положение определило постановление Государственного Комитета Обороны №9871с от 18 августа 1945 года, Совета Народных Комиссаров от 21 декабря 1945 года и Совета Министров СССР от 29 марта 1946 года. Из фильтрационных лагерей их направили на 6-летнее спецпоселение. Это решение было очень гуманным шагом, по закону им полагался расстрел с конфискацией имущества.
Всего в 1945 году за предательство и пособничество было арестовано 50708 человек. То есть тенденция к сокращению арестованных продолжилась. Цифра направленных на спецпоселение неизвестна, но в марте 1949 года было учтено 112882 спецпоселенца в категории «власовцы», в неё были записаны не только военнослужащие Русской Освободительной Армии (РОА), но и все пособники нацистов. В 1946 году было арестовано 32859 предателей, в 1948 году – 23912, в 1949 году – 19567, в 1950 году – 16634, в 1951 году – 14447, в 1952 году – 3630, в 1953 году – 2136. Большая часть этих людей это члены бандитско-нацистских формирований в Прибалтике и в Западной Украине.
Смотр 5-й сотни 4-го полка Русской Охранной Группы (Русский Корпус), Белград, август 1942 года.
Генерал вермахта Штейфон обходит строй солдат Русского Корпуса, интегрированного в вермахт, 1943 год.
В 1994 году в Москве у храма «Всех Святых» (Ленинградский проспект, д. 73а) появилась мемориальная доска, наконец-то посвящённая «белым».
Продолжение следует
Хотя в ряде нынешних обломков Советского Союза, особенно в странах Прибалтики и в Украине, пособников нацистов превратили в «героев».
В череде обвинений был и факт выдачи СССР казаков 15-го кавкорпуса СС. Обвинителей не волновал тот вопрос, что казаки были военными преступниками, которые участвовали в карательных операциях на территории СССР и на территории Югославии.
Понятно, что в СССР рассказы о «невинных жертвах Ялты» - «власовцах», казаках, полицаях, военнослужащих частей СС не могли быть приняты населением. Тех, кто своими глазами видел и на себе лично испытал Великую войну, было не обмануть. Предатели из местных жителей внесли немалый вклад в преступления нацизма.
Правда и тут обличители нашли «аргумент» - мол, настоящие преступники из местных жителей сбежали на Запад, вместе с хозяевами, и под «жернова» репрессий попали невинные жители, те, у кого немцы квартировались, кто отдавал продовольствие и так далее. Так, историк Б. Соколов пишет: «Десятки миллионов наших сограждан, два-три года прожившие в жутких, нечеловеческих условиях германского гнёта, после освобождения попали из огня да в полымя… Многие из них, обвиненные в коллаборационизме, отправились в спецпоселения и лагеря…».
Эта информационная война против нашего прошлого не закончилась с распадом СССР, а только усилилась. В Эстонии, Латвии, Литве войска Красной Армии были превращены из освободителей в захватчиков. Да и в самой Российской Федерации полным ходом идёт «десталинизация», на СССР записывают преступления, которые он не совершал (типа Катыньской трагедии), подвиги превращают в преступления, необходимые меры социальной защиты превращают в «ужасы кровавого сталинского режима».
Встреча ветеранов УПА и СС «Галичина» по случаю годовщины создания УПА. (Бережаны, 2006 г.).
Базовые принципы репрессий против нацистских пособников
Первым документом, направленным на борьбу с коллаборационизмом, стал изданный после начала контрнаступления под Москвой приказ Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) №001683 от 12 декабря 1941 года. Он назывался «Об оперативно-чекистском обслуживании местностей, освобождённых от войск противника». В обязанности НКВД вошли: установление (через партизан, агентов, осведомителей) и арест предателей, изменников, тех, кто состоял на службе у оккупантов и способствовал в проведении антисоветских мероприятий, в преследовании партийцев и госслужащих. 16 декабря 1941 года была издана директива НКВД УССР, по ней задачами городских и районных отделов НКВД на освобождённых территориях стали: наведение порядка и нормальной работы всех учреждений и организаций; выявление и арест всех лиц, работавших в административных органах нацистов, выявление и арест пособников гитлеровцев, которые способствовали в зверствах; выявление враждебных элементов, вражеских агентов, оставленных гитлеровцами, выявление дезертиров из РККА; провести работу среди лиц, активно общавшихся с гестапо, полицией, немецкими офицерами.
Для того, чтобы снять ряд неясностей (например: записывать ли во «враждебный элемент» женщин, которые добровольно пришли «работать» в немецкие бордели), 18 февраля 1942 года было дано подробное указание НКВД, где было расписано, с кем следует работать чекистам. Следовало устанавливать и брать на учёт: 1) членов разведывательных, контрразведывательных, административных, полицейских органов немцев; 2) владельцев и жильцов домов, где размещались эти органы, проживали их сотрудники, обслуживающий их персонал; 3) вражескую агентуру; 4) членов созданных немцами «самоуправлений», полиций; 5) предателей, которые оказывали содействие в проведении карательных мероприятий; 6) членов контрреволюционных, националистических организаций, частей; 7) членов созданных немцами банд, для охранных, карательных, реквизиционных целей, для борьбы с партизанами и совершения диверсий в советском тылу; 8) содержателей подпольных радиостанций, «схронов», оставленных немцами; 9) членов и кандидатов в партию и ВЛКСМ, которые прошли регистрацию у немцев; 10) женщин, вышедших замуж за немцев; 11) содержателей борделей, притонов; 12) всех, кто служил в немецких учреждениях и предприятиях (исключая насильственно мобилизованных), лиц, оказавших услуги немцам; 13) тех, кто добровольно ушёл с гитлеровцами, членов их семей.
Немедленному аресту подлежали категории: 1, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 11. Остальных брали на учёт и наблюдение, но не арестовывали.
Документы о деятельности чекистов на освобождённых войсками Красной Армии территориях говорят о том, что никаких массовых репрессий в отношении жителей не было! Арестовывались те, кто совершил тягчайшее преступление, изменил Родине, и только в том случае, если доказательства были «железными». Например: за месяц работы чекистов в Можайске и окрестностях было арестовано 258 человек (численность населения в 1939 году только в Можайске – около 12 тыс. человек). За весь 1942 год репрессивными органами (судами, Особым совещанием, особыми отделами НКВД) было осуждено около 160 тыс. человек, значительная часть - за «уголовщину».
Львовяне избивают еврейку. Фото №5 из книги В.Полищука Доказательства преступлений ОУН и УПА.
Обнаженная еврейка в толпе мужчин. Фото №12 на странице 233 книги В.Полищука Доказательства преступлений ОУН и УПА.
Смена принципов
Рассмотренные принципы работы НКВД нельзя назвать несправедливыми, но уже в 1943 году руководство страны посчитало их излишне жестокими. В Кремле вызрело понимание того факта, что часто сотрудничество с врагом было средством выживания для советских военнопленных и мирных жителей. Примером такого отношения стали массовые переходы военнослужащих коллаборационистских частей на сторону Красной Армии. Солдаты «национальных» активно бежали от немцев, как только появлялась возможность.
В 1943 году советские войска освободили огромные территории Юга России. Солдаты Красной Армии своими глазами видели следы массовых убийств, уничтоженных населённых пунктов и поэтому часто просто расстреливали пособников нацистов (что было по Справедливости, но нарушало законность). Так, командир М. Фролов вспоминал: «При заходе в деревню я сразу же направлял разведгруппу по хатам, и они вылавливали всех полицаев и старосту. Задержанные без долгих разговоров ставились к стенке и расстреливались». Поэтому нацистские пособники старались спрятаться при проходе Красной Армии и возвращались в деревни и населенные пункты лишь после прихода НКВД (!) и шли с повинной.
Это было верным решением для пособников, НКВД их не расстреливал, в худшем случае их ждал арест, суд и срок. Например, по состоянию на 18 марта 1943 года, в Сталинградской, Воронежской, Ростовской, Орловской областях, Ставропольском, Краснодарском краях, Украинской ССР, Калмыцкой, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской АССР было арестовано всего около 30 тыс. человек. Массовости что-то не видно. НКВД оставило на свободе практически всех коллаборационистов, которые не были запятнаны в крупных преступлениях. Часть даже направили служить в Красную Армию – в штрафные части.
РОА.
УПА.
Изменение подхода очень хорошо прослеживается в цифрах: если на 18 марта 1943 года было арестовано около 30 тыс. человек, то к концу 1943 года было арестовано лишь 75 тыс. человек, хотя освободили территории с несколькими десятками миллионов людей.
В итоге это изменение, которое уже фактически произошло, было зафиксировано и юридически. Кремль, с учётом вынужденности поступления большинства людей на службу к немцам, фактически даровал им прощение. 11 сентября 1943 года была издана совместная директива НКВД и НКГБ СССР. Согласно директиве, аресту подлежали офицеры коллаборационистских формирований, те рядовые, кто участвовал в карательных акциях против мирного населения, перебежчики из РККА, бургомистры, крупные чиновники, агенты гестапо и абвера, те старосты, кто сотрудничал с немецкой контрразведкой. Всех остальных направляли в проверочно-фильтрационные лагеря, где проверяли, как и вышедших из окружения, освобождённых военнопленных. А согласно архивным документам и данным современных исследований – подавляющее большинство попавших в фильтрационные лагеря благополучно их проходили. Пособники непризывного возраста вообще освобождались от проверки, хотя их и брали на учёт.
Кремль фактически приравнял рядовых пособников к «окруженцам» и освобождённым из плена. В 1944 году на сторону Красной Армии стали массово переходить прибалтийские подразделения, благодаря директиве от 11 сентября 1943 года им почти всем удалось избежать заслуженного наказания. В 1944 году по СССР было арестовано чуть более 100 тыс. человек.
Меркулов Всеволод Николаевич. В период 1941—1943 гг. — первый заместитель наркома внутренних дел — начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ), комиссар государственной безопасности 1-ранга.
Коллаборационисты-репатрианты
После победы в Москве столкнулись с новой проблемой – миллионы граждан Союза находились на территории Третьего рейха. Большинство были военнопленными, насильственно вывезенными рабочими, но был определенный процент ушедших с немцами добровольно, опасаясь возмездия за сотрудничество с врагом. Кто-то служил в «национальных легионах», дивизиях СС. Москве надо было решать, что с ними делать.
Согласно архивным документам, все коллаборационисты, которые оказались в зоне оккупации СССР, были направлены в проверочно-фильтрационные лагеря, где проходили проверку на предмет совершения военных преступлений. Подавляющее большинство попавших в эти лагеря прошли проверку успешно и вернулись к мирной жизни. Хотя даже из выявленных явных предателей Родины арестовывали меньшинство. Например, в Шахтинском лагере с 1 января по 1 августа 1945 года: прошли проверку 93 старосты – 86 (92,5%) благополучно, т. е. не арестованы; полицейских 466, благополучно - 430 (92,3%); 7 власовцев, 5 - благополучно; 286 легионеров, 284 - благополучно (99,3%); 1184 служивших в немецкой армии и армиях сателлитов, благополучно - 963 (81,3%); 293 прочие, служившие в карательных, административных органах, благополучно - 282 человека (96,2%). В итоге благополучно прошли проверку 88% пособников. В следующие 5 месяцев работы Шахтинского лагеря дали ещё более удивительные результаты – благополучно прошли проверку 99,1% предателей. Правда, по месту жительства этих прошедших проверку предателей не направляли. Что и понятно, у местных жителей могли возникнуть к ним понятные претензии. Их направляли на работу в другие регионы.
Предатели, которых передали из американской, английской и французской зон оккупации, проверяли строже. Их положение определило постановление Государственного Комитета Обороны №9871с от 18 августа 1945 года, Совета Народных Комиссаров от 21 декабря 1945 года и Совета Министров СССР от 29 марта 1946 года. Из фильтрационных лагерей их направили на 6-летнее спецпоселение. Это решение было очень гуманным шагом, по закону им полагался расстрел с конфискацией имущества.
Всего в 1945 году за предательство и пособничество было арестовано 50708 человек. То есть тенденция к сокращению арестованных продолжилась. Цифра направленных на спецпоселение неизвестна, но в марте 1949 года было учтено 112882 спецпоселенца в категории «власовцы», в неё были записаны не только военнослужащие Русской Освободительной Армии (РОА), но и все пособники нацистов. В 1946 году было арестовано 32859 предателей, в 1948 году – 23912, в 1949 году – 19567, в 1950 году – 16634, в 1951 году – 14447, в 1952 году – 3630, в 1953 году – 2136. Большая часть этих людей это члены бандитско-нацистских формирований в Прибалтике и в Западной Украине.
Смотр 5-й сотни 4-го полка Русской Охранной Группы (Русский Корпус), Белград, август 1942 года.
Генерал вермахта Штейфон обходит строй солдат Русского Корпуса, интегрированного в вермахт, 1943 год.
В 1994 году в Москве у храма «Всех Святых» (Ленинградский проспект, д. 73а) появилась мемориальная доска, наконец-то посвящённая «белым».
Продолжение следует
Информация