Михаил Леонтьев: Политика России на Кавказе: успех или провал?
Задача выживания России после того, что мы сами над ней учудили, из рода фантастических. И нам не остается ничего другого, как эту задачу решить.Конкретнее — политика «новой» России и на нашем Северном Кавказе. Вопрос, поставленный в нашей главной теме, не кажется нам надуманным и неуместным.
Про пресловутые 90-е опустим. При всей разнице в отношении к ним, что касается нашего вопроса, — это вообще «за рамками добра и, главное, зла». Отталкиваясь от этого кошмара, в «нулевые» Россия, казалось бы, добилась беспрецедентных успехов. То, как выглядит нынешняя Чечня и наши взаимоотношения с Чечней в 99-м, присниться не могло. При всем очевидно болезненном состоянии Северного Кавказа «доктор констатирует жизнь». На пороге «нулевых» он скорее констатировал бы смерть. То есть для начала: в путинские «нулевые» Россия на Кавказе реанимировала себя. И поэтому сегодня есть предмет для разговора.
Предмет разговора состоит в том, что на нашем Кавказе что-то не так. Не в деталях и проблемах, а по существу. Смысл этого «не так» можно сформулировать кратко: Россия не справляется с задачей интеграции народов Кавказа в себя. От этого, собственно, отталкиваются все наши авторы. И не наши авторы. И вообще вся общественная дискуссия. Казалось бы, как можно не справиться с задачей интеграции, когда все они уже были интегрированы? Причем Северный Кавказ — да и Закавказье большей частью — были интегрированы безусловно и на порядки сильнее, нежели, например, Средняя Азия. Ответ — они были интегрированы не в Россию, РФ, они были интегрированы в Союз. То есть в Империю.
Является ли нынешняя Россия империей? По «клинической картине», составу, территории, историческому и культурному самоощущению — «фантомным болям» — безусловно, является. По политическому факту — нет. Империя — это всегда сверхзадача, миссия. Поэтому империя — это экспансия, совсем не обязательно территориальная. Мировые лидеры — всегда и только империи. И только они — субъекты и творцы истории. Остальные — объекты, жертвы или в лучшем случае клиенты. Представьте себе электромагнит, от которого отключили ток. Никакого притяжения, все детальки развалились. Вот, говорят, посмотрите: ощущает ли себя большинство народов в разных нынешних и потенциальных осколках империи единой частью России? Ощущают ли себя нынешние русские своими на территории этих осколков? Нет. Магнит выключен. И какой смысл рассуждать об источниках его питания, если нет решения, нет воли его включить.
Диагноз у наших авторов, и у Михаила Юрьева, и у Германа Садулаева, в общем-то, одинаковый. И этот диагноз во всем правильный, если исходить из статики — из нынешнего клинического состояния. Садулаев констатирует создание в Чечне чеченского национального государства. И сетует на то, что и России стоило бы заняться формированием своего национального государства, поскольку никакого другого дома для русских, кроме России, нет. Все это так, если исходить «из подлости». И Россия нынешняя действительно катится по наклонной плоскости без видимых сознания и воли к формированию пресловутого «национального государства». Имперская по физическому своему состоянию, ощущающая свою имперскость как неизбежную форму существования, но лишенная даже не столько территорий и целостности, сколько осознанного скрепляющего имперского стержня.
Нет ничего более грязного, убогого, унижающего культуру и облегчающего разум, чем процесс формирования национального государства. Национальные государства рождаются из говна, и в своей сущности и есть говно. А империя — это дух.
И, кстати, национальные государства в принципе не могут интегрировать инородцев. То есть исторически есть механизм: ассимиляция или геноцид, обычно то и другое в комплекте. Масштабный опыт интеграции без ассимиляции и геноцида есть, пожалуй, только у России и Америки. Опыт разный, но одинаково имперский. Современное «демократическое» национальное государство не может интегрировать никого. Потому что большинство всегда будет против. Самые роскошные национальные государства оказываются абсолютно беззащитны перед инокультурной миграцией. Ни Франция, ни Германия, ни даже гордившаяся этим раньше Британия не могут. «Идея мультикультурности провалилась!»... Это легко в Германии произнести. Или во Франции. Пока жареный эмиграционный петух окончательно не заклюет. Представьте себе тезис: «Идея мультикультурности провалилась в России». И после этого можно спокойно взять и застрелиться. Россия — мультикультурная страна по сути, и только такой может существовать. Нынешние русские, какие они реально есть, это имперскообразующий народ. Его нельзя выковырять из тела мультикультурной империи, как нельзя выковырять позвоночник с расчетом, что он будет функционировать дальше, как живой организм.
Идею «ампутировать» Кавказ можно рассматривать как медицинское показание. Мол, нету у нас сейчас, на сегодняшний момент, средств спасти ногу. Надо резать, чтобы выжить. В принципе эта позиция логически неабсурдна. Тем более что мы уже нарезали себе достаточно ног и рук. Однако в нынешнем состоянии российской государственности подобное решение означало бы, во-первых, сигнал к дальнейшему неконтролируемому демонтажу страны, где никто не может определить, где и как проходят границы этого демонтажа. С вероятной перспективой бесконечной резни в процессе определения этих границ.
А главное, это будет по сути и неизбежно манифестом создания того самого русского национального государства. В процессе создания этого государства Россия утратит не только субъектность, исторический смысл своего существования, не только территории, но с большой степенью вероятности и население, в первую очередь русское. Можно представить себе когда-нибудь на какой-то части территории нынешней Федерации некое «русское национальное государство». Только это будут совсем другие русские. Не только по ценностям, культуре и образу жизни. Этнически совершенно другие, как современные греки, римляне или египтяне никакого отношения не имеют к своим древним землякам. Кстати, не лишний вопрос: что образуется на ампутированной территории, если оттуда уйдет Россия? Самостийную Ичкерию мы уже видели. Но как бы презентабельно ни выглядели псевдогосударственные осколки российского Кавказа, они помо гут быть только инструментом для разыгрывания разнообразных игр в руках настоящих игроков. И кто же будет целевым объектом этих игр? Пока же политика на Кавказе напоминает анекдот про мужика, который поймал медведя: «Тащи сюда!» — «Не идет!» —«Тогда сам иди!» — «Не пускает!..»
Сегодняшняя Россия с задачей интеграции Кавказа не справляется. Прежняя справлялась, а эта не может. Это не проблема политики, политической технологии, тактики, ресурсов и т.д. Это даже нельзя назвать ошибочной политикой или ошибками политиков. Скорее можно говорить, что многое из того, что делается, — это вообще вопреки неумолимой логике вещей. Это системная импотенция. Россия в том виде, в котором она сложилась в результате катастрофы империи, системно, а не по злому умыслу властей не может решить ни одной задачи, жизненно важной для самосохранения. Потому что выключен тот самый «электромагнит». Скажете: «Разве можно все время жить под напряжением с этим вечно работающим магнитом?» Только так и можно жить! Точнее, только так и может жить Россия. Она всегда только так и жила. В обратном случае она просто разлагается на ничем не связанные друг с другом элементы.
Герман Садулаев пишет о том, что единственной пророссийской партией в Чечне могли бы быть местные русские, которых там теперь уже нет и не будет никогда. Так вот, действительно, техническим, но абсолютно точным критерием успеха интеграции на Кавказе или где бы то ни было может быть возвращение туда русского, русскокультурного населения. Вы скажете: это фантазии, совершенно оторванные от жизни мечтания? На самом деле задача выживания России после того что мы сами над ней учудили, из рода фантастических. И нам не остается ничего другого, как эту задачу решить.
Информация