Дипломаты Наркомата обороны: накануне и в годы войны

4
Дипломаты Наркомата обороны: накануне и в годы войны


Управление специальных заданий Генерального штаба Красной Армии

В предвоенные годы Советский Союз поддерживал дипломатические отношения практически со всеми европейскими государствами, а также с основными дальневосточными странами, некоторыми государствами Ближнего и Среднего Востока и Западного полушария. Целенаправленно развивались связи и по военной линии, которые осуществляли аппараты военных, военно-воздушных и военно-морских атташе.

В конце 1940-го – начале 1941 гг. аппараты военных атташе при посольствах СССР действовали в столицах 20 государств. Они представляли интересы Наркомата обороны СССР и Генерального штаба Красной Армии. Одновременно военные атташе являлись советниками дипломатических представителей по военным вопросам. Деятельностью советских военно-дипломатических представительств руководило Управление специальных заданий Генерального штаба Красной Армии, которое возглавлял опытный военный дипломат.

Советские военно-дипломатические представительства действовали при посольствах СССР в Англии (военный атташе полковник Скляров И.А.), Болгарии (полковник Дергачев И.Ф.), Венгрии (полковник Ляхтеров Н.Г.), Германии (комкор Пуркаев М.А.), Италии (полковник Мазунов В.Ф.), США (полковник Сараев И.М.), Финляндии (генерал-майор Смирнов И.В.), Франции (генерал-майор Суслопаров И.А.), Чехословакии (полковник Яковлев А.В.), Швеции (полковник Никитушев Н.И.), Югославии (генерал-майор Самохин А.Г.) и Японии (полковник Гущенко И.В.).

Аппараты советских военных атташе при советских посольствах также действовали в Афганистане, Ираке, Иране, Китае, Латвии, Литве, Польше и Эстонии.

Военные связи с представителями военной авиации иностранных государств поддерживали аппараты военно-воздушных атташе, которые действовали при посольствах СССР в Берлине, Лондоне и Париже. В Германии, например, аппарат военно-воздушного атташе возглавлял полковник Скорняков Н.Д., в Великобритании – комбриг Черний И.И., во Франции – комдив Васильченко Н.Н.

В столицах некоторых государств действовали аппараты военно-морских атташе, которые представляли интересы Наркомата ВМФ СССР. Такие аппараты действовали при советских посольствах в Великобритании, Германии, Испании, Италии, США, Турции и Японии. Обязанности военно-морского атташе в Берлине выполнял капитан 1 ранга Воронцов М.А., Анкаре и Афинах – контр-адмирал Родионов К.К., Мадриде – капитан 2 ранга Кузнецов Н.Г. (1936–1937), Риме – капитан 2 ранга Славин С.В., Токио – капитан 1 ранга Ковалев А.С. и т.д.

Аппараты военных, военно-воздушных и военно-морских атташе возглавляли высокообразованные генералы и офицеры, которым поручалось изучать в странах пребывания широкий круг вопросов военного и военно-политического характера, вести оперативную работу, связанную с поддержанием и развитием связей между военными ведомствами СССР и страны пребывания.

Выполняя указания начальника Генерального штаба Красной Армии, руководители и сотрудники аппаратов военных, военно-воздушных и военно-морских атташе изучали вооруженные силы стран пребывания, своей деятельностью способствовали развитию военно-технического сотрудничества, организовывали поездки официальных советских военных делегаций и ответные визиты представителей военных ведомств в СССР, посещали воинские части и знакомились с боевой учебой войск стран пребывания, содействовали обучению советских военных специалистов в странах предназначения, занимались распространением объективных сведений о Красной Армии и советской военной технике, а также решали другие задачи военно-дипломатического характера. В целом, аппараты советских военных атташе решали широкий круг информационных, организационных и представительских задач.

Одним из важных направлений деятельности руководителей аппаратов военных атташе являлось изучение направленности внешнеполитического курса страны пребывания и оценка военно-политической обстановки в регионах ответственности. После начала Второй мировой войны советские военные дипломаты, действовавшие в основных европейских государствах, получили из Москвы указание изучать и оценивать реальные цели внешней политики нацистской Германии, Италии, Японии и других стран, входивших в состав сформировавшейся в мире агрессивной военно-политической коалиции. В заданиях, которые направлялись советским военным атташе, неоднократно указывалось на необходимость объективной оценки отношения Гитлера и его ближайших помощников к Советскому Союзу.

Советские военные дипломаты, действовавшие в 1940-м и первой половине 1941 г. в столицах европейских государств, первостепенное внимание уделяли сбору сведений, которые могли бы позволить объективно оценить направленность внешнеполитического курса нацистской Германии в отношении СССР. В одном из указаний Центра военным атташе ставилась следующая задача: «В оценке различного рода сведений и слухов надо исходить из общей международной ситуации и из того, от кого поступают эти сведения... Собирайте факты, анализируйте их и с учетом международной обстановки делайте свои выводы».

Советские военные атташе, действовавшие в Берлине, Будапеште, Бухаресте, Риме, Хельсинки и столицах других европейских государств, с июня 1940-го по июнь 1941 г. направили в Центр значительное количество донесений, в которых, в целом, объективно оценивали нарастание военной угрозы со стороны нацисткой Германии, тайно осуществлявшей подготовку к вероломному нападению на Советский Союз. Наиболее результативно в этот период времени действовали военные атташе генерал-майоры В.И. Тупиков, И.А. Суслопаров и А.Г. Самохин. В донесениях этих военных дипломатов не только указывались реальные признаки подготовки Германии к войне против СССР, но и объективно оценивалось постепенное нарастание военной угрозы.



Известно, что Гитлер 18 декабря 1940 г. подписал директиву № 21 о подготовке войны против СССР. Через десять дней советский военно-воздушный атташе в Берлине полковник Скорняков Н.Д. сообщил в Москву: «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне против СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года». Эти сведения полковник Скорняков получил от И. Штебе, которая в тот период времени работала в министерстве иностранных дел Германии и имела возможность получать достоверные сведения от высокопоставленного чиновника этого министерства Рудольфа фон Шелия.

В начале 1941 г. Гитлер и командование германских вооруженных сил активизировали подготовку к нападению на Советский Союз. Все мероприятия к предстоящей агрессии усиленно маскировались, а также сопровождались мерами дезинформационного характера. Дезинформационные сведения распространялись по различным, в том числе и по военно-дипломатическим каналам, и предпринимались в целях введения в заблуждение, прежде всего, советской военной разведки и советских военных дипломатов, действовавших в Берлине, Риме, Будапеште, Бухаресте и столицах других европейских государств. Следует справедливо отметить, что некоторые дезинформационные сведения были тщательно подготовлены и иногда воспринимались некоторыми руководителями аппаратов советских военных атташе, как достоверные, и использовались для подготовки донесений в Центр.

Гитлер и его ближайшие помощники, отвлекая внимание от подготовки нападения на СССР, распространяли сообщения о том, что весной или летом 1941 г. Германия активизирует военные действия против Англии, которая, якобы, являлась главным противником третьего рейха. Распространение подобного рода сведений осуществлялось в Берлине, а также по дипломатическим каналам в столицах государств германского блока. Делалось это искусно, сведения распространялись, как правило, на доверительной основе и целенаправленно доводились до сведения сотрудников официальных советских представительств, в том числе и советских военных дипломатов. Поэтому в Москву от некоторых военных атташе поступили сообщения, в которых излагались дезинформационные сведения. В частности, 13 мая 1941 г. из Рима в Москву военный атташе сообщил: «На 15 июня страны оси готовят большое наступление против Англии».

По мере нарастания военной угрозы со стороны нацистской Германии Генеральным штабом Красной Армии принимались меры по укреплению аппаратов военных атташе квалифицированными специалистами. В начале 1941 г., например, в Тегеран на должность военного атташе был направлен полковник Разин Б.Г. В Софии аппарат военного атташе возглавил генерал-майор Иконников И.А. В Пекине должность военного атташе занял генерал-лейтенант Чуйков В.И. В Токио аппарат военно-морского атташе возглавил капитан 2 ранга Егоричев И.А., аппарат военного атташе в Берлине - генерал-майор В.И. Тупиков.

Меры, направленные на усиление аппаратов военных атташе, позволили в 1940-м - начале 1941 гг. советским военным дипломатическим представительствам более квалифицированно оценивать военно-политическую обстановку и готовить в Центр донесения, в которых, в целом, объективно отражался внешнеполитический курс руководства нацистской Германии.

В начале 1941 г. германское руководство и командование вооруженных сил активизировало распространение сведений дезинформационного характера. В проведении дезинформационных мероприятий принимали участие не только сотрудники германских официальных представительств, но и военно-дипломатические органы стран нацистского блока.

Распространением сведений дезинформационного характера, например, активно занимались сотрудники военно-дипломатической службы военного министерства Венгрии. В Будапеште действовал аппарат советского военного атташе, которым руководил полковник Ляхтеров Н.Г. 13 марта 1941 г. он был приглашен в военное ведомство Венгрии, где ему было сообщено о том, что среди дипломатического корпуса в Будапеште распространяются ложные слухи о подготовке Германии и Венгрии к нападению на СССР. Полковнику Ляхтерову было предложено совершить поездку по стране, посетить пограничные с СССР районы Венгрии и сделать собственные выводы.



Полковник Ляхтеров Н.Г. направил в Москву донесение, в котором подробно изложил содержание переговоров в отделе внешних сношений венгерского военного ведомства, сообщил, что венгерская печать также сделала опровержение о, якобы, проводившейся в стране мобилизации и концентрации войск на советской границе, и уведомил о договоренности с «военным министерством о поездке на Карпатскую Украину с 17 по 20 марта».

В поездку по стране полковник Ляхтеров отправился вместе со своим помощником - сотрудником аппарата военного атташе. «Проверю личным наблюдением эти слухи», - сообщил в Москву военный атташе.
Венгерские власти подготовились к поездке полковника Ляхтерова. Все признаки подготовки к нападению на СССР были тщательно замаскированы, войска передислоцированы, военная техника скрыта. В ходе поездки полковник Ляхтеров и его помощник никаких признаков избыточного сосредоточения войск в районе границы выявить не смогли, о чем военный атташе поспешил сообщить в Москву. Это донесение из Будапешта было доложено Сталину И.В., наркому иностранных дел Молотову В.М., наркому обороны Тимошенко С.К. и начальнику Генерального штаба Жукову Г.К. Сбором сведений о военных приготовлениях нацистской Германии против СССР результативно занимались военные атташе генерал-майоры Тупиков В.И., Скляров И.А., Суслопаров И.А. и Самохин А.Г.



Генерал-майор Суслопаров И.А., например, 4 марта 1941 г. сообщил в Москву, что, по данным, полученным от крупного венгерского чиновника, в «этом году Германия выступит против СССР». 27 марта 1941 г. Суслопаров сообщил, что создаваемая немцами группировка войск направлена главным образом против Украины, которая должна стать продовольственной базой Германии.

В июне 1941 г. военный атташе Суслопаров И.А. продолжал направлять тревожные донесения в Москву. 21 июня 1941 г. он сообщил, что, «по достоверным данным, нападение Германии на СССР назначено на 22 июня 1941 года». Эти данные предоставил генерал-майору Суслопарову И.А. руководитель нелегальной резидентуры военной разведки Л. Треппер, действовавший во Франции.
Донесение военного атташе было доложено И.В. Сталину. На бланке донесения сохранилась его резолюция: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите».

Тревожные, в достаточной степени, донесения, как теперь можно судить, направлял в Центр и генерал-майор Тупиков В.И., назначенный на должность военного атташе при посольстве СССР в Берлине в январе 1941 г. Во второй половине марта 1941 г. генерал-майор Тупиков В.И. направил в Москву «Доклад о боевом и численном составе развернутой германской армии и ее группировке по состоянию на 15.03.1941 г.». Доклад содержал более 100 листов машинописного текста, 30 схем организационных структур боевых частей германской армии, общую группировку сил вермахта, схему группировки военно-воздушных сил Германии и другие военные сведения.

Во второй половине апреля генерал-майор Тупиков В.И. направил в Москву очередной доклад о «группировке германской армии по состоянию на 25.04.1941».



В письме, сопровождавшем доклад, военный атташе сообщал: «За три с половиной месяца моего пребывания здесь я послал вам до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений. Сведения, содержащиеся в этих телеграммах и донесениях, касаются различных областей, различной достоверности и различной ценности.

Но все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом? Изучение всего, что за эти три с половиной месяца оказалось доступным, привело меня к определенному выводу, который я докладываю вам…».

Анализируя состояние советско-германских политических отношений генерал-майор Тупиков В.И. сообщал в Москву, что столкновение Германии с СССР - «вопрос сроков, и сроков не столь отдаленных», так как германское руководство, инициировавшее открытую антисоветскую пропагандистскую кампанию, не может на долгий период планировать устойчивость советско-германских отношений на антисоветской основе.

Генерал-майор Тупиков В.И. обращал внимание руководства Генерального штаба Красной Армии на то, что группировка германской армии с осени 1940 г. неизменно смещается на восток и приближается к советской западной границе. По оценке советского военного атташе, «качественное состояние вооруженных сил по признакам политико-моральным, обученности и оснащенности сейчас пребывает в зените, и рассчитывать, что оно продержится на этом уровне долгое время, у руководителей рейха нет оснований, так как уже теперь чувствуется, что малейшие осложнения, намекающие на возможную затяжку войны, вызывают острую нервозность среди широких слоев населения».

На основании имевшихся в его распоряжении сведений, генерал-майор Тупиков В.И. пришел к выводам, о которых сообщал в Москву. Он писал: «1. В германских планах СССР фигурирует как очередной противник. 2. Сроки начала столкновения возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года».

Достоверные сведения, свидетельствовавшие о подготовке Германии к войне против СССР, направлял в Москву и военный атташе при советском посольстве в Югославии генерал-майор Самохин А.Г. В начале марта 1941 г. он сообщал в Москву: «От министра двора в Белграде получены сведения о том, что германский генеральный штаб отказался от атаки Британских островов. Ближайшей задачей поставлено - захват Украины и Баку. К этому сейчас готовятся вооруженные силы Венгрии, Румынии и Болгарии».

В целом, деятельность военных атташе при дипломатических представительствах СССР в Берлине, Будапеште, Париже, Риме, Белграде по вскрытию подготовки нацистской Германии к нападению на Советский Союз характеризовалась, в основном, достоверными информационными донесениями, подготовленными ими для Центра на основе сведений, полученных от различных источников. Среди них были министры, авторитетные журналисты, военные дипломаты США, Великобритании и других стран, руководители крупных военно-промышленных корпораций и сотрудников военных министерств. Советские военные атташе, действовавшие в столицах европейских государств, не имели доступа к секретным военным документам нацистской Германии, тем не менее, в целом, они правильно оценивали нарастание военной угрозы безопасности Советскому Союзу и правильно ориентировали командование Красной Армии о подготовке Германии к нападению на СССР.



В предвоенные годы успешно решал информационные задачи в Берлине военно-морской атташе капитан 1 ранга Воронцов М.А.

Военно-морской атташе капитан 1 ранга Воронцов М.А. весной 1941 г. информировал Наркомат ВМФ о состоянии военно-морской промышленности Германии, о реализации программ военно-морского строительства и базировании военно-морских сил Германии и направленности внешнеполитического курса руководства третьего рейха.

В мае 1941 г. в донесениях в Наркомат ВМФ капитан 1 ранга Воронцов М.А. неоднократно сообщал о подготовке нацистской Германии к войне против Советского Союза. Среди его донесений были достоверные сведения, а также дезинформация, целенаправленно распространявшаяся в Берлине германским министерством иностранных дел, политической и военной разведкой третьего рейха. 15 мая, например, Воронцов М.А. ошибочно сообщил в Москву, что столкновение с СССР до окончания войны Германии с Англией исключено. Видимо, советский военно-морской атташе был дезинформирован, как и некоторые другие военные дипломаты западных стран. 13 июня 1941 г. капитан 1 ранга Воронцов М.А. сообщил в Москву, что «немцы в период с 21 по 24.06.1941 года наметили внезапный удар против СССР. Удар будет направлен по аэродромам, железнодорожным узлам и промышленным центрам, а также по району Баку».

В середине июня 1941 г. военно-морской атташе Воронцов М.А. был вызван в Москву для личного доклада наркому ВМФ Кузнецову Н.Г. о состоянии военно-политической обстановки в Германии и возможных перспективах развития отношений между СССР и Германией.

20 июня 1941 г. капитан 1 ранга Воронцов М.А. завершил свою военно-дипломатическую миссию, выехал из Берлина и возвратился в Москву. После окончания Великой Отечественной войны адмирал флота Кузнецов Н.Г. в своих мемуарах писал: «В 20:00 пришел М.А. Воронцов, только что прибывший из Берлина. В тот вечер Михаил Александрович минут 50 рассказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил, что нападения надо ждать с часу на час. «Так что же все это значит?», – спросил я его в упор. «Это война!», – ответил он без колебаний».

Судя по этому фрагменту воспоминаний адмирала Кузнецова Н.Г., военно-морской атташе капитан 1 ранга Воронцов М.А. вполне объективно оценивал военные замыслы руководства нацистской Германии и докладывал о нарастании угрозы возникновения войны наркому ВМФ СССР.

Таким образом, основными направлениями деятельности советских аппаратов военных, военно-воздушных и военно-морских атташе в предвоенный год являлись:
решение информационных задач в военной и военно-политической области;

оказание содействия в реализации двусторонних межгосударственных договоров и соглашений в военной и военно-технической сфере;

обеспечение визитов советских правительственных и военных делегаций;

решение других представительских задач по заданиям Управления специальных заданий Генерального штаба Красной Армии.
В январе – июне 1941 г. основным направлением в деятельности сотрудников аппаратов военных атташе при посольствах СССР в европейских странах являлся сбор сведений о направленности внешнеполитического курса Германии. Стремясь поддерживать с представителями третьего рейха деловые отношения по военной линии, сотрудники советских военно-дипломатических представительств сообщали в Москву, что Германия готовится к нападению на СССР.

Участие военной дипломатии в организации международного сотрудничества

В первые же часы после начала Великой Отечественной войны советские военно-дипломатические представительства, действовавшие в европейских странах - союзниках нацистской Германии, были подвергнуты силовому воздействию со стороны органов контрразведки и полиции этих государств. В Берлине, Будапеште, Бухаресте, Риме и Хельсинки военно-дипломатические представительства были блокированы, а сотрудники аппаратов советских военных атташе интернированы. Своевременно и оперативно принятые военными атташе меры позволили уничтожить все документы, регламентировавшие деятельность военно-дипломатических представительств, а также всю их секретную переписку с Центром, шифры и коды.

В июне 1941 г. свою деятельность продолжили аппараты военных атташе при советских дипломатических представительствах в Афганистане, Болгарии, Великобритании, Иране, Ираке, Китае, США, Швеции и Японии. Были созданы новые военные аппараты, которые стали действовать в Аргентине, Канаде и Мексике.

Вероломное нападение Германии на Советский Союз внесло серьезные изменения в деятельность советской военной дипломатии. Главными задачами военно-дипломатических представительств были:

содействие формированию системы международного сотрудничества в условиях войны;

обеспечение работы советских правительственных делегаций на международных конференциях;

содействие военному и военно-экономическому сотрудничеству стран антигитлеровской коалиции;

добывание сведений о планах ведения войны нацистской Германией против СССР;

оценка отношения правительств США и Великобритании к войне Германии против Советского Союза.
В соответствии с заданиями начальника Управления специальных заданий Генштаба Красной Армии генерал-майора Н.В. Славина советские военно-дипломатические представители должны были решать и другие задачи. Главным же оставалось создание союза государств, способных противостоять германскому блоку, оказать нацистской Германии достойное сопротивление и добиться победы в войне. В этот союз могли и должны были войти СССР, США, Великобритания, а также другие государства, которые выступали против гитлеровской Германии и нацистской идеологии ее руководителей.



Трудности формирования антифашистского блока государств состояли в том, что до развязывания Германией Второй мировой войны Советский Союз, с одной стороны, США и Великобритания – с другой, представляли собой различные по устройству и идеологии государственно- политические формирования, не имели двусторонних договоров о противодействии агрессии и оказании военной и иной помощи в случае нападения на них. Более того, усилия советской дипломатии в 1938–1939 гг. по формированию в Европе системы коллективной безопасности и противодействию агрессору не были поддержаны ни в Лондоне, ни в Вашингтоне, что создало для Гитлера и его союзников дополнительные благоприятные условия для развязывания Второй мировой войны и оккупации большинства европейских государств.

Эти политические и идеологические расхождения в 1939-м – первой половине 1941 гг. отрицательно сказывались на развитии военного сотрудничества СССР с США, Великобританией, Польшей, Францией и некоторыми другими государствами, не входившими в союз, во главе которого находилась гитлеровская Германия. Для достижения победы над Германией и ее союзниками необходимо было в первую очередь преодолеть противоречия и взаимные опасения и создать нормативно-правовую базу для организации военного, военно-политического, военно-экономического и военно-технического сотрудничества стран, осуждавших агрессивный внешнеполитический курс нацистской Германии, или уже подвергшихся оккупации ее войсками. После нападения Германии на СССР необходимость создания такой системы международного военного сотрудничества стала очевидной как для руководителей Великобритании и США, так и для правительств других государств, обосновавшихся в Лондоне после оккупации германскими войсками территорий их стран, находившихся под управлением ставленников Гитлера.

В июле - октябре 1941 г. внешнеполитические ведомства СССР, США и Великобритании приступили к поиску путей организации международного военного сотрудничества. Аппараты военных, военно-воздушных и военно-морских атташе тоже были подключены к решению этой важной и новой для них задачи.

Среди лидеров западных стран первым о поддержке Советского Союза в войне против гитлеровской Германии заявил премьер-министр Великобритании У. Черчилль 22 июня 1941 г.: «Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь... Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем». Заявление У. Черчилля было многообещающим, но реализовать его на практике оказалось не простым делом.

Сформировать антигитлеровскую коалицию удалось не сразу, процесс ее образования прошел несколько этапов и завершился лишь в первой половине 1942 г. На протяжении всего этого периода Советский Союз вел целеустремленную борьбу за создание боевого союза народов в войне против фашизма. Советская дипломатия, в том числе и руководители аппаратов военных атташе, проводили в странах пребывания разъяснительную работу, объясняя необходимость объединения усилий демократических сил в борьбе против нацизма.

Первые переговоры о возможных перспективах и направлениях военного и экономического сотрудничества начались в конце июня 1941 г., когда в Москву прибыла английская военно-экономическая миссия во главе с британским послом в СССР С. Криппсом.

В состав делегации входили генерал-лейтенант М. Макфарлэйн и контр-адмирал Дж. Майлс. Прибывших в Москву посла С. Криппса и членов его миссии в аэропорту встречали представители Наркомата иностранных дел (НКИД) СССР, сотрудники Управления специальных заданий ГШ КА и контр-адмирал Н.М. Харламов, который был включен в группу встречавших по указанию наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова.

Встречаясь с руководителем британской делегации, нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов заявил о необходимости открытия союзниками второго фронта в Европе, о целесообразности обусловить взаимную помощь в войне против Германии соглашением политического характера. Руководитель английской делегации на это предложение ответил уклон¬чиво, дав лишь понять, что к политическому соглашению с СССР правительство Англии пока не готово.

В ходе переговоров между В.М. Молотовым и С. Криппсом обсуждался вопрос и об организации военного сотрудничества между СССР и Великобританией. 27 июня 1941 г. нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов в ходе очередной встречи с С. Криппсом выразил заинтересованность СССР в усилении англичанами воздушных бомбардировок Германии.

Вопрос о военном сотрудничестве в беседах с С. Криппсом поднимался трижды. В целом, английский посол заявил, что в принципе британское правительство готово сделать все, чтобы помочь советскому правительству в его борьбе против гитлеровской Германии. Вместе с тем он подчеркивал, что английский флот не может взяться за какую-либо операцию, не зная, в чем, собственно, она будет состоять.

Во время третьей встречи с В.М. Молотовым член британской делегации генерал М. Макфарлэйн заявил, что его задача состоит в том, чтобы поскорее получить подроб¬ные сведения о действиях и планах советских войск. В этом случае, по мнению генерала, английское командование выработает соответствующий план собственных военных операций.

Члены британской военной миссии генерал-лейтенант М. Макфарлэйн и контр-адмирал Дж. Майлс были приня¬ты наркомом Военно-Морского Флота адмиралом Н.Г. Кузнецо¬вым. На этой встрече были обсуждены проблемы безопасности северных морских коммуникаций, а также достигнуты соглашения об обмене военно-технической информацией по электромагнитным минам и достижениям в области радиолокации.

Руководитель английской делегации в ходе бесед с наркомом иностранных дел В.М. Молотовым заявил, что правительство Великобритании готово сделать все, чтобы оказать СССР военно-техническую и экономическую помощь. Говоря о масштабах и размерах возможной помощи, посол С. Криппс отметил, что не видит причин, которые ограничивали бы ее размеры, как и вообще не может определить предела той помощи, которая необходима для достижения обеими странами общей цели – победы над врагом.

В ходе встреч В.М. Молотова и Н.Г. Кузнецова с британским послом С. Криппсом сформировалась идея обмена между СССР и Великобританией военными миссиями, которым предстояло в перспективе решать все вопросы советско-британского сотрудничества в военной области. В Москве считали, что главная задача военных миссий должна состоять в содействии усилиям правительств двух государств, направленных на их взаимодействие в военной области, и создании предпосылок, которые могли бы способствовать скорейшему открытию второго фронта в Европе.

12 июля 1941 г. в Москве было подписано соглашение «О совместных действиях Правительства Советского Союза и Правительства Его Величества в Соединенном Королевстве в войне против Германии». При подписании этого соглашения присутствовали И.В. Сталин, заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, нарком Военно-Морского Флота адмирал Н.Г. Кузнецов. По поручению английского правительства соглашение подписал британский посол в СССР С. Криппс, которого сопровождали сотрудники посольства и весь состав британской военно-экономической миссии в Москве.

В этом соглашении в статье 1 говорилось, что «оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии». В статье 2 договаривающиеся стороны заявляли, что «в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия».

В четвертом квартале 1941 г. британское правительство обязалось поставить в Советский Союз 800 самолетов, 1000 танков и 600 танкеток. В предварительном порядке была достигнута договоренность об обмене сведениями о Германии и ее вооруженных силах.

Советско-английское соглашение стало первым политическим документом, положившим начало формированию антигитлеровской коалиции. Подписание этого соглашения в Москве создало необходимую нормативно-правовую базу для последующего развития сотрудничества между СССР и Великобританией в войне против Германии и активизации взаимодействия аппаратов военных атташе.

Пребывание посла С. Криппса в Москве инициировало ответный визит в Лондон советской военной миссии. По решению И.В. Сталина руководителем этой миссии был назначен заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии - начальник Разведывательного управления ГШ КА генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. Перед выездом из Москвы генерал-лейтенант Ф.И. Голиков был принят для инструктивной беседы наркомом иностранных дел СССР В.М. Моло¬товым, наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко, наркомом внешней торговли А.И. Микояном и начальником Генерального штаба Красной Армии Б.М. Шапошниковым. В преддверии вылета в Лондон генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова пригласил для инструктивной беседы и И.В. Сталин. В состав миссии Ф.И. Голикова входили контр-адмирал Н.М. Харламов, полковник Н.Н. Пугачев, полковник В.М. Драгун, военный инженер 2-го ранга П.И. Баранов.

Миссия Ф.И. Голикова прибыла в Лондон 8 июля 1941 г. и находилась в британской столице четыре дня. Руководитель советской военной миссии провел переговоры с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом и руководителем военного ведомства Г. Моргенсоном. Уже после окончания Великой Отечественной войны, вспоминая встречу с Г. Моргенсоном, генерал-лейтенант Ф.И. Голиков писал: «...бросались в глаза политические антипатии и нежелание военного министра Англии видеть Красную Армию своим боевым союзником...».

Переговоры Ф.И. Голикова с начальниками штабов английских вооруженных сил в целом завершились положительно. Обещание У. Черчилля об оказании Советскому Союзу помощи в войне против фашистской Германии начало обретать конкретные формы.

Во время визита советской военной делегации в Лондон речь шла о достижении договоренности с английским правительством об организации совместных действий против общего противника. Советская делегация в ходе встреч с руководителями командования британских вооруженных сил пыталась добиться договоренности о последовательном осуществлении с участием ВС Великобритании нескольких операций против германских войск.

По поручению командования Красной Армии генерал-лейтенант Ф.И. Голиков добивался создания общего с англичанами фронта на севере Европы. На этот фронт, по мнению советской стороны, англичане могли бы направить свои военно-морские силы (ВМС), авиацию и несколько пехотных дивизий. Советское правительство считало целесообразным занятие союзниками островов Шпицберген и Медвежий, что было необходимо для обеспечения морских коммуникаций между СССР и Великобританией, а также между СССР и США.

От имени советского командования Ф.И. Голиков также предложил представителям британского военного ведомства осуществить высадку контингента войск на севере Франции. Руководитель советской военной миссии сообщил представителям высшего командования британских вооруженных сил, что в Москве считают особенно важным осуществление этой «французской операции».

В ходе встреч с представителями британского командования генерал-лейтенант Ф.И. Голиков предлагал начать боевые действия английских войск на Балканах, что позволило бы ослабить напряжение на советско-германском фронте.

В результате работы, проделанной в Лондоне советской военной миссией во главе с заместителем начальника Гене¬рального штаба Красной Армии генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым, британское правительство уже в конце июля 1941 г. приняло решение передать Советскому Союзу 200 истребителей «Томагавк» из числа тех, которые поставили Англии Соединенные Штаты Америки. Советская миссия добивалась, чтобы английское правительство передало СССР также 700 истребителей «Томагавк», находившихся в то время в Каире, но представители британского правительства эту просьбу отказались удовлетворить, ссылаясь на недостаток английских боевых самолетов на Ближнем Востоке. 20 июля 1941 г. британское адмиралтейство направило в Советский Союз минный заградитель «Адвенчур» с грузом глубинных бомб на борту, магнитных мин, парашютов и других материалов. О других, ранее обещанных поставках в Советский Союз, генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову в Лондоне договориться не удалось.


Посол СССР в Великобритании Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон, 1941 г.


Визит миссии Ф.И. Голикова в Лондон новых импульсов в процесс формирования системы военного сотрудничества СССР и Великобритании, в чем было крайне заинтересовано советское правительство, не внес. Предложения о проведении военных операций на севере Европы, во Франции и на Балканах были выслушаны в военном министерстве Великобритании, но остались без ответа. В Лондоне еще не верили в потенциальные возможности Красной Армии и не торопились вмешиваться в войну между СССР и Германией.

Тем не менее, визит советской военной миссии в Лондон все же позволил расширить взаимопонимание между представителями военных ведомств двух государств, закрепил рабочие контакты, заложил основы для формирования международного сотрудничества, первые контуры которого были определены в ходе визита в Москву британской военно-экономической миссией во главе с британским послом в СССР С. Криппсом.

Переговоры генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова в Лондоне с британскими официальными лицами позволили также определить параметры и основные направления советско-британского сотрудничества в военно-экономической области.

Поездка генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова и сопровождавших его офицеров в июле 1941 г. в Лондон явилась первой попыткой советской военной дипломатии в условиях начавшейся Великой Отечественной войны расширить взаимодействие с военными ведомствами государств, которые могли войти в состав антигитлеровской коалиции. Документы свидетельствуют, что английская сторона «нехотя пошла на то, чтобы связать себя военно-политическими обязательствами».

Во время нахождения советской военной миссии в Лондоне организацией ее деятельности в британской столице занимались сотрудники аппарата военного атташе при советском посольстве. Содействие генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову во время его встреч с британскими официальными лицами оказывали военный атташе полковник И.А. Скляров и его помощник сотрудник аппарата военного атташе майор Б.Ф. Швецов.

После убытия генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова из Лондона руководителем советской военной миссии в британской столице был назначен контр-адмирал Харламов Н.М., не имевший специальной военно-дипломатической подготовки, но опытный военно-морской командир, обладавший хорошо развитыми личными и деловыми качествами и способный решать сложные задачи, в том числе и военно-дипломатического характера.

В середине июля 1941 г. по указанию И.В. Сталина генерал-лейтенант Ф.И. Голиков во главе второй советской военной миссии был направлен в Вашингтон для ведения переговоров с американскими официальными лицами. Перед вылетом Ф.И. Голикова в Вашингтон он также был принят И.В. Сталиным, который четко определил задачи, которые должен был решить руководитель советской военной миссии во время переговоров с американскими официальными лицами. Советский Союз был заинтересован в приобретении в США отдельных образцов оружия, военной техники, военных материалов, продуктов и медикаментов. Голиков также должен был выяснить отношение американского правительства к формированию политического союза в форме антигитлеровской коалиции, способного добиться победы над Германией. В конце июня 1941 г. в Москву уже поступили первые сигналы о том, что правительство США осудило вероломное нападение Германии на СССР. 24 июня 1941 г. президент США Ф.Д. Рузвельт на пресс-конференции заявил о необходимости оказания помощи Советскому Союзу в войне против гитлеровской Германии. 26 июля американское правительство объявило о неприменении закона «о нейтралитете» в отношении СССР и продлило действие советско-американского торгового соглашения, подписанного 4 августа 1937 г. Эти и некоторые другие шаги администрации президента Ф.Д. Рузвельта свидетельствовали, что миссия Ф.И. Голикова в Вашингтон могла и должна была открыть новую страницу в советско-американских отношениях.

Однако переговоры Ф.И. Голикова с представителями государственного департамента и министерства обороны США проходили сложно. В Вашингтоне руководителя советской военной миссии слушали, но не слышали. Голиков понял, что американские официальные лица не верили, что Красная Армия сможет сдержать натиск наступавших фашистских армий, переломить обстановку на фронте и добиться победы. Поэтому они и не проявляли своей заинтересованности в оказании какой-либо помощи Советскому Союзу.

В ходе визита в Вашингтон руководитель советской военной миссии генерал-лейтенант Ф.И. Голиков с помощью советского посла К.А. Уманского добился встречи с Ф.Д. Рузвельтом.

В ходе встречи с американским президентом 31 июля 1941 г. Ф.И. Голиков рассказал Ф.Д. Рузвельту о трудностях, которые возникли во время переговоров с представителями министерства обороны и государственного департамента США. Руководитель советской военной миссии попросил американского президента лично вмешаться в процесс налаживания советско-американского сотрудничества, покончить с волокитой и содействовать формированию реальной антигитлеровской коалиции, способной противопоставить фашистской Германии объединенные возможности демократических государств.

В целом, в ходе визита в Вашингтон генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову удалось добиться позитивных результатов, которые определили контуры будущих договоров о поставках американских военных материалов в СССР.

Всестороннюю помощь генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову во время его пребывания в Вашингтоне оказывал военный атташе полковник Сараев И.М.



Визиты советской военной миссии в Лондон и Вашингтон, в целом, оказали положительное влияние на развитие сотрудничества СССР с США и Великобританией в военной, военно-экономической и военно-политической сферах.

Важным шагом в области формирования антигитлеровской коалиции явилось подписание Атлантической хартии, обнародованной 14 августа 1941 г. В этом документе американский президент Ф.Д. Рузвельт и британский премьер-министр У. Черчилль выразили мнение, что в интересах США и Великобритании оказать помощь СССР воору¬жением и снаряжением. Однако в этом доку¬менте еще не была высказана идея объединения усилий трех государств для проведения совместных или согласованных военных операций против гитлеровской Германии.
Правительство СССР в целом одобрительно отнеслось к Атлантической хартии. 24 сентября 1941 г. на межсоюзной конференции в Лондоне посол СССР И.М. Майский заявил о поддержке советским правительством принципов хартии. В заявлении советского посла отмечалось, что практическое применение принципов Атлантической хартии должно сообразовываться с обязательствами, нуждами и историческими особенностями той или иной страны и способствовать концентрации всех экономических и военных ресурсов для полного и возможно более скорого освобождения народов европейских стран, оккупированных немецкими войсками.

Очередным важным документом, расширявшим рамки сотрудничества СССР и Великобритании в войне против Германии, стал советско-английский договор «О союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны». Подписание этого договора 26 мая 1942 г. в Лондоне стало возможным после визита миссии Ф.И. Голикова в британскую столицу, неоднократных визитов британских высокопоставленных английских дипломатов в Москву и неутомимой деятельности советского посла И.М. Майского в Лондоне.

Важным фактором, оказавшим позитивное влияние на развитие советско-английского сотрудничества в войне против нацистской Германии, явился разгром немецких дивизий в битве под Москвой и первое крупное контрнаступление Красной Армии весной 1942 г., в ходе которого советские войска продвинулись в северо-западном направлении на 50 – 70 км, западном - на 80 – 250 км и юго-западном - почти на 100 км. Этот успех продемонстрировал потенциальные возможности Советского Союза противостоять Германии.

В первой части советско-британского договора «О союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны» говорилось об оказании военной и другой помощи в войне «против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе». Правительства СССР и Великобритании подтвердили свои обязательства, принятые в 1941 г., которые запрещали вести переговоры с Германией и ее союзниками «не иначе, как по взаимному согласию».

11 июня 1942 г. было подписано соглашение между правительствами СССР и США «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии».

Советско-британский и советско-американский договоры, подписанные в 1942 г., в целом, завершили формирование нормативно-правовой базы, на основе которой в последующие годы войны осуществлялось военное, военно-политическое и иное сотрудничество СССР, США и Великобритании в войне против нацистской Германии. Этими и другими подобными двусторонними соглашениями и договорами руководствовались в своей деятельности и аппараты советских военных атташе, действовавшие в Вашингтоне, Лондоне и столицах других государств, входивших в состав антигитлеровской коалиции. Этими же международными документами регламентировалась деятельность советских военных миссий, действовавших в Лондоне, при главкоме союзных войск в Италии, при главнокомандующем Национально-освободительной армией Югославии (НОАЮ), а также на завершающем этапе Второй мировой войны – при штабе американского генерала Д. Макартура.

Жестокие условия Второй мировой войны заставили союзников по антигитлеровской коалиции использовать в борьбе против агрессора самые разнообразные формы военно-дипломатической деятельности. Сотрудники аппаратов военных атташе и военных миссий принимали активное участие в организации конференций глав государств и правительств, многосторонних и двусторонних рабочих встреч представителей военных ведомств, заседаний межправительственных рабочих органов по вопросам международного военного сотрудничества. Военные дипломаты, выполняя указания начальника Генерального штаба Красной Армии, организовывали обмен разведывательными сведениями о противнике с союзниками, передавали захваченные образцы военной техники и оружия, содействовали обмену опытом в организации диверсионной борьбы в тылу противника.

Масштабной была деятельность советской военной миссии в Лондоне. Руководитель миссии контр-адмирал Н.М. Харламов лично занимался вопросами создания общего с англичанами фронта на севере Европы, организацией конвойных операций, которые начались летом 1941 г.



Находясь в Лондоне, контр-адмирал Н.М. Харламов поддерживал контакты с командующими вооруженными силами США и Великобритании. По заданию начальника советского Генерального штаба Харламов решал вопросы, связанные с поставками в СССР вооружения и военных материалов, контролировал их своевременную погрузку на транспорты и отправку в советские северные порты под охраной советских и британских кораблей сопровождения.

На одном из британских военных кораблей контр-адмирал Н.М. Харламов 6 июня 1944 г. принял участие в форсировании Ла-Манша в районе Нормандии и лично присутствовал при высадке англо-американских войск на французское побережье.
После завершения служебной командировки и возвращения контр-адмирала Н.М. Харламова в Советский Союз советскую военную миссию в Лондоне возглавил генерал-майор А.Ф. Васильев.

Пример конструктивных союзнических отношений между СССР, США и Великобританией оказывал положительное воздействие на формирование системы отношений СССР с другими государствами антигитлеровской коалиции. В начале июля 1941 г. советское правительство заявило о своей готовности нормализовать отношения с Польшей, Чехословакией и Югославией и оказывать народам этих стран всестороннюю помощь в войне против фашистской Германии.



18 июля 1941 г. советское правительство заключило с эмигрантским правительством Чехословакии, находившемся в Лондоне, соглашение «О совместных действиях в войне против фашистской Германии»1.

Это соглашение знаменовало вступление Чехословакии в антигитлеровскую коалицию и заложило основы военного сотрудничества с Советским Союзом. Советское правительство согласилось оказывать помощь Чехословакии в формировании на территории СССР национальных чехословацких воинских частей под командованием лица, назначенного чехословацким правительством с согласия правительства СССР. В целях немедленной реализации Советско-чехословацкого соглашения 27 сентября 1941 г. в Москве между представителями верховных командований СССР и Чехословакии было подписано военное соглашение, регламентировавшее деятельность чехословацких воинских частей на территории СССР. Вскоре в Советском Союзе начала формироваться первая чехословацкая воинская часть. На ее содержание и вооружение советское правительство предоставило 22 января 1942 г. правительству Чехословакии необходимые финансовые и материальные средства. Подписанные в Москве соглашения активизировали формирование чехословацких воинских формирований на территории СССР и создали правовую основу для целенаправленного взаимодействия советских и чехословацких военных дипломатов, которые действовали в Лондоне, Вашингтоне и Стокгольме.

30 июля 1941 г. в Лондоне было подписано советско-польское соглашение, которое предусматривало восстановление дипломатических отношений между двумя государствами, оказание помощи и поддержки в войне против гитлеровской Германии. Советское правительство согласилось на создание на территории СССР «польской армии под командованием, назначенным польским правительством с согласия советского правительства». Эта армия должна была действовать на территории СССР, подчиняться в оперативном отношении Верховному Главнокомандованию (ВГК) Красной Армии.

Во второй половине 1941-го и в 1942 г. были созданы юридические основы для военного сотрудничества СССР с Францией, Албанией и другими государствами. 12 июля 1942 г. советское правительство установило дипломатические отношения с Канадой, что создало предпосылки для расширения военного сотрудничества между двумя государствами и открытия в Оттаве аппарата военного атташе, руководителем которого был назначен полковник Заботин Н.И.

Правительства Советского Союза и Англии взаимодействовали друг с другом по вопросу оказания помощи движения сопротивления во Франции, которым руководила организация «Свободная Франция» во главе с генералом Ш. де Голлем. В Лондоне в начале августа 1941 г. состоялись переговоры советского посла И.М. Майского с представителем Французского национального комитета. Они завершились принятием положительного решения, которое соответствовало интересам СССР, Франции и было поддержано британским правительством. 26 сентября 1941 г. советское правительство и национальный комитет «Свободной Франции» обменялись нотами, что свидетельствовало об установлении между СССР и организацией генерала де Голля отношений, позволявших объединять их усилия в борьбе против общего противника.

Формирование антигитлеровской коалиции позволило консолидировать силы в войне против нацистской Германии, максимально использовать имевшиеся в распоряжении демократических государств ресурсы, своевременно принимать военные решения, адекватные складывавшейся на фронтах обстановке. Были созданы и условия для активного военного сотрудничества, которое выражалось в координации усилий государств, воевавших против Германии и ее союзников, согласовании отдельных военных операций, использовании территории дружественных стран для базирования воздушных и морских сил, обмена разведывательными сведениями.

Важным инструментом укрепления сотрудничества между СССР, США и Великобританией была четко организованная переписка председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании, в ходе которой обсуждались не только вопросы двусторонних советско-американских или советско-британских отношений, но и актуальные проблемы ведения союзниками войны против нацистской Германии. Эта переписка осуществлялась на протяжении всей войны. Судя по опубликованным документам, И.В. Сталин направил руководителям США и Великобритании и получил от них около 900 документов. В ходе обмена посланиями руководители СССР, США и Великобритании обменивались мнениями по важным вопросам военного и военно-политического характера, обсуждали выполнение договоренностей о поставках в СССР военных грузов, давали характеристики офицерам, которые назначались на должности руководителей военных миссий, высказывали рекомендации по реализации двусторонних договоров и напоминали друг другу о необходимости четкого выполнения достигнутых соглашений и подписанных договоров.

Международное военно-политическое сотрудничество, направленное на организацию разгрома нацистской Германии и милитаристской Японии, осуществлялось на протяжении всей Второй мировой войны, имело периоды высокой активности, позитивных достижений и спадов, которые возникали в результате появления крупных противоречий между союзниками. В целом, важнейшими событиями на пути формирования и становления антигитлеровской коалиции явились решения правительств Великобритании и США о поддержке СССР в войне против Германии, заключение советско-английского соглашения 12 июля 1941 г., Декларация 26 государств, советско-английский договор и советско-американское соглашение, подписанные в 1942 г.2 В подготовке этих важных документов активное участие принимали и советские военные дипломаты.

Формирование антигитлеровской коалиции привело к формированию необходимых нормативно-правовых основ для взаимодействия демократических государств в военной, военно-политической и военно-экономической сферах и способствовало расширению фронта борьбы против гитлеровской Германии и ее сателлитов.

Военная дипломатия в период подготовки и проведения международных конференций в 1943–1945 гг.

Острые военные и военно-политические проблемы, возникавшие в отношениях между СССР, США и Великобританией разрешались в ходе личных встреч И.В. Сталина, Ф.Д. Рузвельта и У. Черчилля во время международных конференций. В организации этих встреч принимали участие сотрудники Наркомата иностранных дел СССР, командование Генерального штаба Красной Армии и Управления специальных заданий Генштаба КА, а также советские военные атташе и руководители военных миссий. Наиболее сложные и важные вопросы рассматривались в ходе работы Тегеранской (1943), Ялтинской (1945) и Потсдамской (1945) конференций.3 В организации этих конференций принимали активное участие сотрудники аппаратов советских военных атташе. Наиболее сложно и трудно было организовать первую встречу лидеров СССР, США и Великобритании, которая проходила в Тегеране 28 ноября – 1 декабря 1943 г. В период подготовки советской правительственной делегации к этой конференции важную роль сыграли аппараты военных атташе, действовавших в Лондоне, Вашингтоне и Тегеране.

По заданию начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза А.М. Василевского военные атташе генерал-майор И.А. Скляров в Лондоне и полковник И.М. Сараев в Вашингтоне должны были проинформировать Генштаб Красной Армии об основных военных целях, которые планировали достичь в ходе дискуссий по военным вопросам президент США Ф.Д. Рузвельт и премьер-министр Великобритании У. Черчилль. Руководителя советской правительственной делегации, готовившейся к поездке в Тегеран, более всего интересовал один вопрос, а именно – когда же союзники примут на себя обязательство об открытии второго фронта в Европе?

Генерал-майор Скляров И.А. первым направил ответ на запрос Центра. 9 октября 1943 г. он сообщил в Москву: «Второй фронт в Западной Европе не открывается по чисто политическим соображениям. Считается, что русские недостаточно ослаблены и все еще представляют собой большую силу, которой опасаются как в Англии, так и в Америке. В Англии уже создана 500-тысячная экспедиционная армия, которая содержится в полной готовности и которая обеспечена всем необходимым, в том числе и флотом для высадки на континенте… Более всего наши союзники боятся вторжения русских в Германию, так как это может, как здесь считают, вызвать коммунистические революции во всех странах Европы…».



Сведения, которые в октябре 1943 г. генерал-майор И.А. Скляров направил в Москву о подготовке союзников к операции «Oверлорд», основывались на документах, полученных на доверительной основе одним офицером аппарата военного атташе.

Склярову стало известно, что разработка плана вторжения союзных войск в Европу шла вполне успешно и, в целом, была завершена в июле-августе 1943 г., когда на восточном фронте шло небывалое в истории войн танковое сражение на Курской дуге. Но США и Великобритания воздержались в те дни от открытия второго фронта в Европе, который смог бы облегчить положение войск Красной Армии. Советские войска понесли в битве под Курском огромные потери, но разгромили отборные танковые дивизии Гитлера.
Изучая содержание плана операции «Oверлорд», Скляров обратил внимание, что в этом важном документе было все, кроме сроков начала его реализации. Если бы англичане и американцы действительно хотели высадить свои экспедиционные войска во Франции летом 1943 г., то они, как считал Скляров, могли бы это сделать. Обстановка на восточном фронте была бы значительно благоприятнее для Красной Армии.

Скляров имел в Лондоне широкие связи среди политических и военных деятелей, поддерживал дружеские отношения с военными дипломатами стран антигитлеровской коалиции. Многие из них обладали сведениями о Германии и ее вооруженных силах. Такие сведения представляли интерес для советского Генерального штаба. Бывая в британском военном ведомстве, на приемах в дипломатических миссиях, встречах с представителями британского правительства, генерал Скляров в ходе дружеских бесед с представителями союзников обменивался сведениями о Германии, о текущих событиях на фронте и перспективах взаимодействия СССР, США и Великобритании. Для достижения победы над фашистской Германией нужно было знать не только когда, куда именно, сколько и каких дивизий направит Гитлер на восточный фронт. Важно было также понять и замыслы союзников СССР по антигитлеровской коалиции.

Во время встреч и доверительных бесед с высокопоставленными британскими политиками и военными Скляров убедился, что в 1943 г. США и Великобритания высадки своих экспедиционных войск на севере Франции не начнут. Об этом он и доложил в Москву.

Ценные сведения направил в Центр и сотрудник аппарата военного атташе при советском посольстве в Вашингтоне майор Л.А. Сергеев. Он сообщил, что «госдепартамент и военное командование не верят в возможность договориться с советским правительством по послевоенным вопросам. Они боятся, что Союз будет основной силой в Европе. Отсюда тенденция не спешить со вторым фронтом, дабы обескровить Советский Союз и диктовать ему свою политику».

Сергееву удалось добыть и подробные сведения о результатах переговоров президента США Ф.Д. Рузвельта и премьер-министра Англии У. Черчилля в Квебеке. О позиции союзников по вопросу открытия второго фронта Сергеев докладывал в Москву: «…руководители США и Англии решили в этом году второй фронт не открывать». И далее: «Выражено согласие на созыв конференции с участием СССР, направленной, по существу, к затяжке времени. На этой конференции предполагается основным вопросом поставить послевоенные проблемы. На конференции союзники укажут, что в этом году открыть второй фронт через Францию и Голландию уже поздно, и что единственная возможность для этого времени весна 1944 года. Основным стимулом созыва конференции в Квебеке был неожиданный переход Красной Армии в наступление».

Указанные в донесении сведения свидетельствовали, что проект плана операции составлен, но ее проведение обусловливалось многими причинами. В частности, командование вооруженных сил США и Великобритании может открыть второй фронт в Европе лишь тогда, когда нацистская Германия будет окончательно ослаблена войной против Советского Союза, когда германские войска не смогут оказать англо-американцам серьезного сопротивления и будут не в состоянии сдерживать наступление войск союзников.

В целом, сведения о проекте плана операции «Оверлорд», полученные на доверительной основе в Лондоне и Вашингтоне, были интересными для советского руководства. Они свидетельствовали, что войска союзников готовы к вторжению, но не начнут его до тех пор, пока в войне с Германией не сложится наиболее благоприятная для них обстановка, и союзники потребуют от СССР каких-то дополнительных обязательств.

Добытые сведения оказались полезными и в ходе подготовки руководителя советской делегации В.М. Молотова к переговорам с руководителями внешнеполитических ведомств США и Великобритании на Московской конференции, проходившей в советской столице с 19 по 30 октября 1943 г. В ходе переговоров с В.М. Молотовым глава британской делегации А. Иден и руководитель американской делегации К. Хелл уклончиво говорили о подготовке высадки союзных войск на атлантическом побережье Франции, делали разного рода оговорки и уходили от ответа на вопрос о конкретных сроках начала операции вторжения.

Встреча министров иностранных дел союзных держав завершилась 30 октября. В коммюнике Московской конференции было указано, что союзные державы признают «первейшей целью ускорение конца войны», но точных сроков открытия второго фронта в Европе министрам в ходе Московского совещания согласовать не удалось.

В Москве в целом остались довольны результатами совещания, которое открывало перспективы для переговоров на более высоком уровне. Также позитивно оценивались результаты московской встречи и в Вашингтоне. Британские дипломаты тоже положительно оценили результаты Московского совещания. Генерал-майор И.А. Скляров сообщил в Центр: «…в британском министерстве иностранных дел можно услышать только похвальные отзывы о конференции и увидеть приятное удивление по поводу дружественности и такта русских».

Сведения, полученные военными дипломатами в Вашингтоне и Лондоне, объективно освещали отношение правительств США и Великобритании к открытию второго фронта и позволяли скорректировать подготовку советской правительственной делегации в Тегеран.

12 ноября генерал-майор Скляров И.А. сообщал в Центр: «На коктейле 10 ноября имел длительную беседу с бригадиром Киркман. Говоря о положении на западном фронте, я сказал, что теперь самый лучший момент нанести по Германии удар с запада и тем самым ускорить окончание войны. На вопрос, какой же момент вы считаете наиболее благоприятным для нанесения удара по Германии с запада, Киркман ответил, что таким моментом может стать развал Германии и ее неспособность вести эффективную оборону на западе. Я его спросил, не помешает ли высадке ваших войск плохая погода? На это он ответил, что в случае развала Германии мы высадим наши войска, несмотря ни на какую погоду».

Это донесение генерал-майора И.А. Склярова было доложено И.В. Сталину, В.М. Молотову и первому заместителю начальника Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову. Стало окончательно ясно, что союзники готовы к высадке своих войск во Франции, но все еще выжидают благоприятного момента, связанного не с выполнением принятых ими обязательств, а, скорее всего, с темпами продвижения советских войск на запад и дальнейшим ослаблением фашистской Германии. Эти сообщения военных атташе были учтены при подготовке переговоров советской правительственной делегации с Ф.Д. Рузвельтом и У.Черчиллем о сроках открытия второго фронта в Европе.

Важным условием принятия И.В. Сталиным окончательного решения о проведении встречи с Ф.Д. Рузвельтом и У. Черчиллем были добытые разведчиками Главного разведывательного управления (ГРУ) ГШ КА сведения о позиции США и Великобритании по наиболее важным вопросам предстоявшей конференции, в том числе о позиции союзников по Ирану.

Тегеран в качестве места для проведения встречи лидеров СССР, США и Великобритании был выбран целенаправленно. Территория Ирана контролировалась советскими, английскими и частично американскими войсками, введенными в эту страну в конце 1941 г. для пресечения деятельности агентов германской разведки, которые превратили территорию Ирана в арену подготовки военного нападения на Советский Союз, а также для обеспечения бесперебойных поставок в СССР американских военных грузов по ленд-лизу. В столице Ирана действовали посольства СССР, США и Великобритании и аппараты военных атташе. Деятельностью советских военных дипломатов в Иране руководил полковник Разин Б.Г.

14 октября 1943 г. полковнику Б.Г. Разину из Генерального штаба Красной Армии поступило следующее указание: «Дислоцированный в Тегеране 182-й горнострелковый полк, находясь в отрыве от остальных частей своей дивизии и неся службу разбросанными гарнизонами, не имеет возможности вести планомерную боевую учебу. В связи с этим Генштабом Красной Армии принято решение вывести указанный полк из Тегерана в район расквартирования 68-й горнострелковой дивизии.

В Тегеран на смену 182-го горнострелкового полка будет передислоцирован другой стрелковый полк Закавказского фронта. Срочно выясните отношение иранцев к намеченному мероприятию и немедленно донесите».

Отвечая на срочный запрос из Москвы, полковник Б.Г. Разин сообщал: «…В настоящее время представителями Москвы и Ташкента отработан план передислокации 182-го горнострелкового полка и прибытия на его смену полка из Союза.

Основная часть полка расположена в Тегеране на центральном аэродроме Кале Морге, куда доступ иностранцам запрещен. Официально иранцам известно, что у нас в Тегеране существует специальная команда для перегонки автомашин, предназначенных для обслуживания аэродрома. Нами приняты все меры, чтобы передислокация прошла незаметно. Перед иранцами этого вопроса не ставили, и последние никакого интереса не проявляют. Буду следить за этим вопросом и при наличии новых данных немедленно сообщу».



Это донесение военного атташе полковника Б.Г. Разина было доложено В.М. Молотову, Л.П. Берия и генералу С.М. Штеменко, отвечавшим за подготовку советской правительственной делегации к Тегеранской конференции.

В середине октября 1943 г. полковник Б.Г. Разин сообщил в Москву, что он сопровождал премьер-министра Ирана Мухаммеда Реза шаха Пехлеви во время посещения им советского гарнизона, дислоцированного в Мешхеде. Молодой монарх, которому в 1943 г. исполнилось 22 года, остался доволен встречей с советскими офицерами. На приеме, устроенном в его честь, шах заявил «о своей симпатии к Советскому Союзу и Красной Армии».

Все вопросы прибытия и размещения в Тегеране членов советской делегации были заблаговременно и тщательно продуманы. Правительственная делегация СССР должна была остановиться на территории советского посольства. По предложению И.В. Сталина на территории советского посольства разместилась и американская делегация во главе с президентом США Ф.Д. Рузвельтом.

Тегеранские дискуссии продолжались с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. В ходе переговоров лидеры стран антигитлеровской коалиции обсудили все интересовавшие их проблемы, которые затрагивали ход войны против нацистской Германии, согласовали сроки проведения операции «Oверлорд», обсудили перспективы послевоенного обустройства Европы и войны против Японии. По ряду важных вопросов было достигнуто общее взаимопонимание.

В ходе дискуссий об обстановке на советско-германском фронте и перспективах войны против нацистской Германии Ф.Д. Рузвельт и У. Черчилль обещали И.В. Сталину открыть второй фронт в Европе не позднее мая 1944 г. Окончательную дату начала высадки союзных войск в Нормандии планировалось определить в первой половине 1944 г.

В ходе обсуждения предстоявшей операции вторжения союзников британский премьер-министр высказал предложение о проведении совместными усилиями специальных мероприятий, направленных на введение в заблуждение германского командования относительно места и начала высадки союзных войск в Европе. И.В. Сталин поддержал это предложение. Была достигнута предварительная договоренность, что советский Генеральный штаб примет участие в разработке и проведении этой операции. В документе, зафиксировавшем военные решения, говорилось: «Конференция приняла к сведению, что операция «Оверлорд» будет предпринята в течение мая 1944 г., вместе с операцией против Южной Франции. Эта последняя операция будет предпринята в масштабе, в каком это позволяет наличие десантных средств. Конференция далее приняла к сведению заявление маршала Сталина, что советские войска примут наступление примерно в то же время с целью предотвратить переброску германских войск с восточного на западный фронт». И далее - Конференция «согласилась, что военные штабы трех держав должны отныне держать тесный контакт друг с другом в отношении предстоящих операций в Европе. В частности, было принято решение, что между соответствующими штабами должен быть согласован план мистификации и обмана противника в отношении этих операций».

В заключение работы Тегеранской конференции был согласован текст заключительной декларации. В этой декларации говорилось, что участники конференции согласовали планы уничтожения германских вооруженных сил и пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга. «Закончив наши дружественные совещания, – заявляли Рузвельт, Сталин и Черчилль, – мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и со своей совестью...».

В ходе встреч И.В. Сталина с Ф.Д. Рузвельтом и У. Черчиллем обсуждались вопросы о возможных границах Польши, о будущем Германии и суверенитете Ирана.

Оценивая ход дискуссий в Тегеране, глава американской военной миссии генерал-майор Дж. Дин уже после окончания войны писал: «Создавалось впечатление, что Сталин на этой конференции совершенно точно знал, что хотел». И далее: «Конференция в Тегеране стала триумфом советской дипломатии… Английская и американская делегации были удивлены: английская потому, что натолкнулась на враждебную советскую позицию там, где она по праву могла рассчитывать на определенную поддержку; американцы потому, что натолкнулись на поддержку, хотя ожидали возражений со стороны Советского Союза». Оценка руководителя военной миссии США генерал-майора Дж. Дина - лучшее свидетельство тому, что советские военные дипломаты в своих донесениях практически точно охарактеризовали подготовку американской и английской делегаций к переговорам в Тегеране и подсказали тактику обсуждения основных военных и военно-политических проблем.

Во время пребывания в Тегеране И.В. Сталин заслушал отчет военного атташе полковника Б.Г. Разина о его работе. И.В. Сталин интересовался общим состоянием иранской армии, рассказал о посещении шаха и мероприятиях по организации в Иране танковой и авиационной школ с советской материальной частью и инструкторами. В ходе встречи с военным атташе руководитель советского правительства дал следующие указания: «Шах и его ближайшие помощники запуганы английским влиянием, но придерживаются нашей ориентации, что нужно поддерживать, поощрять их намерения и подтверждать нашей работой…».

И.В. Сталин сообщил военному атташе, что советское правительство предполагает выделить иранцам около 20 самолетов и такое же количество танков, указал на необходимость подбирать иранские кадры, которые бы могли пройти обучение в СССР.

Завершая беседу с военным атташе полковником Б.Г. Разиным, руководитель СССР сказал: «Внимательно смотрите за обстановкой и помогайте иранцам…».

Советская делегация покинула Тегеран во второй половине дня 2 декабря. Военный атташе полковник Б.Г. Разин сопровождал членов делегации до аэродрома и сообщил в Москву по средствам радиосвязи о вылете И.В. Сталина из Тегерана.

Аппаратами советских военных атташе, действовавших в Лондоне и Вашингтоне, была проделана значительная работа и в период подготовки Ялтинской конференции, проходившей в Крыму с 4 по 12 февраля 1945 г. Военные атташе генерал-майор И.А. Скляров, полковник И.М. Сараев и майор А.Ф. Сизов, назначенный военным атташе при правительствах стран антигитлеровской коалиции, действовавших в Лондоне, подготовили и направили в январе 1944 г. в Москву значительное количество донесений, в которых были отражены цели и задачи правительств США и Великобритании на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

В целом, деятельность аппаратов военных атташе в период подготовки и проведения Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций получила положительную оценку И.В. Сталина, наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова и способствовала решению в ходе конференций сложных военных и военно-политических проблем, которые возникали в отношениях между СССР, США и Великобританией в годы Второй мировой войны.

Актуальные проблемы, возникавшие в ходе войны против Германии, обсуждались и на других международных кон¬ференциях - в Москве, Думбартон-Оксе (Вашингтон) и Сан-Франциско.

Усилия военной дипломатии по организации военного сотрудничества с США и Великобританией


С первых же дней Великой Отечественной войны советское правительство, организуя противодействие агрессору, проявило заинтересованность в организации военного сотрудничества с США и Великобританией. Советскому Союзу было крайне важно усилить противодействие гитлеровским войскам не только на советско-германском, но и на других фронтах, формирование которых зависело от воли и желания правительств Великобритании и США.

Направляя в Лондон в начале июля 1941 г. советскую военную миссию во главе с заместителем начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым, И.В. Сталин предложил ему обсудить с руководителями британских вооруженных сил возможности открытия ими фронта в Северной Европе, во Франции или на Балканах.

Визит Ф.И. Голикова в Лондон и результаты его переговоров с высокопоставленными представителями британского правительства и командования вооруженных сил свидетельствовали, что в июле 1941 г. руководство Великобритании не было готово обсуждать вопрос о военном сотрудничестве с СССР, поэтому без особого интереса отнеслось к предложениям открыть второй фронт во Франции или начать боевые действия против Германии на Балканах или в Северной Европе.

В Вашингтоне к предложению генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова об организации совместных военных действий вооруженных сил СССР и США в войне против Германии и ее союзников тоже отнеслись без особого интереса. Негативное для СССР развитие обстановки на советско-германском фронте требовало принятия советской дипломатией новых усилий на пути поиска условий, которые позволили бы организовать взаимодействие между СССР, США и Великобританией в военной области. К этой важной работе были привлечены руководители советских посольств в США и Великобритании, а также военные атташе в Вашингтоне и Лондоне.

По мере изменения обстановки на советско-германском фронте, а также после внезапного нападения Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор 7 декабря 1941 г. в Вашингтоне и Лондоне отношение к идее военного взаимодействия с Советским Союзом начало изменяться. Параметры и направления военного взаимодействия обсуждались руководителями СССР, США и Великобритании в их личной переписке, активно осуществлявшейся в годы войны, во время их встреч на Тегеранской, Крымской и Потсдамской конференциях, а также в ходе многочисленных переговоров, проводимых военными атташе и руководителями военных миссий трех ведущих государств антигитлеровской коалиции.

Интересы верховного командования вооруженных сил США в Москве представляла военная миссия, деятельностью которой руководил генерал-майор Дж. Дин. Британскую военную миссию в Москве в 1942–1944 гг. возглавлял генерал-лейтенант Г. Мартель, а в 1944-1945 гг. – генерал-лейтенант М.Б. Барроуз. Американские военные дипломаты в 1942 г. неоднократно высказывались за вступление Советского Союза в войну против Японии. С таким же настоятельным предложением обращались к И.В. Сталину президент США Ф.Д. Рузвельт в ходе работы Тегеранской и Ялтинской конференций, а также президент Соединенных Штатов Америки Г. Трумэн во время Потсдамской конференции. Призывая Советский Союз вступить в войну против Японии, лидеры США и Великобритании, тем не менее, с открытием второго фронта в Европе не торопились.

Первым совместным актом военного характера можно считать введение в августе 1941 г. советских и английских войск в Иран. Эта военно-политическая операция была согласованна правительствами СССР и Великобритании и проведена командованиями вооруженных сил этих стран в целях недопущения использования гитлеровской Германией территории Ирана для реализации своих планов в войне против СССР и последующего завоевания Британской Индии. Несмотря на то, что правительство Ирана 26 июня 1941 г. заявило о своем нейтралитете, в Москву от советского военного атташе, действовавшего в Тегеране, поступали сведения об активизации германской военной разведки в Иране, о посещении Тегерана адмиралом В. Канарисом, а также о том, что профашистские силы в Иране готовились осуществить государственный переворот. Подобное развитие событий в Иране могло создать угрозу использования иранских аэродромов германской военной авиацией для нанесения ударов по советским объектам.

Правительство Великобритании опасалось потерять свой контроль над нефтяными промыслами в Иране, которые осуществляли крупнейшие британские нефтяные компании. Поэтому У. Черчилль заявил о желательности совместно с «русскими провести совместную кампанию» в Иране и поручил 11 июля объединенному комитету начальников штабов вооруженных сил Великобритании рассмотреть вопрос о возможности проведения совместно с Советским Союзом операции в Иране. В предварительном порядке этот вопрос обсуждался И.В. Сталиным в беседах с британским послом С. Криппсом, когда оценивались возможности поставок британских военных грузов в СССР не только по северному пути в Архангельск или Мурманск, но и через Персидский залив и территорию Ирана. Советский посол И.М. Майский также обсуждал этот вопрос с У. Черчиллем. Советское правительство, принимая решение о вводе советских войск в Иран, действовало на основании советско-иранского договора от 26 февраля 1921 г.

25 августа войска Красной Армии вступили на территорию Ирана. В операции принимали участие войска нескольких армий и советская авиация, которая сделала около 17 тыс. боевых вылетов, а также корабли Каспийской флотилии.

В тот же день, 25 августа 1941 г., на территорию Ирана вступили англо-индийские войска. Они оккупировали юго-западные территории Ирана и порты в Персидском заливе.

Совместная советско-британская операция, проводившаяся по согласованному в Москве и Лондоне замыслу, завершилась встречей 29 августа войск союзников в районе Сенендеджа. По взаимной договоренности в район, прилегавший к столице Ирана, советские и британские войска не входили. В ходе проведения иранской операции войска Красной Армии понесли некоторые потери. В частности, погибло 50 солдат и офицеров, более 100 военнослужащих Красной Армии было ранено. Потери британской армии составили 22 убитыми и 45 ранеными.

30 августа 1941 г. У.Черчилль в личном секретном послании сообщал И.В. Сталину: «При всей важности защиты нефтяных источников целью нашего вступления в Персию было в еще большей степени стремление установить еще один сквозной путь к вам, который не может быть перерезан...». Отвечая на послание У. Черчилля, И.В. Сталин 3 сентября 1941 г. так оценил совместную советско-английскую военную операцию: «Дело с Ираном действительно вышло неплохо. Но Иран только эпизод. Судьба войны будет решаться, конечно, не в Иране». В этом же послании И.В. Сталин, касаясь состояния советско-японских отношений, писал: «Советский Союз, так же как и Англия, не хочет войны с Японией. Советский Союз не считает возможным нарушать договоры, в том числе и договор с Японией о нейтралитете. Но если Япония нарушит этот договор и нападет на Советский Союз, она встретит должный отпор со стороны советских войск».

Введение контингента советских войск в Иран потребовало расширения деятельности сотрудников аппарата военного атташе, которым руководил полковник Б.Г. Разин. Советские военные дипломаты проводили разъяснительную работу среди офицеров иранских вооруженных сил, с которыми им приходилось общаться, а также с представителями местной власти, разъясняя им цели присутствия советских войск на территории Ирана.

В местах дислокации советских войск с местным руководством общались члены военных советов 44-й, 47-й и 53-й отдельной армий, введенных на территорию Ирана. В соответствии с приказами командования оккупационных войск Красной Армии все руководители местной власти, полиции и жандармерии, не оказывавшие сопротивления, должны были продолжать выполнение своих должностных обязанностей, а все экономические и торговые предприятия и центры функционировать.

Ввод советских войск в Иран по-разному был встречен местным населением. Поэтому в районах, занятых советскими войсками, требовалось проведение целенаправленной разъяснительной работы. Она осуществлялась путем личных бесед командного состава штабов армий и посредством распространения специально подготовленных листовок. В целом, эта работа оказала положительное воздействие и в перспективе обеспечила лояльное отношение большинства иранцев к пребыванию советских войск на территории их страны. Начавшаяся переброска англо-американских грузов по трансиранской дороге в Советский Союз охранялась советскими и английскими войсками не столько от иранцев, сколько от возможных диверсионных актов специальных групп германской военной разведки, действовавших в Иране.

Дальнейшее военное сотрудничество между СССР, Великобританией и США строилось на основе подписанных двусторонних соглашений и договоров, но осуществлялось с преодолением значительных условностей и трудностей как объективного, так и субъективного характера.

Сотрудничество СССР с США и Великобританией в военной области осуществлялось по разным линиям и в различных формах. Суть его состояла в согласовании военных усилий по разгрому фашистской Германии на суше, море и в воздухе. В 1942–1943 гг. военное взаимодействие наиболее активно осуществлялось в сфере обеспечения безопасности северных морских коммуникаций и конвоев и проведением челночных бомбардировок с использованием советских военных авиабаз. В Лондоне этой работой занимался контр-адмирал Н.М. Харламов. В августе 1943 г. он был вызван в Москву для доклада. Во время пребывания в столице Н.М. Харламов был приглашен на прием к И.В. Сталину. В ходе беседы с Верховным Главнокомандующим, контр-адмирал обратился с просьбой направить его на действующий флот. Указав на важность работы, которую выполняет Харламов в качестве главы советской военной миссии, Сталин сказал, что его просьба может быть удовлетворена только после того, как войска союзников высадятся во Франции. Перед отъездом в Лондон Н.М. Харламов вновь был приглашен в Кремль. И.В. Сталин сказал контр-адмиралу Н.М. Харламову, что возглавляемая им военная миссия обязана всемерно способствовать открытию второго фронта.

В целом, находясь на военно-дипломатической работе с 1941 по 1944 г., контр-адмирал Н.М. Харламов, возглавляя советскую военную миссию в Лондоне, активно добивался «налаживания тесного взаимодействия с союзниками по антигитлеровской коалиции, и в первую очередь с англичанами. Здесь плечом к плечу с работниками наркомата иностранных дел он прошел все перипетии дипломатической борьбы за открытие второго фронта», внес большой вклад «в организацию и обеспечение северных морских коммуникаций, поставок вооружения и стратегических материалов».

Аппараты военных атташе и военных миссий, действовавших в Лондоне, Москве и Вашингтоне, решали вопросы, связанные с нанесением авиацией союзников бомбовых ударов по военным объектам противника. Авиационные подразделения и группы трех государств действовали самостоятельно. Совместными усилиями Генерального штаба Красной Армии и представителей главного ко¬мандования США были согласованы вопросы обеспечения «челночных операций» американских бомбардировщиков, вылетавших с баз Средиземноморья, и их посадки на советские аэродромы, дислоцированные на территории Украины, для дозаправки и получения нового боевого запаса. На обратном перелете к своим авиабазам в Великобритании эти самолеты наносили бомбовые удары по новым военным объектам противника. Практика «челночных операций» себя полностью оправдала и за исключением некоторых мелких недоразумений, возникавших в ходе переговоров генерал-майора Дж. Дина с советскими официальными лицами, наносила противнику ощутимый урон, одобрялась и поддерживалась советским командованием. Для базирования бомбардировщиков союзников на советской территории в 1944 г. были определены авиабазы в районе Полтавы, Миргорода и Пиритина. Эти три населенных пункта были практически полностью разрушены в период оккупации их германскими войсками, и рассчитывать на какие-либо удобства американские летчики не могли. Главную резиденцию представители американского командования 15 апреля 1944 г. разместили в Полтаве, где им оказывали всю возможную помощь сотрудники Управления специальных заданий Генерального штаба и генерал-майор Н.В. Славин.

Американские и русские солдаты очень быстро преодолели языковый барьер, нашли комбинацию слов для ежедневного общения. В конце мая 1944 г. аэродромы были полностью оборудованы, и в преддверии форсирования англо-американскими войсками пролива Ла-Манш начались «челночные операции» американских бомбардировщиков.

Через канал военных миссий США и Великобритании в Москве командование союзников за 1-2 суток информировало Генеральный штаб Красной Армии, когда и какие именно объекты (населенные пункты, аэродромы, транспортные узлы, промышленные предприятия) на территории Германии планируется подвергнуть бомбовым ударам.

Представители военных миссий США и Великобритании по указанию своих штабов иногда информировали советское командование о результатах нанесенных авиационных ударов по объектам противника. Например, 28 февраля 1944 г. исполнявший обязанности главы британской военной миссии контр-адмирал Д. Фишер и глава военной миссии США генерал-майор Дж. Дин направили генерал-майору Славину Н.В. для доклада начальнику Генерального штаба Красной Армии обобщенный отчет об объединенных бомбардировках американской и британской авиацией объектов на территории Германии. В письме генерал-майору Н.В. Славину указывалось, что главы военных миссий США и Великобритании, действовавшие в Москве, получили указание начальников объединенных штабов передавать Генеральному штабу Красной Армии периодические отчеты в отношении развития операций «Пойнтбланк» и «Оверлорд». В отчете указывалось, что в январе 1944 г. бомбардировочная авиация союзников в ходе шести налетов сбросила на Берлин 10571 т бомб. В результате этих налетов выведено из строя «большое количество заводов, производящих авиамоторы и детали самолетов». В результате налетов на Берлин, совершенных в ноябре 1943 г., было, «как показала фоторазведка, разрушено до 4% зданий Берлина, а приблизительно 14% серьезно пострадало».

Далее в донесении указывалось, что в результате трех воздушных налетов бомбардировочной авиации ВВС США и Великобритании «на Брунсвик было сброшено 4098 тонн бомб. Выведен из строя сборный завод, производящий окончательную сборку 55 двухмоторных истребителей Ме-110 в месяц, что составляет около 22% общей продукции двухмоторных истребителей Германии… Предполагается, что этот завод не будет восстановлен». В донесении также указывалось, сколько тонн бомб авиацией союзников было сброшено на города Киль, Магдебург, Франкфурт, Штеттин и другие.

Воздушные налеты на военные объекты противника особенно интенсивно осуществлялись самолетами дальней бомбардировочной авиации союзников в период подготовки к вторжению англо-американских войск в Нормандию и в ходе завершающей стадии войны. Для исключения непредвиденных ситуаций в воздухе советское командование 24 апреля 1945 г. пришло к соглашению с союзниками об установлении бомборазграничительной линии, которая определяла территории противника для поражения самолетами советской и англо-американской авиации. Эта линия проходила по следующим ориентирам: Варнемюнде – Росток – Гюстров – Киритц – Брандербург, Виттенберг, р. Эльба до Мельник – Прага.

Взаимодействие в области совместного использования военно-воздушных баз осуществлялось и на других направлениях. В частности, реализуя военные решения Тегеранской конференции, Государственный Комитет Обороны принял решение в целях оказания помощи Национально-освободительной армии Югославии создать советскую авиационную группу на базе союзников в г. Бари (Италия). В состав авиационной группы особого назначения включалась эскадрилья военно-транспортных самолетов, предназначавшихся для переброски военных грузов для югославской армии. Одновременно были согласованы условия создания при штабе маршала И.Б. Тито советской военной миссии.

Первым был согласован вопрос о формировании советской военной миссии. Британское внешнеполитическое ведомство попросило наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова сообщить подробные сведения о персональном составе будущей миссии. Генерал-майор Н.В. Славин сообщил в Лондон, что главою миссии при штабе Тито назначен генерал-лейтенант Корнеев В.Н., а его заместителем – генерал-майор Горшков А.П. Вторым заместителем – генерал-майор Соколов С.В.

Советская военная миссия при штабе И.Б. Тито должна была «ознакомиться с существующим положением и собирать необходимую информацию для советского правительства». Об этом нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов тоже сообщил в Лондон. Британская военная миссия уже действовала при штабе НОАЮ.

17 июля 1944 г. в Москве было подписано постановление Государственного Комитета Обороны СССР о создании в г. Бари базы и авиационной группы для доставки грузов для югославской армии. В постановлении о создании авиационной группы особого назначения указывалось, что в ее состав для боевого обеспечения работы транспортных самолетов выделяются 12 истребителей Як-9ДД и два самолета связи У-2. Кроме того, маршалу И.Б. Тито передавались четыре самолета связи У-2.

По мере освобождения балканских и средиземноморских стран от германской оккупации расширялась сфера деятельности советской военной дипломатии в этом регионе. Там, где не было возможности создавать военные миссии, для установления контактов с руководителями антифашистских сил представители Генерального штаба Красной Армии направлялись в качестве офицеров связи. Они должны были действовать при штабах национальных сил сопротивления, обеспечивать по мере необходимости их связь с Москвой, решать другие задачи и оценивать состояние и перспективы развития внутриполитической обстановки. То есть фактически выполнять задачи военно-дипломатического характера.

В начале 1945 г., например, в качестве представителя Генерального штаба Красной Армии при Верховном штабе Народно-освободительной армии Албании был назначен майор К.П. Иванов. Сообщения этого офицера в Центр о внутриполитической обстановке в Албании были в достаточной степени точны, своевременны и часто использовались для подготовки донесений И.В. Сталину. В одном из сообщений, например, майор Иванов доложил в Москву о трудной обстановке в Албании и силах, которые мешали нормализации ситуации в стране. «Ухудшающееся с каждым днем продовольственное положение и экономическая зависимость крестьян от беев, сохранившаяся вследствие непроведения до сего времени земельной реформы, создают угрозу перехода части населения на сторону реакции. Создающееся внутриполитическое положение усугубляется вмешательством англичан во внутреннюю жизнь Албании», – докладывал Иванов К.П. в Генеральный штаб.

Приближавшийся весной 1945 г. крах третьего рейха активизировал борьбу за раздел «наследства» гитлеровской Германии. Поэтому в Албании в ее территориальных водах активизировались военные формирования британских вооруженных сил. Эти изменения замечал и правильно оценивал майор К.П. Иванов. Используя его донесения в Центр, начальник Главного разведывательного управления генерал-лейтенант И.И. Ильичев докладывал Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину: «Майор Иванов сообщает, что в Албании и албанских территориальных водах не прекращается провокационная деятельность англичан. В конце января 1945 года английскими военными кораблями в районе порта Саранда в одном километре от берега была захвачена шедшая с грузом албанская баржа. Спустя несколько дней этот же корабль захватил другую баржу с войсками албанского правительства и попытался разоружить находившихся на ней солдат и офицеров». И далее: «На днях небольшая группа английских солдат, возглавляемая офицером, пыталась высадиться без разрешения албанского правительства и местных властей на побережье Албании. Эта попытка не удалась».



Офицер связи при верховном штабе Народно-освободительной армии Албании майор К.П. Иванов весной 1945 г., в целом, объективно докладывал в Москву о состоянии обстановки в Албании и обеспечивал по мере необходимости связь албанского штаба с Генеральным штабом Красной Армии. Информационные донесения майора Иванова свидетельствовали, что уже весной 1945 г. англичане прилагали максимум усилий, чтобы создать в Албании правительство, на которое влияние Советского Союза было бы сведено к минимуму.

В это же время в Греции действовали советские офицеры связи подполковники Г.М. Попов и В.А. Троян, присутствие которых в этой стране вызвало недовольство британского министерства иностранных дел, о чем свидетельствуют обращения министра иностранных дел Великобритании А. Идена и посла в СССР А. Керра в Наркомат иностранных дел СССР. Руководители британской дипломатии просили предоставить им сведения «о посылке советской миссии в Грецию, а также разъяснение по поводу посылки советской миссии в Албанию».
Советский посол в Лондоне Ф.Т. Гусев посетил 5 сентября 1944 г. британского министра иностранных дел и вручил ему ответ по поводу прибытия советских военных дипломатов в Грецию.

13 мая 1944 г. правительства СССР, США и Великобритании обратились с требованием к Болгарии, Венгрии, Румынии и Финляндии прекратить участие в военных действиях на стороне Германии. Это обращение не сразу, но все-таки было замечено в столицах государств, являвшихся в годы Второй мировой войны союзниками Германии. Представители правительств этих государств стали искать возможности для переговоров об условиях выхода из войны. В таких переговорах принимали участие советские послы, советниками у которых были военные атташе. В частности, в столице Швеции представители финского правительства начали тайные переговоры с советским послом А.М. Коллонтай, помощь которой оказывал советский военный атташе подполковник Н.И. Никитушев. Первые дискуссии положительных результатов не принесли. Однако все же 4 сентября 1944 г. правительство Финляндии заявило о разрыве отношений с гитлеровской Германией. 19 сентября представители СССР и Великобритании подписали с Финляндией соглашение о перемирии. Коалиция сторонников гитлеровской Германии начала распадаться.



Действуя в годы Великой Отечественной войны в столице Швеции, советский военный атташе подполковник Н.И. Никитушев активно поддерживал рабочие контакты с военными атташе Великобритании и США. Установив, что немецкое командование тайно использует территорию нейтральной Швеции для переброски своих войск из Норвегии в Финляндию и обратно, а также использование немецкой боевой авиацией воздушного пространства Швеции, военные дипломаты трех государств антигитлеровской коалиции инициировали усилия своих правительств, направленные на запрещение немецких транзитных перевозок. Весной 1944 г. переброски немецких войск через Швецию прекратились.

После выхода Финляндии из войны советский военный атташе подполковник Н.И. Никитушев установил контакты с финским военным атташе и до окончания Великой Отечественной войны поддерживал с ним взаимовыгодные отношения.
В годы войны в трудных условиях действовал в Софии аппарат советского военного атташе, которым руководил полковник Зотов С.Д.

В январе – апреле 1945 г. полковник Зотов С.Д. направил в Москву несколько важных донесений об обстановке в Болгарии, которые были доложены И.В. Сталину, а также наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову и Г.М. Димитрову.

Выход Венгрии из состава союзников Германии сопровождался многими условностями и сложностями, в которых было сложно разобраться, поскольку они формировались несогласованными действиями представителей Венгрии с одной стороны, а с другой - несогласованными усилиями англо-американцев, преследовавших свои цели, и представителями советского командования. Офицеры штаба США и Великобритании, который находился в Казерте, первыми установили контакты с представителями регента Венгрии адмирала Хорти. За семь дней до вылета официального представителя Хорти в Казетру американский посол в Москве У. Гарриман информировал наркома иностранных дел В.М. Молотова об условиях, на которых венгерское правительство могло бы заключить перемирие. В Москве критически отнеслись к предложениям венгерской стороны, которая требовала предоставить время для вывода из Венгрии частей германской армии и сохранить венгерским вооруженным силам оружие и снаряжение, «чтобы дать им возможность поддерживать порядок в Венгрии и защищать страну от возможного немецкого нападения». Не вызывало сомнения, что представители адмирала Хорти, сотрудничавшего с Гитлером на протяжении всей войны против СССР, не хотели допустить прихода Красной Армии на территорию Венгрии.

Нарком иностранных дел СССР сообщил союзникам, что советское правительство в принципе не возражает против переговоров с представителем Венгрии в Италии, если он обладает законными полномочиями. У прибывшего в Казерту 23 сентября венгерского генерал-полковника Иштвана Надаи официальных документов, удостоверявших его полномочия, не оказалось. Тем не менее, англичане предложили СССР и США приступить к переговорам.

25 сентября 1944 г. на одном из участков 4-го Украинского фронта, которым командовал генерал армии И.Е. Петров, произошло событие, которое, как оказалось, тоже имело отношение к проблеме выхода Венгрии из гитлеровской коалиции. Через линию фронта ночью перешла группа венгров - членов неофициальной делегации венгерских патриотов, которой руководил барон Эдде Ацел. Среди членов делегации были инженер И. Дудаш, книгоиздатель И. Фауст и сотрудник одного из банков А. Глессер. Венгры прибыли на территорию, занятую советскими войсками, для выяснения возможностей и желания советского командования принять официальную венгерскую делегацию. Цель прибытия - осуждение условий заключения перемирия. С членами венгерской неофициальной делегации встретился командующий фронтом генерал армии И.Е. Петров, затем венгерских парламентеров направили в Москву, где с венграми встретился представитель международного отдела Центрального Комитета ВКП(б).

После окончания переговоров делегация барона Э. Ацела возвратилась в Венгрию. Через некоторое время на одном из участков 1-го Украинского фронта, которым командовал Маршал Советского Союза И.С. Конев, на советскую сторону прибыла официальная венгерская делегация во главе с генерал-полковником Фараго. Маршал Конев принял руководителя делегации, побеседовал с ним и организовал вылет венгров в Москву. 5 октября начались переговоры, в которых принял участие заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А.И. Антонов.

В ходе первого дня переговоров руководитель венгерской делегации сообщил, что Венгрия готова прекратить военные действия против Советского Союза и вместе с советскими войсками воевать против немцев, а также предоставит советским войскам возможность свободного продвижения по территории Венгрии в любом направлении.
6 октября 1944 г. нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов вручил главам дипломатических миссий Великобритании и США Памятную записку, в которой сообщил о начавшихся переговорах и предложениях руководителя венгерской делегации.

В ходе переговоров советское правительство предложило представителям СССР, США и Великобритании выработать условия перемирия и, в случае, если венгерское правительство примет эти предварительные условиям, подписать их в Москве.

Гитлер и германское командование сделало все, чтобы не допустить выхода Венгрии из войны, удержать венгерскую столицу и особенно нефтяной район Надьканижа. В Будапеште был осуществлен государственный переворот. Замена адмирала Хорти на лидера организации «Скрещенные стрелы» Салаши оказало неоднозначное влияние на солдат и офицеров Венгерской армии. Командование вермахта поддержало Салаши и считало главной задачей войск группы армий «Юг» задержать продвижение советских войск в Венгрии и не допустить их к юго-восточным границам Германии.

На территории Венгрии советские войска встретили ожесточенное сопротивление со стороны вермахта и должны были провести Будапештскую, Балатонскую и другие операции. В результате немецкая группа армий «Юг» потерпела поражение, а советские войска получили возможность приступить к подготовке и проведению операций в Австрии, Чехословакии и оказанию помощи Народно-освободительной армии Югославии. В ходе этих операций связь командования Красной Армии с национальными силами сопротивления осуществляли: в Югославии – генерал-лейтенант Н.В. Корнеев, в Словакии – майор Скрипка И.И., в Чехии – майор А.В. Фомин, в Польше – лейтенант Колос И.А. Военно-дипломатическая работа этих генералов и офицеров Красной Армии, которым пришлось действовать не в столицах иностранных государств, а поддерживать связь Генерального штаба Красной Армии с воевавшими против Германии патриотов, была связана с выполнением ответственных заданий и проходила в условиях боевой обстановки.

Находясь при штабе И.Б. Тито, генерал-лейтенант Корнеев Н.В., например, осуществлял связь между руководителем Национально-освободительной армии Югославии и И.В. Сталиным. В частности, 5 июля 1944 г., когда генерал Корнеев Н.В. был вызван в Москву для доклада о положении дел в Югославии, И.Б. Тито передал ему два письма. Одно из них было адресовано И.В. Сталину, второе - наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову. В письме И.В. Сталину И.Б. Тито сообщал: «Заверяю Вас, что прибытие Вашей Военной миссии в Югославию имело для нашей национально-освободительной борьбы большое значение, поскольку и наши народы, и наша армия еще больше убедились в том, что в лице Советского Союза они имеют самого большого и самого искреннего друга. Хотя глава Вашей военной миссии генерал-лейтенант Корнеев будет подробно докладывать Вам о положении дел здесь, я все же хотел бы остановиться на нескольких наиболее важных вопросах...».

Далее, И.Б. Тито изложил ряд вопросов и высказал предложение о необходимости их обсуждения в Москве.

В письме В.М. Молотову лидер югославского сопротивления маршал И.Б. Тито высоко оценил дипломатическую и материальную помощь, оказанную Советским Союзом Югославии раньше, и выразил надежду, что эта помощь будет предоставляться и в будущем, так как «она в эти судьбоносные дни необходима больше, чем когда бы то ни было», что «НОАЮ быстро увеличивается, и, если мы вовремя получим оружие, у нас в Сербии будет в короткий срок не менее 10 дивизий».

Стремясь нейтрализовать «попытки англичан восстановить власть короля в Югославии, по крайней мере, в Сербии», Тито сообщал Молотову о своем намерении как можно дольше оттягивать создание единого правительства с тем, чтобы выиграть время для укрепления позиций народно-освободительного движения в Сербии, связывая такую возможность «с приближением Красной Армии к Балканам».

Генерал-лейтенант Н.В. Корнеев 9 июля 1944 г. вылетел в Москву с посланиями И.Б. Тито, адресованными И.В. Сталину и В.М. Молотову. Находясь в Москве, он поддержал предложение о визите И.Б. Тито в Москву и обосновал необходимость расширения материальной помощи югославской армии.

Рекомендации главы советской военной миссии при штабе НОАЮ были учтены советским правительством. Государственный Комитет Обороны (ГКО) 7 сентября 1944 г. принял постановление о расширении помощи Югославии. В нем, в частности, указывалось: «В целях улучшения практической работы по снабжению НОАЮ, лучшей организации подготовки кадров офицерского и сержантского состава специалистов в СССР и переправки их в Югославию ГКО постановляет: «Сформировать спецотдел НКО численностью 15 военнослужащих и три вольнонаемных. Начальником СО утвердить тов. Беднякова А.Ф. Подчинить СО НКО начальнику Главного разведывательного управления...».

Генерал-лейтенант Н.В. Корнеев сопровождал маршала И.Б. Тито во время его визита в Москву, начавшегося 21 сентября 1944 г. Находясь в советской столице, И.Б. Тито несколько раз встречался с И.В. Сталиным. Было достигнуто соглашение, что Красная Армия вступит на территорию Восточной Сербии и совместно с войсками НОАЮ примет участие в освобождении восточных районов страны и столицы Югославии - Белграда. Было также достигнута договоренность, что в столицу Югославии первыми войдут воинские части югославской армии.

Бои за Белград длились с 14 по 20 октября и носили ожесточенный характер. Первыми в город ворвались части 4-й гвардейской мотокавалерийской и 1-й Пролетарской дивизии НОАЮ. Они дрались за каждый квартал, улицу и дом. 23 февраля 1945 г. югославская газета «Борьба» писала: «Мы глубоко уверены, что участие Красной Армии в войне против фашизма явилось основным условием, которое обеспечило нашу победу за национальное освобождение. Участие Красной Армии в борьбе против Германии и Италии обусловило наше народное восстание. Без этого участия невозможно представить нашу партизанскую войну. Без борьбы Советского Союза и его Красной Армии против фашистских поработителей наше восстание было бы заранее обречено на поражение».

В целом, советская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Корнеевым Н.В. в годы Второй мировой войны внесла существенный вклад в развитие военного и военно-политического сотрудничества между СССР и Югославией.

Лейтенант Колос И.А. по заданию командующего 1-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовского был направлен в Варшаву, где неожиданно для советского командования летом 1944 г. вспыхнуло вооруженное восстание, организованное польским правительством в эмиграции. Это восстание было слабо организовано, не имело необходимой материальной поддержки от англо-американцев и было обречено на полный провал. По просьбе премьер-министра С. Миколайчика, в это же время бывшего в Москве и встречавшегося с И.В. Сталиным, восставшим полякам советское правительство решило оказать помощь. Для установления связи советского командования с восставшими в Варшаву 21 сентября 1944 г. вылетел лейтенант Колос И.А. Он установил контакт с руководством восставших поляков, обеспечил связь с командованием фронта, координировал поставки по воздуху в Варшаву советских военных грузов, оружия, патронов и продовольствия, а также выполнял некоторые другие задачи, часть из которых вполне можно было отнести к задачам военно-дипломатического характера.

Спецкомандировка И.А. Колоса в восставшую Варшаву завершилась 2 октября 1944 г. Через 20 лет в 1964 г. правительство Польской Народной Республики наградило Колоса И.А. орденом «Крест Храбрых». В 1994 г. Правительство Российской Федерации присвоило Колосу И.А. звание Героя Российской Федерации.

В начале 1944 г. активизировались контакты по военной линии между СССР, США и Великобританией. Выполняя военные решения Тегеранской конференции, генеральные штабы трех государств приступили к окончательному планированию стратегических наступательных операций на Восточном и Западном фронтах. Эти операции должны были начаться приблизительно в одно и то же время и преследовали единую цель – нанести германской армии сокрушительное поражение и приблизить победное окончание войны в Европе.
Союзники готовились провести летом 1944 г. стратегическую наступательную операцию «Оверлорд», целью которой была высадка англо-американских войск в Нормандии, освобождение Франции и наступление в направлении Берлина. Союзники хотели первыми войти в столицу Германии.

Советский Генеральный штаб планировал летом 1944 г. провести операцию «Багратион», направленную на полное освобождение Белоруссии от немецких войск и перенос боевых действий на территории стран Восточной Европы.

В соответствии с военными решениями Тегеранской конференции генеральные штабы вооруженных сил СССР, США и Великобритании должны были весной 1944 г. активизировать взаимодействие и провести «мистификацию и обман противника» в целях введения германской разведки и верховного командования вермахта в заблуждение относительно места, времени и состава сил союзников, которые должны были принять участие в форсировании пролива Ла-Манш. Согласование мероприятий, которые должны были организовать и провести генеральные штабы в области дезинформации германского верховного командования весной 1944 г. осуществлялось посредством военных миссий США и Великобритании в Москве. С руководителями этих миссий поддерживал контакты начальник Управления специальных заданий Генерального штаба Красной Армии генерал-майор Н.В. Славин. По заданию британского имперского генерального штаба глава военной миссии генерал-лейтенант М.Б. Барроуз в марте-апреле неоднократно обращался к генерал-майору Н.В. Славину по вопросам организации совместных усилий, направленных на введение противника в заблуждение. Сотрудничество весной 1944 г. с главой английской военной миссии было четким, интенсивным и результативным. В одном из своих посланий генерал-майору Славину Н.В. генерал-лейтенант М.Б. Барроуз выразил свое удовлетворение проделанной работой, которая оказалась, по мнению британского генерального штаба, чрезвычайно полезной в период проведения операции «Оверлорд».

Глава американской военной миссии генерал-майор Дж. Дин был недоволен интенсивностью подготовки советского Генерального штаба к операции «Оверлорд». Прибыв в апреле 1944 г. в Вашингтон, он сообщил о своем субъективном впечатлении американскому командованию. Официальный представитель объединенного штаба американских вооруженных сил пригласил советского военного атташе генерал-майора И.М. Сараева и сообщил ему о мнении генерал-майора Дж. Дина. По этому поводу генерал-майор Сараев И.М. докладывал в Москву: «Глава военной миссии США в Москве генерал Дин вернулся в Вашингтон и доложил о натянутых взаимоотношениях в Москве. Дин считает, что только крупное изменение политики в отношении русских может повлиять на улучшение взаимоотношений и условий для работы. Американцы недовольны большим количеством возникающих мелких недоразумений, какими-то оскорблениями, посадкой их самолетов, а также плохим обращением с американскими военнопленными и раненными летчиками».

В ходе проведения стратегических наступательных операций на западном и восточном фронтах взаимодействие по военно-дипломатической линии продолжалось. Контр-адмирал Н.М. Харламов был приглашен для участия в форсировании пролива Ла-Манш, а генерал-майор Дж. Дин вместе с генерал-майором Славиным Н.В. посетил штаб командующего 3-м Белорусским фронтом генерал-полковника И.Д. Черняховского. Суммируя свои впечатления о поездке на фронт, генерал-майор Дж. Дин не без удовлетворения писал: «Совместные бомбардировки западных союзников лишили немцев нефти, поэтому большинство немецких артиллерийских и транспортных средств, которые мы видели, использовали лошадей. Таким образом, русским, с их превосходящим моторизованным и механизированным вооружением, удалось превосходить немцев в маневренности и живой силой, и техникой. К этому же следует учесть и американскую помощь. Кроме уже упомянутых грузовых автомобилей, в городе находилось большое количество американских танков «Шерман», подбитых огнем немецкой артиллерии, и стоявших без движения».

В своих воспоминаниях о поездке на фронт в начале июля 1944 г. генерал-майор Дж. Дин также писал о том, что он был представлен начальнику Генерального штаба Красной Армии Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому и имел с ним непродолжительную беседу. Дин также был представлен командующему фронтом генерал-полковнику И.Д. Черняховскому. Эти встречи произвели на американского генерала большое позитивное впечатление.

Героями Белорусской стратегической наступательной операции были, конечно, не подбитые немецкой артиллерией американские танки «Шерман», как писал в своих воспоминаниях после окончания войны генерал-майор Дж. Дин, а бойцы и командиры Красной Армии и первоклассные, произведенные на советских промышленных предприятиях, танки, артиллерийские установки и боевые самолеты.

Войска союзников, в целом, успешно выполняли замысел операции «Оверлорд». Однако в конце декабря 1944-го - начале января 1945 гг. они оказались в чрезвычайно трудном положении в Арденнах. Британский премьер-министр У. Черчилль 6 января обратился к Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину с просьбой организовать наступление на восточном фронте с целью ослабить натиск немцев на Западе. Британский премьер писал Сталину: «На Западе идут очень тяжелые бои… Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях». Далее У. Черчилль писал: «Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть».

И.В. Сталин пригласил к себе начальника Генерального штаба Красной Армии Маршала Советского Союза А.М. Василевского. Выслушав его доклад о планах проведения ближайших наступательных операций на советско-германском фронте, Верховный Главнокомандующий спросил, реально ли в связи с тяжелым положением войск союзников в Арденнах досрочно начать Висло-Одерскую операцию? Василевский попросил провести дополнительное изучение обстановки на центральном участке советско-германского фронта и проведения дополнительных расчетов. После этого Ставка ВГК приняла решение начать наступление на Висле и в Восточной Пруссии досрочно 12–14 января 1945 г.

7 января 1945 г. И.В. Сталин сообщил У. Черчиллю: «Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».

Выполняя свои союзнические обязательства, Советский Союз 12 января 1945 г., то есть ранее намеченного срока, начал новое мощное наступление по широкому фронту от Карпат до Балтийского моря. Стремительное продвижение советских войск в западном направлении дало возможность союзному командованию восстановить положение на своем участке фронта и подготовиться к новым наступательным действиям.

Вопросы военного сотрудничества Советского Союза с Великобританией и США обсуждались и на Крымской конференции, состоявшейся с 4 по 11 февраля 1945 г. Руководители трех держав, кроме других важных военных и военно-политических вопросов, обсудили проблемы войны против Японии. Советская делегация была готова к обсуждению этого вопроса. По ука¬занию И.В. Сталина начальник Генерального штаба генерал армии А.И. Антонов обстоятельно проинформировал во¬енных представителей США и Великобритании о ходе подготовки Дальневосточной кампании.

Вопрос об участии СССР в войне против Японии первоначально обсуждался в 1943 г. во время Тегеранской встречи Сталина, Рузвельта и Черчилля. В Тегеране советское правительство дало свое принципиальное согласие принять участие после разгрома Германии в войне против Японии в интересах скорейшего завершения Второй мировой войны.

Во время переговоров И.В. Сталина с Ф.Д. Рузвельтом, которые состоялись в Ялте 8 февраля 1945 г., была достигнута договоренность о политических условиях вступления СССР в войну против Японии. Предполагалось, что соглашение будет согласовано с правительством Китая. Советский Союз должен был вступить в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии при условии сохранения существующего статуса Монгольской Народной Республики, возвращения Советскому Союзу Южного Сахалина с прилегающими к нему островами, передачи Курильских островов, интернационализации торгового порта Дальнего (Дайрена) с обеспечением преимущест¬венных интересов Советского Союза, восстановле¬ния аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР.

Вопрос об участии Советского Союза в войне против Японии обсуждался и в ходе работы Потсдамской конференции в июле 1945 г. В преддверии боевых действий на Дальнем Востоке члены американской делегации выдвинули ряд выгодных для них предложений. Первое из них заключалось в том, чтобы Советский Союз разрешил США создать на его территории две станции слежения за погодой: одну – в Хабаровске, дру-гую – в Петропавловске. Второе и третье предложения относились к согласованию северной границы для прове¬дения морских и воздушных операций вооруженными си¬лами США и СССР. Четвертое предложение касалось создания группы связи для организации взаимодействия между штабами союзников на Дальнем Востоке. Пятая просьба была связана с договоренностью об использовании советских авиа- и морских опорных пунктов.

Все эти предложения были разработаны руководите¬лем американской военной миссии в Москве генералом Дж. Дином. По окончании первого заседания ад¬мирал У. Леги вручил список с этими просьбами начальни¬ку Генерального штаба Красной Армии генералу армии А.И. Антонову.

На втором заседании генерал армии А.И. Антонов сообщил американцам, что маршал Сталин передал президенту Г. Трумэну ответ на вопросы комитета начальников штабов США. По просьбе аме¬риканских военных, которых, как оказалось, Трумэн не ознакомил с ответами Сталина, Антонов изложил сооб¬ражения советского Генерального штаба об обслуживании американских метеостанций сокращенным составом специалистов. Получило одобрение предложение и об обмене группами офицеров связи между советским и американским главными штабами. Представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Дальнем Востоке при штабе генерала Д. Макартура был назначен генерал-лейтенант Деревянко К.Н.



В ходе работы Потсдамской конференции генерал армии А.И. Антонов не согласился только с просьбой американцев о совместном использо¬вании опорных пунктов для ВМФ и ВВС.

Американские радио- и метеорологические станции были размещены там, где и просил адмирал У. Леги. Когда же Советский Союз обратился к правительству США с просьбой разместить подобные советские станции на американской территории, это предложение было отвергнуто под предлогом, что американское законодательство за¬прещает размещать на территории США иностранные военные объекты.

Встреча делегаций СССР, США и Великобритании в пригороде Берлина завершилась 2 августа.
6 августа 1945 г. американский пилот полковник Тибетс сбросил первую атомную бомбу на японский город Хиросиму. 9 августа вторая бомба с американского бомбардировщика была сброшена на город Нагасаки.

Советские военные дипломаты, действовавшие в японской столице, получили из Москвы задание собрать сведения о результатах атомных бомбардировок. В 1945 г. аппарат военного атташе в Токио возглавлял подполковник Сонин К.П. Помощником военного атташе был капитан Косицын А.Ф.

Аппарат военно-морского атташе при посольстве СССР в Токио возглавлял капитан 1 ранга Родионов А.И. Переводчиком в аппарате военно-морского атташе был лейтенант Кикенин Н.П., свободно владевший японским языком.

Выполняя задание начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии А.И. Антонова, военные дипломаты подполковник Романов, капитан Косицын и лейтенант Кикенин посетили разрушенные бомбардировками города Хиросима и Нагасаки. Несколько позже эти опустевшие населенные пункты посетил и военный атташе подполковник Сонин К.П. В отчетах о посещении Хиросимы и Нагасаки офицеры военного и военно-морского атташе подробно описали увиденное, оценили причиненные разрушения и предоставили собранные образцы, необходимые советским ученым.

В годы Великой Отечественной войны целеустремленно решали свои ответственные задачи аппараты военных и военно-морских атташе, действовавшие в нейтральных странах: Афганистане, Турции и Швеции. На протяжении всей войны в Анкаре, например, активно действовал аппарат военного атташе, который возглавлял полковник Ляхтеров Н.Г, назначенный на эту должность после возвращения в Москву из Будапешта.

Находясь на военно-дипломатической работе в Анкаре, полковник Ляхтеров Н.Г. поддерживал рабочие контакты с представителями военных, дипломатических и правительственных кругов Турции, разъяснял внешнеполитический курс советского правительства, направленный на достижение победы над гитлеровской Германией, разоблачал попытки германской дипломатии и военной разведки втянуть нейтральную Турцию в войну против Советского Союза, обеспечивал выполнение официальных запросов как советского Генерального штаба к турецкой стороне, так и высшего турецкого командования, обращавшегося с различными просьбами к командованию Красной Армии.

Такие же задачи решал аппарат советского военно-морского атташе при посольстве СССР в Турции, которым руководил контр-адмирал Родионов К.К., который в конце 1945 г. был назначен советским послом в Греции и руководил деятельность этого посольства до сентября 1947 г.

На завершающем этапе Великой Отечественной войны значительную информационно-пропагандистскую работу среди местного населения проводили члены военных советов фронтов, которые после изгнания немецких воск с территории Советского Союза освобождали Австрию, Венгрию, Польшу, Румынию, Чехословакию и другие европейские государства. Члены военных советов фронтов взаимодействовали с местными органами национального управления, оказывали им помощь в организации их деятельности, разъясняли внешнеполитический курс советского правительства, выполняя, по сути, широкий круг дипломатических задач, решение которых способствовало нормализации жизни в этих странах.

Аппаратами советских военных, военно-воздушных и военно-морских атташе руководили высокообразованные офицеры и генералы Красной Армии, а также офицеры и адмиралы Военно-Морского Флота.
Благодаря их усилиям и усердию, профессиональному подходу к решению военно-дипломатических задач удавалось своевременно устранять противоречия, которые возникали между военными ведомствами стран антигитлеровской коалиции, укреплять их взаимодействие и создавать благоприятные предпосылки для укрепления международного сотрудничества в военной и военно-экономической областях.

Содействие развитию военно-экономического сотрудничества

В годы Великой Отечественной войны советское правительство осуществляло военно-экономическое и военно-техническое сотрудничество с США, Великобританией и Канадой. Это сотрудничество строилось на основе договоров и соглашений, в разработке которых принимали непосредственное участие И.В. Сталин, Ф.Д. Рузвельт и У. Черчилль, а также руководители дипломатических ведомств трех государств, сотрудники посольств и военные дипломаты.

7 ноября 1941 г. американский президент на осно¬вании принятого Конгрессом США решения подписал доку¬мент о распространении закона о ленд-лизе на Советский Союз.

В Вашингтоне хотели, чтобы Советский Союз оплачивал свои заявки золотом. Советское правительство выразило готовность пойти на это, и 15 августа 1941 г. было заключено соглашение, по которому СССР получал кредит в 10 млн долларов под обязательство передать США 903 тыс. тройских унций золота. 16 октября советское судно «Днепрострой», а 5 ноября 1941 г. - «Азербайджан» доставили в США первые партии золота по 5 млн долларов каждая.

Военные и иные материалы по ленд-лизу поступали в СССР по трем маршрутам: северному, южному («Персидский коридор») и дальневосточному через Тихий океан. Наиболее активно использовались южный и северный - более рациональные маршруты, позволявшие насколько это возможно сокращать время поставок в СССР оружия, военной техники, боеприпасов, продовольствия и медикаментов.

Через «Персидский коридор» было переброшено 4,16 млн т грузов, 184 112 автомобилей, другой военной техники. В доставке этой массы грузов в Персидский залив принимали участие 646 океанских транспортов, в том числе 614 американских, 20 английских, 6 советских и 6 судов других государств. Немецкие подводные лодки уничтожили 23 американских, 3 английских и 1 советский транспорт. За годы Великой Отечественной войны по северному маршруту было проведено 78 конвоев, в составе которых было 1570 транспортов, из которых погибло 85 судов и 41 по различным причинам не возвратилось в порты приписки.

Поставки грузов по северному, наиболее короткому маршруту сопровождались значительными опасностями, которые создавали корабли немецкого подводного и надводного флота и боевая авиация, охотившиеся за конвоями и иногда наносившие по ним смертельные удары. В боевых мероприятиях на севере с советской стороны принимали участие силы Северного флота, с британской – надводные и подводные корабли королевских военно-морских сил, а также самолеты британских ВВС. В Лондоне вопросы, подлежавшие согласованию, с британскими представителями обсуждал глава советской военной миссии контр-адмирал Н.М. Харламов. Он успешно выполнял эти задачи.

В своей деятельности в Лондоне контр-адмирал Н.М. Харламов руководствовался указаниями Главного Морского штаба ВМФ СССР, который совместно с представителями ВМС Великобритании разработал основы взаимодействия англий¬ских и советских кораблей в северных водах. Н.М. Харламов поддерживал постоянные кон¬такты с британским адмиралтейством и оперативно решал с ним все вопросы организации и защиты союзных конвоев. В 1943 г. контр-адмиралу Н.М. Харламову довелось обеспечивать транзит через Панамский канал пяти советских подводных лодок из Владивостока на Северный флот. Во время стоянки в одной из военно-морских баз в Великобритании на эти лодки было установлено новое английское оборудование (гидроакустика и радиолокация).

В годы Великой Отечественной войны в Советский Союз по ленд-лизу были поставлены тысячи тонн различных военных грузов, продовольствия и медикаментов. Значительное место в этих поставках занимали самолеты, бронетанковая, автомобильная и другая техника.

По ленд-лизу в Советский Союз осуществлялись поставки и военно-морской техники. Наибольшая часть таких поставок была произведена на завершающем этапе войны.

Кроме кораблей и самолетов, союзники поставили в СССР 555 радиолокационных станций различного назначения, 329 гидролокаторов, большое количество судовых моторов и генераторов.

Общая стоимость союзнических поставок в Советский Союз в 1941 –1945 гг. составила около 13,3 млрд долларов (11,36 млрд долл. – из США, 1,693 млрд долл. – из Великобритании и 200 млн долл. – из Канады).

Оценивая значение ленд-лиза для США, американские правительственные деятели признавали, что он был неизбежной и выгодной для Соединенных Штатов Америки формой участия в военных усилиях антигитлеровской коалиции. Президент Г. Трумэн говорил: «…деньги, истраченные на ленд-лиз, безусловно, спасли множество американских жизней».

В целом, военно-экономическое и военно-техническое сотрудничество стран антигитлеровской коалиции, осуществлявшееся в годы Великой Отечественной войны, являлось дополнительным фактором, который способствовал достижению победы Советского Союза в войне против гитлеровской Германии. Координацией усилий в этой области также занимались главы советской военной миссии в Лондоне контр-адмирал Харламов Н.М. и генерал-лейтенант Васильев А.Ф., военный атташе при посольстве СССР в США полковник Сараев И.М., военный атташе при посольстве СССР в Канаде полковник Заботин Н.И. и сотрудники советских закупочных комиссий.

Обмен сведениями о противнике

Сотрудничество военно-дипломатических служб СССР, США и Великобритании, в которое также были вовлечены и военные дипломаты Бельгии, Польши, Чехословакии, Югославии и некоторых других стран антигитлеровской коалиции, в области обмена сведениями о противнике являлось важным направлением, обеспечивавшим деятельность армий союзников в войне против фашистской Германии. Это взаимодействие регламентировалось двусторонними соглашениями и договорами, строилось на взаимовыгодной основе, развивалось не без трудностей, но, в целом, было позитивным, целенаправленным и результативным. Главной особенностью сотрудничества в области обмена сведениями о противнике являлось то, что сведения о Германии и ее вооруженных силах добывали разведывательные службы СССР, США и Великобритании, которые в связи со спецификой своей деятельности не имели права вступать во взаимодействие друг с другом. Более того, в предвоенные годы эти разведывательные службы занимались сбором сведений о вооруженных силах государств, интересы которых им пришлось защищать в ходе Второй мировой войны.

Решением Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина приоритет в области обмена разведывательными сведениями о противнике осуществлялся, в основном, через Управление специальных заданий Генерального штаба Красной Армии, деятельностью которого руководил генерал-майор Славин Н.В. Впервые вопрос об организации обмена сведениями о Германии инициировал британский посол С. Криппс. 18 июля 1941 г. он направил заместителю наркома иностранных дел СССР послание, в котором просил передать в распоряжение англичан всю корреспонденцию германских граждан, проходившую через СССР.

Руководство НКИД СССР предложило Генеральному штабу с участием Наркомата внутренних дел подготовить перечень вопросов, на которые было бы «…желательно получить информацию от англичан».

Такой перечень был подготовлен и передан в английское посольство. В перечне отмечалось, что хотелось бы получить сведения о «…количестве, дислокации и нумерации крупных соединений германских войск, находящихся собственно в Германии, во Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Италии, Болгарии, на Балканском полуострове, а также в глубине западной Польши, в Словакии, Венгрии и Румынии». Был проявлен интерес к сведениям, где производятся новые формирования для германской армии, какие перевозки германских войск и вооружения отмечаются в направлении восточного фронта и в Финляндию, кто возглавляет армейские группировки на восточном фронте, какие изменения происходят в высшем командном составе, где находится главная ставка командования вооруженных сил Германии и Гитлера».

Так начиналось сотрудничество между СССР и Великобританией в области обмена разведывательными сведениями о фашистской Германии.

В 1942–1943 гг. англичане передавали советскому командованию некоторые сведения о фашистской Германии, ее вооруженных силах и новой боевой технике.

Обмен разведывательными сведениями о противнике и его планах между СССР и Великобританией осуществлялся, в основном, через Управление специальных заданий Генерального штаба КА. Однако в особых случаях этот обмен производился в личной переписке между И.В. Сталиным и У.Черчиллем. Советский и британский руководители информировали друг друга об обстановке на фронтах, о ставших им известных планах Гитлера, о замыслах операций германского командования. Например, весной 1942 г. И.В. Сталин информировал британского премьер-министра о планах использования германским командованием боевых химических отравляющих веществ против войск Красной Армии.

Используя сведения, полученные советской военной разведкой, И.В. Сталин через советского посла в Лондоне И.М. Майского информировал У. Черчилля, что Германия планирует применить на восточном фронте боевые отравляющие вещества. 21 марта 1942 г. британский премьер-министр направил Сталину личное секретное послание, в котором сообщал: «…Посол Майский был у меня на завтраке на прошлой неделе и упоминал о некоторых признаках того, что немцы при попытке своего весеннего наступления могут использовать газы против Вашей страны. Посоветовавшись с моими коллегами и начальниками штабов, я хочу заверить Вас в том, что Правительство Его Величества будет рассматривать всякое использование ядовитых газов как оружия против России точно так же, как если бы это оружие было направлено против нас самих. Я создал колоссальные запасы газовых бомб для сбрасывания с самолетов, и мы не преминем использовать эти бомбы для сбрасывания на все подходящие объекты в Западной Германии, начиная с того момента, когда Ваши армии и народ подвергнутся нападению подобными средствами…».

Далее Черчилль продолжал: «…Представляется необходимым рассмотреть вопрос о том, следовало ли бы нам в соответствующий момент выступить с публичным предупреждением о том, что таково наше решение. Подобное предупреждение могло бы удержать немцев от добавления нового ужаса к тем многим, в которые они уже ввергли мир. Прошу Вас сообщить мне, что Вы думаете по этому поводу, а также оправдывают ли признаки подготовки немцами газовой войны это предупреждение…».

«Я думаю, – писал Сталин в ответном послании Черчиллю, – что было бы вполне целесообразно, если бы Британское Правительство выступило в ближайшее время с публичным предупреждением о том, что Англия будет рассматривать применение ядовитых газов против СССР со стороны Германии или Финляндии так же, как если бы это нападение было произведено против самой Англии, и что Англия ответила бы на это применением газов против Германии…».

10 апреля 1942 г. британский премьер-министр сообщал советскому лидеру: «…В начале мая я сделаю заявление, в котором нацисты будут предупреждены о применении нами ядовитых газов в ответ на аналогичные атаки на Вашу страну. Предупреждение, конечно, будет в одинаковой степени касаться и Финляндии, и она также будет упомянута, хотя я не вижу, как мы до нее доберемся».

Благодаря своевременному обмену сведениями между И.В. Сталиным и У. Черчиллем, планы Гитлера по применению химических отравляющих веществ были сорваны. С советской стороны инициатором обмена разведывательными сведениями между штабами советских и британских вооруженных сил был глава советской военной миссии в Лондоне контр-адмирал Н.М. Харламов. Он наладил взаимодействие с руководством британской военной разведки, начальниками основных департаментов военного ведомства, руководителями министерства экономической войны, другими британскими государственными учреждениями, располагавшими сведениями о фашистской Германии.

Контр-адмирал Харламов хорошо понимал, что обмен разведсведениями о противнике между СССР и Великобританией может осуществляться только на условиях взаимности. Ему часто приходилось преодолевать сопротивление не только высоких должностных лиц в Лондоне, ответственных за советско-британское военное сотрудничество, но и в Москве. Тем не менее, практически ежемесячно Харламов сообщал в Москву: «…Докладываю изменения в боевом составе, дислокации и организации войск немецкой армии за прошедший месяц по данным Военного министерства Великобритании…».

В 1944 г., когда вице-адмирал Н.М. Харламов был отозван в Москву, светскую военную Миссию в Лондоне до окончания Великой Отечественной войны возглавил генерал-лейтенант А.Ф. Васильев, который продолжал выполнять задачи в области обмена сведениями о противнике с британским командованием.

В Москве сведения советской разведки о германской армии получал глава британской военной миссии генерал-лейтенант Г.-Л.-К. Мартель. В начале мая 1943 г., например, он сообщил в советский Генеральный штаб сведения о подготовке немецким командованием нового наступления в районе Курской дуги.

В феврале 1944 г. главой английской военной миссии в СССР был назначен генерал-лейтенант М.Б. Барроуз. Он также часто обращался за сведениями разведывательного характера о Германии в Генеральный штаб Красной Армии. Запросы Барроуза, как правило, удовлетворялись без задержки. Контроль за их выполнением лично осуществлял генерал-майор Н.В. Славин.

11 мая 1944 г., например, генерал-майор Н.В. Славин сообщал начальнику ГРУ генерал-лейтенанту И.И. Ильичеву, что глава британской военной миссии генерал-лейтенант Барроуз обратился к нему с письмом, в котором сообщал: «Начальник Главного управления военной разведки Военного министерства Великобритании 25 апреля принял господина контр-адмирала Харламова и господина генерал-майора Васильева и ознакомил их с мнением британского Генерального штаба по следующим вопросам:

1. Категории немецких дивизий на Западе и их боеспособность. Меры, принятые Германией по снабжению Венгрии и Румынии, и ее дальнейшие намерения.

2. Мнение Великобритании о способностях Румынии и Венгрии оказывать сопротивление.

3. Формирование новых германских дивизий и дивизий ее сателлитов, а также будущие возможности.

4. Укрепления, сооруженные Германией на Восточном фронте, в частности, на границах с Венгрией и Румынией...».

Барроуз сообщал Славину: «…начальник Главного управления военной разведки Великобритании считает, что Генеральный штаб Красной Армии, возможно, составил по этим вопросам мнение и обладает по ним сведениями, сравнение которых с мнением британского Генерального штаба может оказаться поучительным, и обмен которыми приведет к обоюдному усовершенствованию познания противника.

Поэтому он поручил мне обратиться в Генеральный штаб Красной Армии с просьбой ознакомить меня с его мнением по вышеуказанным вопросам. Помимо этого, я буду признателен за ознакомление меня с мнением Генерального штаба Красной Армии по следующим германским, венгерским и румынским вопросам:

а) людские ресурсы и максимальные мобилизационные возможности;

б) военная промышленность;

в) сырье;

г) продовольствие, обмундирование и т.д.;

д) оценка немецких дивизий на Восточном фронте…».

Направляя это письмо Барроуза начальнику ГРУ генерал-майор Н.В. Славин писал: «…Прошу выделить офицера для проведения беседы с генералом Барроузом. О принятом решении прошу сообщить…».

Глава британской военной миссии в СССР получил подробные ответы на все вопросы, которые интересовали начальника Главного управления военной разведки военного министерства Англии.

Признавая, что в годы Великой Отечественной войны между военными ведомствами СССР и Великобритании проводился обмен разведывательными сведениями о противнике, следует отметить, что такое сотрудничество носило эпизодический характер и осуществлялось с учетом многих, достаточно серьезных ограничений. Представители генштабов двух стран передавали друг другу сведения, как правило, в тех случаях, когда поступали личные письменные или устные просьбы представителей военных миссий двух стран.

Оценивая сотрудничество советских и британских разведывательных служб в годы Великой Отечественной войны, можно сказать, что, в целом, оно было полезным, но ограничивалось строгими требованиями, изложенными в секретных инструкциях специальных служб СССР и Великобритании.

Сотрудничество с британскими и американскими военными штабами в области обмена разведывательными сведениями о противнике продолжалось. В 1943 – 1944 гг. активную роль в развитии этого сотрудничества играли советские военные миссии при штабах командующих объединенными силами союзников на южном и западном театрах военных действий в Европе. Главой советской военной миссии при штабе командующего средиземноморскими экспедиционными союзными войсками в 1944 г. был назначен генерал-майор А.П. Кисленко.

По указанию Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина генерал-майор А.П. Кисленко 29 апреля 1945 г. принимал участие в подписании акта о капитуляции группировки немецких войск, дислоцированных в Северной Италии.

Главою советской военной миссии во Франции при штабах союзных войск в ноябре 1944 г. был назначен генерал-майор артиллерии И.А. Суслопаров. Он поддерживал связь Ставки ВГК со штабом командующего американскими войсками в Европе генералом Д. Эйзенхауэром и принимал участие в предварительном подписании акта о капитуляции германских вооруженных сил в Реймсе 7 мая 1945 г.


Командующий американской 5-й армией генерал М.М. Кларк произносит речь после вручения ему советского ордена руководителем советской военной миссии во Франции при штабах союзных войск генерал-майором И.А. Суслопаровым. Франция,
весна 1945 г.


Руководители советских военных миссий, находясь при штабах союзников, часто выполняли просьбы американских, британских, французских и югославских генералов, передавая им разведывательные сведения о Германии, Италии, Венгрии и Японии и их вооруженных силах, которые получали через Управление специальных заданий Генштаба Красной Армии.

Менее продуктивно осуществлялось взаимодействие в области обмена сведениями о противнике между генеральными штабами вооруженных сил СССР и США. В 1941 г. американское командование с интересом отнеслось к обмену сведениями о Германии. Однако военные представители США сразу же потребовали, чтобы в Москве американскому военному атташе было предоставлено право дважды в неделю посещать советский Генеральный штаб, где он мог бы работать с секретными документами, в которых отражались советские оценки положения на советско-германском фронте.

В Москве требование американцев было отвергнуто, как неадекватное. Советская сторона готова была передавать американцам сведения о германских вооруженных силах, но была против предоставления им оперативных документов советского Генерального штаба.

Вопрос обмена сведениями о противнике между штабами вооруженных сил СССР и США вновь возник только в конце 1943 г., когда американцы завершали планирование операции «Оверлорд». Командование вооруженных сил США было крайне заинтересовано в получении дополнительных разведывательных сведений о Германии и ее вооруженных силах. Прагматичный подход американцев в области обмена разведсведениями по Германии и Японии был очевиден.

В августе того же 1943 г. помощник американского военного атташе при союзных правительствах обратился с письмом к советскому военному атташе генерал-майору И.А. Склярову с просьбой уточнить, не перебрасывали ли японцы 52-ю, 53-ю и 54-ю дивизии в Маньчжурию. Скляров сообщил содержание письма помощника американского военного атташе в Москву и получил следующий ответ «…с американцами и англичанами мы ведем обмен информацией по немецкой армии. По японской армии обмена сведениями не происходит…».

24 декабря 1943 г. в Москву прибыла группа американских специалистов в области разведки, которую возглавлял директор центральной разведки США (Управления стратегических служб - УСС) генерал-майор Уильям Д. Донован. Цель визита – активизация обмена разведывательными сведениями о Германии и Японии. В ходе переговоров с наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым и представителями Управления внешней разведки Наркомата госбезопасности (НКГБ) была достигнута договоренность о сотрудничестве разведок СССР и США.

В результате переговоров Донована в Москве 4 февраля во все подразделения УСС была направлена инструкция «Развединформация, которую следует передавать СССР». В этой инструкции указывалось, что России может быть «передана оригинальная разведывательная информация УСС, которая полезна стране, ведущей войну против Германии».

В Москве и Вашингтоне стали готовиться к официальному обмену информацией представителями разведывательных служб. Однако это сотрудничество было свернуто, так и не успев обрести какие-либо конкретные формы. Против сотрудничества УСС с советской разведкой выступили шеф американского Федерального бюро расследований Э. Гувер и некоторые другие влиятельные американские политики.

Президент Рузвельт направил в Москву своему послу У. Гарриману телеграмму, в которой сообщил, что обмен между США и СССР представителями разведывательных служб откладывается на неопределенное время.

В течение апреля-мая 1944 г. глава американской военной миссии в Москве генерал-майор Дж. Дин передал руководителям Управления внешней разведки НКГБ информационные материалы о Германии общим объемом более 2 тыс. листов. В основном это был справочный материал. Незначительная часть переданных материалов (87 листов) приходилась на разведывательные сводки по отдельным конкретным вопросам.

Американская разведка, без сомнения, владела значительным объемом достоверной информации о Германии и ее вооруженных силах. Но такие сведения американцы советским представителям не передавали.

Обмен сведениями о противнике с военными представителями других стран антигитлеровской коалиции (Бельгия, Польша, Франция, Чехословакия и др.) осуществлялся более продуктивно. В Лондоне организацией взаимодействия в информационной области с представителями военных органов союзников занимались советские военные атташе генерал-майор Скляров И.А. и полковник Сизов А.Ф.

В 1942 г. Сизов А.Ф. проделал значительную работу по расширению своих полезных связей среди военных дипломатов представительств стран антигитлеровской коалиции в Лондоне, территории которых были оккупированы немецкими войсками. Он установил хорошие отношения с помощником военного атташе Чехословакии подполковником Л. Свободой, польским подполковником С. Гано, начальником чехословацкой военной разведки полковником Ф. Моравецем, начальниками разведывательных служб Бельгии, Голландии, Норвегии, Франции и Югославии, находившихся в британской столице. Сотрудничество в области обмена сведениями о противнике осуществлялось на бескорыстной основе, было оперативным, результативным и качественным.



В 1944 г., например, полковник Сизов А.Ф. получил от чехословацких коллег около 200 материалов по различным военным и военно-политическим вопросам.

В состав аппарата военного атташе полковника Сизова А.Ф. входили инженер-капитан П. Тюрин, лейтенант П. Никонов, лейтенант административной службы Ю. Жемчужников.

В 1944 г. полковник Сизов А.Ф. направил в Москву 425 донесений и значительное количество документальных материалов. Многие донесения полковника Сизова были использованы для подготовки специальных сообщений И.В. Сталину, В.М. Молотову и начальнику Генерального штаба А.М. Василевскому.

На завершающем этапе войны в сфере обмена сведениями о противнике между СССР, США и Великобританией возникли серьезные проблемы, что потребовало личного участия И.В. Сталина в их разрешении.

В марте 1945 г., например, И.В. Сталин был вынужден обратиться к президенту США Ф.Д. Рузвельту и высказать мнение советского правительства о недопустимости без ведома СССР ведения американскими представителями переговоров с немецким генералом К. Вольфом о заключении соглашения о капитуляции германских войск, противостоявшим в Италии англо-американским войскам. Ведение таких переговоров нарушало ранее подписанные советско-британские и советско-американские соглашения.

После обращения И.В. Сталина к Ф.Д. Рузвельту в Москве и Вашингтоне было согласовано присутствие при этих переговорах представителя СССР, которым был назначен генерал-майор Кисленко А.П., который в конце апреля 1945 г. в Казерте принял участие в церемонии подписания акта о капитуляции группировки германских войск, дислоцированных в Северной Италии.

Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин также был вынужден обратиться к президенту США Ф.Д. Рузвельту по поводу передачи сотрудниками военных миссий США и Великобритании в Генеральный штаб Красной Армии недостоверных сведений о переброске немецкой 6-й танковой армии СС на советско-германский фронт. «В феврале этого года, – сообщал 7 апреля 1944 г. И.В. Сталин американскому президенту, – генерал Маршал дал ряд важных сообщений Генеральному штабу советских войск, где он на основании имеющихся у него данных предупреждал русских, что в марте месяце будут два серьезных контрудара немцев на восточном фронте, из коих один будет направлен из Померании на Торн, а другой – из района Моравска Острава на Лодзь. На деле, однако, оказалось, что главный удар немцев готовился и был осуществлен не в указанных выше районах, а совершенно в другом районе, а именно в районе озера Балатон, юго-западнее Будапешта…».

Американская сторона попыталась опровергнуть утверждение И.В. Сталина, но сделать этого ей не удалось. Утверждения советского руководителя основывались на достоверных фактах, своевременно добытых разведкой Наркомата обороны СССР.

Таким образом, советская военная дипломатия в 1941–1945 гг. вполне успешно выполняла свои основные функции – коммуникационную и информационную. Военные дипломаты обеспечивали ведение советскими представителями переговоров по военным, военно-политическим и военно-экономическим вопросам, содействовали заключению межгосударственных соглашений и договоров, принимали участие в расширении межгосударственных связей в военной области, организовывали обмен сведениями о противнике и, таким образом, своими усилиями, укрепляя антигитлеровскую коалицию, способствовали победному завершению Великой Отечественной войны.
_______________

1 Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе во Второй мировой войне. Документы и материалы. - М.: Воениздат, 1985. С. 370 – 371.

2 Великая Отечественная война 1941 – 1945 годов в 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. - М. : Кучково поле, 2012. C. 860.

3 Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов. - М., 1978 – 1980. Т. 2, 4, 6.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

4 комментария
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +1
    23 апреля 2014
    Там где перестают говорить дипломаты, в том числе и военные, начинают говорить пушки. Это нужно помнить деятелям США и НАТО, прежде чем рвать контакты с Россией, в виде санкций.
  2. 0
    23 апреля 2014
    Интересная статья. Автору моё уважение.
  3. 0
    23 апреля 2014
    ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННЯ ВОЙНА так и останется для нас навсегда загадкой!!!! СССР готовился к войне! Выпуск НОВЕЙШИХ ТАНКОВ, САМОЛЕТОВ. ВООРУЖЕНИЯ, ПУШЕК, АВТОМАТОВ. но в тоже время " не поддавайтесь на провакации"...... И никто с куревом демарши не устраивал. НАШ НАРОД ПОБЕДИЛ!!!!!!
  4. 0
    31 октября 2017
    Интереснейший материал на малоизвестную широкой общественности тему.
    СПАСИБО АВТОРУ!

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»