Ущербная ВКО
Структура руководства воздушно-космической обороной страны создает неопределенность в ответственности за ее состояние и дальнейшее развитие
Теперь уже в далеких 80–90-х годах прошлого столетия группа специалистов главного командования Войск ПВО и 2-го ЦНИИ Минобороны СССР обосновала необходимость трансформации этого вида Вооруженных Сил в Войска воздушно-космической обороны. Основной доминантой данной идеи являлось объединение под централизованным управлением всех сил и средств, способных оказывать противодействие средствам ВКН и вести борьбу с ними в едином воздушно-космическом пространстве. При этом главной предпосылкой для ее реализации было объединение Войск ПВО и существовавшего тогда Управления начальника космических средств Минобороны СССР, впоследствии переименованного в Военно-космические силы (ВКС), в один вид Вооруженных Сил.
Все основания для этого были. В Войсках ПВО в то время уже существовали развернутые системы ракетно-космической и противоздушной обороны, велись интенсивные работы по наращиванию их эффективности. В техническом плане было выполнено сопряжение прежде самостоятельно существовавших системы ПРО А-135 Москвы и системы ПВО С-50 Московского региона. При проведении испытаний они показали высокую эффективность совместного применения и подтвердили возможность и целесообразность интеграции сил и средств, способных вести борьбу в едином воздушно-космическом пространстве. В Войсках ПВО существовал единственный в стране и в мире орбитальный комплекс противокосмической обороны ИС-МУ, на завершающей стадии создания находился авиационно-ракетный комплекс перехвата КА на базе истребителя дальнего действия МиГ-31Д.
Однако этой, казалось бы, простой и рациональной идее не суждено было сбыться. Несмотря на существование практически боеготовых и совместно функционирующих систем и комплексов ракетно-космической и противовоздушной обороны при централизованном управлении с ЦКП Войск ПВО, тогдашнее руководство Управления начальника космических средств, а потом Военно-космических сил сделали все, чтобы не допустить интеграции Войск ПВО и ВКС. С этой целью предпринимались попытки создать параллельную систему контроля космического пространства, космического базирования и средств противоспутниковой борьбы. В угоду своим интересам была выведена якобы на модернизацию стартовая позиция комплекса ПКО ИС-МУ, находившаяся в их ведении, которую они не собирались делать. Впоследствии это стало главной причиной прекращения работ по совершенствованию достаточно перспективного и эффективного средства противокосмической обороны.
К глубокому сожалению, с 1996 года многие перспективные наработки в этой области дальнейшего своего развития не получили, а само движение к построению целостной системы ВКО приобрело отрицательный вектор. Это явилось следствием субъективного и непродуманного решения по организационному разъединению войск РКО с Войсками ПВО и последовавшего за ним изменения организации управления основными составными частями ВКО при выполнении общих или смежных задач. Находясь в различных структурах, они стали существовать автономно и если получили какое-то развитие, то без взаимной связи, а лишь исходя из видения их перспектив своего руководства.
В 1996–1998 годах группа энтузиастов создания системы ВКО главного командования Войск ПВО, 2 и 45-го ЦНИИ с участием генеральных конструкторов основных систем и средств РКО и ПВО добилась рассмотрения этой проблемы Советом безопасности РФ и принятия положительного решения о необходимости создания ВКО. Однако оно не было реализовано, так как назначенный министром обороны главнокомандующий РВСН генерал армии Игорь Сергеев решил укрепить свой бывший вид ВС за счет включения в его состав войск РКО и ВКС МО РФ. В обоснование целесообразности такого шага утверждалось, что это позволит существенно повысить потенциал стратегического сдерживания ВС РФ и никоим образом не скажется на возможностях отражения наступательных операций и действий СВКН противника. В ряде статей часто публикуемых экспертов, таких как генерал-полковник Виктор Есин, генерал-майор Владимир Дворкин и других, до сих пор отрицается объективный процесс трансформации воздушного и космического пространства в единую воздушно-космическую сферу вооруженного противоборства и как следствие рациональность таких структурных преобразований ВС РФ.
Пробыв в РВСН три года, войска РКО превратились из ранее элитного рода Войск ПВО в объединение РКО и совместно с бывшими ВКС МО РФ в 2001-м стали одним из компонентов Космических войск России. Однако их злоключения на этом не закончились. Непонятно, с какой целью, имея ранее стройную и законченную как в организационном, так и в технически-функциональном плане структуру в виде объединения РКО, теперь уже командование Космических войск расчленяет его на составные части. Они преобразуются в какие-то странные для ВС РФ технические формирования типа главных центров ПРН, ККП, а также соединение ПРО. В таком разобщенном состоянии соединения и части РКО попали в созданные в 2011 году Войска ВКО.
Непонятно, по какой причине ранее существовавшая система контроля космического пространства ВС РФ, по своим возможностям незначительно уступающая по характеристикам такой же системе США, вдруг стала называться системой разведки космической обстановки. Очевидно, авторы ее переименования не понимали, что разведка космического пространства является одной из частных задач ее контроля, включающей, кроме того, анализ, оценку и прогнозирование космической обстановки.
Из сведений о нынешней структуре Войск ВКО и укрупненных четырех военных округов с подчинением им ВВС и ПВО всем специалистам, занимающимся вопросами организации борьбы со СВКН, становится понятной ущербность такой организации воздушно-космической обороны Российской Федерации. Бывшие инициаторы создания системы ВКО и подумать не могли, что в таком искаженном виде будут реализованы их предложения и утвержденная президентом России Концепция ВКО РФ.
Главная проблема заключается в децентрализации ответственности и руководства компонентами ВКО и отсутствии какой-либо логики в создании этих формирований и организации боевого управления ими. При этом основными недостатками являются:
1. Организационное разъединение сил и средств ПВО (ВКО) военных округов, которые одновременно находятся и в административном подчинении главного командования ВВС, и остатков бывшего оперативно-стратегического командования ВКО – трех бригад ВКО, вошедших в состав командования войск противовоздушной и противоракетной обороны Войск ВКО. Таким образом, за воздушно-космическую оборону Московского региона и остальной части Российской Федерации несут ответственность различные инстанции и неясно, кто, как и в какой степени будет планировать операции или боевые действия по отражению ударов СВКН и осуществлять управление ими.
2. Отсутствие в составе командования ПВО и ПРО воздушно-космической обороны Московского региона истребительной авиации, без которой невозможна организация эффективной борьбы с аэродинамическими целями в зоне ответственности этого командования, учитывая ограниченные возможности бригад ВКО по отражению ударов СВКН на дальних подступах.
3. Разобщенность систем РКО в административном отношении. Главные центры ПРН и ККП подчиняются космическому командованию, а соединение ПРО – командованию войск противовоздушной и противоракетной обороны ВКО. В то же время системы ПРН, ККП, стратегической ПРО, а также средства ПКО уже к концу 80-х годов представляли единую крупномасштабную интегрированную структуру, функционирующую в автоматическом режиме. И естественно, что ее боевое применение должно осуществляться под единым руководством в рамках единой структуры.
4. И главное – существующая структура руководства воздушно-космической обороной государства создает неопределенность в ответственности за ее состояние и дальнейшее развитие.
Из этого следует, что необходим такой орган управления ВКО, который будет нести ответственность за выполнение всего комплекса задач по организации и руководству воздушно-космической обороной страны и ее ведением при централизованном оперативном (боевом) управлении всеми войсками и силами. В свою очередь ранее стоявший вопрос, на базе какой структуры он должен функционировать, и поныне не решен.
Особые условия организации и ведения борьбы в воздушно-космическом пространстве, в частности глобальный пространственный размах и высокая динамика действий СВКН, а также решающее значение фактора времени однозначно требуют сосредоточения в одном органе управления всех функций и задач по руководству воздушно-космической обороной как в мирное, так и в военное время.
В связи с этим на Войска ВКО необходимо возложить всю полноту ответственности за организацию воздушно-космических операций и иных форм действий, участвующих в них войск и сил, а также подготовку группировок ВКО и органов оперативного управления видов Вооруженных Сил и региональных командований к выполнению задач по воздушно-космической обороне.
В военное время этот орган должен руководить войсками, силами и средствами при выполнении задач воздушно-космической обороны государства и нести полную ответственность за результаты их применения. Выполнение этих задач ставит данный орган военного управления в статус стратегического, поскольку он должен решать вопросы ВКО государства и непосредственно руководить всеми войсками, силами и средствами, привлекаемыми к решению задач боевого дежурства по ВКО вне зависимости от их видовой, родовой или ведомственной принадлежности.
Теперь уже в далеких 80–90-х годах прошлого столетия группа специалистов главного командования Войск ПВО и 2-го ЦНИИ Минобороны СССР обосновала необходимость трансформации этого вида Вооруженных Сил в Войска воздушно-космической обороны. Основной доминантой данной идеи являлось объединение под централизованным управлением всех сил и средств, способных оказывать противодействие средствам ВКН и вести борьбу с ними в едином воздушно-космическом пространстве. При этом главной предпосылкой для ее реализации было объединение Войск ПВО и существовавшего тогда Управления начальника космических средств Минобороны СССР, впоследствии переименованного в Военно-космические силы (ВКС), в один вид Вооруженных Сил.
Все основания для этого были. В Войсках ПВО в то время уже существовали развернутые системы ракетно-космической и противоздушной обороны, велись интенсивные работы по наращиванию их эффективности. В техническом плане было выполнено сопряжение прежде самостоятельно существовавших системы ПРО А-135 Москвы и системы ПВО С-50 Московского региона. При проведении испытаний они показали высокую эффективность совместного применения и подтвердили возможность и целесообразность интеграции сил и средств, способных вести борьбу в едином воздушно-космическом пространстве. В Войсках ПВО существовал единственный в стране и в мире орбитальный комплекс противокосмической обороны ИС-МУ, на завершающей стадии создания находился авиационно-ракетный комплекс перехвата КА на базе истребителя дальнего действия МиГ-31Д.
Однако этой, казалось бы, простой и рациональной идее не суждено было сбыться. Несмотря на существование практически боеготовых и совместно функционирующих систем и комплексов ракетно-космической и противовоздушной обороны при централизованном управлении с ЦКП Войск ПВО, тогдашнее руководство Управления начальника космических средств, а потом Военно-космических сил сделали все, чтобы не допустить интеграции Войск ПВО и ВКС. С этой целью предпринимались попытки создать параллельную систему контроля космического пространства, космического базирования и средств противоспутниковой борьбы. В угоду своим интересам была выведена якобы на модернизацию стартовая позиция комплекса ПКО ИС-МУ, находившаяся в их ведении, которую они не собирались делать. Впоследствии это стало главной причиной прекращения работ по совершенствованию достаточно перспективного и эффективного средства противокосмической обороны.К глубокому сожалению, с 1996 года многие перспективные наработки в этой области дальнейшего своего развития не получили, а само движение к построению целостной системы ВКО приобрело отрицательный вектор. Это явилось следствием субъективного и непродуманного решения по организационному разъединению войск РКО с Войсками ПВО и последовавшего за ним изменения организации управления основными составными частями ВКО при выполнении общих или смежных задач. Находясь в различных структурах, они стали существовать автономно и если получили какое-то развитие, то без взаимной связи, а лишь исходя из видения их перспектив своего руководства.
В 1996–1998 годах группа энтузиастов создания системы ВКО главного командования Войск ПВО, 2 и 45-го ЦНИИ с участием генеральных конструкторов основных систем и средств РКО и ПВО добилась рассмотрения этой проблемы Советом безопасности РФ и принятия положительного решения о необходимости создания ВКО. Однако оно не было реализовано, так как назначенный министром обороны главнокомандующий РВСН генерал армии Игорь Сергеев решил укрепить свой бывший вид ВС за счет включения в его состав войск РКО и ВКС МО РФ. В обоснование целесообразности такого шага утверждалось, что это позволит существенно повысить потенциал стратегического сдерживания ВС РФ и никоим образом не скажется на возможностях отражения наступательных операций и действий СВКН противника. В ряде статей часто публикуемых экспертов, таких как генерал-полковник Виктор Есин, генерал-майор Владимир Дворкин и других, до сих пор отрицается объективный процесс трансформации воздушного и космического пространства в единую воздушно-космическую сферу вооруженного противоборства и как следствие рациональность таких структурных преобразований ВС РФ.
Пробыв в РВСН три года, войска РКО превратились из ранее элитного рода Войск ПВО в объединение РКО и совместно с бывшими ВКС МО РФ в 2001-м стали одним из компонентов Космических войск России. Однако их злоключения на этом не закончились. Непонятно, с какой целью, имея ранее стройную и законченную как в организационном, так и в технически-функциональном плане структуру в виде объединения РКО, теперь уже командование Космических войск расчленяет его на составные части. Они преобразуются в какие-то странные для ВС РФ технические формирования типа главных центров ПРН, ККП, а также соединение ПРО. В таком разобщенном состоянии соединения и части РКО попали в созданные в 2011 году Войска ВКО.
Непонятно, по какой причине ранее существовавшая система контроля космического пространства ВС РФ, по своим возможностям незначительно уступающая по характеристикам такой же системе США, вдруг стала называться системой разведки космической обстановки. Очевидно, авторы ее переименования не понимали, что разведка космического пространства является одной из частных задач ее контроля, включающей, кроме того, анализ, оценку и прогнозирование космической обстановки.
Из сведений о нынешней структуре Войск ВКО и укрупненных четырех военных округов с подчинением им ВВС и ПВО всем специалистам, занимающимся вопросами организации борьбы со СВКН, становится понятной ущербность такой организации воздушно-космической обороны Российской Федерации. Бывшие инициаторы создания системы ВКО и подумать не могли, что в таком искаженном виде будут реализованы их предложения и утвержденная президентом России Концепция ВКО РФ.
Главная проблема заключается в децентрализации ответственности и руководства компонентами ВКО и отсутствии какой-либо логики в создании этих формирований и организации боевого управления ими. При этом основными недостатками являются:
1. Организационное разъединение сил и средств ПВО (ВКО) военных округов, которые одновременно находятся и в административном подчинении главного командования ВВС, и остатков бывшего оперативно-стратегического командования ВКО – трех бригад ВКО, вошедших в состав командования войск противовоздушной и противоракетной обороны Войск ВКО. Таким образом, за воздушно-космическую оборону Московского региона и остальной части Российской Федерации несут ответственность различные инстанции и неясно, кто, как и в какой степени будет планировать операции или боевые действия по отражению ударов СВКН и осуществлять управление ими.
2. Отсутствие в составе командования ПВО и ПРО воздушно-космической обороны Московского региона истребительной авиации, без которой невозможна организация эффективной борьбы с аэродинамическими целями в зоне ответственности этого командования, учитывая ограниченные возможности бригад ВКО по отражению ударов СВКН на дальних подступах.
3. Разобщенность систем РКО в административном отношении. Главные центры ПРН и ККП подчиняются космическому командованию, а соединение ПРО – командованию войск противовоздушной и противоракетной обороны ВКО. В то же время системы ПРН, ККП, стратегической ПРО, а также средства ПКО уже к концу 80-х годов представляли единую крупномасштабную интегрированную структуру, функционирующую в автоматическом режиме. И естественно, что ее боевое применение должно осуществляться под единым руководством в рамках единой структуры.
4. И главное – существующая структура руководства воздушно-космической обороной государства создает неопределенность в ответственности за ее состояние и дальнейшее развитие.
Из этого следует, что необходим такой орган управления ВКО, который будет нести ответственность за выполнение всего комплекса задач по организации и руководству воздушно-космической обороной страны и ее ведением при централизованном оперативном (боевом) управлении всеми войсками и силами. В свою очередь ранее стоявший вопрос, на базе какой структуры он должен функционировать, и поныне не решен.
Особые условия организации и ведения борьбы в воздушно-космическом пространстве, в частности глобальный пространственный размах и высокая динамика действий СВКН, а также решающее значение фактора времени однозначно требуют сосредоточения в одном органе управления всех функций и задач по руководству воздушно-космической обороной как в мирное, так и в военное время.
В связи с этим на Войска ВКО необходимо возложить всю полноту ответственности за организацию воздушно-космических операций и иных форм действий, участвующих в них войск и сил, а также подготовку группировок ВКО и органов оперативного управления видов Вооруженных Сил и региональных командований к выполнению задач по воздушно-космической обороне.
В военное время этот орган должен руководить войсками, силами и средствами при выполнении задач воздушно-космической обороны государства и нести полную ответственность за результаты их применения. Выполнение этих задач ставит данный орган военного управления в статус стратегического, поскольку он должен решать вопросы ВКО государства и непосредственно руководить всеми войсками, силами и средствами, привлекаемыми к решению задач боевого дежурства по ВКО вне зависимости от их видовой, родовой или ведомственной принадлежности.
Информация