Когда в последнее время Барак Обама задумывается о России, то одна мысль вытесняет из его головы все остальные: санкции. Нет, есть ещё, впрочем, два замысла: изоляция и сдерживание — та самая концепция сдерживания, которая лежала в основе внешней политики США во времена холодной войны. Других мыслей, похоже, у Обамы нет. Отсутствие мыслей ежедневно на брифингах подтверждает представитель Госдепа Джен Псаки, которая толком не может ответить ни на один вопрос по России. «Псаки обстоятельно объяснит вам, где она делала маникюр и укладку, а в остальном она не сильна», — написала в твиттере одна москвичка. В точку.Дело, однако, в том, что санкции не изменят происходящего на Украине. Они не заставят людей, живущих в Донбассе, Славянске, Краматорске, Луганске, Мариуполе перестать думать так, как они думают. Размышляя о том, как наказать Россию, Обама забывает о том, что на юго-востоке Украины живут не марионетки, а люди, которые не согласны с уготованной им Киевом судьбой. В последние месяцы эти люди опровергли представление о них как о серой, апатичной, подавленной массе, насаждаемое американскими СМИ. Опровергли они и турчиновский бред о неких террористах, которые, якобы, захватили власть в Донбассе и Луганске. Опровергли и мерзостные рассуждения о них как о «быдле» со стороны новой расы господ, вырастающей под бандеровскими портретами в Киеве и в западных районах Украины.
Опровергли тем, что массово пришли и высказались на референдуме о том, как и в какой стране они хотят жить.
Признают ли результаты этих референдумов в Киеве, Вашингтоне или Брюсселе — не имеет никакого значения. Потому что результат — налицо. Результат — на телеэкранах по всему миру, кроме нынешней Украины, где просто не показывали длинные очереди людей, желающих отдать свой голос за независимость от Киева, а Порошенко рассуждал о том, что на участках «народа нема», а все подписи ставят террористы. Конечно, для турчиновых и порошенко все жители Юго-Востока — террористы и бандиты. Все — вплоть до женщин и стариков.
Как отметил обозреватель французского издания Le Monde, «в шахтёрских городах Славянске и Донецке референдум иногда походил на огромный народный сход. Многие из пришедших на избирательные участки людей были убеждены, что для них решается «вопрос выживания». И они правы.
Наши западные контрагенты долго доказывали, что правая фашистская угроза на Украине сильно преувеличена Россией. Но теперь у украинского фашистского движения есть свой символ — сожжённый Дом профсоюзов в Одессе. И от этого уйти невозможно. Одессой дело, как известно, не ограничилось. Есть многочисленные жертвы в Славянске, Краматорске, Мариуполе. Мы прекрасно видели кадры, на которых снайперы просто расстреливают людей, стоящих на улице. И отвечает за все эти смерти не кто иной, как власть, засевшая в Киеве.
В условиях, когда эта власть направила войска против собственного народа и утратила какую бы то ни было легитимность, санкции нужно принимать против неё. Однако санкции принимают против России. Чего от нас хотят? Чтобы мы не видели сожжённых, убитых и задушенных в Одессе и в Мариуполе? Мы не можем этого сделать. Чтобы мы закрыли глаза на результаты голосования в Донецкой и Луганской области, где люди выразили свою волю? Мы не можем этого сделать. Чтобы мы признали законным режим в Киеве, который в ответ на требования своих граждан в южных и восточных регионах страны посылает туда танки и бронетранспортёры? Мы не можем этого сделать. От нас хотят, чтобы мы признали, что чёрное — это белое. Но мы не можем этого сделать.