Загадка украинских олигархов. Раскрытие дедуктивным методом
Российское общество сейчас с некоторой оторопью наблюдает за зрелищем, от которого счастливо отвыкло, — за олигархами во всей своей постсоветской первозданной красе в естественной среде обитания. То есть на Украине.
Это редко такое бывает, чтобы настоящий живой олигарх, содрогаясь всем организмом, так наглядно демонстрировал собственную природу, строение и физиологию.
Наблюдателю со стороны становится в упор непонятно — почему украинские олигархи ведут себя так открыто, глупо и нагло?
Для пущей наглядности я решил при раскрытии этой тайны прибегнуть к уже однажды испытанному и доказавшему свою пригодность приёму — мобилизации из культурного слоя любимых с детства кинематографических героев. Встречаем похожего на актёра Ливанова Шерлока Холмса и похожего на актёра Соломина д-ра Ватсона, а также Рину Васильевну Хадсон (Конан Дойла, конечно, экранизировали все кто мог. Но мы — мобилизовали наших Холмса и Ватсона из детства. Другим тут не справиться).
— …Ну-с, какое мнение у вас сложилось о наших героях? — хриплым голосом Ливанова спросил Холмс, откидываясь в кресле и раскуривая трубку. — И как вы думаете, сможем мы это остановить?
— Не знаю, как вы, мистер Холмс, — сказала миссис Хадсон, — но лично я, как советский человек, как женщина, считаю своей священной обязанностью попытаться.
— Что движет этими страшными людьми? — доктор начал волноваться. — Посмотрите на них! В них меньше человечности, чем в Мориарти! Этот жуткий Коломойский — словно актёр, который так и не смог после окончания спектакля снять с себя образ шекспировского Шейлока. Нет, хуже — он, в отличие от Шейлока, не оскорблён и не мстит. Он получает удовольствие от того, что творит зло. Он словно получает удовольствие от того, что пропала необходимость прикидываться человеком. Вы слышали его разговор по телефону с Олегом Царёвым?
— Друг мой! А вы заметили, что другие так называемые «олигархи» — тоже личности довольно странные? — Холмс глубоко затянулся, — Вот, например, Ринат Ахметов совершенно не производит впечатления опереточного злодея. Но всё равно он опереточен.
— Да, он тоже странный. Это же необъяснимо, почему крупный капиталист играет в народного вожака. Все эти его призывы с «взвейся», «развейся», «стройными рядами по гудку» и прочее «кто любит меня, за мной». При этом он, кажется, пребывает в полной уверенности, что любят.
— Мой дорогой Ватсон, вы не упомянули остальных — Березовского, Гусинского, Полонского, Ходорковского.
— Но это же русские олигархи!
— А какая разница, Ватсон? Их объединяет одно — все они постсоветские. Они выросли на обломках того социума, который породил нас с вами — советское прочтение Конан Дойла. Именно в силу этого обстоятельства они так и схожи друг с другом, одновременно отличаясь от своих аналогов из мира «развитых демократий» — культурных, воспитанных и тихих херров, месье и мистеров, в тишине наслаждающихся деньгами и властью. Они ещё не поняли истинного значения поговорки «деньги любят тишину», примитивно понимая это как «молчать о том, где у тебя спрятаны деньги» или как «во время кражи надо вести себя тихо». В то время как настоящее значение пословицы совершенно в другом.
Ватсон встал и пару раз прошёлся за спинками кресел, заложив руки за спину.
— Я не понимаю, Холмс. Я всегда считал, что эта фраза обозначает что-то вроде «тише едешь — дальше будешь», только в отношении финансов. Я не прав?
— Совершенно правы, мой дорогой доктор. Совершенно правы с точки зрения человека с доходом врача. Для вас действительно лучше всего вкладывать деньги без риска, ажиотажа и шумихи. Но я всё же о другом. Выпейте.
Холмс встал и взялся за графин.
— Непременным условием современной демократии считается система сдержек и противовесов, встроенных во всю государственную машину. Машина устроена так, чтобы ни одна из её условных частей не могла игнорировать другую, но при этом и так, чтобы эти части не могли слиться и всегда были разделены на так называемые ветви власти. Так? Система сдержек и противовесов возникла как механизм, защищающий человека от злоупотреблений государства. На чём же основана власть государства, которой оно может злоупотребить? Выпейте и скажите: кто первый представитель государства, нашей любимой советской Великобритании, созданной в Риге, который вам вспоминается?
— Лестрейд! — сказал Ватсон. И немедленно выпил бы, если бы увлечённый Холмс не стал держать речь с налитым для доктора стаканом:
— Вы предельно точны, Ватсон. Лестрейд, Грегсон, Скотленд-Ярд, армия, тюрьмы, чиновники. Государственная власть происходит из возможности применять насилие. Но единственная ли это власть, известная человечеству?
— Золото.
— Именно, друг мой. Золото, деньги, богатство. Буржуазные революции сняли с человечества путы неограниченной власти монархов, убрали сословные барьеры, разделяющие людей. Но одновременно с этим они не создали никаких механизмов, чтобы защитить бедного от власти богатого, порождённой деньгами. И они не сделали ничего, чтобы не позволить разделить людей на богатых и бедных. Деньги стали не только источником власти. Они стали новым разделителем человечества. И чем больше состояние, тем страшнее разделение.
Простой малый промышленник мог, благодаря своим деньгам, противопоставить себя разве что своей прислуге. Богач городского масштаба мог противопоставить себя городу. Ещё более крупный денежный мешок мог противопоставить себя целой стране. А не так давно возникшие транснациональные корпорации могут ставить свои интересы выше интересов многих наций.
Ну и, наконец, богачи мирового класса вполне в состоянии противопоставить себя всему человечеству.
Естественно, такое разделение не могло не повлиять на мировоззрение разделённых. Человек так устроен, что всегда стремится приспособить свою мораль, своё мировоззрение под тот образ жизни, к которому его понуждает его способ зарабатывания себе на жизнь. Это касается всех, начиная от нищих попрошаек на улице, уголовников, которые тоже живут по понятиям и чтут «воровскую честь», блестящих офицеров и героев — и до денежных мешков.
Проблема в том, что глубина разделения между «простыми людьми» и финансовыми магнатами стала такой, что магнатам для того, чтобы оправдывать перед собой свой образ жизни, пришлось создать для себя специфическое мировоззрение. Мировоззрение, разделяющее человечество на просто «народ» и их самих — «титанов» или «атлантов», которые держат на себе весь порядок вещей и не могут уйти, расправив плечи. Потому что тогда, по их версии, начнётся апокалипсис. Сюжет такого апокалипсиса вместе с общими чертами этой уродливой философии изложены в книге американской писательницы русского происхождения Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Неслучайно, кстати, названной «Библией капитализма».
Деньги любят тишину именно поэтому, Ватсон. Потому, что тишину любит каждый сообразительный чужак. Эта тишина скрывает тот простой факт, что люди, обладающие деньгами и властью, не считают себя частью нас. Они считают себя чем-то вроде богов — злых, с толстой мерзкой рожей, как Игорь Коломойский, или считающих себя добрыми богами, как улыбчивый блондин Ринат Ахметов. Они просто ещё не научились скрывать свою чуждость за пиджаками нанятых чиновников, подставных президентов и премьер-министров, за трудами менеджеров по пиару, а самое главное — в тишине.
Деньги любят тишину потому, что они стали мотивом и орудием преступления против всего человечества, которое непременно свершится.
А наши сегодняшние герои — постсоветские олигархи, — повторюсь, не научились тишине. Их никто не воспитывал эксплуататорами. И поэтому они не научились скрывать от людей, насколько эти люди для них пыль. Они не научились бояться раскрытия своей тайны. Поэтому сейчас, когда украинские олигархи рвут зубами доставшиеся им территории вместе с жителями — они нелепо торчат в кадре, обещают убивать по телефону и открыто велят через Ютуб людям, которых считают своей собственностью, куда-то за них выходить по гудку. И выглядят они всё смешнее и всё страшнее.
Впрочем, возможно, всё не так уж и плохо. Ведь двадцать первый век — только начинается…
— Мистер Холмс! — окликнула сыщика миссис Хадсон. — Отдайте же, наконец, доктору бокал, который вы ему налили. Мистер Ватсон из-за вас совсем загрустил!
Звучит музыка Владимира Дашкевича.
Это редко такое бывает, чтобы настоящий живой олигарх, содрогаясь всем организмом, так наглядно демонстрировал собственную природу, строение и физиологию.
Наблюдателю со стороны становится в упор непонятно — почему украинские олигархи ведут себя так открыто, глупо и нагло?
Для пущей наглядности я решил при раскрытии этой тайны прибегнуть к уже однажды испытанному и доказавшему свою пригодность приёму — мобилизации из культурного слоя любимых с детства кинематографических героев. Встречаем похожего на актёра Ливанова Шерлока Холмса и похожего на актёра Соломина д-ра Ватсона, а также Рину Васильевну Хадсон (Конан Дойла, конечно, экранизировали все кто мог. Но мы — мобилизовали наших Холмса и Ватсона из детства. Другим тут не справиться).
— …Ну-с, какое мнение у вас сложилось о наших героях? — хриплым голосом Ливанова спросил Холмс, откидываясь в кресле и раскуривая трубку. — И как вы думаете, сможем мы это остановить?
— Не знаю, как вы, мистер Холмс, — сказала миссис Хадсон, — но лично я, как советский человек, как женщина, считаю своей священной обязанностью попытаться.
— Что движет этими страшными людьми? — доктор начал волноваться. — Посмотрите на них! В них меньше человечности, чем в Мориарти! Этот жуткий Коломойский — словно актёр, который так и не смог после окончания спектакля снять с себя образ шекспировского Шейлока. Нет, хуже — он, в отличие от Шейлока, не оскорблён и не мстит. Он получает удовольствие от того, что творит зло. Он словно получает удовольствие от того, что пропала необходимость прикидываться человеком. Вы слышали его разговор по телефону с Олегом Царёвым?
— Друг мой! А вы заметили, что другие так называемые «олигархи» — тоже личности довольно странные? — Холмс глубоко затянулся, — Вот, например, Ринат Ахметов совершенно не производит впечатления опереточного злодея. Но всё равно он опереточен.
— Да, он тоже странный. Это же необъяснимо, почему крупный капиталист играет в народного вожака. Все эти его призывы с «взвейся», «развейся», «стройными рядами по гудку» и прочее «кто любит меня, за мной». При этом он, кажется, пребывает в полной уверенности, что любят.
— Мой дорогой Ватсон, вы не упомянули остальных — Березовского, Гусинского, Полонского, Ходорковского.
— Но это же русские олигархи!
— А какая разница, Ватсон? Их объединяет одно — все они постсоветские. Они выросли на обломках того социума, который породил нас с вами — советское прочтение Конан Дойла. Именно в силу этого обстоятельства они так и схожи друг с другом, одновременно отличаясь от своих аналогов из мира «развитых демократий» — культурных, воспитанных и тихих херров, месье и мистеров, в тишине наслаждающихся деньгами и властью. Они ещё не поняли истинного значения поговорки «деньги любят тишину», примитивно понимая это как «молчать о том, где у тебя спрятаны деньги» или как «во время кражи надо вести себя тихо». В то время как настоящее значение пословицы совершенно в другом.
Ватсон встал и пару раз прошёлся за спинками кресел, заложив руки за спину.
— Я не понимаю, Холмс. Я всегда считал, что эта фраза обозначает что-то вроде «тише едешь — дальше будешь», только в отношении финансов. Я не прав?
— Совершенно правы, мой дорогой доктор. Совершенно правы с точки зрения человека с доходом врача. Для вас действительно лучше всего вкладывать деньги без риска, ажиотажа и шумихи. Но я всё же о другом. Выпейте.
Холмс встал и взялся за графин.
— Непременным условием современной демократии считается система сдержек и противовесов, встроенных во всю государственную машину. Машина устроена так, чтобы ни одна из её условных частей не могла игнорировать другую, но при этом и так, чтобы эти части не могли слиться и всегда были разделены на так называемые ветви власти. Так? Система сдержек и противовесов возникла как механизм, защищающий человека от злоупотреблений государства. На чём же основана власть государства, которой оно может злоупотребить? Выпейте и скажите: кто первый представитель государства, нашей любимой советской Великобритании, созданной в Риге, который вам вспоминается?
— Лестрейд! — сказал Ватсон. И немедленно выпил бы, если бы увлечённый Холмс не стал держать речь с налитым для доктора стаканом:
— Вы предельно точны, Ватсон. Лестрейд, Грегсон, Скотленд-Ярд, армия, тюрьмы, чиновники. Государственная власть происходит из возможности применять насилие. Но единственная ли это власть, известная человечеству?
— Золото.
— Именно, друг мой. Золото, деньги, богатство. Буржуазные революции сняли с человечества путы неограниченной власти монархов, убрали сословные барьеры, разделяющие людей. Но одновременно с этим они не создали никаких механизмов, чтобы защитить бедного от власти богатого, порождённой деньгами. И они не сделали ничего, чтобы не позволить разделить людей на богатых и бедных. Деньги стали не только источником власти. Они стали новым разделителем человечества. И чем больше состояние, тем страшнее разделение.
Простой малый промышленник мог, благодаря своим деньгам, противопоставить себя разве что своей прислуге. Богач городского масштаба мог противопоставить себя городу. Ещё более крупный денежный мешок мог противопоставить себя целой стране. А не так давно возникшие транснациональные корпорации могут ставить свои интересы выше интересов многих наций.
Ну и, наконец, богачи мирового класса вполне в состоянии противопоставить себя всему человечеству.
Естественно, такое разделение не могло не повлиять на мировоззрение разделённых. Человек так устроен, что всегда стремится приспособить свою мораль, своё мировоззрение под тот образ жизни, к которому его понуждает его способ зарабатывания себе на жизнь. Это касается всех, начиная от нищих попрошаек на улице, уголовников, которые тоже живут по понятиям и чтут «воровскую честь», блестящих офицеров и героев — и до денежных мешков.
Проблема в том, что глубина разделения между «простыми людьми» и финансовыми магнатами стала такой, что магнатам для того, чтобы оправдывать перед собой свой образ жизни, пришлось создать для себя специфическое мировоззрение. Мировоззрение, разделяющее человечество на просто «народ» и их самих — «титанов» или «атлантов», которые держат на себе весь порядок вещей и не могут уйти, расправив плечи. Потому что тогда, по их версии, начнётся апокалипсис. Сюжет такого апокалипсиса вместе с общими чертами этой уродливой философии изложены в книге американской писательницы русского происхождения Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Неслучайно, кстати, названной «Библией капитализма».
Деньги любят тишину именно поэтому, Ватсон. Потому, что тишину любит каждый сообразительный чужак. Эта тишина скрывает тот простой факт, что люди, обладающие деньгами и властью, не считают себя частью нас. Они считают себя чем-то вроде богов — злых, с толстой мерзкой рожей, как Игорь Коломойский, или считающих себя добрыми богами, как улыбчивый блондин Ринат Ахметов. Они просто ещё не научились скрывать свою чуждость за пиджаками нанятых чиновников, подставных президентов и премьер-министров, за трудами менеджеров по пиару, а самое главное — в тишине.
Деньги любят тишину потому, что они стали мотивом и орудием преступления против всего человечества, которое непременно свершится.
А наши сегодняшние герои — постсоветские олигархи, — повторюсь, не научились тишине. Их никто не воспитывал эксплуататорами. И поэтому они не научились скрывать от людей, насколько эти люди для них пыль. Они не научились бояться раскрытия своей тайны. Поэтому сейчас, когда украинские олигархи рвут зубами доставшиеся им территории вместе с жителями — они нелепо торчат в кадре, обещают убивать по телефону и открыто велят через Ютуб людям, которых считают своей собственностью, куда-то за них выходить по гудку. И выглядят они всё смешнее и всё страшнее.
Впрочем, возможно, всё не так уж и плохо. Ведь двадцать первый век — только начинается…
— Мистер Холмс! — окликнула сыщика миссис Хадсон. — Отдайте же, наконец, доктору бокал, который вы ему налили. Мистер Ватсон из-за вас совсем загрустил!
Звучит музыка Владимира Дашкевича.
- Роман Носиков
- http://www.odnako.org/blogs/zagadka-ukrainskih-oligarhov-raskritie-deduktivnim-metodom/
Информация