Национальные диаспоры по-своему оценивают убийство Юрия Буданова
Пока экс-полковнику российской армии Юрию Буданову, осужденному в 2003 году за убийство 18-летней Эльзы Кунгаевой, воздавали посмертные воинские почести, его смерть бурно обсуждали два сообщества. Часть русских националистов считает Буданова героем и мучеником. Северокавказская общественность полагает, что его убили из мести либо с целью дальнейшего разжигания кавказско-русской вражды. Обозреватель «МН» Иван Сухов анализирует кавказскую реакцию на громкое убийство.Сообщение о смерти Буданова, цветы, которые националисты немедленно понесли к месту убийства, и похоронные почести не могли не напомнить о декабрьских событиях на Манежной (репортаж с похорон читайте на стр. 02). И о странностях с условно-досрочным освобождением Буданова в 2009-м.
На январь 2009-го ему оставалось отбыть полтора года колонии из девяти, к которым он был приговорен за убийство Кунгаевой. К этому моменту процесс Буданова, один из немногих, призванных показать, что государство даже на войне не прощает беззакония своим солдатам и офицерам, потерял резонанс и был бы, вероятно, забыт, если бы Буданов вышел из колонии в срок. Но он вышел досрочно и тут же стал героем для одних и несправедливо оправданным преступником для других. Резонанс был многократно усилен убийством адвоката потерпевших в процесс Буданова Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой 19 января 2009 года, через несколько дней после выхода Буданова. Сам Буданов с того момента выглядел как ружье в театральной декорации, которое обязательно должно выстрелить: его смерть логично завершила бы эту трагическую и провокационную постановку. В одном из интервью он и сам сказал как-то, что приговорен.
Одним из критиков смягчения участи Буданова был глава Чечни Рамзан Кадыров. Еще в 2004 году он заявил, что если экс-полковника помилуют, «мы найдем способ воздать ему по заслугам». После смерти полковника глава Чечни никак не комментирует случившееся. Зато депутат Госдумы Адам Делимханов, ближайший помощник главы Чечни во всем, что касается силовых операций, сказал: «Думаю, это возмездие».
Официальной северокавказской реакции вообще как бы нет: Кавказ не горит желанием вступать в чреватую скандалом дискуссию. Глава московского отделения Российского конгресса народов Кавказа (РКНК) Ахмет Азимов сказал «МН», что хотел бы воздержаться от комментариев. Зато председатель РКНК Асламбек Паскачев сказал журналистам, что Кадыров «никогда бы не стал инициатором подобного» и что убийство — «провокация в чистом виде». По его мнению, убийство не имеет отношения к мести, зато может быть продолжением декабрьских событий на Манежной площади и направлено на дестабилизацию перед парламентскими и президентскими выборами.
«Не думаю, что это связано с чем-то кроме «службы» Буданова на Кавказе», — написал в twitter ингушский эксперт, бывший помощник главы Ингушетии Калой Ахильгов. В беседе с «МН» он пояснил, что не склонен считать всплеск национализма реальной целью тех, кто стрелял в Буданова: «Если они и рассматривали это, то как побочный эффект. Главным было возмездие. Семья Эльзы Кунгаевой отрицает, что имела отношение к мести, но и помимо семьи был довольно широкий круг лиц, которые могли в соответствии с обычаями кровной мести чувствовать свою обязанность совершить возмездие — тем более, после того, как он был досрочно освобожден. Примерно так же получилось после убийства Магомеда Евлоева (ингушский оппозиционер, застрелен в упор в милицейской машине 31 августа 2008 года. — «МН»): суд фактически отпустил стрелявшего, после чего его тоже убили выстрелом в голову».
«Кто бы ни стрелял в Буданова, он восстановил справедливость, — считает дагестанский журналист Заур Газиев. — По приговору суда Буданов не ответил ни за убийство, ни за изнасилование. Там, где государство отказывается брать на себя функцию правосудия, это делает кто-то другой». Газиев считает, что по этой же причине все больше кавказской молодежи уходит к боевикам.
Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Руслан Курбанов считает вероятными обе версии — и возмездие, и провокацию. Курбанова беспокоит рост уровня насилия в стране перед выборами, и основную беду он также видит в том, что когда государство самоустраняется от исполнения своих функций, в том числе от монополии на насилие, различные экстремистские группировки берут эти функции на себя. «В этом же ряду — недавние убийства декана факультета лингвистики осетинского университета Шамиля Джигкаева и ректора дагестанского теологического университета Максуда Садикова», — считает Курбанов.
«В рамках уголовного дела Буданова был доказан эпизод изнасилования Эльзы Кунгаевой, но в суде он не рассматривался — такова была тактика защиты потерпевших, — сказал «МН» эксперт по Северному Кавказу, член совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов. — За изнасилование Буданов наказан не был. Число людей, у которых могли быть претензии к Буданову, велико и помимо Кунгаевых: военнослужащие его показали, что женщин к командиру привозили регулярно. В 2000 году в зоне ответственности Буданова исчезли семь человек, из них четверых задержали по личному указанию Буданова. Трое из четверых через несколько дней нашлись мертвыми, со следами пыток. Как только Буданов был освобожден, ему сразу предъявили обвинение в связи с этим эпизодом. Но эпизод был объединен в одно дело с двумя другими случаями, по которым у Буданова было алиби».
Самосуд, с точки зрения Черкасова, не может быть ничем оправдан, но становится неизбежным, если правосудие не обеспечивает справедливости. «Механика националистических выступлений всегда одинакова, — отмечает эксперт. — Совершается преступление, а власти освобождают преступника либо максимально облегчают наказание, потому что он имеет способы на власти влиять. В ответ и начинаются волнения, которых не было бы, если бы правосудие было возможно».
Информация