Сергей КОРОТКОВ: Купив один боевой самолёт, государство не будет чувствовать себя в безопасности
Эскалация мировых и локальных конфликтов заставляет страны перевооружаться и разрабатывать новейшие военные комплексы для отражения возможных угроз. «Когда был моложе, мне казалось, мир настолько успокоился, что, наверное, надо строить только гражданские авиационные средства. Но ситуация поменялась, и каждый сегодня понимает, что защита государств требует новых технологических решений», – отметил в интервью «Мегаполису» генеральный директор ОАО «Российская самолётостроительная корпорация «МиГ» Сергей КОРОТКОВ. Как выстраивает предприятие свою работу в контексте глобальной ситуации, глава корпорации рассказал нашей газете.– Сергей Сергеевич, как развивается сотрудничество вашего предприятия с Казахстаном?
– На вашем рынке мы около 10 лет, работу ведём по нескольким направлениям. В рамках ранее заключённого контракта отремонтировано 9 самолётов МиГ-31. Также перевели на эксплуатацию по техническому состоянию парк самолётов МиГ-29. А на авиационной базе в Караганде мы поставили уникальный современный тренажёр МиГ-31 – один из лучших боевых самолётов в истории авиации.
– Насколько известно, вашим основным иностранным компаньоном является индийская сторона. Однако, несмотря на давние традиции партнёрства, в 2008 году Индия исключила вашу корпорацию из финальной тендерной гонки на поставку истребителей МиГ-35, где цена вопроса была 10 млрд долларов.
– Если ранее «МиГ» работал по большей части с иностранными партнёрами, то сегодня приоритеты меняются.
– Шесть лет назад индийская сторона объявила тендер по программе «Энерси Эйр», в котором участвовало порядка шести стран. К авиакомплексам были сформированы международные требования. И наша корпорация успешно прошла все этапы до финального. Ряд участников отказался от проведения тех или иных лётных экспериментов, подтверждающих заявленные характеристики. В отличие от них мы полностью подтвердили все характеристики МиГ-35. Но было принято не техническое, а политическое решение.
– Также ваша корпорация имеет контракты с Сирией.
– Контракт с Сирией был заключён до начала войны. И мы выполняем его условия. Договоры касаются поставок МиГ-29 М/М2. Будет политическое решение – будем поставлять.
– А с Америкой работаете?
– Сегодня самолёты МиГ-29 используются в 29 странах мира, в том числе в Америке. Правда, это самолёты, закупленные Штатами после распада СССР у третьих стран. Они эксплуатируются в войсковых частях по подготовке и совершенствованию боевого мастерства лётчиков, во время тренировок по воздушным боям. А вообще у США есть собственное авиационное производство.
К слову, если ранее «МиГ» работал по большей части с иностранными партнёрами, то сегодня приоритеты меняются: уровень заказов Министерства обороны России для нужд Военно-Морского флота и Военно-Воздушных сил в последнее время значительно возрос. Около месяца назад мы заключили с оборонным ведомством контракт на поставку 16 самолётов МиГ-29 СМТ, ведутся переговоры о поставке новейших самолётов МиГ-35. Также мы намерены наладить более тесное сотрудничество с соседями по СНГ и прежде всего с Казахстаном.
– Корпорация выпускает только военные самолёты?
– Мы являемся предприятием полного цикла: от разработки самолётов, их производства, проведения испытаний до продаж и постпродажного обслуживания внутри страны и за рубежом. Попытки диверсифицировать производство предпринимались, но мы по-прежнему создаём только боевые авиационные комплексы. Также производим учебные средства, тренажёры, которые позволяют удешевить подготовку лётного и техперсонала. Одна из новинок – тренажёры-3D, дающие полное ощущение полёта. Они позволяют проводить первоначальное обучение самым сложным режимам полёта – дозаправка в воздухе и посадка на палубу.
– С вашим именем связано создание известных пилотажников. А управлять самолётом умеете?
– Я 30 лет проработал в опытно-конструкторском бюро Московского машиностроительного завода им. Сухого и только последние 5 лет работаю в корпорации «МиГ». Был директором программы Су-34, поставленной Минобороны РФ на вооружение около месяца назад. Также вёл проекты по Су-47 – «Беркуту» – самолёту с обратной стреловидностью. Участвовал в разработке, постройке, испытаниях этого самолёта, получении заключения на него. Также участвовал в разработке корабельного самолёта Су-33, который длительное время успешно эксплуатируется в ВМФ РФ на несущем крейсере «Кузнецов».
– У меня есть допуск к лётным испытаниям, так что, если потребуется, могу и эту функцию выполнить.
В качестве инженера-конструктора участвовал в создании спортивного самолёта Су-26, который в своё время был самым лучшим в мире пилотажным самолётом. Ещё бы вспомнил создание комплексов по испытанию средств спасения на Су-34.
Студентом я занимался в аэроклубе, летал на самолётах, а в прошлом году даже имел возможность посадить самолёт на палубу авианосца «Викрамадитья». У меня есть допуск к лётным испытаниям, так что, если потребуется, могу и эту функцию выполнить.
– Какие прогнозы по развитию самолётостроения с учётом происходящих в мире конфликтов можете дать?
– Практически все конфликты происходят с участием авиации. Если страна обладает сильным авиационным крылом, то может себя уверенно чувствовать и защищаться от любых врагов. Но надо понимать, что это высокотехнологичная наукоёмкая продукция, её так быстро не создашь. И, купив один самолёт, государство не решит проблемы. Здесь нужен комплексный подход.
А вообще мне хотелось бы, чтобы этих конфликтов не было. Думаю, здесь важна роль политиков, которые должны более объективно преподносить информацию и принимать политические решения.
Информация