Интервью с Геннадием Корбаном: о Порошенко, Путине, Коломойском, войне и бизнесе

О патриотизме и Украине
Вы к власти почему пришли?
– По нескольким причинам. В Торе написано, что евреи – всегда за власть. Знаете, почему? Потому что если нет власти – люди начинают есть друг друга. И первыми, кого они съедают – это евреи. Но это не главный стимул. Говорить о патриотизме сейчас слишком пафосно и неискренне. Но в Днепропетровске с ним сейчас все серьезно. Для Киева и Западной Украины это обычное дело, они – украинцы до мозга костей. А в Днепропетровске это как первый секс. Совсем другие ощущения. Цветочно-конфетный период у нас с Украиной сейчас.
А что захватило?
– Мы просто не хотим в Россию. Не хотим. Нам нравится эта страна, она очень уютная, здесь нет российского ужаса и никогда не было. В России тайга – закон, а прокуроры – медведи. Нам так жить некомфортно. Поэтому мы и защищаем Украину.
Ситуацию в городе и области удалось переломить благодаря работе команды или здесь изначально было спокойнее, чем на Донбассе?
– Сначала было довольно напряженно. Тоже были бунты и все остальное. Шла кропотливая работа, мы пытались всех услышать, сами говорили. Подбрасывали деньги. На Востоке есть принцип: "Правитель должен в себя влюбить. Если кого-то не можешь влюбить – должен его купить. Не можешь купить – должен убить". Это правило работает. Кого-то мы влюбили, кого-то купили, а кого-то и убиваем.
О коррупции и уходе Гогуадзе
У вас рейдерское прошлое. Люди опасаются, что начнете "поджимать" под себя регион.
– Это не соответствует действительности. Я никого не "поджимаю", только чиновников. Собрал недавно горисполком, все эти коммунальные предприятия. Захожу к ним, говорю: "Ну, здравствуйте, господа мародеры. Шаг номер один – все на детектор лжи. Шаг номер два – все становитесь на реестр платежей, то есть под полный контроль расходов". Далее поднял одного, спрашиваю, сколько зарабатывает. Отвечает: 2600 гривен. Еще говорит, что живет на эти деньги. Сразу предложил ему написать заявление об увольнении. "А чего?". Говорю: "Ибо вы врете, просто врете. На 2600 гривен жить объективно нельзя. Поэтому в прошлом копаться не буду, но с сегодняшнего дня все, что вы зарабатываете или тырите – буду проверять. Например, из своих источников знаю, что городское кладбище зарабатывает 700 тысяч гривен в месяц. Господин директор, в следующем месяце на счету кладбища должна быть 700 тысяч. Не будет – я не поведу вас к прокурору, нет. Поедете на экскурсию в "Донецкую народную республику". Такие вот методы – иногда и к стенке людей приходится ставить. Милицию, например.
В этом кабинете?
– Да. Они зашли сюда, я взял автомат и говорю: "А ну, суки, становитесь к стенке, сволочи. Пока вы набиваете карманы, там люди погибают". Они здесь транспортников прижимали – продолжали свое грязное дело. Пришлось поменять милицию.
Действительно, недавно начальник милиции ушел.
– Но долго, гад, сопротивлялся. Кричал: "Я тебя арестую!" Я говорю: "Ну, иди сюда, арестовывай. Ты меня арестуешь, а я тебя расстреляю. Давай, кто раньше". Жестко, но что делать? Война.
Есть мнение, что это не совсем правильно. Игнорируется закон, другие формальности.
– Конечно. Но если бы мы действовали по закону, у нас здесь давно уже чеченцы были. Если бы я не перекрыл дорогу, они бы сюда беспрепятственно приехали. Потому что электричку Ясиноватая – Днепропетровск вообще никто не проверяет и не останавливает. А Ясиноватая – это уже за Донецком. В какой-то момент пришлось позвонить директору "Укрзалізниці" Остапьюку и сказать: "Останови поезда". Говорит: "Я не могу". "Тогда передай мне под контроль станции, которые заходят на нашу территорию". – "Тоже не могу. У меня диспетчеризация сломается". А я ему тогда: "Слышь, ты? Мне плевать на твою диспетчеризацию. Я сейчас поставлю КАМАЗы на рельсы, и никто никуда не поедет".
Передал контроль?
– Конечно. Сделал остановки, изменил расписание поездов. И все – в один день.
О работе с Коломойским
Какая у вас сейчас сфера ответственности?
– Я вмешиваюсь в любую сферу. Во все.
Говорят, вы "держите" область в тактическом плане, тогда как Коломойский выступает скорее как бренд.
– Нет, это не так. Коломойский движется в своем графике, но он очень много делает и является главным вдохновителем наших инициатив. Часто обращает внимание на вещи, которые я не успел увидеть. Скажу так: за ним закреплена стратегическая, а за мной – тактическая работа. Чтобы координироваться, мы созваниваемся раз по 20 в день.
О войне
– Когда мы поняли, что в стране война – а мы поняли это, пожалуй, первые – я сказал: мы, конечно, можем делать, как написано у Сунь-Цзы: "Пока ты слаб, делай вид, что ты – сильный". Мы делали вид, что сильные. Но теперь надо стать действительно сильными. Что нужно для этого? Создавать территориальную оборону, набирать батальоны, вооружать людей. Мы это сделали и сейчас можем позволить себе вторую фазу: "Когда ты сильный, делай вид, что ты – слабый".
Что будет с Донеччиной и Луганщиной в среднесрочной перспективе?
– Есть два сценария. Худший – это югославский, и я предполагаю, что так и будет. Хотя мне и не хочется об этом думать.
Югославский вариант ограничится только этими областями или возможны еще?
– Нет, только там. Второй вариант достаточно быстрый. Надо объявить военное положение, назначить военную комендатуру – и убивать. Как человек, достаточно близкий к войне, я разговариваю с ополченцами по тем или иным вопросам и понимаю, что просто так они оружия не сложат. Им надо бежать в Россию, а она для живых закрывает границу. Гробы пропускают, а для живых – закрывают. Они, условно, сбросили сюда свой "Правый сектор".
И простились с ним?
– Да. Пообещали им деньги, семьям – что-то еще. И все.
А что делать с донбасским населением, которое не любит Украину?
- Я думаю, люди там готовы к любому варианту, лишь бы было спокойно.
О Крыме
Крым потерян?
– Да. Крым потерян, и считаю, что навсегда.
Даже когда Путин уйдет?
– В России будет преемственность власти. Плюс у них амбиции, имперская эта штука. Они Крым не отдадут.
Россия, очевидно, останется таким же соседом Украины, как сейчас.
– Украина должна превратиться в Латвию. Латвия ненавидит Россию. Поколение должны ненавидеть Россию, именно ненавидеть.
Что это даст?
– Мы станем нормальной европейской страной. С нормальными, европейскими ценностями. Да, не будет у нас Крыма. Да и черт с ним.
И не будет Донбасса?
– Донбасс будет. Вопрос, нужен ли он. Россияне бросили Донецк и Луганск по очень простой причине. Эти регионы имеют экономический смысл, только когда забираешь Одессу и Днепропетровск. Донецк и Луганск – это шахты и металлургические мощности, переработка. Без сырья переработка ничего не значит. Сырье же – в Днепропетровске. Здесь вся руда Украины, начиная от железной и заканчивая марганцевой, урановой, редкоземельными металлами. А Одесса – это порты, аммиакопровод, нефтепровод, газопровод. Без этих двух областей Донецк и Луганск – просто бремя. Харьков тоже Путину сильно не надо – потому что ничего там нет. Турбоатом разве. Это предприятие замкнутого цикла. Но ради него одного нет смысла воевать. Все замкнутые циклы находятся здесь и в Одессе. Южмаш, например. Путин не сделал свою ракету, его "Протон" – полное фуфло, она взрывается, грязная. А наш "Зенит" работает на керосине, это чистая и надежная ракета. Такая стратегия у Путина. И когда он начал реализовывать свой план, за столом вдруг появился еще один игрок – Коломойский. И помешал немножко российским планам. И тогда Путин решил: ну, раз так, я разрушу вам производственные мощности. Это то, что происходит сейчас на Донбассе. Что это означает для страны-соседа? Что у ее производственных мощностей будет выше спрос.
О Путине
А люди?
– Путину наплевать на людей. У него таких 150 миллионов.
Еще несколько миллионов славян ему точно не надо?
– Ему хватило и двух миллионов, что есть в Крыму, половина из которых – пенсионеры. А этих люмпенов куда тянуть? В Ростовской области закрыли все шахты. Все! Поэтому зачем ему шахтерские Луганск и Донецк? Путин – стратег, большой глобальный игрок. Он – тот, кто движет шахматными фигурами, а не тот, кто находится на доске. Путин – за ее пределами, и я это признаю. Путин ненавидит Украину. Ненавидит каждой своей клеткой, я это чувствую. Он и весь кооператив "Озеро" (элитный дачный кооператив в Карелии, большинство членов которого составляют нынешнюю политическую верхушку России). Это люди, которые ненавидят Украину. Которые считают, что такой нации нет.
Об армии
Что нас спасет?
– Я считаю, что в Украине должна быть другая военная доктрина. Потому что только все началось – стало видно, что армии у нас нет. При этом военные – очень приличные люди, на них сейчас все держится. Пока эти отбросы – менты и коммунальщики – зарабатывают здесь деньги, военные – бедные, в грязи и в говне – не спят и не едят. И в любое время можно им позвонить и всегда будет адекватное отношение, и вопрос быстро решится. Есть свои нюансы, но когда начинаешь с ними говорить и говоришь: давайте сделаем немного не так, как все привыкли – они спокойно на это идут. Милиция – нет. Это просто враги народа, все поголовно. Увольнять надо всех без исключения. Потому что они воспринимают работу как свой бизнес. А когда возникает острая, нестандартная ситуация – ложатся на спину и подгибают лапки. Прячутся, выключают телефоны. Но при этом не забывают грабить. Такое ощущение, что война их не касается. Вот и оказывается, что враг – в тылу.
Доктрина должна быть проста. Недавно Украина сделала секвестр бюджета и выделила где-то 8 миллиардов гривен на армию. Еще что-то выделяют, и еще что-то и еще что-то. Если все это "что-то" посчитать, то можно за полтора миллиарда долларов в год сформировать профессиональную вооруженную до зубов 50-тысячную армию. А нынешнюю отпустить, сказать "спасибо, ребята, идите домой". Те же пусть воюют.
Сейчас на Днепропетровщине, уже выходит по сути частная армия – батальоны "Днепр".
– По сути, да. Мы им доплачиваем, деньги сами получаем. Формально, эти батальоны при Минобороны и МВД, но фактически – в нашем распоряжении. Сухими пайками мы также их обеспечиваем, как и спальными мешками, бронежилетами, формой. Всем, кроме оружия, так как на оружие надо получать наряды.
Это не бьет по карману?
– А что делать? Зато люди на Днепропетровщине спокойно гуляют с детьми, не видят войны. Это всего лишь деньги. Привлекаем спонсоров, говорим: "Дайте, сколько можете. Мы вам за это любые услуги административные предоставим. Налоговую уберем, пожарных".
Ранее ваше отношение к деньгам было иначе: "Деньги – это мерило свободы. Чем больше имеешь – тем длиннее твоя цепь". Они для вас перестали быть ценностью?
– Наверное, перестали. Одно дело – когда приходишь во власть за деньгами, а другое – после бизнеса. Это эволюция. Раз уж так получилось – думаю, мы как-то найдем способ, где взять потом.
А выгоду какую-то имеете?
– Я не буду кривить душой и говорить, что мы здесь – бессребреники. Мы надеемся, что найдется благодарная тема, где сможем честно заработать. Это же справедливо? Да.
Прощаясь, обращаю внимание на одну книгу среди бумаг на рабочем столе: российское издание "Благосостояния для всех" Людвига Эрхарта – министра экономики и канцлера Германии в середине прошлого века.
– Эта книга о том, что для улучшения состояния экономики надо повысить платежеспособность населения. Особенно это важно в неспокойные времена – чтобы не было революции бедных. Мы заставили все предприятия области повысить людям зарплату на 20 процентов. Это сделал "Приват", сделали и все остальные. – Людям надо дать какую-то копейку в карман – пусть идут в ресторан, потратят на такси, рубашку купят. Сейчас воюю в этом плане с "Криворожсталью". Индийские владельцы сопротивляются. Но у нас есть для них ответ. Их же работники их же на работу не пустят. Говорю тамошним профсоюзам: "Готовьтесь. Не повысят зарплату – соберем митинг перед их офисом. Владелец должен делиться с рабочими".
Информация