Ростислав Ищенко: Перейдет ли Новороссия от обороны к атаке?
Взвешиваем силы — свои и карателей
Киевский режим практически исчерпал свои ресурсы — об этом свидетельствует ситуация, сложившаяся сегодня на линии фронта в Донецкой и Луганской областях. Активные действия с его стороны носят характер последней отчаянной попытки вырвать тактическую победу, невзирая на потери и возможные стратегические последствия. Так в ноябре 1942 года, накануне собственного окружения, Фридрих Паулюс бросал в атаку последние силы 6-й армии (прибывающие пополнения шли в бой прямо с колес) для того, чтобы все-таки полностью занять в Сталинграде линию реки Волга.
Даже пауза, которую попытался взять Порошенко, объявив так и не начавшее действовать перемирие, была нужна исключительно для перегруппировки сил и спешной подготовки пополнений. Об их качестве свидетельствует тот факт, что Киев увеличил возраст нахождения в запасе (то есть возможность призыва на действительную службу) до 60 лет для солдат и до 65 — для офицеров. Кроме того, он попытался отправить на фронт двести офицеров военно-космического агентства (это априори люди, никогда не державшие в руках автомат, то есть, «пушечное мясо»). Были также спешное сформированы новые незаконные батальоны вроде батальона «правого сектора» имени Александра Музычко, о создании которого в свое время с помпой объявил Ярош. Массированные атаки киевских войск на позиции ополченцев принесли небольшое продвижение, не имеющее не только стратегического, но даже тактического значения, зато сопровождавшееся большими потерями в личном составе и технике.
Слухи о возможном появлении на фронте тысяч наемников из различных ЧВК — не более чем неуклюжая попытка психологического давления. Такое количество наемной пехоты невозможно скрыть, а это ведет к интернационализации конфликта. Да наемники и не любят изображать из себя живые мишени. Они могут воевать и воюют в качестве специалистов: штабное звено, снайперы, возможно, пилоты и экипажи отдельных единиц бронетехники.
О нехватке квалифицированных механиков-водителей, наводчиков и командиров танков, а также танковых подразделений свидетельствует тот факт, что Киев ни разу не попытался использовать свое подавляющее превосходство в танках (возможность выставить не менее тысячи исправных боевых машин) и господство в воздухе. Он ведь легко мог организовать глубокий прорыв крупного танкового соединения, способного в течение считанных часов, максимум дней, рассечь территорию ДНР/ЛНР, выйти к границе и в дальнейшем дробить ополченцев на отдельные изолированные группы, справиться с которыми могла бы даже не слишком профессиональная пехота нацгвардии. Думаю, любому наблюдателю ясно, что ни сейчас, ни тем более два—три месяца назад ополчение не смогло бы противопоставить ничего адекватного танковому тарану в 150—200 машин при поддержке 1500—2000 человек пехоты, к тому же опирающемуся на поддержку дальнобойной артиллерии и прикрытого с воздуха пусть даже 3—4 вертолетами и штурмовиками, которые параллельно могли вести разведку в интересах наступающей группировки.
Напомню, что расстояние от линии фронта до границы, а также до основных политических центров сопротивления (Донецк и Луганск) составляет 200—500 километров (одна, максимум две танковых заправки). Кроме того, танки предназначены совершать переходы по бездорожью, а ополчение контролирует дороги, опираясь на населенные пункты. То есть, отказ от массированного применения бронетехники вызван не опасением негативной реакции международного сообщества (на артиллерию, «грады» и штурмовые удары авиации оно не реагирует) и не боязнью вводить бронетехнику в районы городской застройки. Во-первых, все равно вводят, только малыми группами, которым значительно сложнее рассчитывать на успех, чем колоннам в сотни боевых машин с соответствующей поддержкой, во-вторых, в регионе достаточно открытых степных пространств, как будто специально предназначенных для глубокого маневра крупными танковыми и моторизованными соединениями.
Единственной разумной причиной, объясняющей использование бронетехники исключительно мелкими группами, может являться только отсутствие достаточного количества подготовленных экипажей. А также офицеров низшего и среднего звена, которые были бы способны осуществлять командование танковыми подразделениями в звене батальон—рота непосредственно на поле боя. Мало иметь технику — надо иметь людей, способных ею воспользоваться.
Это означает, что подавляющее преимущество Киева в технике практически уже стало фикцией. На сегодня только пара десятков все еще способных подняться в воздух вертолетов и штурмовиков способно обеспечить карателям преимущество на поле боя. И то в одном—двух локальных случаях, а не по всей линии фронта. При этом мы отмечаем постоянное усиление работы ПВО ополчения, которое достаточно успешно вытесняет авиацию карателей с поля боя — летать стали значительно меньше и значительно выше, чем раньше, а удары авиации пытаются заменить массированными артобстрелами.
Наконец, следует отметить, что количество захваченной у противника в бою, а также на базах хранения и в сдавшихся гарнизонах бронетехники (включая тяжелую), находящейся в распоряжении ополченцев, существенно выросло по сравнению с первыми шестью БМД, сданными десантниками еще в апреле. Сегодня можно уверенно говорить, как минимум, о десяти танках (может, и больше, речь идет только о машинах, передвижение которых было четко зафиксировано), а также о десятках единиц БМП и БТР различных модификаций. На вооружении ополчения также зафиксированы минометы, артиллерийские орудия и не менее двух установок залпового огня «Град».
В последние дни начался и существенный рост численности живой силы ополчения (объявлено о формировании не менее чем трех новых батальонов). Ориентировочно силы ополчения, находящиеся на линии соприкосновения с карателями, можно оценить в 7—10 тысяч человек, при этом значительные силы в составе уже сформированных подразделений находятся в тылу, в резерве. В целом, сегодня общую численность ополчения можно оценить в 12—15 тысяч человек, и она быстро увеличивается.
При наличии достаточного количества специалистов для формирования экипажей бронетехники, расчетов артиллерийских систем, а также подготовленных командиров в звене отделение—батальон (от младшего сержанта до майора или подполковника), ополчение способно в течение одной—двух недель увеличить свою численность минимум в два раза и примерно сравняться по этому показателю с карателями. А также сократить до минимума номинальное отставание по бронетехнике (в реальности, по действующим единицам, возможно даже достижение некоторого перевеса).
Оценка динамики идущих процессов:
• рост численности, боеготовности и оснащенности ополчения; стагнация карательной операции;
• моральное разложение подчиненных Киеву войск, их неоднородный состав (нацгвардия, олигархические батальоны, остатки кадровых частей, части из мобилизованных новобранцев), обусловливающий внутренние трения, нередко переходящие в вооруженное противостояние;
• нежелание даже Западной Украины отправлять мужчин в зону конфликта (остро проявившееся с тех пор, как с Юго-Востока пошли гробы);
• неадекватность украинского командования и внутренние дрязги в политическом руководстве правительства «майдана».
Все это дает основания считать, что на протяжение одной—двух недель не только стратегическая (которая и сейчас уже благоприятна), но и тактическая ситуация должны сложиться в пользу ополчения.
В отличие от войск карателей, у бойцов Донбасса — явный душевный подъем, желание как можно скорее выбить врага с родной земли и прекратить насилие над своими семьями. Донецк и Луганск — не единственные города юго-востока Украины, способные к восстанию, поэтому успешное наступление армии Новороссии на любой крупный город в оперативном тылу карателей практически неизбежно вызовет в нем восстание. Все это, несомненно, учитывают и в руководстве Сопротивления, так что можно уверенно прогнозировать переход армии Юго-Востока в наступление в период ближайших двух—трех недель. Сильно затягивать начало контрнаступления будет нельзя, чтобы Киев не успел собрать какие-то дополнительные силы или вновь изобрести очередную «мирную» инициативу, для того чтобы парализовать действия ополченцев. Кроме того, затягивание времени вызовет непонимание и ненужные подозрения в своих собственных рядах. Поэтому наступление должно начаться в момент достижения минимальной готовности.
Отсутствие у ополчения серьезного численного или технического перевеса над карателями диктует тактику первоначального мощного одиночного удара, который привел бы к разгрому крупной группировки, что сразу изменило бы баланс сил. Должен быть освобожден еще хотя бы один областной центр, который присоединится к ополченческой армии и позволит обеспечить глубокий фланг дальнейшего наступления.
После первой победы можно прогнозировать начало быстрого развала как карательной армии, так и политических структур Киева. Само наступление может развиваться по двум направлениям: с выходом на Киев или Одессу, отрезая днепропетровское «княжество Коломойского» от связи с Центром и Западом Украины. Выход на линию Днепра и занятие Одессы реальны в течение десяти—пятнадцати дней с момента начала наступления. После этого необходимо будет сделать оперативную паузу, длительность которой будет зависеть от того, насколько быстро удастся обеспечить лояльность региона Чернигов — Сумы, а также ликвидировать сопротивление Коломойского в регионе Днепропетровск — Запорожье. Не последнюю роль будет играть и возможность контролировать Киев за счет внутреннего ресурса (местных антифашистов).
Следует отметить, что относительно небольшие силы противостоящих армий, а также привычка как самих граждан Украины, так и внешних наблюдателей оценивать контроль над территорией исходя из контроля над областными центрами, именно они и должны стать первоочередной целью наступления. Кроме того, наступление именно на крупные города продиктовано тем, что именно они как места высокой концентрации населения имеют наибольший мобилизационный потенциал. Но нужно понимать, что нацисты накануне своего бегства из соответствующего города вполне могут устроить резню активистов сопротивления, антинацистски настроенной интеллигенции и даже просто русского населения. Поэтому действовать нужно быстро.
В любом случае, длительность оперативной паузы необходимо сократить до минимума. С учетом того, что предполагается быстрый и полный развал как вооруженных сил, так и политической системы Киева, не исключена возможность преследования отходящих карателей на Правобережье относительно небольшими маневренными группами, в задачу которых будет входить занятие областных центров и утверждение там новой власти. Она будет устанавливать контроль над регионами за счет внутреннего ресурса (антифашистское подполье и традиционно переходящие на сторону победителя «силовики»). При таком варианте развития событий наступление, без видимой оперативной паузы, может продолжиться до Збруча. Далее решение необходимо будет принимать в зависимости от мобилизационного потенциала освобожденных областей, уровня сопротивления оставшихся на освобожденных территориях нацистских отрядов, а также от международной обстановки и общей политической ситуации внутри страны.
Политическую опасность будут представлять возможные попытки Киева после начала наступления ополченцев предложить новые «мирные инициативы» для того, чтобы добиться паузы в боевых действиях, перегруппировать войска или добиться более-менее подходящих для себя условий перемирия, путем вовлечения в процесс переговоров своих западных покровителей.
Информация