Дракон пробуждается
Политика Китая все больше обретает «неоколониальные» очертания. Для защиты своих интересов Пекин может отойти от правила невмешательства
Понятие «национальные интересы» трактуется каждым государством по-разному. США, в частности, использует его как повод для использования военной силы в отдаленных точках мира — «в целях защиты национальных интересов».
Китай, имеющий все шансы занять равное с США место в международном сообществе, последовательно отстаивает принцип невмешательства во внутренние дела других стран — многие годы это было ключевым постулатом его внешней политики.
Рост влияния КНР, образование многочисленных китайских диаспор и миллиардные вливания в экономику развивающихся стран привело к постепенному отходу от этого принципа. Необходимость защищать экономические и политические интересы страны вошло в противоречие с традиционными взглядами, свидетельствует новое исследование Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI).
Именно основываясь на принципе невмешательства в иностранные дела, Китай отказался поддержать и Россию, и страны Запада по вопросам кризиса на Украине.
В то же время Пекин ведет агрессивную политику в отношении спорных территорий. В ноябре 2013 года власти КНР объявили о создании «зоны воздушной обороны» над архипелагом Сенкаку, на который претендует Япония. В январе стало известно, что Народно-освободительная армия Китая (НОАК) подготовила план военной операции против Филиппин с целью вернуть остров Чжунъе. В мае действия китайской нефтяной компании в Парасельском архипелаге привели к обострению конфликта с Вьетнамом. Обе страны отправили военные корабли в спорный участок Южно-Китайского моря, а во вьетнамских городах прошла серия антикитайских погромов.
Корабль с китайскими рабочими покидает вьетнамский порт Вунг Анг, 19 мая 2014 года. Фото: Hau Dinh / AP
В итоге Китаю пришлось отправить флот для эвакуации 600 своих граждан из Вьетнама. Это далеко не самая масштабная эвакуация в новейшей истории страны, напоминают авторы исследования: в марте 2011 года свыше 35 тысяч китайцев, в основном рабочих и нефтяников, были эвакуированы после начала гражданской войны в Ливии. Сейчас на повестке дня стоит подобная операция в Ираке, где работают более 10 тысяч граждан Китая. Успехи джихадистов из «Исламского государства Ирака и Леванта», наступающих на Багдад, угрожают не только рядовым китайцам, но и деловым интересам страны: госкомпания PetroChina — крупнейший инвестор в иракский нефтяной сектор.
Значительная часть нефтегазового экспорта КНР строится на поставках из политически нестабильных регионов на Ближнем Востоке, в Африке и Средней Азии, отмечают ученые. Китайские аналитики выделили четыре главные опасности для экономических интересов своей страны в «зонах риска»: терроризм, вымогательство и похищение граждан; гражданские протесты, беспорядки, военные действия; негативные изменения в политике властных структур; любая форма экспроприации, особенно в Латинской Америке.
Именно как экспроприацию китайцы рассматривают потерю венесуэльских месторождений нефти Китайской национально нефтегазовой корпорации (CNPC) и компании Sinopec в 2006 году. Несмотря на прекрасные отношения с КНР, тогдашний президент Уго Чавес добился неукоснительного выполнения закона о национализации нефти, в результате 80% месторождений CNPC были переданы госкомпании PDVSA.
В более-менее стабильных странах интересам КНР угрожают антикитайские настроения. Политические силы в таких государствах нередко набирают популярность, играя на желании населения снизить роль Китая в национальной экономике, пишут авторы исследования.
Акция протеста против намерения КНР взять в аренду землю для выращивания агрокультур, Алма-Ата, Казахстан, 30 января 2010 года. Фото: Shamil Zhumatov / Reuters
В качестве примера они вспоминают Казахстан, где рабочие совместных предприятий, неоднократно устраивали забастовки с требованием улучшить условия труда и повысить зарплату. Во время одного из таких протестов в местной прессе китайцы были названы «эксплуататорами казахского народа». В мае 2011 года ведущая оппозиционная партия «Азат» призывала людей выйти на улицы, описывая влияние Китая как «угрозу независимости и национальной безопасности Казахастана».
Схожие настроения наблюдаются и на другом конце света — в Мьянме. CNPC инвестировала строительство газопровода, соединяющего две страны и завершает строительство аналогичного сооружения для транспортировки газа. Рост антикитайских настроений привел к столкновениям между местными рабочими и прибывшими из КНР в январе 2014 года, в ходе которых нефтепровод пытались поджечь.
По словам авторов исследования, большинство китайских аналитиков винят в этих событиях внешние факторы. В частности, в ситуации в Средней Азии они обвиняют русскоязычные СМИ, которые продолжают использовать стереотипы времен холодной войны и западные силы влияния, «завидующие успеху среднеазиатской политики КНР». В других случаях аналитики считают виновными местных политиков, манипулирующих общественным мнением с помощью «китайской угрозы».
Китайские госкомпании представлены и в регионах, охваченных вооруженным противостоянием, где их сотрудникам грозит непосредственная опасность. Одна из самых кровавых атак против граждан КНР случилась в апреле 2007 года в одной из эфиопских провинций. Во время атаки сторонников создания Великого Сомали из Фронта национального освобождения Огадена на городок Аболе были убиты 65 эфиопов и девять китайцев-нефтяников из Sinopec. В марте 2011 года Sinopec был вынужден эвакуировать 30 своих сотрудников из Йемена, где в результате атак «Аль-Каиды» был разрушен нефтепровод.
Эти и другие подобные случаи привели к бурному обсуждению эффективности принципа невмешательства в китайской академической среде, поясняется в исследовании. Помимо интересов госкомпаний, за рубежом находятся миллионы граждан страны. Точных данных нет, но большинство аналитиков сходятся на цифре в пять миллионов. Только число студентов в иностранных ВУЗах достигает 400 тысяч.
Вероятность «заморского» использования частей НОАК пока рассматривается как маловероятная. Как поясняют ученые, китайцы не хотят создавать по всему миру сеть из военных баз, что только повлечет рост ксенофобских настроений. В 2011 году власти Сейшельских островов приглашали КНР создать антипиратскую базу на их территории, но дальше разговоров дело не пошло. Пакистанский морской порт Гвадар, построенный Китаем, вполне мог бы стать базой ВМФ, но пока и это дело отдаленного будущего — сейчас он используются исключительно для торговли.
На сегодня главным инструментом защиты китайских интересов за рубежом остаются иностранные наемники. Предпочтение отдается западным частным военным компаниям (ЧВК) из-за опасения, что вооруженное столкновение с участием китайских охранников бросит тень на все государство.
Китайский рабочий на буровой вышке в Ираке, 29 июня 2010 года. Фото: Leila Fadel / The Washington Post / Getty Images / Fotobank.ru
Этим предубеждением активно пользуются бизнесмены из других стран. К примеру, основатель самой известной американской ЧВК Blackwater Эрик Принс зарегистрировал в Абу-Даби новую компанию Frontiers Resource Group, специально ориентированную на рынок охранных услуг китайских предприятий в Африке. В Пакистане компания ZTE нанимала охранников на местах, а также приглашала западных экспертов по безопасности. В Ираке китайцы кроме иностранных специалистов получают помощь и от местных силовиков.
Постепенно возникают китайские ЧВК, не гнушающиеся работой за границей. Так, крупная охранная фирма Shandong Huawei Security Group еще 2010 году создала в Пекине «Центр обеспечения безопасности за рубежом», для работы в котором нанимались бывшие члены подразделений спецназа.
В целом, еще рано говорить о полном отказе КНР от принципа невмешательства, заключают авторы исследования. Вероятность использования грубой военной силы за границами страны остается крайне маловероятной, уверены они. Однако необходимость защиты собственных граждан, рост экономических интересов и непредсказуемые критические ситуации могут привести к радикальной смене политики.
Информация