Что произошло за закрытыми дверями минского саммита?
События недели развивались так стремительно, обсуждали их настолько горячо, и информация о происходящем настолько разнилась, что мы не могли не воспользоваться уникальной возможностью обратиться к первоисточнику, чтобы понять, какова позиция и роль Москвы в происходящем. Мы задали эти вопросы тому, кто обладает всей полнотой информации, - Президенту Владимиру Путину.
События недели развивались так стремительно, обсуждали их настолько горячо, и информация о происходящем настолько разнилась, что мы не могли не воспользоваться уникальной возможностью обратиться к первоисточнику, чтобы понять, какова позиция и роль Москвы в происходящем. Мы задали эти вопросы тому, кто обладает всей полнотой информации, - Президенту Владимиру Путину.
Ирада Зейналова: "Владимир Владимирович, прошли переговоры в Минске".
Владимир Путин: "Да".
Ирада Зейналова: "Вы встречались в закрытом режиме с президентом Порошенко".
Владимир Путин: "Точно".
Ирада Зейналова: "Услышал ли он аргументы Москвы?"
Владимир Путин: "Ну, надеюсь, что да. Вообще встреча была очень хорошая, мне так показалось, достаточно откровенной. Петр Алексеевич, на мой взгляд, такой партнер, с которым можно вести диалог. Но, разумеется, хотелось бы, чтобы все, о чем мы договаривались, было воплощено в жизнь.
Мы говорили и об острой ситуации в Донецке и в Луганске, разумеется, говорили об этом. Естественно, Россия стремится к тому, чтобы кровопролитие было прекращено и прекращено как можно быстрее. То, что сейчас происходит, мне кажется, это абсолютно естественная реакция людей, которые там живут и которые отстаивают свои права. Не они же взялись первыми за оружие, понимаете?
И это результат драматического развития внутриполитической ситуации - то, что сейчас там происходит. Нам нужно с уважением отнестись к их законным правам. И потом кто имеет право считать, что подкатить артиллерию и систему залпового огня к крупным, да любым населенным пунктам и обстреливать жилые дома, кто имеет право ожидать, что люди будут сидеть и ждать, пока их всех поубивают. Это первое.
А второе, мне кажется, что и на соответствующую реакцию России надо было рассчитывать. Надо было иметь в виду, что Россия не может остаться безучастной к тому, что людей расстреливают почти в упор. Я имею в виду сейчас не руководство страны даже, а Россию как государство, народ наш российский. И соответствующая реакция, конечно, неизбежна, потому что там же и родственники, и друзья проживают и все настолько взаимосвязано, что те, кто что-то планирует на Западе или в других странах, они должны хотя бы на шаг вперед посчитать последствия того, что они делают. Мне кажется, что это очень хороший урок для нас всех, для того, чтобы эту трагедию закончить как можно быстрее, причем мирным путем и путем переговоров и об этом мы договаривались кстати с Петром Алексеевичем, и о том, чтобы никто и никогда не повторял таких ошибок, которые сейчас были совершены на Украине в ходе вооруженного захвата власти. Ведь это первопричина того, что сейчас происходит.
Ну и, наконец, нужно оказать гуманитарную помощь людям, которые проживают, находятся сейчас в зоне конфликта. Об этом мы тоже с президентом Порошенко разговаривали. Он с пониманием относится к тому, что Россия делает. Я считаю, что и мы должны пойти навстречу руководству Украины в данном вопросе. Мы договорились о том, что мы реализуем предложенный президентом Порошенко план оказания помощи нуждающимся людям в Луганске и в Донецке и пойдем по предложенному им пути, будем отгружать необходимую людям продукцию, товары железнодорожным транспортом. Это было его предложение, и я с этим согласился".
Ирада Зейналова: "В результате этих разговоров получается, что вы выслушали друг друга, вы согласились, начались консультации на уровне пограничных служб, на уровне генеральных штабов. Но накануне Порошенко заявляет о том, что Россия начала вторжение, произносит слово "вторжение", которое повторяют некоторые западные лидеры. Обама и Меркель не говорят слов "вторжение", тем не менее, обещают нам санкции. Что это?"
Владимир Путин: "Если кто-то рассчитывал, что вот ситуация, при которой прямой наводкой будут расстреливать города и поселки юго-востока Украины и что сами ополченцы на это никак не будут реагировать, а только будут ожидать обещанных переговоров, то эти люди находятся в плену каких-то иллюзий. Первое.
А второе, в чем тогда заключаются так называемые европейские ценности? Поддержание государственного переворота, вооруженный захват власти и подавление несогласных с помощью вооруженных сил, это что современные европейские ценности, что ли? И мне кажется, что нашим коллегам нужно об этом напомнить, об их собственных идеалах, это первое. А второе, нужно стремиться к реализации того плана, о котором мы договаривались. Нужно немедленно приступить к субстантивным содержательным переговорам и не по техническим вопросам, а по вопросам политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины с целью безусловного обеспечения законных интересов людей, которые там проживают".
Ирада Зейналова: "Вы делаете заявление, в котором предлагаете гуманитарный коридор создать ополченцам, ополченцы соглашаются, и Киев отказывается: нет, стреляйте".
Владимир Путин: "Ну да. Они воспользовались определенной паузой, которую им предоставили ополченцы для того, чтобы перестроиться, для того, чтобы подтянуть какие-то резервы и попробовать силовым способом вывести из этих котлов своих военнослужащих. Мне кажется, что это…"
Ирада Зейналова: "Это же выжигает поле для переговоров".
Владимир Путин: "Это порождает недоверие и ведет к увеличению человеческих жертв".
Ирада Зейналова: "Вот если говорить о человеческих жертвах, зима наступит по расписанию, какой бы ни была политическая обстановка, на Юго-Востоке остаются люди, которые не покинули свои дома. Как им пережить эту зиму? Кто-нибудь думает о том, что, вероятно, они не смогут даже обогревать себя?"
Владимир Путин: "По-моему кроме России об этом никто уже не думает".
Ирада Зейналова: "А есть ли какие-нибудь пути помочь им сейчас?"
Владимир Путин: "Есть. Первое и необходимое условие - прекратить боевые действия немедленно и начать восстанавливать инфраструктуру. Начать пополнять необходимые запасы, проводить необходимые ремонтные, регламентные работы и готовиться к осенне-зимнему периоду".
Ирада Зейналова: "Что касается продовольственной безопасности, не могу о них не спросить. Продовольственная безопасность России, в ответ на санкции мы ответили санкциями. И сейчас, как я понимаю, вам докладывают, что цены не растут. Но мы работаем в поле и мы видим, что розничные цены, то есть цены в магазинах подросли. Вы об этом знаете?"
Владимир Путин: "Да, знаем, конечно. И здесь есть и объективные факторы, и они не связаны даже с этими санкциями, но и субъективные, которые заключаются в том, что и торговые сети, и некоторые производители, некоторые перекупщики они, как бы пользуясь ситуацией, со ссылкой на определенные ограничения, связанные с нашим решением о запрете ввоза продовольственных товаров из европейских стран и некоторых других, они как бы ссылаясь на это, искусственно цены повышают. Но мы вчера только об этом говорили на встрече с правительством. Антимонопольная служба будет внимательно этим заниматься. Будет внимательно следить за этим и заниматься".
Ирада Зейналова: "Сейчас расчищена полностью ниша для российских производителей".
Владимир Путин: "Ну, нет не совсем, но…"
Ирада Зейналова: "Ну, она, скажем так, достаточно идеальная".
Владимир Путин: "Не совсем и это не так, потому что наши производители, к сожалению, сегодня не могут полностью заместить то, что мы получали для страны по импорту, и поэтому мы сейчас работаем с другими производителями, иностранными производителями, это страны Латинской Америки, Бразилия, Аргентина, Чили, с нашими восточными партнерами - и китайские производители, это производители некоторых других стран. Странно было слышать, когда европейские коллеги обращаются к ним не поставлять в Россию на рынок России свои продовольственные товары, потому что это просто даже смешно, потому что трудно себе представить, что представители бизнеса не воспользуются этим случаем зайти на наш рынок. Опасность для наших традиционных поставщиков заключается в том, что когда те или иные компании, структуры укрепляются на чьем-то рынке, в частности речь идет о российском рынке, потом их отсюда подвинуть будет очень сложно или даже практически невозможно. И я думаю, что компании европейских стран, не политические круги, как в таких случаях говорят, а именно представители бизнеса, это понимают. Они разочарованы политикой своих государств".
Ирада Зейналова: "Можно ли сегодня сделать прогноз, насколько долго продлится украинская ситуация?"
Владимир Путин: "Нет. Это в значительной степени зависит от политической воли сегодняшнего украинского руководства. Там проблема заключается еще в том, что ведь страна находится в преддверии парламентских выборов, и всем участникам этой начавшейся уже парламентской гонки хочется продемонстрировать свою крутизну. Все хотят показать, что они сильные девушки и парни и в этих условиях, в условиях политической обостряющейся политической борьбы трудно рассчитывать на то, что найдутся люди, которые ясно и четко заявят свою позицию, направленную на поиски мира, а не на военные решения проблемы. Но мы, тем не менее, надеемся на лучшее".
События недели развивались так стремительно, обсуждали их настолько горячо, и информация о происходящем настолько разнилась, что мы не могли не воспользоваться уникальной возможностью обратиться к первоисточнику, чтобы понять, какова позиция и роль Москвы в происходящем. Мы задали эти вопросы тому, кто обладает всей полнотой информации, - Президенту Владимиру Путину.
Ирада Зейналова: "Владимир Владимирович, прошли переговоры в Минске".
Владимир Путин: "Да".
Ирада Зейналова: "Вы встречались в закрытом режиме с президентом Порошенко".
Владимир Путин: "Точно".
Ирада Зейналова: "Услышал ли он аргументы Москвы?"
Владимир Путин: "Ну, надеюсь, что да. Вообще встреча была очень хорошая, мне так показалось, достаточно откровенной. Петр Алексеевич, на мой взгляд, такой партнер, с которым можно вести диалог. Но, разумеется, хотелось бы, чтобы все, о чем мы договаривались, было воплощено в жизнь.
Мы говорили и об острой ситуации в Донецке и в Луганске, разумеется, говорили об этом. Естественно, Россия стремится к тому, чтобы кровопролитие было прекращено и прекращено как можно быстрее. То, что сейчас происходит, мне кажется, это абсолютно естественная реакция людей, которые там живут и которые отстаивают свои права. Не они же взялись первыми за оружие, понимаете?
И это результат драматического развития внутриполитической ситуации - то, что сейчас там происходит. Нам нужно с уважением отнестись к их законным правам. И потом кто имеет право считать, что подкатить артиллерию и систему залпового огня к крупным, да любым населенным пунктам и обстреливать жилые дома, кто имеет право ожидать, что люди будут сидеть и ждать, пока их всех поубивают. Это первое.
А второе, мне кажется, что и на соответствующую реакцию России надо было рассчитывать. Надо было иметь в виду, что Россия не может остаться безучастной к тому, что людей расстреливают почти в упор. Я имею в виду сейчас не руководство страны даже, а Россию как государство, народ наш российский. И соответствующая реакция, конечно, неизбежна, потому что там же и родственники, и друзья проживают и все настолько взаимосвязано, что те, кто что-то планирует на Западе или в других странах, они должны хотя бы на шаг вперед посчитать последствия того, что они делают. Мне кажется, что это очень хороший урок для нас всех, для того, чтобы эту трагедию закончить как можно быстрее, причем мирным путем и путем переговоров и об этом мы договаривались кстати с Петром Алексеевичем, и о том, чтобы никто и никогда не повторял таких ошибок, которые сейчас были совершены на Украине в ходе вооруженного захвата власти. Ведь это первопричина того, что сейчас происходит.
Ну и, наконец, нужно оказать гуманитарную помощь людям, которые проживают, находятся сейчас в зоне конфликта. Об этом мы тоже с президентом Порошенко разговаривали. Он с пониманием относится к тому, что Россия делает. Я считаю, что и мы должны пойти навстречу руководству Украины в данном вопросе. Мы договорились о том, что мы реализуем предложенный президентом Порошенко план оказания помощи нуждающимся людям в Луганске и в Донецке и пойдем по предложенному им пути, будем отгружать необходимую людям продукцию, товары железнодорожным транспортом. Это было его предложение, и я с этим согласился".
Ирада Зейналова: "В результате этих разговоров получается, что вы выслушали друг друга, вы согласились, начались консультации на уровне пограничных служб, на уровне генеральных штабов. Но накануне Порошенко заявляет о том, что Россия начала вторжение, произносит слово "вторжение", которое повторяют некоторые западные лидеры. Обама и Меркель не говорят слов "вторжение", тем не менее, обещают нам санкции. Что это?"
Владимир Путин: "Если кто-то рассчитывал, что вот ситуация, при которой прямой наводкой будут расстреливать города и поселки юго-востока Украины и что сами ополченцы на это никак не будут реагировать, а только будут ожидать обещанных переговоров, то эти люди находятся в плену каких-то иллюзий. Первое.
А второе, в чем тогда заключаются так называемые европейские ценности? Поддержание государственного переворота, вооруженный захват власти и подавление несогласных с помощью вооруженных сил, это что современные европейские ценности, что ли? И мне кажется, что нашим коллегам нужно об этом напомнить, об их собственных идеалах, это первое. А второе, нужно стремиться к реализации того плана, о котором мы договаривались. Нужно немедленно приступить к субстантивным содержательным переговорам и не по техническим вопросам, а по вопросам политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины с целью безусловного обеспечения законных интересов людей, которые там проживают".
Ирада Зейналова: "Вы делаете заявление, в котором предлагаете гуманитарный коридор создать ополченцам, ополченцы соглашаются, и Киев отказывается: нет, стреляйте".
Владимир Путин: "Ну да. Они воспользовались определенной паузой, которую им предоставили ополченцы для того, чтобы перестроиться, для того, чтобы подтянуть какие-то резервы и попробовать силовым способом вывести из этих котлов своих военнослужащих. Мне кажется, что это…"
Ирада Зейналова: "Это же выжигает поле для переговоров".
Владимир Путин: "Это порождает недоверие и ведет к увеличению человеческих жертв".
Ирада Зейналова: "Вот если говорить о человеческих жертвах, зима наступит по расписанию, какой бы ни была политическая обстановка, на Юго-Востоке остаются люди, которые не покинули свои дома. Как им пережить эту зиму? Кто-нибудь думает о том, что, вероятно, они не смогут даже обогревать себя?"
Владимир Путин: "По-моему кроме России об этом никто уже не думает".
Ирада Зейналова: "А есть ли какие-нибудь пути помочь им сейчас?"
Владимир Путин: "Есть. Первое и необходимое условие - прекратить боевые действия немедленно и начать восстанавливать инфраструктуру. Начать пополнять необходимые запасы, проводить необходимые ремонтные, регламентные работы и готовиться к осенне-зимнему периоду".
Ирада Зейналова: "Что касается продовольственной безопасности, не могу о них не спросить. Продовольственная безопасность России, в ответ на санкции мы ответили санкциями. И сейчас, как я понимаю, вам докладывают, что цены не растут. Но мы работаем в поле и мы видим, что розничные цены, то есть цены в магазинах подросли. Вы об этом знаете?"
Владимир Путин: "Да, знаем, конечно. И здесь есть и объективные факторы, и они не связаны даже с этими санкциями, но и субъективные, которые заключаются в том, что и торговые сети, и некоторые производители, некоторые перекупщики они, как бы пользуясь ситуацией, со ссылкой на определенные ограничения, связанные с нашим решением о запрете ввоза продовольственных товаров из европейских стран и некоторых других, они как бы ссылаясь на это, искусственно цены повышают. Но мы вчера только об этом говорили на встрече с правительством. Антимонопольная служба будет внимательно этим заниматься. Будет внимательно следить за этим и заниматься".
Ирада Зейналова: "Сейчас расчищена полностью ниша для российских производителей".
Владимир Путин: "Ну, нет не совсем, но…"
Ирада Зейналова: "Ну, она, скажем так, достаточно идеальная".
Владимир Путин: "Не совсем и это не так, потому что наши производители, к сожалению, сегодня не могут полностью заместить то, что мы получали для страны по импорту, и поэтому мы сейчас работаем с другими производителями, иностранными производителями, это страны Латинской Америки, Бразилия, Аргентина, Чили, с нашими восточными партнерами - и китайские производители, это производители некоторых других стран. Странно было слышать, когда европейские коллеги обращаются к ним не поставлять в Россию на рынок России свои продовольственные товары, потому что это просто даже смешно, потому что трудно себе представить, что представители бизнеса не воспользуются этим случаем зайти на наш рынок. Опасность для наших традиционных поставщиков заключается в том, что когда те или иные компании, структуры укрепляются на чьем-то рынке, в частности речь идет о российском рынке, потом их отсюда подвинуть будет очень сложно или даже практически невозможно. И я думаю, что компании европейских стран, не политические круги, как в таких случаях говорят, а именно представители бизнеса, это понимают. Они разочарованы политикой своих государств".
Ирада Зейналова: "Можно ли сегодня сделать прогноз, насколько долго продлится украинская ситуация?"
Владимир Путин: "Нет. Это в значительной степени зависит от политической воли сегодняшнего украинского руководства. Там проблема заключается еще в том, что ведь страна находится в преддверии парламентских выборов, и всем участникам этой начавшейся уже парламентской гонки хочется продемонстрировать свою крутизну. Все хотят показать, что они сильные девушки и парни и в этих условиях, в условиях политической обостряющейся политической борьбы трудно рассчитывать на то, что найдутся люди, которые ясно и четко заявят свою позицию, направленную на поиски мира, а не на военные решения проблемы. Но мы, тем не менее, надеемся на лучшее".
Информация