Гагарин невиновен
Катастрофа, в которой погиб космонавт № 1, произошла из-за недостатков в организации летной работы
46 лет назад произошла громкая авиационная катастрофа, в которой погибли Юрий Алексеевич Гагарин и командир полка, в котором проходили летную тренировку первые космонавты, Владимир Сергеевич Серегин. По итогам расследования Правительственная комиссия выпустила достаточно обтекаемое заключение. Наиболее вероятной причиной катастрофы называлось уклонение МиГ-15УТИ, на котором выполнялся полет, от столкновения с метеорологическим шаром-радиозондом, попадание борта в облачности в штопор и из-за невыхода из этого режима гибель экипажа при столкновении с землей.
Отсутствие серьезных обоснований явилось поводом для появления в средствах массовой информации огромного количества публикаций авиационных специалистов и дилетантов. Предлагались как более или менее реальные версии, так и фантастические, а иногда оскорбляющие память погибших. Особенно последовательным в продвижении своей версии катастрофы оказался летчик-космонавт Алексей Архипович Леонов. Версия, с которой он выступает в течение 45 лет, заключается в том, что самолет МиГ-15УТИ был подвергнут воздействию вихревого следа и звукового удара от самолета Су-15, взлетевшего с аэродрома Раменское. При этом летчик будто бы прервал испытательное задание и в нарушение правил безопасности ворвался в зону полетов испытательного аэродрома Чкаловский, снизился под облака, затем вошел в облачность и, набрав высоту 4200 метров, оказался в непосредственной близости от истребителя Гагарина-Серегина и «вогнал его в спираль».
Эта версия опровергается документами. С аэродрома Раменское утром 27 марта 1968 года действительно были выполнены два сверхзвуковых полета Су-15 по установленному маршруту на высотах 18 и 14 километров. Один из них (летчик-испытатель А. П. Богородский) взлетел в 9.45 и приземлился в 10.24, когда Гагарин еще только докладывал об окончании им задания на высоте 4200 метров. Второй Су-15 (летчик-испытатель А. А. Щербаков) взлетел в 11.22, то есть уже после падения МиГ-15УТИ.
Подобные выдумки заставили нас попытаться собрать и вновь проанализировать материалы и сформулировать версию катастрофы, основанную на фактах, а при необходимости – на результатах математического моделирования. Объективность данной статьи обусловлена тем, что каждый из авторов участвовал в расследовании в разные периоды и имел возможность знать различные стороны проблемы.
А. Д. Миронов был членом летной подкомиссии Правительственной комиссии и руководил группой исследования аэродинамики и динамики полета самолета. А. А. Польский во второй половине работы комиссии (летом 1968-го) был включен в состав экспертной группы, специально созданной Военно-промышленной комиссией (ВПК) при Совете министров СССР. Эта группа была образована в связи с письмом космонавтов В. Ф. Быковского и П. Р. Поповича Л. И. Брежневу с жалобой на попытки некоторых членов летной подкомиссии найти ошибки в действиях погибших и оскорбить их память.
Что же произошло в зоне ответственности аэродрома Чкаловский научно-испытательного института ВВС утром 27 марта 1968 года?
На 9.30 был запланирован взлет МиГ-15УТИ инструктора – командира полка Серегина с Гагариным с целью проверки его готовности к первому самостоятельному полету на МиГ-17. Плановая высота составляла 4200 метров. На 10.00 был назначен взлет другого МиГ-15УТИ (летчик Андреев) для проверки в своей зоне на высоте 3000 метров работы материальной части самолета после проведения регламентных работ.
В полетном листе Гагарина-Серегина лаконичная запись: «Задание на полет. Упражнение № 2 КУБП» (курса учебно-боевой подготовки). Это упражнение должно выполняться в простых метеоусловиях (вне облаков). Фактическая погода, наблюдавшаяся с земли визуально, прогнозировавшаяся метеослужбой и подтвержденная другими летчиками, характеризовалась многослойной облачностью над аэродромом и в зоне полетов. Горизонт между слоями не просматривался. Нижняя кромка облачности располагалась на высоте около 600 метров, верхняя – 5000 метров. Прогнозировалось ухудшение погоды. Проверяющий Серегин опоздал к плановому времени взлета, будучи задержанным у начальства. Взлет самолета с Гагариным и Серегиным на борту произведен с опозданием на 25 минут. Взлет МиГ-15УТИ с Андреевым произведен в плановое время, то есть с интервалом менее пяти минут после первого.
Гагарин доложил по радио о начале выполнения задания, а затем всего через четыре минуты (вместо 14–15 минут по плану) – о его окончании. Можно утверждать, что досрочное окончание полетного задания было вызвано абсолютным несоответствием погоды требованиям «упражнения № 2». Подробное изучение расшифровки радиопереговоров с экипажами позволяет утверждать, что Гагарину принадлежит еще одна фраза, произнесенная через 30 секунд после доклада об окончании задания: «Высота две тысячи». Отсутствие номера позывного Гагарина («625») указывает на вероятность стрессового состояния Юрия Алексеевича. Примерно через одну минуту после сообщения об окончании задания самолет ударился о землю.
К числу фактов, имевших место 27 марта 1968 года, следует отнести значительное число нарушений в организации летной работы в 70-м особом истребительном авиационном полку (ОИАП). К наиболее значимым относится отсутствие у Серегина опыта полетов на МиГ-15 (МиГ-15УТИ) на больших углах атаки, при сваливании, в штопоре и выводе из него. Этот печальный факт был установлен путем тщательного анализа летной книжки Серегина, в которую записывается каждый полет с указанием содержания задания.
Еще одно обстоятельство могло осложнить действия инструктора в создавшихся условиях. Он имел большой опыт полетов (в том числе и боевых) на Ил-2, на которых устанавливался авиагоризонт (прибор для определения пространственного положения) АГД. На МиГ-15УТИ в обеих кабинах были авиагоризонты АГИ-1 с принципиально другим видом индикации пространственного положения. Неправильное восприятие изображения на авиагоризонте могло в условиях энергичного маневра вызвать неправильные, опасные действия летчика и спровоцировать сваливание в штопор. Из-за отсутствия каких-либо сведений о режиме полета в момент выхода машины из-под контроля («черные ящики» в то время на истребители не ставились, радиолокационный высотомер аэродрома не работал, группа руководства полетами не наблюдала за экраном планового радиолокатора) группа анализа летной подкомиссии прибегла к помощи авиационной науки. В ЦАГИ было оперативно проведено математическое моделирование возможных режимов снижения самолета с высоты 4200 метров до земли исходя из условия, что все продолжалось около 60 секунд, как это следует из сравнения времени радиопередачи об окончании задания и показаний наручных часов летчиков. Результаты показали, что снижение самолета за этот период времени могло происходить только в режиме глубокой спирали или штопора. Подобный вывод частично справедлив и в случае попадания МиГ-15УТИ Гагарина-Серегина при снижении после окончания задания в спутную струю самолета Андреева, летавшего на высоте 3000 метров в своей зоне на пути снижающегося первого самолета. В первые дни работы подкомиссии возможность такого сближения в своих выступлениях допускали генералы Еремин, Пушкин, Микоян. В дальнейшем эта тема не рассматривалась.
Необходимо отметить, что расследованием катастрофы не очень законно «управляли» сверху. Так, в ходе работы экспертной группы зам. председателя ВПК Н. С. Строев рекомендовал ее руководителю М. И. Мишуку изъять из проекта акта упоминание о том, что перед прекращением связи с МиГ-15УТИ Гагарина-Серегина был зафиксирован очень беспокойный голос «неизвестного» летчика, свидетельствовавший о том, что у него неожиданно возникло состояние существенно повышенной опасности. Председателем летной подкомиссии генералом Б. Н. Ереминым была молча приостановлена попытка некоторых подчиненных довести до ясности ответ на вопросы: «Почему летчик Андреев в начале своего доклада утверждал, что выполнял полет вне облаков? Почему группа руководства полетами аэродрома Чкаловский не наблюдала за МиГ-15УТИ Гагарина-Серегина? Знал ли командир полка Серегин о том, что часть средств управления полетами на аэродроме не работает?». Ясно, что ответы на эти и другие вопросы стали бы свидетельством низкого уровня организации летной работы в полку, на аэродроме Чкаловский и могли бы быть поводом для серьезных выводов относительно чинов, отвечавших за безопасность полетов.
Наиболее недопустимым актом вмешательства сверху в расследование стало то, что правительственная комиссия, минуя коллективное обсуждение специалистами, приняла заключение, предложенное заместителем начальника НИИ ВВС генералом С. А. Микояном, о том, что причиной сваливания МиГ-15УТИ Гагарина-Серегина было столкновение с метеорологическим зондом. Эту формулировку модифицировали в отворот самолета от неожиданно появившегося зонда и переход в штопор.
На основании сказанного можно сформулировать важнейшие выводы: причина гибели Гагарина-Серегина, указанная в официальном заключении Правительственной комиссии, необоснованна; катастрофа произошла в результате неблагоприятного сочетания недостатков в организации летной работы, то есть человеческого фактора; о какой-либо отрицательной роли Гагарина в катастрофе не может быть и речи – он в данном случае являлся проверяемым и, как при обучении управлению любым видом транспорта, ответственность за безопасность нес инструктор.
Информация