"Ангара": триумф или забвение. Часть 4
Как было раньше
Теперь, дорогой читатель, мы вынуждены временно отойти от главной темы нашего повествования. Мы ни на йоту не продвинемся в понимании ракетной техники, пока не задумаемся над рядом вопросов. Можно годами изучать технические характеристики ракет-носителей, но так и не понять, почему ракета снимается с производства, хотя по характеристикам она само совершенство. Или наоборот: с виду незатейливая ракета превращается в легенду.
Естественно, на все есть объективные причины. Но тогда почему эти причины игнорировались, когда ракета запускалась в серию? Ответ очевиден: этих причин просто не знали, не смогли предугадать. Самый эффективный способ предугадать направление — знать предыдущую историю предшествовавших событий.
Почему ворон, чтобы напиться из неполного кувшина, бросает туда камни? Потому, что он, зная закон вытеснения жидкости, предугадывает события, которые произойдут. Давайте и мы, по примеру ворона изучая историю, попытаемся нащупать эти законы конструирования.
Чтобы анализировать исторические события и делать правильные выводы, нужно брать объект для изучения, где случайности минимизированы. Как вы думаете, то, что мы выпустили самый массовый танк и самолет за всю историю техники, это случайно? Очевидно, что нет. Причиной этому являлись принципы конструирования и производства этой техники. И естественно, мы будем пытаться отвечать на вопрос, почему такого не получается у западных конструкторов.
Продолжим тему конструктивного резерва. Примеров можно привести еще множество, но мы остановимся на самом, пожалуй, наглядном — на вышеупомянутом Т-34.
Как известно, немецкие конструкторы решили в противовес «тридцатьчетверке» создать свой танк, который бы не уступал, а по некоторым показателям ее превосходил. И получился нонсенс: конструктивный резерв стал «испаряться» со скоростью сухого льда уже в стадии проектирования!
Алгоритм конструкторских «изысканий» примерно такой. Мощная, тяжелая, с большой отдачей пушка требовала обширной бронированной башни. Все это должно стоять на массивном бронированном корпусе, который, в свою очередь, должна обслуживать тяжелая, с множеством катков, ходовая. А эти катки прокручивали массивные и широкие гусеницы, иначе нельзя, потому что гусеницы будут застревать в детской лужице, или траки будут ломаться. Теперь не хватает мощности двигателя? Не беда. Поставим еще мощнее и массивнее. Совсем забыли, куда впихнуть бензобак для такого «прожорливого движка»? Найдем «гениальное» решение: увеличим корпус танка и уменьшим бак. Ничего страшного, что танк на таком запасе горючего проедет по пересеченной местности всего 80 км, пустим за ним бензовоз. Ну, а то, что бензовоз, являясь «красной тряпкой» для русской авиации, по пересеченной местности не ездит, это его проблемы, мы же танк «конструируем», а не заправщик. Главное, чтобы в мемуарах немецких танкистов было все сказочно написано, а русские историки-«либералы» им поддакивали.
Как вы догадались, повествование идет о печально для Вермахта знаменитой «Пантере». Теперь давайте пристально взглянем на уродливое детище, все-таки родившееся из чрева хваленой германской индустрии.
В итоге немцы в своих конструктивных «решениях» свели «концы с концами». У них получился «средний» танк-монстр с гигантским букетом «детских», а то и совсем неизлечимых болезней, массой 45 тонн! Танки КВ-1 и ИС-1, которые весили меньше него, как-то стало неудобно называть «тяжелыми».
Подумать только, Гитлер несколько раз откладывал операцию «Цитадель», чтобы побольше накопить таких «шедевров», естественно, три четверти «шедевров» осталось «загорать» на курских полях. Причем многие из них развалились на пути к полю боя! А в начале 1944 года главный инспектор бронетанковых сил Вермахта Гейнц Гудериан доложил Гитлеру, что большинство «детских болезней» этого танка преодолено. Правда, через считанные месяцы у этого «розовощекого младенца» начались другие болезни, но уже «геронтологического» характера.
Дело в том, что на завод-изготовитель 57-мм противотанковых пушек стали приходить хвалебные отзывы с фронта, приводящие в приятное недоумение наших конструкторов. Речь шла о том, что противотанковое орудие, которое и без того прекрасно работало против этого танка, теперь стало его пробивать на немыслимые расстояния. Ларчик открывался просто: поверхностно закаленная катаная броня танка сделана на технологическом пределе, и малейшие манипуляции с легирующими добавками делали ее пригодной разве что для средневекового рыцаря. И вопрос не в дефиците легирующих добавок, а в дефиците мозгового вещества у немецких технологов.
Вспомним хотя бы, как «издевались» над бронекорпусом Ил-2 наши металлурги, особенно когда часть рудников по добыче легирующих металлов оказалась в руках немцев. После вынужденных усовершенствований броня получалась не только не хуже, но по некоторым показателям даже лучше, мало того, она получалась дешевле.
Можно многое еще рассказать про этот «эксклюзив» германского военпрома, но коли речь идет о конструктивно-технологическом резерве, нужно обязательно сказать, что этого резерва как раз и не хватило, чтобы оснастить «Пантеру» 88-мм пушкой, несмотря на все старания немцев. В итоге «Пантера» с ее 75-мм орудием стала обладательницей позорного антирекорда в «номинации калибр/масса танка», а обладателем настоящего рекорда со своей 122-мм пушкой и такой же массой, как у своего «визави», стал ИС-2.
Правда, «зомби-историки» могут мне возразить, что калибр — это один из показателей. Но это самый главный, решающий показатель. Не стоит забывать, что у снаряда должны быть достойные фугасные, осколочные, бетонобойные и многие другие свойства. Кстати, ИС-2 проектировался в том числе и для того, чтобы на безопасном для себя расстоянии (еще бы, с такой броней и маневром) превратить в бетонную крошку практически любой дот неприятеля. А что могла делать «пантеровская» пушка? Летающими с большой скоростью «болванками» (что для конструкторов немудрено: удлини ствол и побольше пороха в гильзу) делала дыры в броне противника, а вот про другие качества снарядов лучше не вспоминать.
Современным «танковым экспертам» нужно твердо усвоить и записать себе на лбу, что настоящий танк в подавляющем большинстве случаев — это маневренный и защищенный агрегат для огневой поддержки подвижных соединений, то есть осколочно-фугасным действием своих снарядов танк производит опустошение в живой силе и технике в рядах противника. Особенно он хорош в подавлении огневых точек, ну и, конечно же, максимальный эффект танковое подразделение производит, когда выходит на оперативный простор, разрывая врагу тыловые коммуникации. А вот «стрелялки» между танками в подавляющем большинстве относятся к категории компьютерных игр. Пускать танк на танк накладно, нерентабельно, а Прохоровское побоище — это исключение. В борьбе против танка существуют такие средства, как противотанковая артиллерия, минные поля, наконец, авиация.
Ну, а теперь, возвращаясь к «Пантере», нужно задать себе вопрос: а не дороговатая ли у немцев получилась «противотанковая пушка»? С оговорками ее можно назвать самоходной и несколько условно (особенно со второй половины 44-го) защищенной. Сравнивать, правда, «Пантеру» с Т-34 по цене вообще некорректно. Заметим только, что стоимость «тридцатьчетверки», несмотря на качественные модификации за время серийного выпуска, снизилась в 2,5 раза.
Тогда, может быть, с количеством выпускаемых «Пантер» немцы преуспели? Тут еще страшнее. Дорогие «игрушки» невозможно выпускать большой серией, на каждый произведенный германский «мастодонт» наши полуголодные женщины и детишки выдавали четырнадцать Т-34!
«Тридцатьчетверка» стала легендой, она перевернула мировое танкостроение. Стало понятно, что не нужно выпускать многочисленные классы легких, средних, пехотных, тяжелых и сверхтяжелых танков. Танк Т-34 образовал мировой стандарт, стандарт ОСНОВНОГО танка. И никакие «пантеры» даже приблизиться не могут к этому стандарту! Хочется всем этим «продвинутым писакам новой волны», входящим от «Пантеры» в религиозный экстаз и записывающим ее в лучший танк Второй мировой войны, сказать следующее: самое эффективное предательство — это когда «историк» в силу своего хронического скудоумия искренне убежден, что он пишет правду. Впрочем, о «пятой колонне» речь пойдет ниже.
Самолет Судного дня
Теперь хочется задать вопрос: а что с такими «пантерными» горе-разработчиками сделал бы Сталин? Ответ не оригинален. Этих «разработчиков» в лучшем для них раскладе он отправил бы разрабатывать кирками котлованы в далекой тайге. Почему этого не делал Гитлер, хотя «конструкторская мысль Третьего Рейха» еще не так обводила его вокруг пальца, и он впоследствии об этом прекрасно знал? Да потому, что по-другому все эти германоанглосаксы делать не умеют в силу своего «глубинного менталитета»! Может быть, у конструкторов Запада имеются свои постулаты конструирования? Они на редкость примитивны. Первый постулат — это принцип ошалевшего от алкоголизма грузчика «круглое — катай, квадратное — носи», второй — это принцип трехлетнего ребенка «больше, быстрее, мощнее — всегда лучше».
Как эти принципы работают, мы сейчас разберемся. Для примеров я всегда буду брать культовую технику воюющих стран — потому, что на ней очень наглядно видно отображение этих принципов. Возьмем знаменитый пикировщик Ю-87 «Штука». Да, бомбит с пикирования он идеально, но чтобы он так же хорошо выходил из пике, нужно ему дать большую площадь крыла, что было и сделано, но тогда открывается обратная сторона этого действа: большое аэродинамическое сопротивление, которое дает низкую скорость полета. Получается, что на «объекте» «лаптежник» работает великолепно, а вот как безопасно добираться на «работу» и обратно, конструкторы не «предусмотрели». Вернее, они, как всегда, решили задачу с одним неизвестным. В итоге «юнкерсы» были в «тренде» только до тех пор, пока люфтваффе господствовали в небе. Как только ситуация изменилась, «символы блицкрига» с неба как ветром сдуло.
Может ли конструктор решать задачи с двумя и более неизвестными? Русский конструктор, имея дуальное диалектическое мышление, которое досталось ему от наших великих предков, делает эту работу легко, словно играючи. Как всегда, приведу наглядный пример на легендарной технике.
С начала 30-х годов прошлого века мировая авиационная мысль пыталась создать самолет переднего края, самолет-солдат, но тут возникала одна очень серьезная проблема. По низколетящему самолету, который коршуном кружил над вражеским скоплением людей и техники, стреляли все — начиная от танковых пушек и заканчивая автоматами и пистолетами, то есть самолет нужно было бронировать. Вот тут и получается диалектическое противоречие, раскусить которое не по зубам западному мышлению.
Тяжелый бронированный самолет получается менее скоростным и маневренным, поэтому шансов заполучить себе в «брюхо» снаряд очень много. Самолет без брони — более маневренно-скоростной, но даже одна пуля на низких высотах может для него оказаться смертельной. Налицо две разные конструкторские задачи, на первый взгляд несовместимые. Не удивительно, что для однобоких западных мозгов это тупик, более того, в конце 30-х США официально закрыли программу исследований как бесперспективную.
Великий русский конструктор Сергей Владимирович Ильюшин совместил эти диаметральные противоположности в единое целое, и вермахт получил для своих карателей машину Судного дня, «черную смерть» — легендарный штурмовик Ил-2. По известным причинам я не буду подробно останавливаться на этом сверхсамолете, но чтобы разобраться с триумфом «Союза» и с будущим победным шествием «Ангары» на примере этого штурмовика, нам легко будет усвоить основной, составной принцип русской конструкторской идеи.
Эта идея состоит из четырех постулатов. Ее можно (с некоторыми вариациями) сформулировать примерно так. Самая эффективная конструкция — это недорогая конструкция, а чтобы конструкция была недорогой, она должна быть массовой. Тут, на двух постулатах, нужно прерваться и сказать, что для «англогерманцев» это опять тупик, заколдованный круг. Они никак не могут достичь дешевизны какого-нибудь истребителя, если он составляет, допустим, 5%-й сегмент ВВС этой страны. Можно, правда постараться, максимально сделать его лучше, качественней, но это будут паллиативные меры, с 5% самолет перейдет, допустим, в 7%-й сегмент. Кардинально больше «рынок сбыта» не увеличить — это не гражданская сфера, где зазомбированное население уже жить не может без определенных шампуней и половых тряпок. Тем более (на примере Украины) нельзя заполучить рынок многомиллионной страны целиком, ведь абсурдно будет выглядеть ситуация, когда Гитлер будет продавать танки и самолеты Сталину, ведя с ним войну.
Вернемся к постулатам. Русская конструкторская мысль легко разрывает этот «заколдованный круг» и выдает третий постулат — чтобы повысить серийную массовость конструкции, нужно увеличить сегмент ее функциональности. На примере Як-9 я рассказывал, как увеличивается серия путем образования функциональных модификаций, но с «ильюшиным» немного не так.
Дело в том, что невозможно функционально модифицировать конструкцию, далеко отрываясь от первоисточника, от базовой модели. Да, Як-9ББ мог закрыть прорехи в недостающих бомбардировщиках (надо было быстро запустить его в серию), однако Як-9ББ не стал полноценным «бомбером», поэтому был мелкосерийным. Сергей Владимирович пошел немного дальше, а именно по пути совершенствования базовой модели.
И тут стоит озвучить четвертый постулат, который наиболее ярко выразился в его штурмовике: чтобы повысить функциональность конструкции, нужно повысить функциональность ее составляющих узлов и агрегатов, и тогда они будут полностью либо частично дублировать друг друга. В свою очередь, это означает, что составные узлы или не ставятся изначально, что приводит к уменьшению веса конструкции (для самолета это очень важно) и уменьшению ее себестоимости (смотри первый постулат), или при боевом повреждении составной поврежденный узел (агрегат) на время частично или полностью дублируется другим узлом, что приводит к увеличению надежности конструкции. Звучит мудрено, но ничего сложного. Например, броневые листы почти на 100% входят в силовую схему самолета, а не навешиваются, как доспехи, что делалось раньше в авиастроении. Это лишало необходимости ставить множество элементов усиления, лонжеронов и так далее, но самое важное, что кроме соблюдения весовой культуры, давало экономию алюминия, которого катастрофически не хватало.
Другой пример. Триммер высоты на «Иле» выполнен с таким расчетом, чтобы в случае повреждения руля высоты пилот на триммерах сажал «раненый» самолет. Таких примеров можно привести множество. Ил-2 — это воистину высший пилотаж конструкторской мысли! Любой, казалось, его недостаток Ильюшин превращал в достоинство.
Остановимся только на одном «недостатке»: большая площадь крыла, позволяющая тяжелому «Илу», с одной стороны, увеличить боевую нагрузку, а с другой — скорости и резвости отнюдь не прибавляла (то есть летает как утюг). Однако пусть истребитель посостязается с таким «утюгом» в горизонтальном маневре — на втором вираже он заполучит от «горбатого» смертельный «гостинец». Более того, большое крыло делало «Ил» феноменально устойчивым в полете, что в свою очередь, позволяло даже слабо подготовленному летчику освоить на нем бреющий полет, который стал визитной карточкой этого штурмовика. Действительно, такие «визиты» к немцам стали для них неразрешимой головной болью. «Бреющий » Ил-2 радарами, визуально и даже по звуку обнаружить практически невозможно, что давало новоявленному «Стелсу» главное преимущество на войне — внезапность.
Не стоит забывать, что бронекорпус «Ила» на «бреющем» не только защищает от случайных пуль, но и позволяет совершать аварийную посадку «на живот» практически на любой местности. И наконец, устойчивый в полете «Ил» «позволяет» делать в себе такие пробоины, малая часть которых вогнала бы в землю абсолютно любой другой самолет. Были зафиксированы случаи, когда на аэродром садился «Ил», получивший более 500 попаданий!
Боевое применение Ил-2 — тема бесконечная, и я вынужден подытожить.
Благодаря гениальной конструкторской «политике» Ил-2 стал самым массовым летательным аппаратом за всю историю мировой авиации. Он бесцеремонно «сжирал» десятки серий довольно-таки неплохих самолетов или в лучшем случае оставлял их на скудном производственном пайке. И немудрено, что из более чем 20-ти крупных серий самолетов, воюющих на фронте, количество «Илов» доходило до 1/3 от абсолютного количества. Функциональность, массовость, простота и надежность — вот четыре столба, на которых покоится пьедестал нашего великого рекордсмена.
Учитывая сказанное в этой главе, нам будет значительно легче прогнозировать «космическую» политику» Запада и разбираться с тем, так ли она страшна. Безусловно, проще будет разобраться и с генезисом российского космоса и проанализировать тенденции его развития.
А на вопрос о интеллектуально-технологическом потенциале Запада постараемся ответить сейчас. Да, от бессилия и злобы они по приказу могут превратить бомбардировщиками в лунный кратер кладбище, где похоронен отец «тридцатьчетверки» Кошкин М. И., или с тупым цинизмом убить наших ученых-ракетчиков, маскируя это под теракт в Волгограде. А что-нибудь более умное? Умнее они делали, например, особо прочные доспехи для рыцарей, которые, являясь прекрасными, тяжелыми саркофагами, упокоили этих псов на дне Чудского озера. Они делали пушку «Дора», для обслуживания только орудийного расчета которого нужно «всего-то» 5000 человек, а серийность у нее была «аж целый» один экземпляр. Можно вспомнить супертанк «Маус», который в принципе невозможно было подбить, но и воевать он в принципе тоже не мог. Или вспомнить сверхдорогой и ненужный бомбардировщик-невидимку «Стелс», который был невидимым разве что для впечатлительных американских домохозяек, обладающих фантазией.
Перечень этот бесконечен, а так как по-другому их однобокий мозг «созидать» не способен, то они, поверьте мне, еще порадуют нас своими «инновациями». А некоторые их космические «ноу-хау», которыми они нас пытаются запугать, как в свое время запугали Горбачева, мы подробно разберем в следующих главах.
Завершая раздел, хочется признать, что промышленно-технический потенциал у наших заокеанских «друзей» и их стратегических марионеток огромен. Как и чем их бить, мы уже догадываемся, тем более нам мудрить не надо, у нас есть военно-космическая программа, завещанная нам, как скрижали умирающим пророком, Советским Союзом. Наша задача — не дать растоптать эти скрижали «пятой колонне», а над тем, как это сделать, давайте подумаем в следующей главе.
Теперь, дорогой читатель, мы вынуждены временно отойти от главной темы нашего повествования. Мы ни на йоту не продвинемся в понимании ракетной техники, пока не задумаемся над рядом вопросов. Можно годами изучать технические характеристики ракет-носителей, но так и не понять, почему ракета снимается с производства, хотя по характеристикам она само совершенство. Или наоборот: с виду незатейливая ракета превращается в легенду.
Естественно, на все есть объективные причины. Но тогда почему эти причины игнорировались, когда ракета запускалась в серию? Ответ очевиден: этих причин просто не знали, не смогли предугадать. Самый эффективный способ предугадать направление — знать предыдущую историю предшествовавших событий.
Почему ворон, чтобы напиться из неполного кувшина, бросает туда камни? Потому, что он, зная закон вытеснения жидкости, предугадывает события, которые произойдут. Давайте и мы, по примеру ворона изучая историю, попытаемся нащупать эти законы конструирования.
Чтобы анализировать исторические события и делать правильные выводы, нужно брать объект для изучения, где случайности минимизированы. Как вы думаете, то, что мы выпустили самый массовый танк и самолет за всю историю техники, это случайно? Очевидно, что нет. Причиной этому являлись принципы конструирования и производства этой техники. И естественно, мы будем пытаться отвечать на вопрос, почему такого не получается у западных конструкторов.
Продолжим тему конструктивного резерва. Примеров можно привести еще множество, но мы остановимся на самом, пожалуй, наглядном — на вышеупомянутом Т-34.
Как известно, немецкие конструкторы решили в противовес «тридцатьчетверке» создать свой танк, который бы не уступал, а по некоторым показателям ее превосходил. И получился нонсенс: конструктивный резерв стал «испаряться» со скоростью сухого льда уже в стадии проектирования!
Алгоритм конструкторских «изысканий» примерно такой. Мощная, тяжелая, с большой отдачей пушка требовала обширной бронированной башни. Все это должно стоять на массивном бронированном корпусе, который, в свою очередь, должна обслуживать тяжелая, с множеством катков, ходовая. А эти катки прокручивали массивные и широкие гусеницы, иначе нельзя, потому что гусеницы будут застревать в детской лужице, или траки будут ломаться. Теперь не хватает мощности двигателя? Не беда. Поставим еще мощнее и массивнее. Совсем забыли, куда впихнуть бензобак для такого «прожорливого движка»? Найдем «гениальное» решение: увеличим корпус танка и уменьшим бак. Ничего страшного, что танк на таком запасе горючего проедет по пересеченной местности всего 80 км, пустим за ним бензовоз. Ну, а то, что бензовоз, являясь «красной тряпкой» для русской авиации, по пересеченной местности не ездит, это его проблемы, мы же танк «конструируем», а не заправщик. Главное, чтобы в мемуарах немецких танкистов было все сказочно написано, а русские историки-«либералы» им поддакивали.
Как вы догадались, повествование идет о печально для Вермахта знаменитой «Пантере». Теперь давайте пристально взглянем на уродливое детище, все-таки родившееся из чрева хваленой германской индустрии.
В итоге немцы в своих конструктивных «решениях» свели «концы с концами». У них получился «средний» танк-монстр с гигантским букетом «детских», а то и совсем неизлечимых болезней, массой 45 тонн! Танки КВ-1 и ИС-1, которые весили меньше него, как-то стало неудобно называть «тяжелыми».
Подумать только, Гитлер несколько раз откладывал операцию «Цитадель», чтобы побольше накопить таких «шедевров», естественно, три четверти «шедевров» осталось «загорать» на курских полях. Причем многие из них развалились на пути к полю боя! А в начале 1944 года главный инспектор бронетанковых сил Вермахта Гейнц Гудериан доложил Гитлеру, что большинство «детских болезней» этого танка преодолено. Правда, через считанные месяцы у этого «розовощекого младенца» начались другие болезни, но уже «геронтологического» характера.
Дело в том, что на завод-изготовитель 57-мм противотанковых пушек стали приходить хвалебные отзывы с фронта, приводящие в приятное недоумение наших конструкторов. Речь шла о том, что противотанковое орудие, которое и без того прекрасно работало против этого танка, теперь стало его пробивать на немыслимые расстояния. Ларчик открывался просто: поверхностно закаленная катаная броня танка сделана на технологическом пределе, и малейшие манипуляции с легирующими добавками делали ее пригодной разве что для средневекового рыцаря. И вопрос не в дефиците легирующих добавок, а в дефиците мозгового вещества у немецких технологов.
Вспомним хотя бы, как «издевались» над бронекорпусом Ил-2 наши металлурги, особенно когда часть рудников по добыче легирующих металлов оказалась в руках немцев. После вынужденных усовершенствований броня получалась не только не хуже, но по некоторым показателям даже лучше, мало того, она получалась дешевле.
Можно многое еще рассказать про этот «эксклюзив» германского военпрома, но коли речь идет о конструктивно-технологическом резерве, нужно обязательно сказать, что этого резерва как раз и не хватило, чтобы оснастить «Пантеру» 88-мм пушкой, несмотря на все старания немцев. В итоге «Пантера» с ее 75-мм орудием стала обладательницей позорного антирекорда в «номинации калибр/масса танка», а обладателем настоящего рекорда со своей 122-мм пушкой и такой же массой, как у своего «визави», стал ИС-2.
Правда, «зомби-историки» могут мне возразить, что калибр — это один из показателей. Но это самый главный, решающий показатель. Не стоит забывать, что у снаряда должны быть достойные фугасные, осколочные, бетонобойные и многие другие свойства. Кстати, ИС-2 проектировался в том числе и для того, чтобы на безопасном для себя расстоянии (еще бы, с такой броней и маневром) превратить в бетонную крошку практически любой дот неприятеля. А что могла делать «пантеровская» пушка? Летающими с большой скоростью «болванками» (что для конструкторов немудрено: удлини ствол и побольше пороха в гильзу) делала дыры в броне противника, а вот про другие качества снарядов лучше не вспоминать.
Современным «танковым экспертам» нужно твердо усвоить и записать себе на лбу, что настоящий танк в подавляющем большинстве случаев — это маневренный и защищенный агрегат для огневой поддержки подвижных соединений, то есть осколочно-фугасным действием своих снарядов танк производит опустошение в живой силе и технике в рядах противника. Особенно он хорош в подавлении огневых точек, ну и, конечно же, максимальный эффект танковое подразделение производит, когда выходит на оперативный простор, разрывая врагу тыловые коммуникации. А вот «стрелялки» между танками в подавляющем большинстве относятся к категории компьютерных игр. Пускать танк на танк накладно, нерентабельно, а Прохоровское побоище — это исключение. В борьбе против танка существуют такие средства, как противотанковая артиллерия, минные поля, наконец, авиация.
Ну, а теперь, возвращаясь к «Пантере», нужно задать себе вопрос: а не дороговатая ли у немцев получилась «противотанковая пушка»? С оговорками ее можно назвать самоходной и несколько условно (особенно со второй половины 44-го) защищенной. Сравнивать, правда, «Пантеру» с Т-34 по цене вообще некорректно. Заметим только, что стоимость «тридцатьчетверки», несмотря на качественные модификации за время серийного выпуска, снизилась в 2,5 раза.
Тогда, может быть, с количеством выпускаемых «Пантер» немцы преуспели? Тут еще страшнее. Дорогие «игрушки» невозможно выпускать большой серией, на каждый произведенный германский «мастодонт» наши полуголодные женщины и детишки выдавали четырнадцать Т-34!
«Тридцатьчетверка» стала легендой, она перевернула мировое танкостроение. Стало понятно, что не нужно выпускать многочисленные классы легких, средних, пехотных, тяжелых и сверхтяжелых танков. Танк Т-34 образовал мировой стандарт, стандарт ОСНОВНОГО танка. И никакие «пантеры» даже приблизиться не могут к этому стандарту! Хочется всем этим «продвинутым писакам новой волны», входящим от «Пантеры» в религиозный экстаз и записывающим ее в лучший танк Второй мировой войны, сказать следующее: самое эффективное предательство — это когда «историк» в силу своего хронического скудоумия искренне убежден, что он пишет правду. Впрочем, о «пятой колонне» речь пойдет ниже.
Самолет Судного дня
Теперь хочется задать вопрос: а что с такими «пантерными» горе-разработчиками сделал бы Сталин? Ответ не оригинален. Этих «разработчиков» в лучшем для них раскладе он отправил бы разрабатывать кирками котлованы в далекой тайге. Почему этого не делал Гитлер, хотя «конструкторская мысль Третьего Рейха» еще не так обводила его вокруг пальца, и он впоследствии об этом прекрасно знал? Да потому, что по-другому все эти германоанглосаксы делать не умеют в силу своего «глубинного менталитета»! Может быть, у конструкторов Запада имеются свои постулаты конструирования? Они на редкость примитивны. Первый постулат — это принцип ошалевшего от алкоголизма грузчика «круглое — катай, квадратное — носи», второй — это принцип трехлетнего ребенка «больше, быстрее, мощнее — всегда лучше».
Как эти принципы работают, мы сейчас разберемся. Для примеров я всегда буду брать культовую технику воюющих стран — потому, что на ней очень наглядно видно отображение этих принципов. Возьмем знаменитый пикировщик Ю-87 «Штука». Да, бомбит с пикирования он идеально, но чтобы он так же хорошо выходил из пике, нужно ему дать большую площадь крыла, что было и сделано, но тогда открывается обратная сторона этого действа: большое аэродинамическое сопротивление, которое дает низкую скорость полета. Получается, что на «объекте» «лаптежник» работает великолепно, а вот как безопасно добираться на «работу» и обратно, конструкторы не «предусмотрели». Вернее, они, как всегда, решили задачу с одним неизвестным. В итоге «юнкерсы» были в «тренде» только до тех пор, пока люфтваффе господствовали в небе. Как только ситуация изменилась, «символы блицкрига» с неба как ветром сдуло.
Может ли конструктор решать задачи с двумя и более неизвестными? Русский конструктор, имея дуальное диалектическое мышление, которое досталось ему от наших великих предков, делает эту работу легко, словно играючи. Как всегда, приведу наглядный пример на легендарной технике.
С начала 30-х годов прошлого века мировая авиационная мысль пыталась создать самолет переднего края, самолет-солдат, но тут возникала одна очень серьезная проблема. По низколетящему самолету, который коршуном кружил над вражеским скоплением людей и техники, стреляли все — начиная от танковых пушек и заканчивая автоматами и пистолетами, то есть самолет нужно было бронировать. Вот тут и получается диалектическое противоречие, раскусить которое не по зубам западному мышлению.
Тяжелый бронированный самолет получается менее скоростным и маневренным, поэтому шансов заполучить себе в «брюхо» снаряд очень много. Самолет без брони — более маневренно-скоростной, но даже одна пуля на низких высотах может для него оказаться смертельной. Налицо две разные конструкторские задачи, на первый взгляд несовместимые. Не удивительно, что для однобоких западных мозгов это тупик, более того, в конце 30-х США официально закрыли программу исследований как бесперспективную.
Великий русский конструктор Сергей Владимирович Ильюшин совместил эти диаметральные противоположности в единое целое, и вермахт получил для своих карателей машину Судного дня, «черную смерть» — легендарный штурмовик Ил-2. По известным причинам я не буду подробно останавливаться на этом сверхсамолете, но чтобы разобраться с триумфом «Союза» и с будущим победным шествием «Ангары» на примере этого штурмовика, нам легко будет усвоить основной, составной принцип русской конструкторской идеи.
Эта идея состоит из четырех постулатов. Ее можно (с некоторыми вариациями) сформулировать примерно так. Самая эффективная конструкция — это недорогая конструкция, а чтобы конструкция была недорогой, она должна быть массовой. Тут, на двух постулатах, нужно прерваться и сказать, что для «англогерманцев» это опять тупик, заколдованный круг. Они никак не могут достичь дешевизны какого-нибудь истребителя, если он составляет, допустим, 5%-й сегмент ВВС этой страны. Можно, правда постараться, максимально сделать его лучше, качественней, но это будут паллиативные меры, с 5% самолет перейдет, допустим, в 7%-й сегмент. Кардинально больше «рынок сбыта» не увеличить — это не гражданская сфера, где зазомбированное население уже жить не может без определенных шампуней и половых тряпок. Тем более (на примере Украины) нельзя заполучить рынок многомиллионной страны целиком, ведь абсурдно будет выглядеть ситуация, когда Гитлер будет продавать танки и самолеты Сталину, ведя с ним войну.
Вернемся к постулатам. Русская конструкторская мысль легко разрывает этот «заколдованный круг» и выдает третий постулат — чтобы повысить серийную массовость конструкции, нужно увеличить сегмент ее функциональности. На примере Як-9 я рассказывал, как увеличивается серия путем образования функциональных модификаций, но с «ильюшиным» немного не так.
Дело в том, что невозможно функционально модифицировать конструкцию, далеко отрываясь от первоисточника, от базовой модели. Да, Як-9ББ мог закрыть прорехи в недостающих бомбардировщиках (надо было быстро запустить его в серию), однако Як-9ББ не стал полноценным «бомбером», поэтому был мелкосерийным. Сергей Владимирович пошел немного дальше, а именно по пути совершенствования базовой модели.
И тут стоит озвучить четвертый постулат, который наиболее ярко выразился в его штурмовике: чтобы повысить функциональность конструкции, нужно повысить функциональность ее составляющих узлов и агрегатов, и тогда они будут полностью либо частично дублировать друг друга. В свою очередь, это означает, что составные узлы или не ставятся изначально, что приводит к уменьшению веса конструкции (для самолета это очень важно) и уменьшению ее себестоимости (смотри первый постулат), или при боевом повреждении составной поврежденный узел (агрегат) на время частично или полностью дублируется другим узлом, что приводит к увеличению надежности конструкции. Звучит мудрено, но ничего сложного. Например, броневые листы почти на 100% входят в силовую схему самолета, а не навешиваются, как доспехи, что делалось раньше в авиастроении. Это лишало необходимости ставить множество элементов усиления, лонжеронов и так далее, но самое важное, что кроме соблюдения весовой культуры, давало экономию алюминия, которого катастрофически не хватало.
Другой пример. Триммер высоты на «Иле» выполнен с таким расчетом, чтобы в случае повреждения руля высоты пилот на триммерах сажал «раненый» самолет. Таких примеров можно привести множество. Ил-2 — это воистину высший пилотаж конструкторской мысли! Любой, казалось, его недостаток Ильюшин превращал в достоинство.
Остановимся только на одном «недостатке»: большая площадь крыла, позволяющая тяжелому «Илу», с одной стороны, увеличить боевую нагрузку, а с другой — скорости и резвости отнюдь не прибавляла (то есть летает как утюг). Однако пусть истребитель посостязается с таким «утюгом» в горизонтальном маневре — на втором вираже он заполучит от «горбатого» смертельный «гостинец». Более того, большое крыло делало «Ил» феноменально устойчивым в полете, что в свою очередь, позволяло даже слабо подготовленному летчику освоить на нем бреющий полет, который стал визитной карточкой этого штурмовика. Действительно, такие «визиты» к немцам стали для них неразрешимой головной болью. «Бреющий » Ил-2 радарами, визуально и даже по звуку обнаружить практически невозможно, что давало новоявленному «Стелсу» главное преимущество на войне — внезапность.
Не стоит забывать, что бронекорпус «Ила» на «бреющем» не только защищает от случайных пуль, но и позволяет совершать аварийную посадку «на живот» практически на любой местности. И наконец, устойчивый в полете «Ил» «позволяет» делать в себе такие пробоины, малая часть которых вогнала бы в землю абсолютно любой другой самолет. Были зафиксированы случаи, когда на аэродром садился «Ил», получивший более 500 попаданий!
Боевое применение Ил-2 — тема бесконечная, и я вынужден подытожить.
Благодаря гениальной конструкторской «политике» Ил-2 стал самым массовым летательным аппаратом за всю историю мировой авиации. Он бесцеремонно «сжирал» десятки серий довольно-таки неплохих самолетов или в лучшем случае оставлял их на скудном производственном пайке. И немудрено, что из более чем 20-ти крупных серий самолетов, воюющих на фронте, количество «Илов» доходило до 1/3 от абсолютного количества. Функциональность, массовость, простота и надежность — вот четыре столба, на которых покоится пьедестал нашего великого рекордсмена.
Учитывая сказанное в этой главе, нам будет значительно легче прогнозировать «космическую» политику» Запада и разбираться с тем, так ли она страшна. Безусловно, проще будет разобраться и с генезисом российского космоса и проанализировать тенденции его развития.
А на вопрос о интеллектуально-технологическом потенциале Запада постараемся ответить сейчас. Да, от бессилия и злобы они по приказу могут превратить бомбардировщиками в лунный кратер кладбище, где похоронен отец «тридцатьчетверки» Кошкин М. И., или с тупым цинизмом убить наших ученых-ракетчиков, маскируя это под теракт в Волгограде. А что-нибудь более умное? Умнее они делали, например, особо прочные доспехи для рыцарей, которые, являясь прекрасными, тяжелыми саркофагами, упокоили этих псов на дне Чудского озера. Они делали пушку «Дора», для обслуживания только орудийного расчета которого нужно «всего-то» 5000 человек, а серийность у нее была «аж целый» один экземпляр. Можно вспомнить супертанк «Маус», который в принципе невозможно было подбить, но и воевать он в принципе тоже не мог. Или вспомнить сверхдорогой и ненужный бомбардировщик-невидимку «Стелс», который был невидимым разве что для впечатлительных американских домохозяек, обладающих фантазией.
Перечень этот бесконечен, а так как по-другому их однобокий мозг «созидать» не способен, то они, поверьте мне, еще порадуют нас своими «инновациями». А некоторые их космические «ноу-хау», которыми они нас пытаются запугать, как в свое время запугали Горбачева, мы подробно разберем в следующих главах.
Завершая раздел, хочется признать, что промышленно-технический потенциал у наших заокеанских «друзей» и их стратегических марионеток огромен. Как и чем их бить, мы уже догадываемся, тем более нам мудрить не надо, у нас есть военно-космическая программа, завещанная нам, как скрижали умирающим пророком, Советским Союзом. Наша задача — не дать растоптать эти скрижали «пятой колонне», а над тем, как это сделать, давайте подумаем в следующей главе.
Информация