Санкции мимо цели
Сотрудничество с КНР позволяет полностью заместить импорт оборудования и технологий с Запада
По мере развития украинского кризиса в конце 2013 – начале 2014 года наша страна вступила в период внешнеполитической конфронтации с США, который может продлиться неопределенно долго. Оказавшись не в состоянии воспрепятствовать возвращению Крыма и столкнувшись с угрозой подрыва своего международного авторитета, США приняли на вооружение политику давления и постепенной изоляции России. Элементами такой политики являются свертывание связей с РФ в научно-технической сфере и оказание давления на другие государства с целью побудить их ограничить сотрудничество с Москвой. Несмотря на сохраняющуюся значительную заинтересованность Евросоюза, а также Японии и новых индустриальных стран Азии во взаимодействии с Россией, зависимость от США в военно-политической сфере будет вести ко все большему ограничению их контактов с нами в сфере высоких технологий.
На данный момент не представляется возможным достоверно предсказать продолжительность проведения политики изоляции России, однако нынешняя ситуация не дает никаких поводов для оптимизма. Планирование должно строиться исходя из того, что санкции введены даже не на годы, а на десятилетия, подобно поправке Джексона – Веника. Судя по заявлениям представителей отечественного ОПК, фактически произошло ужесточение существовавших и ранее неформальных ограничений на поставки в Россию отдельных типов промышленного оборудования. Например, Улан-Удэнский авиационный завод в начале августа заявил о проблемах с получением заказанных в Германии высокоточных металлообрабатывающих станков.
В публикациях американских внешнеполитических экспертов указывается, что по отдельным направлениям изоляция России может доводиться примерно до иранского уровня. Хотя высокая вовлеченность нашей страны в мировую экономику и ее большая роль во внешнеэкономических связях ЕС (третий торговый партнер) делает сценарий тотальных санкций маловероятным (его, однако, нельзя исключать полностью), очевидно, что значительные усилия Вашингтона будут направлены на выявление направлений сотрудничества и проектов, которые могли бы быть сорваны с максимально болезненным эффектом для РФ и при минимальных экономических потерях для США с их союзниками.
В отличие от многомиллиардного сотрудничества в сфере ТЭК и других сырьевых отраслей экспорт оборудования и высоких технологий в РФ дает Западу серьезные возможности для давления. Первыми под ударом окажутся предприятия российской оборонной промышленности. В дальнейшем объектами санкций могут стать и гражданские высокотехнологичные отрасли (например авиастроение, электронная промышленность), тем более что в наших условиях они почти всегда связаны тесной кооперацией с ОПК, а зачастую входят в состав оборонно-промышленных корпораций.
Без оглядки на Запад
Сегодня важным изменением по сравнению с временами холодной войны является существование нескольких относительно мощных центров развития промышленности и передовых технологий, независимых от США. Китай – крупнейший подобный центр, вторая экономика мира, индустриальная держава, глобальный экспортер. Не имея возможности открыто поддержать присоединение Крыма из-за нежелательности создания прецедента для Тайваня, Пекин в ходе кризиса тем не менее неоднократно характеризовал нынешнее состояние двусторонних отношений как лучшее за всю историю, отвергал идею санкций и избегал любого осуждения российских действий.
В долгосрочной китайской стратегии обеспечения безопасности и повышения роли КНР в мире Россия играет важную роль. Между нашими странами отсутствуют серьезные политические противоречия, а территориальные споры полностью улажены в начале 2000-х годов. Это создает условия для стабильного развития экономических отношений. Следует отметить, что имеющаяся договорно-правовая база позволяет осуществлять двустороннюю торговлю в национальных валютах. Это значит, взаимные расчеты можно вести без оглядки на финансовые санкции Запада.
Практика китайского ВТС с другими странами показывает, что КНР с легкостью идет навстречу партнерам в передаче технологий, особенно в том случае, когда они приобретены или каким-либо способом «позаимствованы» за рубежом.
Например, в 2012 году Китайская корпорация авиационной промышленности (AVIC) продала Аргентине лицензию на производство легкого вертолета Changhe Z-11, который в свою очередь являлся копией французского Eurocopter Ecureuil AS350. При этом Буэнос-Айресу было предоставлено право экспорта таких машин в другие страны Латинской Америки. Значительное количество лицензий на производство новейших китайских образцов – высокоточные авиационные средства поражения, ракетно-артиллерийское вооружение, противокорабельные ракеты, системы ПВО, противотанковые ракетные комплексы – было передано Пекином начиная с 90-х годов таким его партнерам, как Иран, Пакистан, Турция. Готовность КНР делиться технологиями по чувствительным направлениям ОПК позволяет с оптимизмом смотреть на перспективы более широкого промышленного сотрудничества.
Стереотипы – в прошлом
Есть ряд стереотипов, которые ограничивают интерес российских компаний к поиску партнеров в КНР в сфере высоких технологий и оборудования. Прежде всего обращается внимание на недостаточность собственно китайского инновационного потенциала, имитативный характер осуществляемых в КНР разработок, неуважение к правам интеллектуальной собственности, технологическое отставание от современного мирового уровня. Эти стереотипы во многом правдивы, если говорить о китайской промышленности в целом.
Однако ее масштабы настолько колоссальны, а положение различных отраслей и компаний так отличается, что можно найти большое количество примеров, представляющих исключения из этих правил. Промышленное производство в КНР, напомним, в 2012 году составило 2,9 триллиона долларов, в то время как в США, второй промышленной державе мира, – 2,43 триллиона.
В Китае уже есть большое количество успешных высокотехнологичных компаний, осуществляющих самостоятельные инновации на уровне стран-лидеров либо освоивших передовые западные технологии и эффективно развивающих их. Набирает силу процесс возвращения в КНР ученых-соотечественников с длительным опытом работы в ведущих американских университетах. И китайские технические вузы, такие как пекинский Цинхуа, становятся научными центрами мирового уровня.
Даже в тех случаях, когда собственные инновационные ресурсы КНР ограниченны, страна имеет более широкие возможности для доступа к западным технологиям, чем были у России даже в периоды относительно дружественных отношений с Западом. Несмотря на введенное в 1989 году США и Евросоюзом эмбарго на поставки продукции военного назначения в КНР, гигантские масштабы китайского рынка, ведущая роль государства в развитии экономики, скоординированная промышленная политика позволяют добиваться от американских и европейских партнеров значительных по масштабам передач технологий. Показательный пример – постепенная локализация производства в КНР энергетических атомных реакторов третьего поколения AP1000 компании Westinghouse electric.
При сохраняющихся кризисных явлениях в странах Запада возможности КНР по получению доступа к разработанным там технологиям лишь возрастают. К этому следует добавить наличие у Пекина гигантских по своим масштабам служб научно-технической разведки в составе Министерств госбезопасности, промышленности и информатизации, а также Генерального штаба Народно-освободительной армии Китая. Похищение в 2009–2010 годах терабайтов секретных данных из корпоративных сетей фирм – участниц консорциума по созданию истребителя пятого поколения F-35 показывает, что Пекин в состоянии добывать самую чувствительную информацию. Тесная интеграция китайских «гражданских» высокотехнологичных отраслей с промышленностью Запада, его зависимость от китайского рынка дает КНР широчайший доступ к технологиям двойного назначения. Помешать этому не могут никакие американские меры контроля.
Долгосрочные перспективы развития китайского научно-технического и производственного потенциала также позитивны. По данным Национального научного совета США, в 2011 году КНР заняла третье место по количеству статей, помещенных в рецензируемых журналах, после ЕС и США. Тогда на КНР пришлось 11 процентов общего числа таких публикаций, а в 2013-м – уже 15 процентов.
От беспилотников до суперкомпьютеров
Можно идентифицировать ряд секторов промышленности КНР, сотрудничество с которыми хотя бы частично, а по некоторым направлениям полностью защитило отечественный ОПК и гражданские высокотехнологичные отрасли от уже введенных и ожидаемых в будущем масштабных санкций со стороны США и их союзников.
В частности, несомненный интерес могло бы представлять сотрудничество в микроэлектронике. Как и Россия, в производстве элементной базы Китай технологически существенно отстает от США и других развитых стран. Тем не менее благодаря масштабным вложениям в развитие собственной компонентной отрасли (в 2013 году объявлено о новых мерах поддержки микроэлектронной промышленности на сумму пять миллиардов долларов) КНР по сравнению с нами вырвалась по ряду направлений вперед. Несомненно, что в сфере проектирования и производства элементной базы Китай сталкивается со значительными трудностями и продолжает делать определенные закупки в РФ. Но масштабы электронной промышленности (объем рынка сырья для выпуска полупроводниковой продукции в КНР больше американского) и технический уровень лидирующих предприятий показывают, что данное направление сотрудничества весьма перспективно.
В результате многолетних целенаправленных усилий по реализации «Программы 863» (национального плана развития перспективных технологий) Китай выдвинулся на передовые позиции в разработке и производстве суперкомпьютеров. Построенный Национальным университетом оборонных технологий суперкомпьютер Tianhe-2 в настоящее время является самым быстродействующим в мире.
Отдельного изучения заслуживают китайские системы наблюдения и разведки, а также прицельные комплексы для бронетанковой техники. Имея налаженное производство коммерческих и военных тепловизоров, Пекин мог бы заменить западных партнеров в поставке компонентов для российских тепловизионных прицелов. Например, начав осваивать это направление с помощью французской Sagem, Китай достиг полной локализации выпуска прицелов для танков. Модификации Type 99 и Type 96 оснащены приборами собственного производства.
Китай – перспективный партнер в развитии беспилотной авиации. КНР занялась интенсивным развитием данного направления еще в 90-е и в настоящее время обладает производством материалов, полезной нагрузки и двигательных установок, которые могли бы быть полезны российским изготовителям. В частности, в стране выпускается несколько образцов малогабаритных радиолокационных станций для БЛА с максимальным весом полезной нагрузки до 100 килограммов. Действуют центры по производству авиационных композитов, подведомственные AVIC и Китайской академии наук. AVIC также контролирует крупную австрийскую фирму – изготовителя композиционных материалов FACC и американского производителя поршневых авиадвигателей Continental Motors, при этом обладая мощностями по выпуску аналогичной продукции в Китае.
На сегодня КНР в целом опережает РФ в развитии беспилотной техники, имея в серийном производстве разведывательно-ударный дрон, почти аналогичный американскому Predator (Yilong-1), и проводя летные испытания прототипов двух БЛА с пониженной радиолокационной заметностью (один из них – ударный) и стратегического образца, функционально близкого к Global Hawk. Таким образом, изучение китайских конструкций и, возможно, ограниченные закупки в КНР беспилотных комплексов могли бы представлять интерес для отечественной промышленности.
Несмотря на то, что Пекин продолжает оставаться крупным импортером западного технологического оборудования, гигантские масштабы китайского станкостроения, большое внимание, уделяемое этой отрасли, привели к быстрому прогрессу в качественном уровне машин собственного изготовления. Китай является крупнейшим в мире производителем такой продукции. Особое внимание уделяется освоению технологий 3D-печати, разработке и производству современных испытательных стендов и другого оборудования.
Это лишь некоторые из наиболее очевидных примеров возможного использования потенциала китайской промышленности для смягчения последствий технологической блокады России со стороны Запада. Вопрос требует масштабного изучения. Вероятно, для ответа на него было бы целесообразно создание совместной рабочей группы отечественного Минпромторга и Министерства промышленности и информатизации КНР. Такая группа, в которой были бы представлены крупнейшие российские компании, могла бы заняться изучением неиспользованного потенциала партнерства в индустриальных отраслях. Следует учитывать, что Китай также развивается в условиях постепенно ухудшающихся отношений с США, при действии уже упомянутых санкций, а также введенного правительством США запрета на сотрудничество в космической сфере.
Если мы займемся ускоренным развертыванием промышленной кооперации с КНР, не дожидаясь новых волн санкций США и ЕС против РФ, у нас будет возможность согласовать более благоприятные условия взаимоотношений и увязать новые проекты с увеличением закупок российской технической продукции китайской стороной.
Отдельные отечественные ведомства и компании уже берут в свои руки инициативу в поиске альтернативных Западу промышленных партнеров. В частности, в августе в Москве при участии Роскосмоса компанией «Информационные спутниковые системы имени Решетнева» был проведен совместный семинар с представителями китайского ракетно-космического концерна CASIC. Изучались возможности масштабных замещающих закупок электронно-компонентной базы для космической техники. Самостоятельный поиск новых партнеров в Китае осуществляется и другими предприятиями ОПК, а также отдельными гражданскими промышленными компаниями.
Эти усилия приведут к долгосрочным результатам, поскольку установившиеся в последнее время связи между российской и китайской промышленностью сохранятся на длительный период после завершения украинского кризиса и отмены западных санкций.
По мере развития украинского кризиса в конце 2013 – начале 2014 года наша страна вступила в период внешнеполитической конфронтации с США, который может продлиться неопределенно долго. Оказавшись не в состоянии воспрепятствовать возвращению Крыма и столкнувшись с угрозой подрыва своего международного авторитета, США приняли на вооружение политику давления и постепенной изоляции России. Элементами такой политики являются свертывание связей с РФ в научно-технической сфере и оказание давления на другие государства с целью побудить их ограничить сотрудничество с Москвой. Несмотря на сохраняющуюся значительную заинтересованность Евросоюза, а также Японии и новых индустриальных стран Азии во взаимодействии с Россией, зависимость от США в военно-политической сфере будет вести ко все большему ограничению их контактов с нами в сфере высоких технологий.
На данный момент не представляется возможным достоверно предсказать продолжительность проведения политики изоляции России, однако нынешняя ситуация не дает никаких поводов для оптимизма. Планирование должно строиться исходя из того, что санкции введены даже не на годы, а на десятилетия, подобно поправке Джексона – Веника. Судя по заявлениям представителей отечественного ОПК, фактически произошло ужесточение существовавших и ранее неформальных ограничений на поставки в Россию отдельных типов промышленного оборудования. Например, Улан-Удэнский авиационный завод в начале августа заявил о проблемах с получением заказанных в Германии высокоточных металлообрабатывающих станков.
В публикациях американских внешнеполитических экспертов указывается, что по отдельным направлениям изоляция России может доводиться примерно до иранского уровня. Хотя высокая вовлеченность нашей страны в мировую экономику и ее большая роль во внешнеэкономических связях ЕС (третий торговый партнер) делает сценарий тотальных санкций маловероятным (его, однако, нельзя исключать полностью), очевидно, что значительные усилия Вашингтона будут направлены на выявление направлений сотрудничества и проектов, которые могли бы быть сорваны с максимально болезненным эффектом для РФ и при минимальных экономических потерях для США с их союзниками.
В отличие от многомиллиардного сотрудничества в сфере ТЭК и других сырьевых отраслей экспорт оборудования и высоких технологий в РФ дает Западу серьезные возможности для давления. Первыми под ударом окажутся предприятия российской оборонной промышленности. В дальнейшем объектами санкций могут стать и гражданские высокотехнологичные отрасли (например авиастроение, электронная промышленность), тем более что в наших условиях они почти всегда связаны тесной кооперацией с ОПК, а зачастую входят в состав оборонно-промышленных корпораций.
Без оглядки на Запад
Сегодня важным изменением по сравнению с временами холодной войны является существование нескольких относительно мощных центров развития промышленности и передовых технологий, независимых от США. Китай – крупнейший подобный центр, вторая экономика мира, индустриальная держава, глобальный экспортер. Не имея возможности открыто поддержать присоединение Крыма из-за нежелательности создания прецедента для Тайваня, Пекин в ходе кризиса тем не менее неоднократно характеризовал нынешнее состояние двусторонних отношений как лучшее за всю историю, отвергал идею санкций и избегал любого осуждения российских действий.
В долгосрочной китайской стратегии обеспечения безопасности и повышения роли КНР в мире Россия играет важную роль. Между нашими странами отсутствуют серьезные политические противоречия, а территориальные споры полностью улажены в начале 2000-х годов. Это создает условия для стабильного развития экономических отношений. Следует отметить, что имеющаяся договорно-правовая база позволяет осуществлять двустороннюю торговлю в национальных валютах. Это значит, взаимные расчеты можно вести без оглядки на финансовые санкции Запада.Практика китайского ВТС с другими странами показывает, что КНР с легкостью идет навстречу партнерам в передаче технологий, особенно в том случае, когда они приобретены или каким-либо способом «позаимствованы» за рубежом.
Например, в 2012 году Китайская корпорация авиационной промышленности (AVIC) продала Аргентине лицензию на производство легкого вертолета Changhe Z-11, который в свою очередь являлся копией французского Eurocopter Ecureuil AS350. При этом Буэнос-Айресу было предоставлено право экспорта таких машин в другие страны Латинской Америки. Значительное количество лицензий на производство новейших китайских образцов – высокоточные авиационные средства поражения, ракетно-артиллерийское вооружение, противокорабельные ракеты, системы ПВО, противотанковые ракетные комплексы – было передано Пекином начиная с 90-х годов таким его партнерам, как Иран, Пакистан, Турция. Готовность КНР делиться технологиями по чувствительным направлениям ОПК позволяет с оптимизмом смотреть на перспективы более широкого промышленного сотрудничества.
Стереотипы – в прошлом
Есть ряд стереотипов, которые ограничивают интерес российских компаний к поиску партнеров в КНР в сфере высоких технологий и оборудования. Прежде всего обращается внимание на недостаточность собственно китайского инновационного потенциала, имитативный характер осуществляемых в КНР разработок, неуважение к правам интеллектуальной собственности, технологическое отставание от современного мирового уровня. Эти стереотипы во многом правдивы, если говорить о китайской промышленности в целом.
Однако ее масштабы настолько колоссальны, а положение различных отраслей и компаний так отличается, что можно найти большое количество примеров, представляющих исключения из этих правил. Промышленное производство в КНР, напомним, в 2012 году составило 2,9 триллиона долларов, в то время как в США, второй промышленной державе мира, – 2,43 триллиона.
В Китае уже есть большое количество успешных высокотехнологичных компаний, осуществляющих самостоятельные инновации на уровне стран-лидеров либо освоивших передовые западные технологии и эффективно развивающих их. Набирает силу процесс возвращения в КНР ученых-соотечественников с длительным опытом работы в ведущих американских университетах. И китайские технические вузы, такие как пекинский Цинхуа, становятся научными центрами мирового уровня.
Даже в тех случаях, когда собственные инновационные ресурсы КНР ограниченны, страна имеет более широкие возможности для доступа к западным технологиям, чем были у России даже в периоды относительно дружественных отношений с Западом. Несмотря на введенное в 1989 году США и Евросоюзом эмбарго на поставки продукции военного назначения в КНР, гигантские масштабы китайского рынка, ведущая роль государства в развитии экономики, скоординированная промышленная политика позволяют добиваться от американских и европейских партнеров значительных по масштабам передач технологий. Показательный пример – постепенная локализация производства в КНР энергетических атомных реакторов третьего поколения AP1000 компании Westinghouse electric.
При сохраняющихся кризисных явлениях в странах Запада возможности КНР по получению доступа к разработанным там технологиям лишь возрастают. К этому следует добавить наличие у Пекина гигантских по своим масштабам служб научно-технической разведки в составе Министерств госбезопасности, промышленности и информатизации, а также Генерального штаба Народно-освободительной армии Китая. Похищение в 2009–2010 годах терабайтов секретных данных из корпоративных сетей фирм – участниц консорциума по созданию истребителя пятого поколения F-35 показывает, что Пекин в состоянии добывать самую чувствительную информацию. Тесная интеграция китайских «гражданских» высокотехнологичных отраслей с промышленностью Запада, его зависимость от китайского рынка дает КНР широчайший доступ к технологиям двойного назначения. Помешать этому не могут никакие американские меры контроля.
Долгосрочные перспективы развития китайского научно-технического и производственного потенциала также позитивны. По данным Национального научного совета США, в 2011 году КНР заняла третье место по количеству статей, помещенных в рецензируемых журналах, после ЕС и США. Тогда на КНР пришлось 11 процентов общего числа таких публикаций, а в 2013-м – уже 15 процентов.
От беспилотников до суперкомпьютеров
Можно идентифицировать ряд секторов промышленности КНР, сотрудничество с которыми хотя бы частично, а по некоторым направлениям полностью защитило отечественный ОПК и гражданские высокотехнологичные отрасли от уже введенных и ожидаемых в будущем масштабных санкций со стороны США и их союзников.
В частности, несомненный интерес могло бы представлять сотрудничество в микроэлектронике. Как и Россия, в производстве элементной базы Китай технологически существенно отстает от США и других развитых стран. Тем не менее благодаря масштабным вложениям в развитие собственной компонентной отрасли (в 2013 году объявлено о новых мерах поддержки микроэлектронной промышленности на сумму пять миллиардов долларов) КНР по сравнению с нами вырвалась по ряду направлений вперед. Несомненно, что в сфере проектирования и производства элементной базы Китай сталкивается со значительными трудностями и продолжает делать определенные закупки в РФ. Но масштабы электронной промышленности (объем рынка сырья для выпуска полупроводниковой продукции в КНР больше американского) и технический уровень лидирующих предприятий показывают, что данное направление сотрудничества весьма перспективно.В результате многолетних целенаправленных усилий по реализации «Программы 863» (национального плана развития перспективных технологий) Китай выдвинулся на передовые позиции в разработке и производстве суперкомпьютеров. Построенный Национальным университетом оборонных технологий суперкомпьютер Tianhe-2 в настоящее время является самым быстродействующим в мире.
Отдельного изучения заслуживают китайские системы наблюдения и разведки, а также прицельные комплексы для бронетанковой техники. Имея налаженное производство коммерческих и военных тепловизоров, Пекин мог бы заменить западных партнеров в поставке компонентов для российских тепловизионных прицелов. Например, начав осваивать это направление с помощью французской Sagem, Китай достиг полной локализации выпуска прицелов для танков. Модификации Type 99 и Type 96 оснащены приборами собственного производства.
Китай – перспективный партнер в развитии беспилотной авиации. КНР занялась интенсивным развитием данного направления еще в 90-е и в настоящее время обладает производством материалов, полезной нагрузки и двигательных установок, которые могли бы быть полезны российским изготовителям. В частности, в стране выпускается несколько образцов малогабаритных радиолокационных станций для БЛА с максимальным весом полезной нагрузки до 100 килограммов. Действуют центры по производству авиационных композитов, подведомственные AVIC и Китайской академии наук. AVIC также контролирует крупную австрийскую фирму – изготовителя композиционных материалов FACC и американского производителя поршневых авиадвигателей Continental Motors, при этом обладая мощностями по выпуску аналогичной продукции в Китае.
На сегодня КНР в целом опережает РФ в развитии беспилотной техники, имея в серийном производстве разведывательно-ударный дрон, почти аналогичный американскому Predator (Yilong-1), и проводя летные испытания прототипов двух БЛА с пониженной радиолокационной заметностью (один из них – ударный) и стратегического образца, функционально близкого к Global Hawk. Таким образом, изучение китайских конструкций и, возможно, ограниченные закупки в КНР беспилотных комплексов могли бы представлять интерес для отечественной промышленности.
Несмотря на то, что Пекин продолжает оставаться крупным импортером западного технологического оборудования, гигантские масштабы китайского станкостроения, большое внимание, уделяемое этой отрасли, привели к быстрому прогрессу в качественном уровне машин собственного изготовления. Китай является крупнейшим в мире производителем такой продукции. Особое внимание уделяется освоению технологий 3D-печати, разработке и производству современных испытательных стендов и другого оборудования.
Это лишь некоторые из наиболее очевидных примеров возможного использования потенциала китайской промышленности для смягчения последствий технологической блокады России со стороны Запада. Вопрос требует масштабного изучения. Вероятно, для ответа на него было бы целесообразно создание совместной рабочей группы отечественного Минпромторга и Министерства промышленности и информатизации КНР. Такая группа, в которой были бы представлены крупнейшие российские компании, могла бы заняться изучением неиспользованного потенциала партнерства в индустриальных отраслях. Следует учитывать, что Китай также развивается в условиях постепенно ухудшающихся отношений с США, при действии уже упомянутых санкций, а также введенного правительством США запрета на сотрудничество в космической сфере.
Если мы займемся ускоренным развертыванием промышленной кооперации с КНР, не дожидаясь новых волн санкций США и ЕС против РФ, у нас будет возможность согласовать более благоприятные условия взаимоотношений и увязать новые проекты с увеличением закупок российской технической продукции китайской стороной.
Отдельные отечественные ведомства и компании уже берут в свои руки инициативу в поиске альтернативных Западу промышленных партнеров. В частности, в августе в Москве при участии Роскосмоса компанией «Информационные спутниковые системы имени Решетнева» был проведен совместный семинар с представителями китайского ракетно-космического концерна CASIC. Изучались возможности масштабных замещающих закупок электронно-компонентной базы для космической техники. Самостоятельный поиск новых партнеров в Китае осуществляется и другими предприятиями ОПК, а также отдельными гражданскими промышленными компаниями.
Эти усилия приведут к долгосрочным результатам, поскольку установившиеся в последнее время связи между российской и китайской промышленностью сохранятся на длительный период после завершения украинского кризиса и отмены западных санкций.
Информация