Русский стандарт
Белгородская земля принимала в сентябре собратьев из других областей России, прибывших на научно-практическую конференцию «Российская провинция. Развитие творческого потенциала населения», организованную Управлением культуры и Центром народного творчества Белгородской области, при поддержке Министерства культуры РФ и Академии переподготовки работников искусства, культуры и туризма. Не зря, ох, не зря Министерство культуры на этот раз потратило деньги.И я там была – мёд-пиво пила… Но всё, что видели и слышали гости, съехавшиеся из многих мест России – вызвало не только восторг, но и вопрошание: «А почему у нас всё не так?! Будто мы живем не в одной с ними стране». Действительно, почему у них всё получается и «всё так», а рядом, буквально через дорогу, «всё не так»?
Когда вокруг белгородцев ближние и дальние соседи донашивали жизнь, построенную в СССР, когда всюду по стране усиленно растаскивали общее добро, одержимые рыночной лихорадкой, на Белых горах все пошло сначала как у всех, но потом быстро свернуло на другие пути. Не сразу, а с начальством и губернаторством Евгения Степановича Савченко. Двадцать один год он сидит на Белгородчине, и совершенно никому не надоел, а, напротив, люди хвастаются своим губернатором. И, действительно, он будто живой «бренд» их края.
И не только наша делегация, но вся страна видит в белгородском губернаторе некую воплощенную мечту о должной власти: не тиран, но крепкой рукой держит землю; не заезжий молодец, а от местного крестьянского корня вырос.
Умеет быть народным заступником, умел и окоротить «длинные руки», что тянулись и властно требовали своего соучастия в местной экономике. Конечно, и у них частной собственности немало, но вот эта самая частная собственность не вопиет о себе наглыми владениями, не громко переживает свой достаток, да к тому же обременена общественными нагрузками. А нагрузки очень понятны: каждая улица Белгорода, каждый участок дорог, каждая улица деревни или села, – все они «закреплены»! Да, тут так и говорят, что всё за всеми закреплено. Если ты работаешь, живешь на этой улице, если ты ездишь по этой дороге – будь любезен, содержи ее личным трудом в чистоте и опрятности. Так что каждый, буквально каждый житель белгородской области несет общественную нагрузку – вносит свою лепту чистоты. Причем делают это все с каким-то даже воодушевлением. И это общее воодушевление, соучастие в деле жизни своей Белгородчины, равно чувствовалось и в начальнике управления культуры С.И. Курганском, и в директоре Модельного дома культуры в Новом Осколе Н.В. Шаульской, и в главе администрации Алексеевского муниципального района Ф.Е. Сулиме Как и во всех-всех, кто участвовал в конференции и бережно сопровождал нас, как Ю.Г. Максимчук и А.В. Калашникова (руководители Центра народного творчества).
Заметно, что на Белгородчине принято иметь государственную волю во всем и даже – о, ужас для столичной тусовки – в области культуры. Так, губернатор Е.С. Савченко издал довольно давно Постановление «Об упорядочении дискотек», сильно, но мягко посоветовав проконтролировать их репертуар. А глава муниципального района Федор Егорович Сулим между делом сказал, что они осуществляют еще сталинскую программу по посадкам деревьев, так как посчитали, поглядели окрест и решили, что лесов стало меньше чем было. В Белгородской области принят ограждающий белгородцев от нравственного растления закон о духовной безопасности, который был применен, например, в 2011 году, когда студент Института культуры поставил спектакль по тексту молодого драматурга – историю о девятилетнем мальчике, оставшемся в темном гараже с неким незнакомым дядей. Дядя будто бы хотел просто так отдать ребенку старый велосипед, а мальчик, наслышанный по ТВ об ужасах жизни, решил, что этот дядя насильник… Прямо скажем, не велик был шедевр... В Белгородском драматическом театре за все эти годы никого не раздели, матом ни разу не ругнулись, мерзостей аномальной любви и «испарений распутства» не показывали и даже «не запятнали себя участием в театральном фестивале «Золотая маска», – по словам худрука театра В.И. Слободчука.
В общем, «скучно» живут: преподают всюду Основы православной культуры, не знают о Гельмане, высаживают тысячи деревьев (и мы видели эти многотысячные посадки), не жалуют отстойные тексты новой драмы, пекутся о духовной безопасности и не хотят шокирующей культурки…
Зато запросто, не боясь быть не в тренде, печатают в газетах материалы под рубриками: «Сельские новости», «Село сегодня». А губернатор издает и издает Постановления: то отдает по 25 соток земли бесплатно, если за три года дом построишь; то более шестистам руководителей предписывает взять под личную опеку одного из «трудных детей», то распоряжается по поводу театрального обслуживания инвалидов и подключении школ к интернету. Все работают и всё работает…
У власти Белгородчины есть явное государственное credo, которое сочетается с верой и поддержкой большинства – народа чиновного и рабочего, крестьянства и работников социокультурной области.
Земля белгородская велика. Белгородская земля богата. Но главное – в ней есть «наряд», говоря старым слогом, то есть организованность и планомерный порядок. Кажется, даже наша смута их не коснулась: тут власть не боролась с народом, а народ не боролся с властью как в иных местах, где борение заканчивалось всегда одним: и та, и другая сторона лежали в развалинах. Тут власть не выкорчевывала до одури (как в иных русских же местах) все советское, а народ не стал сам себя высекать за советский коллективизм, как к тому призывали иноземные социальные инженеры. Белгородцы, как рачительные хозяева, все тихонечко, без шума сберегли и подновили. И когда все впали в раж бесконечного разрыва времен, они отеческие гробы тоже сохранили: к советским богатствам добавили русские (царских, имперских времен), равно восстановив на своей земле память как о танковом Прохоровском сражении, так и о царе Алексее Михайловиче, под державную руку которого народ вступил и начал бодро жить. Все родные смыслы им дороги: и крестьянские роды, и дворянские сады, и аристократические усадьбы.
Оказывается, разные времена и исторические личности могут жить в современности довольно неконфликтно: на Белгородчине нашли свой срединный третий путь. Всех героев и все времена объединяет одно – это русские герои отечественной истории.
Белгородцы не размотали свои силы на безжалостные идеологические битвы, они не растратили себя в поисках неведомых заморских путей в экономике, а стали опираться на опыт коллективных хозяйств. Они не расчесывали непрерывно язвы отрицания своей истории, ведь если только и помнить про «язвы действительности», если с утра и до ночи долдонить о них, то можно ведь и привыкнуть не видеть ничего другого, а значит – потерять уважение и любовь к своей земле.
На Белых горах, на старой засечной черте Московского государства, никогда не пресекалась главная традиция – великого и мирного труда. А потому буквально в воздухе разлито это нравственное успокоенное состояние народа – они все как один выразили себя в труде. И это сегодня так нечасто случается... Именно в масштабах области (всей земли), а не просто личного индивидуально-производительного до изнеможения труда. Они все как один сохранили драгоценнейший дар культуры – находить удовольствие в работе. В хорошей, большой работе, которую не сделаешь «спустя рукава», и не станешь делать только для себя. Именно здесь, на земле белых меловых гор и роскошного чернозема, я поняла, почему русские есть богатырское племя – богатыри гнушаются работать «абы как». На Белых горах каждый человек есть приращение силы народа, тут всякий есть источник осмысленной работы, а потому всё вместе, что увидели мы в Белгородчине, это не есть жизнь только пропитания ради, но есть осмысленная, а значит, – достойная жизнь, суть которой – «строгое отношение человека к культурной земле».
Сразу, как только пересекаешь белгородскую границу, видишь эту культурную землю – обихоженную, прибранную, предъявляющую себя в чистоте и красоте хлебного, кукурузного и подсолнечникового поля. Тут никогда не было брошенной земли, не было упадка земледелия. И именно с земли, с возделывания хлебного поля как фундамента нации, мне кажется, началось у них и все другое. Они растили хлебное поле одновременно с двумя другими: полем культуры и полем памяти.
Мы ехали и ехали по дорогам Белогорья и ахали и ахали, глядя на целебную красоту земли. Вся Белгородчина – это историко-культурный русский пейзаж, имеющий бесконечную ценность.
И я подумала: и почему мы все время говорим «евроремонт», «евроспектакль», «европейское качество»? Ну, совершенно не уступают белгородские пейзажные и хозяйственные виды английским и шотландским, например.
И дороги хороши всюду, и парки и прочие рекреационные зоны – просто роскошны (в Алексеевском районе есть тропа для ходьбы, на километры уходящая в горы, есть дорога для байкеров, любящих экстрим). Только в отличие от заграницы тут всюду можно остановиться, прогуляться и вдохнуть в себя простору. И как-то естественно сложилось в голове, что Белогорье – это и есть наш русский стандарт, в котором чистота, труд и красота тесно прилепились друг к другу. И невольно именно в эти три белгородских дня я вспоминала гимн хлебному полю, который написал В.П. Астафьев в годы, когда не любил многое, но только не хлебное поле: «О, поле, поле, хлебное поле, самое дивное творение человеческих рук! …Творя хлебное поле, человек сотворил самого себя. Век за веком, склонившись над землей, хлебороб вел свою борозду, думал свою думу о земле, о Боге… Выронив или выбросив из горсти колосок, взрастивший его крестьянин потерял связь с пашней и утратил смысл своего существования. Перестал уважать и всякий другой труд, отбросил себя на миллионы лет назад, обрек на очередное умирание, на многомиллионнолетнее забвение. Как мать, убившая свое дитя, не смеет называть себя матерью, так человек, убивший хлеб, значит, и жизнь на земле, не смеет называть себя человеком… Хлебное поле едино в своем бедствии и величии, оно земной бороздой соединено со всеми полями Земли, и воспрянет, воспрянет, засияет хлебное поле на западе и на востоке, и в искитимской стороне, на сибирском приволье воспрянет. Земле-страдалице не привыкать закрывать зеленями и деревьями гари, раны, воронки – война временна, поле вечно, и во вражьем стане, на чужой стороне оно отпразднует весну нежными всходами хлебов, после огня и разрухи озарится земля солнечным светом спелого поля, зазвучит музыкой зрелого колоса, зазвенит золотым зерном. И пока есть хлебное поле, пока зреют на нем колосья – жив человек и да воскреснет человеческая душа, распаханная Богом для посевов добра, для созревания зерен созидательного разума….».
Музыка сжатого поля, черноголовых подсолнухов, которые вот-вот придут убирать люди и машины, ядреные яблочные ароматы и еще бесконечное благоухание осени сопровождали нас и одаривали теми милыми впечатлениями, которые легко входят в ткань души русского человека. Увидев такую нарядную землю, регулярная забота о которой превратила ее в культурный факт, – я лично испытала естественное счастье и сразу поняла, что с этой земли народ не бежит.
И не только потому, что область газифицирована на сто процентов, что хороши и сельские дороги, что строят крепкие и большие дома не только вокруг Белгорода, но и во всех районных центрах, где мы побывали. Какое-то всеобщее созидательное настроение быстро захватило нас и понесло.
Наверное, это и есть чувство глубокого примирения белгородцев со своей жизнью, когда мера жизни находится не в столице, и не за границей, а вот здесь, на площади села Ракитное, на Прохоровской высоте величавой и легкой клыковской Звонницы, в кабинете рукоделия роскошного дома культуры в Новом Осколе, или центре спортивных единоборств в Алексеевке.
За три дня мы побывали в п. Ракитное, связанное с именем Юсуповых (сохранилась усадьба, парк), переехали в Бобравское и Солдатское сельские поселения, побывали в городе Новый Оскол, а оттуда поехали в Алексеевский район, город Алексеевку, и добрались до Алексеевского парка культуры и отдыха, посетили и Мухоудеровское сельское поселение данного района, где расположен музей Н.В. Станкевича, а также культурно-исторический и природный заповедник «Усадьба Станкевичей», успев на поэтический фестиваль «Удеревский листопад». И совсем в ночи добрались до Чернянки, где увидели, как и в других модельных домах и Домах ремесел отличную сувенирную лавку, где наличествуют, по преимуществу свои, местные сувениры. Третий день одарил нас новыми впечатлениями: посещение красивейшего регионального парка «Ключи» предшествовало переезду в Прохоровку, где помимо упоминаемой Звонницы, мы не обошли вниманием современный музей боевой славы Третьего ратного поля России. И, естественно, маковки или шелома церквей всюду напоминали нам о святом Белогорье. Скромная молитвенность природы и особый ритм восходящих холмов и меловых отвалов создают этому месту особую мерность и свою меру на русской земле.
Белгородское поле памяти прибрано не менее хлебного: всюду, где мы были, восстановлен его историко-культурный пласт, но с особым тщанием и заботой тут чтут память о Великой Отечественной. Аллеи героев, памятные доски, мемориалы находятся буквально во всех селах, городах, деревнях.
Вот и подобралась к тому, ради чего мы и ехали: к культуре.
Мы посетили все дома культуры – сельские и районные. И все они потрясают. Это современные историко-культурные и спортивно-досуговые центры.
На Белгородчине эти распрекрасные дома называют модельными (образцовыми) домами культуры (и такое право нужно заслужить, тут есть свой стандарт). Но и не модельные, а самые простые сельские не менее впечатляют. Чего только нет в белгородских домах культуры: театральные и танцевальные студии, пошивочные цеха, студии ремесел, народные коллективы танца и самодеятельной песни, аутентичные традиционные песенные коллективы, кружки плетения, рисования, множество разных спортивных секций. На Белгородчине за все годы новой нашей истории не закрылся ни один дом культуры и ни одна библиотека. Думаю, что нет больше такого места на территории России. И не просто не закрылся, а новые дома культуры и роскошные спортивные комплексы открывались и открываются. В 2008 году губернатором и администрацией Белгородчины была принята программа строительства, ремонта и реконструкции учреждений культуры. К настоящему времени отремонтированы (с заменой оборудования, техники, мебели) 620 учреждений культуры, построено 25 новых (в том числе и 4 музыкальные школы). В Новом Осколе модельный Дом культуры (а их всего 132 на Белгородчине) позволяет приглашать симфонический оркестр и драматические театры, в Алексеевке и Прохоровке дома культуры способны конкурировать с лучшими залами больших городов. Культуру каждому – культура в каждом! Так думала я об увиденном. И еще о том, что вот это и есть человекосберегающая и землесберегающая культура. Одна без другой не стоит. И сами белгородцы, как колосья в поле, держатся друг за друга – так густо выросшие хлебные колосья не давят, а поддерживают друг друга.
Фантастическая культурная база Белгородчины, действительно, позволяет развивать творческий потенциал населения. Это не слова – это дела. И тоскливо звучали слова коллег из других мест: «Да, – говорят, – трудно творить прекрасное и эстетическое в антиэстетических условиях»... Самодеятельная культура – умение самому петь в хоре, лепить из глины или рисовать родные пейзажи – сегодня принимает и новые формы. Заместитель начальника управления культуры Белгородской области Н.О. Андросова сформулировала их так: «Кластерный подход к формированию культурных брендов в муниципальных образованиях».
Все муниципальные образования создали свой культурно-символический образ, опирающийся на реальные достижения поселений. «Варварка – село, где живо глиняное ремесло»; «Репенка - территория чистой воды»; «Глуховка – территория трудовой славы», «Афанасьевка – родина песни моей».
Многочисленные культурные акции, о которых нам рассказали, всякий раз призваны раскрывать культурно-исторические смыслы той или иной местности, привязать человека к своему и родному. Так, в Новом Осколе в модельном доме культуры придумали праздник, ставший местной традицией – на Красную горку проводят народное гуляние «Фомина яишня» (в этом же месте находится комбинат «Приосколье», который производит мясо кур и яйца, и ему сам Бог велел выступить спонсором).
Социокультурная среда районных городов и сел Белгородской земли действительно полноценна. Тут есть все, что есть и в городе – школа, библиотека, музей, дом культуры, часто техникум или филиал университета, природные заповедные места, качественное жилье, спортивные дворцы и бассейны; но есть в жизни на селе и то, чего нет в городе. Это огромное, необъятное и могучее существо по имени «земля родная» как-то доверчивее относится к человеку села и дает ему такой смысл, что возвышает каждого над личной жизнью. А вернее сказать, личную жизнь делает исторической. И так хочется верить, что девчонки и мальчишки, отплясывающие русскую, никогда не воспользуются своим правом на перемену места жизни. Так и останутся ракитяночками и алексеевцами. И почувствуют над собой ту власть земли, которую знали деды и отцы, тоже ведь не понимавшие своего «права» на перемену Бога, или «на свободу» от черной земли – чернозёма.
«О, русская земля! Ты уже за холмом!».
Мы покидали Белогорье, гряды холмов которого защищали тихую и работящую жизнь…
Информация