Слово пастыря
Благослови на войну,
Дом сохрани и спаси.
Так собирались в поход
Ратные люди Руси.
Так, от начала времен,
Солдату дана благодать,
С Богом надежнее жить,
С Богом легко умирать.
(К. Кинчев, «Инок, Воин и Шут»)
Эпиграф, в общем-то, для тех, кто скажет, что материал не в теме «Военного обозрения». На всякий случай.
Я планировал довольно большое интервью, согласовал вопросы, которые долго готовил. Все-таки не совсем в обычное место шел. Однако выяснилось, что я еще должен был озаботиться такой непростой штукой, как благословение секретаря митрополита нашего. Наш человек, который меня ввел, собственно, в эту обитель, отправился за этим благословением, но его не получил. То ли отец Андрей не понял, зачем нам все это, то ли попросту не захотел брать на себя ответственность. Короче, отказал. Но так как все это заняло полтора часа, то это время мы провели просто за душевной беседой. И довольно неожиданные моменты этой беседы я и хотел вам представить в виде монолога.
В первую очередь меня интересовала не какая-то официальная позиция, общепринятая или каноническая, а то, что чувствуют сердцем пастыри душ человеческих.
Идет война против православия. Идет война не только против человека русского и православного, но и против его веры, а значит, и против души.
У нас есть свои беженцы из Украины, батюшки. Они рассказывают, что там, куда приходит нацгвардия, наши храмы закрывают. На место православных священников, которых выгоняют, избивают, позорят, приходят католики или того хуже, раскольники. Они начинают насаждать свою веру. Много, очень много наших братьев пропало без вести.
Война против русского духа, против русской веры, против русской истории.
Казалось, все начиналось с мелочи. С русского языка. Это же не краеугольный камень, кому и чем он помешал? Я бывал на Украине, и в центральной части, и на востоке. Там все без исключения говорят на русском языке. А украинский… ну, это как у нас церковнославянский, официальный. Невозможно ненасильственно искоренить язык, на котором говорят все. Это против любых законов.
Обидно, очень обидно, что произошло такое одурачивание масс. Русский, украинец… православный пошел против православного. Вот что печалит.
Раскольники-филаретовцы хотят перевести службы на украинский язык. Бред получается. Николай-Чудотворец у них получается Никола-фокусник. Это как? Это бред. Сколько сотен лет мы служили на церковнославянском, сиречь, на русском языке. И никому не мешало. Нигде и никогда.
Я такой забавный случай расскажу. В Москву на рукоположение приехал митрополит из Японии. Русского не знал, адрес был записан. На такси доехал до епархии и спрашивает таксиста: «Кую мзду с мя возьмеши?» Таксист рассмеялся, говорит, ничего не надо. Кто больше удивлен был, непонятно, но понял же русский японца…
Никому не мешал наш язык. Красивый, певучий, древний.
Понятно, что мы люди не мирские. Мы можем только молиться за тех, кто на Украине. И мы молимся ежедневно во избавление и вразумление от ожесточения тех, кто там. О прояснении помраченных. Во избавление от бесовщины. О прекращении ненависти, жестокости. Это происходит в каждом храме, где проводятся службы. По всей России.
К нам приходили люди, шедшие туда. На войну. Приходили за благословением. Ни один священник не сможет отказать в таком благословении, ибо по заповедям божьим нет выше цели, чем положить жизнь свою за ближнего.
У нас нет официальной войны, вся церковь целиком такого благословения не даст, но каждый священник сам благословит воина, идущего защищать закон.
Мы, русские, живем в мире сем, но не от мира сего. Как инопланетяне. Поэтому нас и не любят. Но мы вынуждены терпеть. Мы сильны духом, мы сильны верой. Этот народ можно уничтожить до последнего человека, но сломать невозможно. Не допустит Господь, не допустит сам народ.
Это странно, это чудо, но всегда православные стояли костью в горле у иноверцев. Всегда, от самого начала нашей веры. Но никогда русский народ не был захватчиком. Освободителем — да, а вот захватчиком никогда. У европейцев короткая память. Мы, дойдя до Парижа, Францию не могли колонией сделать? Могли. Александр Первый не стал. Дойдя до Берлина, могли все страны присоединить? Могли. И заставить жить по нашим законам, говорить на русском языке и прочее? Могли. Но Сталин этого тоже не сделал. К вере нашей принудить могли?
Короткая у них память. А злоба велика.
Но короткая память — это малый ум. Их умом невозможно понять такую страну и такой народ. Духовный, душевный, сильный и добрый. Сколько нас пытались растоптать и уничтожить? Силою ли своей, слабостью нашей? Как было в девяностые, помнишь? Многие тогда говорили, что все, закончилась Россия. Не допустил Господь тогда, не допустит и впредь.
И на Украине не выйдет у врагов наших. Да, наших, потому что хоть мы люди не мирские, но радеем за каждого ополченца. Душами своими и молитвами мы с ними едины.
Ополчение — древнее слово. Ополчение стояло на реке Калке и поле Куликовом против орд татаро-монгольских. И выстояло. Выстоит и донбасское ополчение против своих супостатов. Там ведь на одной стороне деньги, а на другой — вера и правда. А в правде сила, только в ней. Правду людей, защищающих свой дом и свою землю, свою веру и свой язык не превозможет ничто. Так на земле нашей испокон веков было, есть и будет. Русь победить невозможно.
Вот такой вышел разговор. Меня тоже в подробностях расспрашивали о наших делах, а потом меня, человека от церкви довольно далекого, благословили. И не только меня. «Благословляю тебя и друзей твоих, ибо великое дело помощи братьям вершите». Так что мне остается только передать всем соратникам это благословение.
Имена, фотографии и некоторые темы пришлось не публиковать, но это пусть останется на совести трусоватого секретаря отца Андрея из епархии. Как говорится, Господь ему судья. Но лично мне очень приятно было услышать то, что я здесь привел. Тем более что фактически со всем услышанным я целиком и полностью согласен.
Информация