«Жил в Ростове Витя Черевичкин…»: ростовчане до сих пор помнят юного героя
Великая Отечественная война сплотила и подняла на защиту Родины миллионы советских граждан. Были среди них и совсем юные патриоты. Не только комсомольцы, но и пионеры – подростки пятнадцати, четырнадцати, тринадцати и даже десяти лет, участвовали в сопротивлении гитлеровским оккупантам, сражались в рядах регулярных соединений в качестве «сыновей полка» и в партизанских отрядах. Особенно незаменимыми маленькие защитники своей страны оказывались в качестве связных и разведчиков, действовавших в тылу противника. Пожалуй, каждый советский город или сельский район, оказавшись в оккупации, имел таких юных героев. Некоторые из них получили всесоюзную известность, другие так и остались в памяти лишь родителей, друзей да товарищей по партизанским отрядам и подпольным группам.
После начала «демократических реформ» 1990-х гг., сопровождавшихся девальвацией всех прежних ценностей и идеалов, чаще всего осуществлявшейся целенаправленно, посредством соответствующих усилий средств массовой информации, кинематографа, музыки и т.д., антисоветские источники не преминули начать и «развенчание идолов советской эпохи», к которым однозначно отнесли не только партийных и государственных руководителей или революционеров, но и героев Великой Отечественной войны. Неоднократно пытались опорочить и светлые имена юных героев войны – пионеров и комсомольцев, сражавшихся в партизанских отрядах или регулярной армии.
Чаще всего антисоветская пропаганда уповала на то, что подвиги этих ребят были вымышленными, или же вообще никаких ребят – героев войны не существовало. Бывали случаи и представления героев советского подполья и партизанского движения банальными хулиганами или поджигателями. Дескать, руководствовались они не патриотическими соображениями, а хулиганскими или даже криминальными мотивами, либо совершали свои героические поступки «по глупости». Неоднократно пытались опорочить имена Зои Космодемьянской, Александра Матросова, Николая Гастелло, Марата Казея, коснулось это пропагандистское поветрие постперестроечных времен и героя нашей статьи. Тем не менее, все плохое проходит – и сейчас, в 2010-е годы, подъем патриотических настроений в обществе возвращает доброе имя и вечную память всем героям, погибшим и сражавшимся против гитлеровских захватчиков. Проявляет интерес к героическим защитникам Родины и молодежь.
«Кровавая неделя» первой оккупации Ростова
В советское время всю страну облетела песня «Жил в Ростове Витя Черевичкин…». Ее знали и слушали даже те люди, кто никогда не был в Ростове-на-Дону и был мало осведомлен о самой фигуре юного героя, о том, почему он удостоился всесоюзной известности и уважения. До сих пор не утихают споры – не только «на кухне», но и среди вполне солидных краеведов, историков, журналистов о фигуре Вити Черевичкина и сути его подвига. Одно остается фактом – Витя, безусловно, реально существовал и реально был расстрелян немецкими оккупантами без суда и следствия во время первой оккупации Ростова-на-Дону в 1941 г. Доказывается это не только фотоснимками, но и воспоминаниями многих очевидцев, и, что самое главное, существованием реальных родственников, знакомых, соседей Вити Черевичкина, некоторые из которых живы и по сей день.
Витя Черевичкин в официальной советской истории имеет статус «пионера – героя». В Ростове-на-Дону, среди героев – подростков он самый знаменитый и популярный, даже более популярный, чем разведчик Ростовского стрелкового полка народного ополчения тринадцатилетний Саша Чебанов. Хотя посмертного звания Герой Советского Союза Витя так и не был удостоен, в послевоенный период было сделано достаточно много для увековечения его имени – открыли одноименный парк, переименовали в честь юного героя одну из улиц Нахичевани – района города, где жила Витина семья, повесили мемориальную доску, поставили памятник. О Вите Черевичкине вплоть до крушения советской системы патриотического воспитания знал каждый ростовский школьник и многие жители страны, никогда ростовчанами не являвшиеся. И это при том, что информации о том, чем в действительности занимался в период боев за Ростов и последующей оккупации шестнадцатилетний ростовчанин, практически нет в доступе историков и журналистов.
В ночь на 21 ноября 1941 г. подразделения 56-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова и ополченцы из Ростовского стрелкового полка народного ополчения обороняли Ростов-на-Дону от гитлеровцев и их союзников. В конечном итоге превосходящим по технике и вооружению соединениям вермахта удалось прорвать линию обороны Ростова и войти в пределы города. Несмотря на героическое сопротивление военнослужащих и ополченцев, гитлеровцы продолжали теснить защитников города, оборонявшихся на баррикадах. В конечном итоге части 56-й армии были вынуждены отступить на левый берег реки Дон, в район Батайска.
Захватившие город немцы приступили к массовым расправам над местным населением. При этом уничтожали не только обнаруженных военнослужащих, пытавшихся скрыться от оккупантов, или партийных работников, но и рядовых граждан. В исторических источниках оккупация Ростова-на-Дону в ноябре 1941 г. получила название «кровавой недели» - настолько жестокими были действия гитлеровцев в отношении местного населения. Жертвой захватчиков в эти дни мог стать любой ростовчанин, оказавшийся, как говорят, «не в то время не в том месте». Озверевшие немцы убивали людей направо и налево, могли запросто открыть огонь по случайным прохожим или очереди в магазин. При этом массовые убийства еще не приобрели той централизации, которая имела место в 1942 г., во время повторной оккупации Ростова-на-Дону, когда десятки тысяч советских граждан (27 тысяч человек) были уничтожены в Змиевской балке. Однако в парке Фрунзе расстреливали и пленных красноармейцев, и ростовских коммунистов и комсомольцев, и просто жителей города, попавших под подозрение в сотрудничестве с советской армией или в антинемецкой деятельности.
Ростовчанка В.Варивода вспоминает: « Мне было 23 года. У меня был маленький ребенок, поэтому я старалась как можно меньше выходить на улицу. Жила в основном слухами. Больше всего меня потряс расстрел жителей около парка имени Революции. Кто-то убил немецкого офицера, и вот ночью согнали всех жителей квартала и расстреляли на углу. Фашисты хотели тем самым запугать население. Показать, как жестоко они будут действовать, устанавливая «новый порядок» (Смирнов В.В. Ростов под тенью свастики. Ростов-на-Дону, 2006)».
Черевичкины
К моменту оккупации Вите Черевичкину было 16 лет. Он родился в 1925 году в обычной ростовской семье. Витин отец Иван Алексеевич работал кузнецом на заводе «Ростсельмаш», мать Фекла Васильевна трудилась дворником. То есть, жили Черевичкины бедно, тем более, что и детей у них было четверо – сыновья Саша и Витя, дочери Аня и Галя. Жила семья на 28-й линии, недалеко от пересечения с улицей 2-й Майской (ныне – улица Черевичкина).
Район, где жили Черевичкины – Нахичевань – изначально был отдельным от Ростова-на-Дону городом, заселенным в конце XVIII века переселенными из Крыма Екатериной Второй армянами. После объединения с Ростовом в Нахичевани стала расти и численность русского населения, особенно после того, как неподалеку был построен завод «Ростсельмаш». Рабочие «Ростсельмаша» селились как в рабочих поселках завода – Чкалова, Орджоникидзе, Маяковского, так и в старой Нахичевани. Черевичкины жили в одной комнате вшестером. Жили бедно, часто недоедали. Когда началась война, глава семьи – Иван Алексеевич – ушел в армию. Перед началом оккупации в соседний Батайск эвакуировали 18-летнего старшего сына Сашу – ему предстояло вскоре пойти в армию, а призывников советское военное командование приняло решение эвакуировать, чтобы они не были уничтожены или угнаны в плен оккупантами. В городе остались мать Фекла Васильевна, шестнадцатилетний Витя и две дочери – Аня 12 лет и Галя, которой было всего три годика.
Юный Витя Черевичкин учился в 26-й, затем в 15-й школе, а потом перевелся в ремесленное училище – осваивал профессию слесаря. Он учился ремонтировать авиационные моторы во 2-м училище – в те годы это была хорошая специальность, гарантировавшая достойный и стабильный заработок, а главное – перспективы дальнейшего образования, вплоть до авиационного - мечты всех тогдашних мальчишек. В училище еще и кормили, что для многодетной семьи было существенным подспорьем – ведь четверых детей на зарплату рабочего и дворничихи прокормить было весьма сложновато. В общем, был Витя Черевичкин обычным ростовским мальчишкой со вполне заурядной судьбой и типичными для того времени интересами. И Витя, и его старший брат Саша очень любили голубей.
Это сейчас голубеводством занимаются лишь оставшиеся в живых старики, еще заставшие эпоху массового увлечения голубями, да отдельные редкие энтузиасты. А в советское время разведение голубей было очень популярным, в особенности в Ростове-на-Дону. Ростов считался одной из столиц советского голубеводства и голубятни еще в 1980-е гг. встречались практически на каждой улице города, в особенности в частном секторе. Широкую известность получили три ростовские породы голубей: ростовские белогрудые, ростовские чистяки-чилики и ростовские цветные. Хотя мода на голубей среди ростовской молодежи давно сошла на нет, до сих пор в городе еще можно встретить отдельные голубятни, за некоторыми из них ухаживают пожилые ростовчане, посвятившие свою жизнь этому удивительному увлечению.
Когда Витя Черевичкин и его брат были подростками, голубеводство было в особом почете среди ростовского взрослого и мальчишеского люда. Голубятники составляли особую, как сказали бы социологи, субкультуру со своим «профессиональным языком», общностью интересов и даже характерной походкой вразвалочку. Для многих мальчишек хороший голубь в те годы был предметом настоящей зависти. В семье Черевичкиных наиболее заядлым голубеводом был именно Виктор.
Военные голуби
Большое значение голубеводству придавал и ОСОАВИАХИМ – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству – предтеча ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту). Объяснялось это тем, что вплоть до конца Второй мировой войны во многих вооруженных силах мира почтовые голуби использовались для доставки военной корреспонденции. Именно ОСОАВИАХИМ взял на себя кропотливую работу по организации научного голубеводства в Советском Союзе. В 1925 г. был создан единый центр голубиного спорта при Центральном совете ОСОАВИАХИМа СССР, рассматривавшийся как орган координации деятельности обществ любителей голубиного спорта.
Спустя три года заместитель наркомвоенмора И.С. Уншлихт опубликовал доклад о необходимости введения в Советском Союзе «военно-голубиной повинности»: «для удовлетворения потребности РККА в военное время почтовыми голубями, необходимыми для службы связи, Наркомвоенмор считает своевременным установление военно-голубиной повинности… [При этом] возможность использования почтовых голубей во вред интересам Союза ССР диктует необходимость воспрещения содержания и разведения почтовых голубей учреждениями и лицами, не зарегистрированными в органах НКВМ и Осоавиахима, а равно запрещения всем, за исключением органов НКВМ, вывоза почтовых голубей из пределов Союза ССР и ввоза их из-за границы».
В частности, был создан питомник почтовых голубей в МГУ им . М.В. Ломоносова, военно-почтовые голубиные станции появились в нескольких городах Советского Союза. Соответственно, популяризовывалось разведение почтовых голубей и среди советских школьников и студентов, числившихся членами ОСОАВИАХИМа. Выведенных голубей молодые люди передавали военно-почтовым станциям, откуда их забирали в воинские части РККА, отвечавшие за почтовую связь между войсковыми подразделениями. Руководство по боевой подготовке войск связи РККА для частей военного голубеводства было опубликовано в 1930 г., военные тренеры-селекционеры, занимавшиеся разведением почтовых голубей, получили отдельную военно-учетную специальность и находились на особом учете.
В 1930-е гг. существовало два вида военно-голубиных станций – постоянные и подвижные. Постоянные находились в составе окружных войск связи, а подвижные находились в составе всех армейских корпусов. На развертывание подвижной военно-голубиной станции отводилось четверо суток. Подвижные военно-голубиные станции транспортировались на автомобильном или гужевом транспорте. Специалисты военно-голубиных станций готовились в Центральном учебно-опытном питомнике – школе военных и спортивных собак, переименованной в 1934 г. в Центральную школу связи собаководства и голубеводства. В том же 1934 г. в состав Научно-экспериментального института военного собаководства включили восстановленный Институт военного голубеводства РККА. С 1934 по 1938 гг. было произведено 19 выпусков слушателей курсов усовершенствования начальников стационарных военно-голубиных станций с присвоением им звания младший лейтенант. В 1938 г. было выпущено 23 младших лейтенанта – начальника военно-голубиных станций. Таким образом, в советских войсках связи на тот период имелись военные голубеводы даже с офицерскими погонами и дипломами соответствующих специалистов.
Советское военное командование относилось к голубиной почте очень серьезно. Так, с началом военных действий в целях недопущения возможного использования почтовых голубей вражескими шпионами, частным лицам предписывалось сдавать голубей в отделения милиции (за исключением лиц, стоявших на особом учете в Наркомате обороны и ОСОАВИАХИМе). Командование немецких оккупационных войск также предписывало населению оккупированных территорий немедленно сдавать голубей под страхом расстрела. В свою очередь, советские войска активно использовали голубей для доставки фронтовых донесений и голуби с возложенными на них задачами справлялись достаточно эффективно.
В годы Великой Отечественной войны, по свидетельству историков, голуби доставили свыше 15 тысяч писем. Вплоть до 1944 г. голуби использовались в интересах военной разведки на большинстве направлений. Крылатые защитники Родины несли не меньшие потери, чем части, укомплектованные людьми. Каждые два месяца погибало до 30% почтовых голубей – они становились жертвами снарядов и осколков, более того – вермахт активно использовал для борьбы с почтовыми голубями специально обученных соколов и ястребов – «перехватчиков». Использование голубей в качестве средства оперативной связи военных подразделений подошло к концу лишь после окончания Второй мировой войны, в связи с ростом технического прогресса и оснащения вооруженных сил современными средствами связи.
Погиб с голубем в руках
Когда немцы оккупировали Ростов-на-Дону повторно, в июле 1942 г., одним из первых приказов оккупационных властей был запрет на разведение голубей городскими жителями. Но в период первой оккупации, длившейся всего неделю, командование вермахта не успело выпустить соответствующее постановление. Тем не менее, ко всем лицам, разводившим голубей, отношение было очень подозрительным. Попал «под колпак» оккупантов и ростовский пэтэушник шестнадцатилетний Витя Черевичкин. Тем более, немецкий штаб располагался недалеко от дома Черевичкиных и у гитлеровцев были все основания подозревать юного соседа в работе на советскую военную разведку. Ведь случаи арестов и расстрелов голубеводов на оккупированных территориях имели место и в других городах.
28 ноября 1941 г., как вспоминает сестра Вити Черевичкина Анна Ивановна, ее брат около двух часов дня отправился кормить голубей. Через полчаса Витя появился во дворе дома под конвоем вооруженного немецкого солдата. Гитлеровец подвел Витю к сараю, где находилась голубятня. Очевидцы были уверены, что сейчас немец расстреляет парня прямо у них на глазах – за разведение голубей. Однако немец потребовал от Вити голубей убить. Витя открыл леток и голуби вылетели на улицу. Немецкий конвоир повел Черевичкина в штаб. Больше родственники его не видели. Как сообщили очевидцы, Витю схватили немцы, заметив, что он подбросил в небо нескольких голубей как раз в тот момент, когда над районом пролетал советский военный самолет. Этого оказалось достаточно, чтобы оккупанты утвердились во мнении: Черевичкин или разведчик, или авианаводчик советских войск.
Вечером того же дня соседка Черевичкиных рассказала матери и сестре Вити, что немцы конвоировали Витю в сторону парка им. Фрунзе. В первые дни оккупации это место уже успело печально прославиться среди ростовчан – там немцы расстреливали красноармейцев, ополченцев и попавших под подозрение мирных жителей. Витя был избит – очевидно, в штабе его били, пытаясь выбить признания о сотрудничестве с советским командованием.
Родственники стали искать брата утром 29 ноября. В этот день по всему Ростову были слышны выстрелы и залпы орудий. Части 56-й армии и народного ополчения наступали через реку Дон, освобождая город от оккупантов. Мать Вити Фекла Васильевна и сестра Аня обыскали весь парк Фрунзе, забитый телами расстрелянных ростовчан. Но Вити среди трупов не было – нашли лишь одного подростка, но это был не Черевичкин. Вечером 29 ноября вместе с красноармейцами вернулся и старший сын семьи Черевичкиных Саша. Вскоре к нему пришел сосед Тютюнников и рассказал, что в парке Фрунзе лежит труп Вити Черевичкина. Юноша лежал в форменной куртке ремесленного училища, с мертвым голубем в руках. Шапку и калоши, которые были на Вите в день, когда его последний раз в жизни видели родственники, на трупе не нашли – видимо, кто-то из мародеров снял добротные вещи с расстрелянного парня.
Соседи и старший брат решили не везти тело Вити домой, чтобы не травмировать окончательно и так сходившую с ума от горя Феклу Васильевну. Обратились к военному командованию с просьбой – похоронить Виктора Черевичкина в парке Фрунзе вместе с расстрелянными и погибшими военнослужащими. В летнем кинотеатре делали гробы, а в центре парка в начале декабря погибшие были похоронены – в большой братской могиле. Однако Витя Черевичкин не был военнослужащим регулярной армии. Поэтому его имя на плитах, установленных после войны над братской могилой в парке Фрунзе, так и не появилось.
Когда в 1994 г. городские власти приняли решение увековечить память о погибших красноармейцах, похороненных в парке Фрунзе и высечь на мемориале «Скорбящая мать» имена всех похороненных здесь людей, Анна Ивановна – сестра Вити Черевичкина – обратилась в районный военный комиссариат с просьбой нанести на мемориал и имя своего брата, но ей отказали, так как Витя не являлся кадровым военным или призывником. Долгое время продолжалась борьба за увековечение имени Вити Черевичкина на мемориале, потребовалось даже взятие свидетельских показаний у людей, бывших очевидцами похорон Вити Черевичкина после его убийства в парке Фрунзе. Лишь в 2001 году на мемориале «Скорбящая мать» в сквере им. Фрунзе на одну из могильных плит было нанесено имя Виктора Ивановича Черевичкина.
Когда 29 ноября 1941 г. Ростов-на-Дону первый раз освободили советские войска, средства массовой информации Советского Союза стали тиражировать сообщения о зверствах оккупантов во время оккупации Ростова, так как Ростов-на-Дону был первым крупным советским городом, освобожденным от немецко-фашистских захватчиков. В советских газетах публиковались и фотографии погибших ростовчан, среди которых была и облетевшая весь мир знаменитая фотография мертвого Вити Черевичкина с голубем в руках. Кстати, эта фотография была подшита к материалам Нюрнбергского процесса над руководителями гитлеровской Германии в качестве одного из доказательств совершения гитлеровцами чудовищных преступлений против мирного населения на территории Советского Союза.
Вспоминает очевидец А. Агафонов: «Когда наши, вошли в город, в первый же день появилась нота Народного комиссариата иностранных дел, подписанная Молотовым: «О зверствах немецко-фашистских захватчиков в Ростове-на-Дону» и листовки. Там, в частности, сообщалось о расстреле 14-летнего мальчика из ремесленного училища — Вити Черевичкина. Убитого Витю Черевичкина я видел, мы бегали туда. Хотя расстрелян он был не там, где говорилось в листовке. Он был расстрелян в парке имени Фрунзе. И был он постарше. Но это я узнал позже, когда собирал материалы о нем для своей повести. А тогда мы просто увидели: он лежал без головного убора, как бы прислонившись к стене. Пули вырвали клочки из его ватника. Держал он в руках обезглавленного голубя. Рядом валялись тушки других голубей. Потом он стал легендарным. Его именем назвали улицу, сложили песню «Жил в Ростове Витя Черевичкин». Кинокадры и фотодокументы о нем фигурировали на Нюрнбергском процессе» (Смирнов В.В. Ростов под тенью свастики. Ростов-на-Дону, 2006).
Витя Черевичкин был героем в любом случае
После окончания войны в честь Вити Черевичкина переименовали в честь героя улицу 2-ю Майскую, где жила его семья, установили памятник и мемориальную доску. Александровский сад – один из парков на бывшей границе Ростова и Нахичевани, после их объединения оказавшийся в центре города, был назван детским парком им. Вити Черевичкина. В 1961 г. в парке воздвигли бронзовый бюст Вити Черевичкина с голубем в руках. К бюсту примыкает мемориальный пилон с барельефами юных героев советской пионерии – Зины Портновой, Лени Голикова, Марата Козея и других маленьких воинов.
Судьба родственников Вити сложилась по-разному. Отец Вити - Иван Алексеевич Черевичкин, пройдя всю войну, вернулся домой живым. А вот брату Александру не посчастливилось – он был призван в феврале 1942 г., а в августе 1943 г. погиб в боях на Миус-фронте. Фекла Васильевна и ее дочери после повторного освобождения Ростова в 1943 г. вернулись из эвакуации и долгое время жили в поселке Ясная Поляна – что в Кизитериновской балке, между Нахичеванью и казачьей станицей Александровкой, впоследствии также вошедшей в состав города. Квартиру Черевичкиных на 28-й линии заняли другие люди, пока Фекла Васильевна и дочери были в эвакуации. Но семья не сильно переживала по этому поводу – мать все равно не смогла бы жить в доме, откуда увели на смерть ее младшего сына Виктора и где все напоминало о сыновьях, отобранных у нее войной.
После десяти лет работы на заводе «Красный Аксай», Анна Ивановна Аксененко – сестра Вити Черевичкина – получила собственную квартиру, также в Пролетарском районе Ростова-на-Дону. В годы войны, еще совсем подростком, она работала на «Ростсельмаше» - изготовляла мины. Долгое время, пока была жива мать Вити Черевичкина Фекла Васильевна, ее и сестер Анну Ивановну Алексеенко и Галину Ивановну Миронову регулярно приглашали на памятные мероприятия в честь Вити Черевичкина в детский парк, носящий и по сей день имя юного героя, где их чествовали ростовские школьники.
И все же, был или не был Витя Черевичкин подпольщиком? Прямых данных о том, что Виктор сотрудничал с советским военным командованием в Батайске и выполнял разведывательные поручения, находясь в оккупированном немцами Ростове, не имеется до сих пор. Возможно, именно отсутствие прямых доказательств участия Вити в подпольной деятельности и объясняет тот факт, по которому ему так и не было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. Однако, по воспоминаниям сестры Анны Ивановны, после освобождения Ростова домой к Черевичкиным пришла группа из пяти советских офицеров, которые выразили соболезнования по поводу погибшего сына (офицеры, как вспоминает сестра героя, были грязные и мокрые – то есть, направлялись к Черевичкиным чуть ли не с передовой). Вряд ли в условиях военного времени, когда в городе гибли сотни мирных жителей, командование отправило бы нескольких офицеров выражать соболезнования родственникам, если бы погибший не имел отношения к обороне Ростова.
Другим доказательством участия Вити Черевичкина в разведывательной работе называют таинственное исчезновение голубей из его голубятни. В тот злополучный день, когда Витя выпустил птиц на глазах немецкого солдата, они вылетели из голубятни и расселись на крышах дома и дворовых строений. На следующее утро их уже не было, хотя голуби всегда склонны возвращаться в голубятню. Объясняться это может тем, что голубятня этих голубей в действительности находилась в Батайске, куда Витя и отправлял их с письмами – донесениями.
Однако, многие современные исследователи и журналисты сомневаются в том, что юный Витя действительно был причастен к снабжению советских войск на левом берегу р.Дон разведывательными данными. Так, А. Мороз в статье «Белые крылья» (Пионер, 2007, № 6) утверждает, что в 1941 г., во время первой оккупации Ростова, к Вите Черевичкину не могли попасть голуби, используемые советскими воинскими частями в районе Батайска (впрочем, критики версии о «случайном расстреле» Вити Черевичкина утверждают, что почтовых голубей Витя мог брать еще до оккупации у батайского ОСОАВИАХИМа и тогда голуби могли запросто летать в свою голубятню в Батайске). Однако, даже те авторы, кто сомневается в реальной причастности Вити Черевичкина к разведывательной деятельности в тылу немцев во время оккупации Ростова, не могут не согласиться с тем, что ростовский паренек, разводивший голубей и не пожелавший отказаться от них даже перед лицом смерти, достоин всемерного уважения и признания героем.
Как бы там ни было, но подвиг Вити Черевичкина неоспорим. Этот юный ростовчанин поступил как настоящий герой, не поступившись своими принципами. Во-первых, он отказался избавляться от голубей после оккупации города, хотя представлял, чем это может ему грозить. Во-вторых, он не стал убивать голубей по приказу немецкого солдата, а спас им жизнь, отпустив их на волю. Наконец, Витя не просил о пощаде, не стал сотрудничать с немцами, а мужественно принял смерть, до конца сохраняя верность и своей Родине, и своим маленьким пернатым друзьям. А память о Вите, как и подобает настоящим героям, сохранилась в народной песне:
Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал.
И в свободный час всегда обычно
Голубей любимых выпускал.
Припев:
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в солнечную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись.
Жизнь была прекрасной и счастливой,
О, моя любимая страна
Юность, ты пришла с улыбкой милой,
Но внезапно грянула война.
"Дни пройдут, победа – красной птицей,
Разобьём фашистский чёрный шквал.
Снова в школе буду я учиться!" –
Так обычно Витя напевал.
Но однажды мимо дома Вити
Шёл отряд захватчиков-зверей.
Офицер вдруг крикнул: "Отберите
У мальчишки этих голубей!"
Мальчик долго им сопротивлялся,
Он ругал фашистов, проклинал,
Но внезапно голос оборвался,
И убит был Витя наповал.
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
Видно, сиротами родились.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись...
После начала «демократических реформ» 1990-х гг., сопровождавшихся девальвацией всех прежних ценностей и идеалов, чаще всего осуществлявшейся целенаправленно, посредством соответствующих усилий средств массовой информации, кинематографа, музыки и т.д., антисоветские источники не преминули начать и «развенчание идолов советской эпохи», к которым однозначно отнесли не только партийных и государственных руководителей или революционеров, но и героев Великой Отечественной войны. Неоднократно пытались опорочить и светлые имена юных героев войны – пионеров и комсомольцев, сражавшихся в партизанских отрядах или регулярной армии.
Чаще всего антисоветская пропаганда уповала на то, что подвиги этих ребят были вымышленными, или же вообще никаких ребят – героев войны не существовало. Бывали случаи и представления героев советского подполья и партизанского движения банальными хулиганами или поджигателями. Дескать, руководствовались они не патриотическими соображениями, а хулиганскими или даже криминальными мотивами, либо совершали свои героические поступки «по глупости». Неоднократно пытались опорочить имена Зои Космодемьянской, Александра Матросова, Николая Гастелло, Марата Казея, коснулось это пропагандистское поветрие постперестроечных времен и героя нашей статьи. Тем не менее, все плохое проходит – и сейчас, в 2010-е годы, подъем патриотических настроений в обществе возвращает доброе имя и вечную память всем героям, погибшим и сражавшимся против гитлеровских захватчиков. Проявляет интерес к героическим защитникам Родины и молодежь.
«Кровавая неделя» первой оккупации Ростова
В советское время всю страну облетела песня «Жил в Ростове Витя Черевичкин…». Ее знали и слушали даже те люди, кто никогда не был в Ростове-на-Дону и был мало осведомлен о самой фигуре юного героя, о том, почему он удостоился всесоюзной известности и уважения. До сих пор не утихают споры – не только «на кухне», но и среди вполне солидных краеведов, историков, журналистов о фигуре Вити Черевичкина и сути его подвига. Одно остается фактом – Витя, безусловно, реально существовал и реально был расстрелян немецкими оккупантами без суда и следствия во время первой оккупации Ростова-на-Дону в 1941 г. Доказывается это не только фотоснимками, но и воспоминаниями многих очевидцев, и, что самое главное, существованием реальных родственников, знакомых, соседей Вити Черевичкина, некоторые из которых живы и по сей день.
Витя Черевичкин в официальной советской истории имеет статус «пионера – героя». В Ростове-на-Дону, среди героев – подростков он самый знаменитый и популярный, даже более популярный, чем разведчик Ростовского стрелкового полка народного ополчения тринадцатилетний Саша Чебанов. Хотя посмертного звания Герой Советского Союза Витя так и не был удостоен, в послевоенный период было сделано достаточно много для увековечения его имени – открыли одноименный парк, переименовали в честь юного героя одну из улиц Нахичевани – района города, где жила Витина семья, повесили мемориальную доску, поставили памятник. О Вите Черевичкине вплоть до крушения советской системы патриотического воспитания знал каждый ростовский школьник и многие жители страны, никогда ростовчанами не являвшиеся. И это при том, что информации о том, чем в действительности занимался в период боев за Ростов и последующей оккупации шестнадцатилетний ростовчанин, практически нет в доступе историков и журналистов. В ночь на 21 ноября 1941 г. подразделения 56-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова и ополченцы из Ростовского стрелкового полка народного ополчения обороняли Ростов-на-Дону от гитлеровцев и их союзников. В конечном итоге превосходящим по технике и вооружению соединениям вермахта удалось прорвать линию обороны Ростова и войти в пределы города. Несмотря на героическое сопротивление военнослужащих и ополченцев, гитлеровцы продолжали теснить защитников города, оборонявшихся на баррикадах. В конечном итоге части 56-й армии были вынуждены отступить на левый берег реки Дон, в район Батайска.
Захватившие город немцы приступили к массовым расправам над местным населением. При этом уничтожали не только обнаруженных военнослужащих, пытавшихся скрыться от оккупантов, или партийных работников, но и рядовых граждан. В исторических источниках оккупация Ростова-на-Дону в ноябре 1941 г. получила название «кровавой недели» - настолько жестокими были действия гитлеровцев в отношении местного населения. Жертвой захватчиков в эти дни мог стать любой ростовчанин, оказавшийся, как говорят, «не в то время не в том месте». Озверевшие немцы убивали людей направо и налево, могли запросто открыть огонь по случайным прохожим или очереди в магазин. При этом массовые убийства еще не приобрели той централизации, которая имела место в 1942 г., во время повторной оккупации Ростова-на-Дону, когда десятки тысяч советских граждан (27 тысяч человек) были уничтожены в Змиевской балке. Однако в парке Фрунзе расстреливали и пленных красноармейцев, и ростовских коммунистов и комсомольцев, и просто жителей города, попавших под подозрение в сотрудничестве с советской армией или в антинемецкой деятельности.
Ростовчанка В.Варивода вспоминает: « Мне было 23 года. У меня был маленький ребенок, поэтому я старалась как можно меньше выходить на улицу. Жила в основном слухами. Больше всего меня потряс расстрел жителей около парка имени Революции. Кто-то убил немецкого офицера, и вот ночью согнали всех жителей квартала и расстреляли на углу. Фашисты хотели тем самым запугать население. Показать, как жестоко они будут действовать, устанавливая «новый порядок» (Смирнов В.В. Ростов под тенью свастики. Ростов-на-Дону, 2006)».
Черевичкины
К моменту оккупации Вите Черевичкину было 16 лет. Он родился в 1925 году в обычной ростовской семье. Витин отец Иван Алексеевич работал кузнецом на заводе «Ростсельмаш», мать Фекла Васильевна трудилась дворником. То есть, жили Черевичкины бедно, тем более, что и детей у них было четверо – сыновья Саша и Витя, дочери Аня и Галя. Жила семья на 28-й линии, недалеко от пересечения с улицей 2-й Майской (ныне – улица Черевичкина).
Район, где жили Черевичкины – Нахичевань – изначально был отдельным от Ростова-на-Дону городом, заселенным в конце XVIII века переселенными из Крыма Екатериной Второй армянами. После объединения с Ростовом в Нахичевани стала расти и численность русского населения, особенно после того, как неподалеку был построен завод «Ростсельмаш». Рабочие «Ростсельмаша» селились как в рабочих поселках завода – Чкалова, Орджоникидзе, Маяковского, так и в старой Нахичевани. Черевичкины жили в одной комнате вшестером. Жили бедно, часто недоедали. Когда началась война, глава семьи – Иван Алексеевич – ушел в армию. Перед началом оккупации в соседний Батайск эвакуировали 18-летнего старшего сына Сашу – ему предстояло вскоре пойти в армию, а призывников советское военное командование приняло решение эвакуировать, чтобы они не были уничтожены или угнаны в плен оккупантами. В городе остались мать Фекла Васильевна, шестнадцатилетний Витя и две дочери – Аня 12 лет и Галя, которой было всего три годика.
Юный Витя Черевичкин учился в 26-й, затем в 15-й школе, а потом перевелся в ремесленное училище – осваивал профессию слесаря. Он учился ремонтировать авиационные моторы во 2-м училище – в те годы это была хорошая специальность, гарантировавшая достойный и стабильный заработок, а главное – перспективы дальнейшего образования, вплоть до авиационного - мечты всех тогдашних мальчишек. В училище еще и кормили, что для многодетной семьи было существенным подспорьем – ведь четверых детей на зарплату рабочего и дворничихи прокормить было весьма сложновато. В общем, был Витя Черевичкин обычным ростовским мальчишкой со вполне заурядной судьбой и типичными для того времени интересами. И Витя, и его старший брат Саша очень любили голубей.
Это сейчас голубеводством занимаются лишь оставшиеся в живых старики, еще заставшие эпоху массового увлечения голубями, да отдельные редкие энтузиасты. А в советское время разведение голубей было очень популярным, в особенности в Ростове-на-Дону. Ростов считался одной из столиц советского голубеводства и голубятни еще в 1980-е гг. встречались практически на каждой улице города, в особенности в частном секторе. Широкую известность получили три ростовские породы голубей: ростовские белогрудые, ростовские чистяки-чилики и ростовские цветные. Хотя мода на голубей среди ростовской молодежи давно сошла на нет, до сих пор в городе еще можно встретить отдельные голубятни, за некоторыми из них ухаживают пожилые ростовчане, посвятившие свою жизнь этому удивительному увлечению.
Когда Витя Черевичкин и его брат были подростками, голубеводство было в особом почете среди ростовского взрослого и мальчишеского люда. Голубятники составляли особую, как сказали бы социологи, субкультуру со своим «профессиональным языком», общностью интересов и даже характерной походкой вразвалочку. Для многих мальчишек хороший голубь в те годы был предметом настоящей зависти. В семье Черевичкиных наиболее заядлым голубеводом был именно Виктор.
Военные голуби
Большое значение голубеводству придавал и ОСОАВИАХИМ – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству – предтеча ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту). Объяснялось это тем, что вплоть до конца Второй мировой войны во многих вооруженных силах мира почтовые голуби использовались для доставки военной корреспонденции. Именно ОСОАВИАХИМ взял на себя кропотливую работу по организации научного голубеводства в Советском Союзе. В 1925 г. был создан единый центр голубиного спорта при Центральном совете ОСОАВИАХИМа СССР, рассматривавшийся как орган координации деятельности обществ любителей голубиного спорта.
Спустя три года заместитель наркомвоенмора И.С. Уншлихт опубликовал доклад о необходимости введения в Советском Союзе «военно-голубиной повинности»: «для удовлетворения потребности РККА в военное время почтовыми голубями, необходимыми для службы связи, Наркомвоенмор считает своевременным установление военно-голубиной повинности… [При этом] возможность использования почтовых голубей во вред интересам Союза ССР диктует необходимость воспрещения содержания и разведения почтовых голубей учреждениями и лицами, не зарегистрированными в органах НКВМ и Осоавиахима, а равно запрещения всем, за исключением органов НКВМ, вывоза почтовых голубей из пределов Союза ССР и ввоза их из-за границы».
В частности, был создан питомник почтовых голубей в МГУ им . М.В. Ломоносова, военно-почтовые голубиные станции появились в нескольких городах Советского Союза. Соответственно, популяризовывалось разведение почтовых голубей и среди советских школьников и студентов, числившихся членами ОСОАВИАХИМа. Выведенных голубей молодые люди передавали военно-почтовым станциям, откуда их забирали в воинские части РККА, отвечавшие за почтовую связь между войсковыми подразделениями. Руководство по боевой подготовке войск связи РККА для частей военного голубеводства было опубликовано в 1930 г., военные тренеры-селекционеры, занимавшиеся разведением почтовых голубей, получили отдельную военно-учетную специальность и находились на особом учете.
В 1930-е гг. существовало два вида военно-голубиных станций – постоянные и подвижные. Постоянные находились в составе окружных войск связи, а подвижные находились в составе всех армейских корпусов. На развертывание подвижной военно-голубиной станции отводилось четверо суток. Подвижные военно-голубиные станции транспортировались на автомобильном или гужевом транспорте. Специалисты военно-голубиных станций готовились в Центральном учебно-опытном питомнике – школе военных и спортивных собак, переименованной в 1934 г. в Центральную школу связи собаководства и голубеводства. В том же 1934 г. в состав Научно-экспериментального института военного собаководства включили восстановленный Институт военного голубеводства РККА. С 1934 по 1938 гг. было произведено 19 выпусков слушателей курсов усовершенствования начальников стационарных военно-голубиных станций с присвоением им звания младший лейтенант. В 1938 г. было выпущено 23 младших лейтенанта – начальника военно-голубиных станций. Таким образом, в советских войсках связи на тот период имелись военные голубеводы даже с офицерскими погонами и дипломами соответствующих специалистов. Советское военное командование относилось к голубиной почте очень серьезно. Так, с началом военных действий в целях недопущения возможного использования почтовых голубей вражескими шпионами, частным лицам предписывалось сдавать голубей в отделения милиции (за исключением лиц, стоявших на особом учете в Наркомате обороны и ОСОАВИАХИМе). Командование немецких оккупационных войск также предписывало населению оккупированных территорий немедленно сдавать голубей под страхом расстрела. В свою очередь, советские войска активно использовали голубей для доставки фронтовых донесений и голуби с возложенными на них задачами справлялись достаточно эффективно.
В годы Великой Отечественной войны, по свидетельству историков, голуби доставили свыше 15 тысяч писем. Вплоть до 1944 г. голуби использовались в интересах военной разведки на большинстве направлений. Крылатые защитники Родины несли не меньшие потери, чем части, укомплектованные людьми. Каждые два месяца погибало до 30% почтовых голубей – они становились жертвами снарядов и осколков, более того – вермахт активно использовал для борьбы с почтовыми голубями специально обученных соколов и ястребов – «перехватчиков». Использование голубей в качестве средства оперативной связи военных подразделений подошло к концу лишь после окончания Второй мировой войны, в связи с ростом технического прогресса и оснащения вооруженных сил современными средствами связи.
Погиб с голубем в руках
Когда немцы оккупировали Ростов-на-Дону повторно, в июле 1942 г., одним из первых приказов оккупационных властей был запрет на разведение голубей городскими жителями. Но в период первой оккупации, длившейся всего неделю, командование вермахта не успело выпустить соответствующее постановление. Тем не менее, ко всем лицам, разводившим голубей, отношение было очень подозрительным. Попал «под колпак» оккупантов и ростовский пэтэушник шестнадцатилетний Витя Черевичкин. Тем более, немецкий штаб располагался недалеко от дома Черевичкиных и у гитлеровцев были все основания подозревать юного соседа в работе на советскую военную разведку. Ведь случаи арестов и расстрелов голубеводов на оккупированных территориях имели место и в других городах.
28 ноября 1941 г., как вспоминает сестра Вити Черевичкина Анна Ивановна, ее брат около двух часов дня отправился кормить голубей. Через полчаса Витя появился во дворе дома под конвоем вооруженного немецкого солдата. Гитлеровец подвел Витю к сараю, где находилась голубятня. Очевидцы были уверены, что сейчас немец расстреляет парня прямо у них на глазах – за разведение голубей. Однако немец потребовал от Вити голубей убить. Витя открыл леток и голуби вылетели на улицу. Немецкий конвоир повел Черевичкина в штаб. Больше родственники его не видели. Как сообщили очевидцы, Витю схватили немцы, заметив, что он подбросил в небо нескольких голубей как раз в тот момент, когда над районом пролетал советский военный самолет. Этого оказалось достаточно, чтобы оккупанты утвердились во мнении: Черевичкин или разведчик, или авианаводчик советских войск.
Вечером того же дня соседка Черевичкиных рассказала матери и сестре Вити, что немцы конвоировали Витю в сторону парка им. Фрунзе. В первые дни оккупации это место уже успело печально прославиться среди ростовчан – там немцы расстреливали красноармейцев, ополченцев и попавших под подозрение мирных жителей. Витя был избит – очевидно, в штабе его били, пытаясь выбить признания о сотрудничестве с советским командованием.
Родственники стали искать брата утром 29 ноября. В этот день по всему Ростову были слышны выстрелы и залпы орудий. Части 56-й армии и народного ополчения наступали через реку Дон, освобождая город от оккупантов. Мать Вити Фекла Васильевна и сестра Аня обыскали весь парк Фрунзе, забитый телами расстрелянных ростовчан. Но Вити среди трупов не было – нашли лишь одного подростка, но это был не Черевичкин. Вечером 29 ноября вместе с красноармейцами вернулся и старший сын семьи Черевичкиных Саша. Вскоре к нему пришел сосед Тютюнников и рассказал, что в парке Фрунзе лежит труп Вити Черевичкина. Юноша лежал в форменной куртке ремесленного училища, с мертвым голубем в руках. Шапку и калоши, которые были на Вите в день, когда его последний раз в жизни видели родственники, на трупе не нашли – видимо, кто-то из мародеров снял добротные вещи с расстрелянного парня.
Соседи и старший брат решили не везти тело Вити домой, чтобы не травмировать окончательно и так сходившую с ума от горя Феклу Васильевну. Обратились к военному командованию с просьбой – похоронить Виктора Черевичкина в парке Фрунзе вместе с расстрелянными и погибшими военнослужащими. В летнем кинотеатре делали гробы, а в центре парка в начале декабря погибшие были похоронены – в большой братской могиле. Однако Витя Черевичкин не был военнослужащим регулярной армии. Поэтому его имя на плитах, установленных после войны над братской могилой в парке Фрунзе, так и не появилось.
Когда в 1994 г. городские власти приняли решение увековечить память о погибших красноармейцах, похороненных в парке Фрунзе и высечь на мемориале «Скорбящая мать» имена всех похороненных здесь людей, Анна Ивановна – сестра Вити Черевичкина – обратилась в районный военный комиссариат с просьбой нанести на мемориал и имя своего брата, но ей отказали, так как Витя не являлся кадровым военным или призывником. Долгое время продолжалась борьба за увековечение имени Вити Черевичкина на мемориале, потребовалось даже взятие свидетельских показаний у людей, бывших очевидцами похорон Вити Черевичкина после его убийства в парке Фрунзе. Лишь в 2001 году на мемориале «Скорбящая мать» в сквере им. Фрунзе на одну из могильных плит было нанесено имя Виктора Ивановича Черевичкина.
Когда 29 ноября 1941 г. Ростов-на-Дону первый раз освободили советские войска, средства массовой информации Советского Союза стали тиражировать сообщения о зверствах оккупантов во время оккупации Ростова, так как Ростов-на-Дону был первым крупным советским городом, освобожденным от немецко-фашистских захватчиков. В советских газетах публиковались и фотографии погибших ростовчан, среди которых была и облетевшая весь мир знаменитая фотография мертвого Вити Черевичкина с голубем в руках. Кстати, эта фотография была подшита к материалам Нюрнбергского процесса над руководителями гитлеровской Германии в качестве одного из доказательств совершения гитлеровцами чудовищных преступлений против мирного населения на территории Советского Союза.
Вспоминает очевидец А. Агафонов: «Когда наши, вошли в город, в первый же день появилась нота Народного комиссариата иностранных дел, подписанная Молотовым: «О зверствах немецко-фашистских захватчиков в Ростове-на-Дону» и листовки. Там, в частности, сообщалось о расстреле 14-летнего мальчика из ремесленного училища — Вити Черевичкина. Убитого Витю Черевичкина я видел, мы бегали туда. Хотя расстрелян он был не там, где говорилось в листовке. Он был расстрелян в парке имени Фрунзе. И был он постарше. Но это я узнал позже, когда собирал материалы о нем для своей повести. А тогда мы просто увидели: он лежал без головного убора, как бы прислонившись к стене. Пули вырвали клочки из его ватника. Держал он в руках обезглавленного голубя. Рядом валялись тушки других голубей. Потом он стал легендарным. Его именем назвали улицу, сложили песню «Жил в Ростове Витя Черевичкин». Кинокадры и фотодокументы о нем фигурировали на Нюрнбергском процессе» (Смирнов В.В. Ростов под тенью свастики. Ростов-на-Дону, 2006).
Витя Черевичкин был героем в любом случае
После окончания войны в честь Вити Черевичкина переименовали в честь героя улицу 2-ю Майскую, где жила его семья, установили памятник и мемориальную доску. Александровский сад – один из парков на бывшей границе Ростова и Нахичевани, после их объединения оказавшийся в центре города, был назван детским парком им. Вити Черевичкина. В 1961 г. в парке воздвигли бронзовый бюст Вити Черевичкина с голубем в руках. К бюсту примыкает мемориальный пилон с барельефами юных героев советской пионерии – Зины Портновой, Лени Голикова, Марата Козея и других маленьких воинов.
Судьба родственников Вити сложилась по-разному. Отец Вити - Иван Алексеевич Черевичкин, пройдя всю войну, вернулся домой живым. А вот брату Александру не посчастливилось – он был призван в феврале 1942 г., а в августе 1943 г. погиб в боях на Миус-фронте. Фекла Васильевна и ее дочери после повторного освобождения Ростова в 1943 г. вернулись из эвакуации и долгое время жили в поселке Ясная Поляна – что в Кизитериновской балке, между Нахичеванью и казачьей станицей Александровкой, впоследствии также вошедшей в состав города. Квартиру Черевичкиных на 28-й линии заняли другие люди, пока Фекла Васильевна и дочери были в эвакуации. Но семья не сильно переживала по этому поводу – мать все равно не смогла бы жить в доме, откуда увели на смерть ее младшего сына Виктора и где все напоминало о сыновьях, отобранных у нее войной.
После десяти лет работы на заводе «Красный Аксай», Анна Ивановна Аксененко – сестра Вити Черевичкина – получила собственную квартиру, также в Пролетарском районе Ростова-на-Дону. В годы войны, еще совсем подростком, она работала на «Ростсельмаше» - изготовляла мины. Долгое время, пока была жива мать Вити Черевичкина Фекла Васильевна, ее и сестер Анну Ивановну Алексеенко и Галину Ивановну Миронову регулярно приглашали на памятные мероприятия в честь Вити Черевичкина в детский парк, носящий и по сей день имя юного героя, где их чествовали ростовские школьники.
И все же, был или не был Витя Черевичкин подпольщиком? Прямых данных о том, что Виктор сотрудничал с советским военным командованием в Батайске и выполнял разведывательные поручения, находясь в оккупированном немцами Ростове, не имеется до сих пор. Возможно, именно отсутствие прямых доказательств участия Вити в подпольной деятельности и объясняет тот факт, по которому ему так и не было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. Однако, по воспоминаниям сестры Анны Ивановны, после освобождения Ростова домой к Черевичкиным пришла группа из пяти советских офицеров, которые выразили соболезнования по поводу погибшего сына (офицеры, как вспоминает сестра героя, были грязные и мокрые – то есть, направлялись к Черевичкиным чуть ли не с передовой). Вряд ли в условиях военного времени, когда в городе гибли сотни мирных жителей, командование отправило бы нескольких офицеров выражать соболезнования родственникам, если бы погибший не имел отношения к обороне Ростова.
Другим доказательством участия Вити Черевичкина в разведывательной работе называют таинственное исчезновение голубей из его голубятни. В тот злополучный день, когда Витя выпустил птиц на глазах немецкого солдата, они вылетели из голубятни и расселись на крышах дома и дворовых строений. На следующее утро их уже не было, хотя голуби всегда склонны возвращаться в голубятню. Объясняться это может тем, что голубятня этих голубей в действительности находилась в Батайске, куда Витя и отправлял их с письмами – донесениями.
Однако, многие современные исследователи и журналисты сомневаются в том, что юный Витя действительно был причастен к снабжению советских войск на левом берегу р.Дон разведывательными данными. Так, А. Мороз в статье «Белые крылья» (Пионер, 2007, № 6) утверждает, что в 1941 г., во время первой оккупации Ростова, к Вите Черевичкину не могли попасть голуби, используемые советскими воинскими частями в районе Батайска (впрочем, критики версии о «случайном расстреле» Вити Черевичкина утверждают, что почтовых голубей Витя мог брать еще до оккупации у батайского ОСОАВИАХИМа и тогда голуби могли запросто летать в свою голубятню в Батайске). Однако, даже те авторы, кто сомневается в реальной причастности Вити Черевичкина к разведывательной деятельности в тылу немцев во время оккупации Ростова, не могут не согласиться с тем, что ростовский паренек, разводивший голубей и не пожелавший отказаться от них даже перед лицом смерти, достоин всемерного уважения и признания героем.
Как бы там ни было, но подвиг Вити Черевичкина неоспорим. Этот юный ростовчанин поступил как настоящий герой, не поступившись своими принципами. Во-первых, он отказался избавляться от голубей после оккупации города, хотя представлял, чем это может ему грозить. Во-вторых, он не стал убивать голубей по приказу немецкого солдата, а спас им жизнь, отпустив их на волю. Наконец, Витя не просил о пощаде, не стал сотрудничать с немцами, а мужественно принял смерть, до конца сохраняя верность и своей Родине, и своим маленьким пернатым друзьям. А память о Вите, как и подобает настоящим героям, сохранилась в народной песне:
Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал.
И в свободный час всегда обычно
Голубей любимых выпускал.
Припев:
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в солнечную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись.
Жизнь была прекрасной и счастливой,
О, моя любимая страна
Юность, ты пришла с улыбкой милой,
Но внезапно грянула война.
"Дни пройдут, победа – красной птицей,
Разобьём фашистский чёрный шквал.
Снова в школе буду я учиться!" –
Так обычно Витя напевал.
Но однажды мимо дома Вити
Шёл отряд захватчиков-зверей.
Офицер вдруг крикнул: "Отберите
У мальчишки этих голубей!"
Мальчик долго им сопротивлялся,
Он ругал фашистов, проклинал,
Но внезапно голос оборвался,
И убит был Витя наповал.
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
Видно, сиротами родились.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись...
Информация