«Орёл» против «Микасы»
Сидя в боевой рубке «Орла», Новиков все больше и больше погружался в тяжелые раздумья. С тех пор как на корабле произошло восстание, минуло уже пять дней, и восторг от командования первоклассным линкором постепенно сменился напряженным ожиданием. Покинув Вторую Тихоокеанскую эскадру 10 мая, «Орел» двигался зигзагами, самым малым ходом, южнее острова Чеджуо. «То, что мы избавились от этого дурака Рожественского, очень здорово, но что делать дальше? — размышлял Новиков. — Куда теперь идти? Что случилось с нашей эскадрой?» Эти вопросы теперь не давали покоя молодому 26-летнему командиру. За броней послышались шаги. В рубку вошел командир БЧ-2 Костенко.
— Что загрустил, Силыч?
— Команда доверила мне огромную ответственность: свои жизни, корабль. А что мне делать с этим, не знаю, — проворчал Новиков. — А как твои успехи, Володя?
— У меня не очень хорошо. Часть господ-офицеров пришлось выбросить за борт еще десятого числа. Сам знаешь. Командовать некому. Навыки очень слабые. У товарища Румса его торпедисты из БЧ-3 тоже продемонстрировали очень слабую выучку. Одному торпедой палец придавило.
Новиков задумчиво посмотрел на главного инженера. Положение действительно складывалось незавидное. Угля для прорыва в Манилу явно хватало впритык. Для прорыва на Курилы вокруг Японии не хватало вообще. В 20-46 корабельная радиостанция перехватила сообщение, из которого явствовало, что Вторая Тихоокеанская Эскадра полностью разгромлена в бою у острова Цусима. Основная часть кораблей потоплена. Остальные рассеяны. Сам Рожественский со штабом исчез в неизвестном направлении.
— Я так и знал, черт! — сквозь зубы выругался Новиков. — А ведь теперь наша участь! Оставшиеся офицеры чем занимаются, Володя?
— Я передал их в распоряжение Бакланова. На хозработах сейчас. Медяшку драят. Паисия я заряжающим в шестидюймовую установку определил. Языком много мелет, пусть теперь поработает. Сакеллари гальюн чистил, — ответил Костенко.
На следующее утро в 10-00 «Орел» уже шел южнее остров Цусима. Команда находилась в тревожном ожидании. На боевых марсах наблюдатели вглядывались в линию горизонта. В боевой рубке, блестя полированными корпусами, медленно обшаривали горизонт два визира системы центральной преднаводки. Операторы в объективы их оптических глаз пытались поймать любую мелочь. От тяжелых свинцовых волн Японского моря веяло какой-то непонятной дурнотой. В 11-16 наблюдатель с марса фок-мачты доложил о замеченном на горизонте дыме. Его тут же поймали в ВЦН. Цель постепенно приближалась и спустя час в четырехкратную оптику разглядели японский броненосец «Микаса». Он был один и не имел никаких внешних повреждений. Измерили дистанцию — 110 кабельтовых.
— Что делать будем, Силыч? Сейчас дадим пары полного хода, вполне можно попробовать удрать.
— Да уголь только пожжем. Как потом до Курил добираться? И где гарантия, что нас не примут на курсе? Ведь мы уже обнаружены. И неужели мы вот так просто сбежим, Володя? Это же противоречит тому новому миру, той новой идеологии, о которой мы с тобой так долго говорили, Владимир Полиектович. Нет уж. Надо сражаться.
Загремел сигнал боевой тревоги. Спустя несколько секунд по палубам послышался топот многочисленных ног. Верхняя палуба быстро очищалась. Орудия расчехляли и готовили к бою. Леера заваливали по-боевому. Глубоко внутри судна приглушенно загудели многочисленные электродвигатели. Напористо зашипел пар. Вздрогнув, три 152-мм башни левого борта одновременно быстро повернулись и уперлись в цель дулами своих орудий. Чуть позднее, медленно и грузно, такое же положение заняли и тяжелые башни 305-мм орудий. Лязгали затворы и шторки системы подачи. Щелкали многочисленные концевики и магнитные пускатели. «Орел» готовился к бою — первому в истории бою советского боевого корабля с капиталистической чумой…[/i]
Конечно, такой вариант развития событий был крайне маловероятен, однако сама по себе гипотетическая дуэль новейшего отечественного броненосца «Орел» с японским «Микасой», который многими специалистами считается как минимум лучшим западным линейным кораблем того периода, естественно вызывает немалый интерес. Период «большой судостроительной программы» конца 19-го века для нашего флота характерен тем, что это было единственное время, когда наша промышленность сдавала флоту корабли основного класса — линкоры новейшей на то время конструкции. Причем, вопреки обыкновению, делала это вовремя. Таким образом, несмотря на широко разрекламированную отсталость «аграрной» царской России, отечественная промышленность и наука в тот период вполне реально участвовали в «кубке конструкторов» среди мировых держав. В элитарном соревновании — соревновании линкоров. Да, это не помогло отечественному ВМФ в годы Русско-японской войны, т.к. для прогнившего насквозь высшего военно-политического руководства флота самая современная техника была как мертвому припарки, однако сей весьма приятный для нас факт таки налицо.
В статье мы постараемся рассчитать возможный исход боя между нашим «Орлом» и японским «Микасой», а также оценим возможности этих линкоров по другим категориям. Наш «Орел» был введен в состав ВМФ 1 октября 1904 года. Входил в серию линкоров типа «Бородино» (первый линкор этого типа вступил в состав ВМФ России 12 октября 1903 года).
«Орел», 1904 год. Водоизмещение: 14 400 т. Размеры: 121,2х23,2х7,9 м. Бронирование: монолитное крупповское. Максимальная толщина сплошной броневой плиты: 254 мм. Вооружение: 2-2х305 мм/L40 АУ ГК (до 14,8 км), 6-2х152 мм/L45 АУ СК (до 11,3 км), 20-75 мм/L50 АУ ПМК (до 6,5 км), 20-47 мм АУ ПКМ, 10-7,62 мм П, 4-381мм ТА (до 0,9 км), 20 мин. ГЭУ: паровая, паровые машины 2х7 900 л.с. (15 800 л.с.). Максимальная скорость: 17,8уз. Максимальная дальность: 3 200 миль.
Японский корабль «Микаса» был несколько старше нашего «Орла». Вошел в состав японского флота 1 марта 1902 года. Являлся глубоко модернизированным вариантом британских броненосцев типа «Маджестик». Корабль целиком строился в Англии — «владычицы морей» того времени.
«Микаса», 1902 год. Водоизмещение: 15 140 т. Размеры: 131х23,2х8,3 м. Бронирование: монолитное крупповское. Максимальная толщина сплошной броневой плиты: 356 мм. Вооружение: 2-2х305 мм/L42,5 АУ ГК (до 13,7 км), 14-152 мм/L42,5 АУ СК (до 9,1км), 20-76 мм АУ ПМК (до 7,4км), 4-47 мм АУ ПМК, 4-457 мм ТА (до 2,5км). ГЭУ: паровая, паровые машины 2х8 000 л.с. (16 000 л.с.). Максимальная скорость: 18,3уз. Максимальная дальность: 4 600 миль.
Если сравнивать данные корабли, оперируя лишь этими самыми базовыми цифрами, то видно, что у «Микасы» характеристики «чуть-чуть» получше, чем у нашего линкора. В самом деле, у «Микасы» чуть-чуть большее водоизмещение, чуть-чуть большее количество стволов среднего калибра, чуть-чуть большая скорость, более высокая дальность, более мощное торпедное вооружение. Наш «Орел» превосходит японца только в большем количестве малокалиберной артиллерии, наличии множества пулеметов, наличии мин заграждения, что, несомненно, в каких-то условиях делает его более полезным и эффективным кораблем. Однако наличие всего этого вооружения почти никак не может повлиять на итоги морского боя между этими линкорами. Исходя из анализа их бортового вооружения, можно сделать первый вывод относительного того, как этот бой будет протекать. Во первых, превосходство в скорости у «Микасы» над «Орлом» в 0,5 уз не даст японцу никакого преимущества на начальном этапе боя. Пол-узла — это всего 0,9 км/ч. С учетом расстояний в морских баталиях на такую мизерную разницу в скорости можно смело не обращать внимание. Следовательно, очевидная тактика только одна: сблизившись на достаточное расстояние для эффективного применения артиллерии, вести непрерывный обстрел цели до тех пор, пока цель либо начнет тонуть, либо полностью (или почти полностью) будет вынуждена прекратить ответный огонь. После чего идет еще большее сближение: на дальность применения корабельных торпед и окончательный расстрел ими вражеского линкора. Системы управления огнем обоих кораблей обеспечивают эффективное применение артиллерии на расстоянии не более 10 километров. Дальше вероятность попадания во вражеский корабль стремительно приближалась к нулю. Кроме того, расстояние в 10 километров — предельное для артиллерии среднего калибра, потому следовало ожидать, что «Орел» и «Микаса», обменявшись несколькими залпами двенадцатидюймовых орудий с дистанции 70-80 кабельтовых (скорее всего, безрезультатными), быстро сократят дистанцию до ~40 кабельтовых — комфортного для обоих противников расстояния из соображений точности и дальности стрельбы их корабельной артиллерии.
Прежде чем начать анализ, стоит заострить внимание на возможностях этой самой корабельной артиллерии. Причем не как таковой, а в комплексе с имеющимися на тот момент боеприпасами. Главным калибром «Орла» были две спаренные башенные артустановки. Каждая с парой орудий 305 мм/L40. «Микаса» также располагал двумя башенными артустановками, несшими по паре орудий 305 мм/L42,5. Сравнительные характеристики возможностей этих артсистем приведены в таблице 1.
Артустановки главного калибра нашего «Орла» превосходили японские по углам наведения (безусловно), по дальности стрельбы (как следствие), по начальной скорости снарядов и соответственно точности огня практически на всех дистанциях. Ну, и по предельной бронепробиваемости, что называется, «в упор». Зато артустановки главного калибра «Микасы» обладали рядом более применимых в реальном бою достоинств — значительно более тяжелые снаряды, почти в два раза больший вес взрывчатки в каждом фугасном снаряде. Почти в два раза более высокая техническая скорострельность. Более высокая пробивная способность японских бронебойных снарядов на реальных дистанциях боя также идет в зачет японскому линкору. При том количество взрывчатки в японском бронебойном снаряде было не намного меньше, чем в нашем осколочном, что делает его своего рода полубронебойным снарядом. К другим недостаткам данных корабельных артустановок относятся некачественные взрыватели. Причем и с той, и с другой стороны. Наши часто не срабатывали, в результате чего фугасный снаряд почти не наносил вреда цели (бронебойный, естественно, наносил вред и не взорвавшись). Японские часто взрывались в момент выстрела, в результате чего ствол орудия отрывало и орудие выходило из строя до ремонта в родном порту. Кроме того, японские снаряды взрывались практически мгновенно — без замедления. А взрыв 20-кг ВВ снаружи бронированного борта не так опасен, как взрыв 5-кг глубоко внутри судна, как это было рассчитано в наших снарядах, имевших взрыватели с замедлением 0,01 с. В зачет артиллерии «Орла» можно еще отнести высокое расположение носовой установки, в результате чего она могла прицельно стрелять при любой погоде. Более высокая скорострельность тяжелой артиллерии «Микасы» играла роль на очень близких дистанциях боя (на дальности ДПВ), где до предела упрощался процесс прицеливания. В бою на нормальной дистанции эта разница не играла почти никакой роли, т. к. время расчета и прицеливания занимало порядка 2-3 минут на каждый залп (а стрелять не прицельно из таких установок никто не даст). Артиллерия среднего калибра была не менее важной составляющей частью артиллерийского комплекса обоих кораблей. Сравнительные характеристики среднекалиберных артсистем «Орла» и «Микасы» приведены в таблице 2.
По аналогии с главным калибром среднекалиберные установки «Орла» превосходили японские по углам обстрела и дальнобойности, а также по начальной скорости (и соответственно точности). Но самым главным достоинством отечественных 152-мм башенных артустановок была существенно более высокая бронепробиваемость — в среднем на 20%. Кроме того, высокое их расположение обеспечивало уверенную стрельбу практически при любой погоде. Японские 152-мм казематные установки традиционно имели чуть больший вес снаряда и существенно больший заряд ВВ плюс большую скорострельность. Кроме того, «Микаса» нес на два 152-мм орудия больше. Достоинства и недостатки взрывателей аналогичны орудиям главного калибра. Существенным недостатком среднекалиберной артиллерии «Микасы» было ее неважная защищенность вследствие казематной компоновки. Но главное то, что 10 из 14 шестидюймовых орудий располагались на нижней батарейной палубе на очень небольшом расстоянии от воды (примерно на таком же расстоянии от воды располагались 75-мм орудия средней батареи в «Орле»). В результате при сколько-нибудь сильном волнении использовать их не получится. Исключительно ручные приводы наводки также не добавляют бонусов японскому линкору.
Что касается малокалиберной артиллерии, то ее эффективность примем условно одинаковой, однако заметим, что 20 75-мм орудий «Орла» имели неплохую для своего уровня защиту — не хуже, чем 152-мм орудия на «Микасе». В тоже время 76-мм пушки «Микасы» стояли открыто на мостиках, и пользоваться ими в бою вряд ли получится.
Подводя итог по артиллерии обоих кораблей, вернемся к тому, про что вскользь уже сказали — взрывателям и взрывчатке. Так вот, взрыватели на отечественных боеприпасах, конечно, были плохие. Они очень часто не срабатывали, в результате чего эффективность отечественных фугасных снарядов была очень низкой — в них и так было почти в два раза меньше взрывчатки, чем в японских снарядах. Однако для бронебойных снарядов это было не столь важно, т. к., пробивая броню, они все равно несли хаос и разрушение внутренностям вражеского корабля. Японские снаряды, как уже было сказано, имели взрыватели мгновенного действия (менее 0,0001 с), что сразу обесценивает их бронебойные снаряды, несмотря на отличные характеристики бронепробиваемости. В общем-то, бронебойными их можно было назвать лишь условно — конечно, они могли пробить броню, но проникнуть глубоко внутрь судна им было не по силам — взрыв происходил куда раньше. Естественно, что при таком раскладе «критануть» таким снарядом жизненно важные части линкора (которые обычно располагаются глубоко внутри) было невозможно. Максимум, на что были способные бронебойные снаряды «Микасы», — сделать в борту вражеского корабля дырки, т. е. нанести повреждения 2-й категории опасности. Получается, что боеприпасам «Микасы» даже на фоне «плохих» снарядов «Орла» блеснуть откровенно нечем.
Что касается самой взрывчатки, то ее фугасное воздействие определяется специальным параметром, который называется "фугасностью". Фугасность — работоспособность ВВ, способность разрушить окружающие материалы. Эта характеристика определяется количеством образующихся при взрыве газов. Чем больше образуется газов, тем большую работу способно выполнить данное ВВ. Измеряется фугасность в кубических сантиметрах по методу Трауцля. Значение фугасности для шимозы — 290 см^3. Для пироксилина — 420 см^3. Таким образом, пироксилин не только не уступает "в 1,4 раза" шимозе, но наоборот, превосходит ее в 1,45 раза. Миф о превосходстве шимозы над пироксилином появился потому, что при расчете ее эффективности пытались оперировать т. н. «скоростью детонации» шимозы — 7200 м/с. У влажного пироксилина она составляет 6000 м/с. Это ошибочный расчет. Так определяется отнюдь не "сила", а кинетическая энергия, которая не имеет отношения к энергии взрыва.
Суммируя все выше сказанное, можно сделать вывод, что по главному калибру «Орел» мог противопоставить японцу вполне адекватную силу огня, а с учетом более мощной среднекалиберной артиллерии (даже с учетом меньшего количества стволов), пожалуй, даже имел некоторое превосходство (особенно возрастающее с ухудшением погоды). Которым, правда надо было еще суметь воспользоваться в бою, т. к. и у «Микасы» был свой «конек», способный при правильно выбранной тактике боя принести ему победу на «Орлом».
Что касается торпед, то тут безоговорочное преимущество имеет японец, т. к. дальность пуска его торпед в 2,5-3 раза превосходит предельные возможности торпед русского корабля. Исходя из анализа возможностей бортовой артиллерии (а командиры обоих линкоров должны быть осведомлены относительно этих возможностей), вырисовывается следующая тактика боя. Наиболее очевидная тактика для «Микасы» — удерживать дистанцию с «Орлом» порядка 45 кабельтовых (на пределе действия среднекалиберной артиллерии) и развить до предела огонь бортовой артиллерии, особенно среднекалиберной, применяя только мощные фугасные снаряды. Расчет тут на подавление «Орла» градом фугасов, которые вызовут многочисленные пожары и разрушат все наружное оборудование русского линкора, не позволяя ему прицельно вести ответный огонь. Собственно, именно такую тактику японцы в действительности использовали в Цусимском бою 15 мая 1905 года. Далее следует полный вывод из строя всей артиллерии «Орла», потом сближение и торпедная атака на добивание. «Орлу» нечего было пытаться одолеть японца в «его песочнице» — то есть аналогичным обстрелом противника фугасными снарядами. Надо использовать свои средства. И они есть.
Во-первых, можно попробовать поразить японца в палубу бронебойными снарядами с предельной дистанции ~80 кабельтовых. Да, вероятность попадания невелика, но даже одно удачное попадание могло стать роковым. Также есть вариант использовать бронебойные снаряды против бортовой брони японского корабля, но для этого «Орлу» необходимо было сблизиться с ним на дистанцию порядка 20-30 кабельтовых. Ближе нельзя, т. к. тут скажется более высокая скорострельность 305-мм артустановок «Микасы». Кроме того, подойдя совсем уж близко, можно нарваться на японские «Лонг-Лэнсы» Цусимского разлива. 20-30 кабельтовых — очень хорошая для «Орла» дистанция боя с «Микасой». Тут сыграет свою роль и мощная батарея 75-мм орудий русского линкора. В этом деле «Орлу» может помочь его весьма совершенный для того времени артиллерийский комплекс. «Микаса» может находиться по отношению в противнику либо в траверзе, либо на углах от него не более 60 градусов, так как при большем повороте (например, при попытке удрать, догнать или занять более выгодную позицию) у «Микасы» остается всего два 305-мм орудия (уже при отклонении более 30 градусов) и одно-два калибра 152 мм. «Орел» в этом отношении куда более свободен — как он ни вертись, но 6-8 152-мм орудий будут стрелять по врагу, а все четыре 305-мм орудия будут работать при углах от траверза вплоть до 45 градусов. Любителям постоянно вспоминать про 0,5-узловое превосходство в скорости «Микасы» стоит потрудиться помножить их скорости на косинусы (Cosf) этих самых углов.
Итак, с тактикой боя определились. Пора переходить к моделированию этой тяжкой дуэли. Но это — в следующей части.
Продолжение следует…
— Что загрустил, Силыч?
— Команда доверила мне огромную ответственность: свои жизни, корабль. А что мне делать с этим, не знаю, — проворчал Новиков. — А как твои успехи, Володя?
— У меня не очень хорошо. Часть господ-офицеров пришлось выбросить за борт еще десятого числа. Сам знаешь. Командовать некому. Навыки очень слабые. У товарища Румса его торпедисты из БЧ-3 тоже продемонстрировали очень слабую выучку. Одному торпедой палец придавило.
Новиков задумчиво посмотрел на главного инженера. Положение действительно складывалось незавидное. Угля для прорыва в Манилу явно хватало впритык. Для прорыва на Курилы вокруг Японии не хватало вообще. В 20-46 корабельная радиостанция перехватила сообщение, из которого явствовало, что Вторая Тихоокеанская Эскадра полностью разгромлена в бою у острова Цусима. Основная часть кораблей потоплена. Остальные рассеяны. Сам Рожественский со штабом исчез в неизвестном направлении.
— Я так и знал, черт! — сквозь зубы выругался Новиков. — А ведь теперь наша участь! Оставшиеся офицеры чем занимаются, Володя?
— Я передал их в распоряжение Бакланова. На хозработах сейчас. Медяшку драят. Паисия я заряжающим в шестидюймовую установку определил. Языком много мелет, пусть теперь поработает. Сакеллари гальюн чистил, — ответил Костенко.
На следующее утро в 10-00 «Орел» уже шел южнее остров Цусима. Команда находилась в тревожном ожидании. На боевых марсах наблюдатели вглядывались в линию горизонта. В боевой рубке, блестя полированными корпусами, медленно обшаривали горизонт два визира системы центральной преднаводки. Операторы в объективы их оптических глаз пытались поймать любую мелочь. От тяжелых свинцовых волн Японского моря веяло какой-то непонятной дурнотой. В 11-16 наблюдатель с марса фок-мачты доложил о замеченном на горизонте дыме. Его тут же поймали в ВЦН. Цель постепенно приближалась и спустя час в четырехкратную оптику разглядели японский броненосец «Микаса». Он был один и не имел никаких внешних повреждений. Измерили дистанцию — 110 кабельтовых.
— Что делать будем, Силыч? Сейчас дадим пары полного хода, вполне можно попробовать удрать.
— Да уголь только пожжем. Как потом до Курил добираться? И где гарантия, что нас не примут на курсе? Ведь мы уже обнаружены. И неужели мы вот так просто сбежим, Володя? Это же противоречит тому новому миру, той новой идеологии, о которой мы с тобой так долго говорили, Владимир Полиектович. Нет уж. Надо сражаться.
Загремел сигнал боевой тревоги. Спустя несколько секунд по палубам послышался топот многочисленных ног. Верхняя палуба быстро очищалась. Орудия расчехляли и готовили к бою. Леера заваливали по-боевому. Глубоко внутри судна приглушенно загудели многочисленные электродвигатели. Напористо зашипел пар. Вздрогнув, три 152-мм башни левого борта одновременно быстро повернулись и уперлись в цель дулами своих орудий. Чуть позднее, медленно и грузно, такое же положение заняли и тяжелые башни 305-мм орудий. Лязгали затворы и шторки системы подачи. Щелкали многочисленные концевики и магнитные пускатели. «Орел» готовился к бою — первому в истории бою советского боевого корабля с капиталистической чумой…[/i]
Конечно, такой вариант развития событий был крайне маловероятен, однако сама по себе гипотетическая дуэль новейшего отечественного броненосца «Орел» с японским «Микасой», который многими специалистами считается как минимум лучшим западным линейным кораблем того периода, естественно вызывает немалый интерес. Период «большой судостроительной программы» конца 19-го века для нашего флота характерен тем, что это было единственное время, когда наша промышленность сдавала флоту корабли основного класса — линкоры новейшей на то время конструкции. Причем, вопреки обыкновению, делала это вовремя. Таким образом, несмотря на широко разрекламированную отсталость «аграрной» царской России, отечественная промышленность и наука в тот период вполне реально участвовали в «кубке конструкторов» среди мировых держав. В элитарном соревновании — соревновании линкоров. Да, это не помогло отечественному ВМФ в годы Русско-японской войны, т.к. для прогнившего насквозь высшего военно-политического руководства флота самая современная техника была как мертвому припарки, однако сей весьма приятный для нас факт таки налицо.
В статье мы постараемся рассчитать возможный исход боя между нашим «Орлом» и японским «Микасой», а также оценим возможности этих линкоров по другим категориям. Наш «Орел» был введен в состав ВМФ 1 октября 1904 года. Входил в серию линкоров типа «Бородино» (первый линкор этого типа вступил в состав ВМФ России 12 октября 1903 года).
«Орел», 1904 год. Водоизмещение: 14 400 т. Размеры: 121,2х23,2х7,9 м. Бронирование: монолитное крупповское. Максимальная толщина сплошной броневой плиты: 254 мм. Вооружение: 2-2х305 мм/L40 АУ ГК (до 14,8 км), 6-2х152 мм/L45 АУ СК (до 11,3 км), 20-75 мм/L50 АУ ПМК (до 6,5 км), 20-47 мм АУ ПКМ, 10-7,62 мм П, 4-381мм ТА (до 0,9 км), 20 мин. ГЭУ: паровая, паровые машины 2х7 900 л.с. (15 800 л.с.). Максимальная скорость: 17,8уз. Максимальная дальность: 3 200 миль.
Японский корабль «Микаса» был несколько старше нашего «Орла». Вошел в состав японского флота 1 марта 1902 года. Являлся глубоко модернизированным вариантом британских броненосцев типа «Маджестик». Корабль целиком строился в Англии — «владычицы морей» того времени.
«Микаса», 1902 год. Водоизмещение: 15 140 т. Размеры: 131х23,2х8,3 м. Бронирование: монолитное крупповское. Максимальная толщина сплошной броневой плиты: 356 мм. Вооружение: 2-2х305 мм/L42,5 АУ ГК (до 13,7 км), 14-152 мм/L42,5 АУ СК (до 9,1км), 20-76 мм АУ ПМК (до 7,4км), 4-47 мм АУ ПМК, 4-457 мм ТА (до 2,5км). ГЭУ: паровая, паровые машины 2х8 000 л.с. (16 000 л.с.). Максимальная скорость: 18,3уз. Максимальная дальность: 4 600 миль.
Если сравнивать данные корабли, оперируя лишь этими самыми базовыми цифрами, то видно, что у «Микасы» характеристики «чуть-чуть» получше, чем у нашего линкора. В самом деле, у «Микасы» чуть-чуть большее водоизмещение, чуть-чуть большее количество стволов среднего калибра, чуть-чуть большая скорость, более высокая дальность, более мощное торпедное вооружение. Наш «Орел» превосходит японца только в большем количестве малокалиберной артиллерии, наличии множества пулеметов, наличии мин заграждения, что, несомненно, в каких-то условиях делает его более полезным и эффективным кораблем. Однако наличие всего этого вооружения почти никак не может повлиять на итоги морского боя между этими линкорами. Исходя из анализа их бортового вооружения, можно сделать первый вывод относительного того, как этот бой будет протекать. Во первых, превосходство в скорости у «Микасы» над «Орлом» в 0,5 уз не даст японцу никакого преимущества на начальном этапе боя. Пол-узла — это всего 0,9 км/ч. С учетом расстояний в морских баталиях на такую мизерную разницу в скорости можно смело не обращать внимание. Следовательно, очевидная тактика только одна: сблизившись на достаточное расстояние для эффективного применения артиллерии, вести непрерывный обстрел цели до тех пор, пока цель либо начнет тонуть, либо полностью (или почти полностью) будет вынуждена прекратить ответный огонь. После чего идет еще большее сближение: на дальность применения корабельных торпед и окончательный расстрел ими вражеского линкора. Системы управления огнем обоих кораблей обеспечивают эффективное применение артиллерии на расстоянии не более 10 километров. Дальше вероятность попадания во вражеский корабль стремительно приближалась к нулю. Кроме того, расстояние в 10 километров — предельное для артиллерии среднего калибра, потому следовало ожидать, что «Орел» и «Микаса», обменявшись несколькими залпами двенадцатидюймовых орудий с дистанции 70-80 кабельтовых (скорее всего, безрезультатными), быстро сократят дистанцию до ~40 кабельтовых — комфортного для обоих противников расстояния из соображений точности и дальности стрельбы их корабельной артиллерии.
Прежде чем начать анализ, стоит заострить внимание на возможностях этой самой корабельной артиллерии. Причем не как таковой, а в комплексе с имеющимися на тот момент боеприпасами. Главным калибром «Орла» были две спаренные башенные артустановки. Каждая с парой орудий 305 мм/L40. «Микаса» также располагал двумя башенными артустановками, несшими по паре орудий 305 мм/L42,5. Сравнительные характеристики возможностей этих артсистем приведены в таблице 1.
Таблица 1
Артустановки главного калибра нашего «Орла» превосходили японские по углам наведения (безусловно), по дальности стрельбы (как следствие), по начальной скорости снарядов и соответственно точности огня практически на всех дистанциях. Ну, и по предельной бронепробиваемости, что называется, «в упор». Зато артустановки главного калибра «Микасы» обладали рядом более применимых в реальном бою достоинств — значительно более тяжелые снаряды, почти в два раза больший вес взрывчатки в каждом фугасном снаряде. Почти в два раза более высокая техническая скорострельность. Более высокая пробивная способность японских бронебойных снарядов на реальных дистанциях боя также идет в зачет японскому линкору. При том количество взрывчатки в японском бронебойном снаряде было не намного меньше, чем в нашем осколочном, что делает его своего рода полубронебойным снарядом. К другим недостаткам данных корабельных артустановок относятся некачественные взрыватели. Причем и с той, и с другой стороны. Наши часто не срабатывали, в результате чего фугасный снаряд почти не наносил вреда цели (бронебойный, естественно, наносил вред и не взорвавшись). Японские часто взрывались в момент выстрела, в результате чего ствол орудия отрывало и орудие выходило из строя до ремонта в родном порту. Кроме того, японские снаряды взрывались практически мгновенно — без замедления. А взрыв 20-кг ВВ снаружи бронированного борта не так опасен, как взрыв 5-кг глубоко внутри судна, как это было рассчитано в наших снарядах, имевших взрыватели с замедлением 0,01 с. В зачет артиллерии «Орла» можно еще отнести высокое расположение носовой установки, в результате чего она могла прицельно стрелять при любой погоде. Более высокая скорострельность тяжелой артиллерии «Микасы» играла роль на очень близких дистанциях боя (на дальности ДПВ), где до предела упрощался процесс прицеливания. В бою на нормальной дистанции эта разница не играла почти никакой роли, т. к. время расчета и прицеливания занимало порядка 2-3 минут на каждый залп (а стрелять не прицельно из таких установок никто не даст). Артиллерия среднего калибра была не менее важной составляющей частью артиллерийского комплекса обоих кораблей. Сравнительные характеристики среднекалиберных артсистем «Орла» и «Микасы» приведены в таблице 2.
Таблица 2
По аналогии с главным калибром среднекалиберные установки «Орла» превосходили японские по углам обстрела и дальнобойности, а также по начальной скорости (и соответственно точности). Но самым главным достоинством отечественных 152-мм башенных артустановок была существенно более высокая бронепробиваемость — в среднем на 20%. Кроме того, высокое их расположение обеспечивало уверенную стрельбу практически при любой погоде. Японские 152-мм казематные установки традиционно имели чуть больший вес снаряда и существенно больший заряд ВВ плюс большую скорострельность. Кроме того, «Микаса» нес на два 152-мм орудия больше. Достоинства и недостатки взрывателей аналогичны орудиям главного калибра. Существенным недостатком среднекалиберной артиллерии «Микасы» было ее неважная защищенность вследствие казематной компоновки. Но главное то, что 10 из 14 шестидюймовых орудий располагались на нижней батарейной палубе на очень небольшом расстоянии от воды (примерно на таком же расстоянии от воды располагались 75-мм орудия средней батареи в «Орле»). В результате при сколько-нибудь сильном волнении использовать их не получится. Исключительно ручные приводы наводки также не добавляют бонусов японскому линкору.
Что касается малокалиберной артиллерии, то ее эффективность примем условно одинаковой, однако заметим, что 20 75-мм орудий «Орла» имели неплохую для своего уровня защиту — не хуже, чем 152-мм орудия на «Микасе». В тоже время 76-мм пушки «Микасы» стояли открыто на мостиках, и пользоваться ими в бою вряд ли получится.
Подводя итог по артиллерии обоих кораблей, вернемся к тому, про что вскользь уже сказали — взрывателям и взрывчатке. Так вот, взрыватели на отечественных боеприпасах, конечно, были плохие. Они очень часто не срабатывали, в результате чего эффективность отечественных фугасных снарядов была очень низкой — в них и так было почти в два раза меньше взрывчатки, чем в японских снарядах. Однако для бронебойных снарядов это было не столь важно, т. к., пробивая броню, они все равно несли хаос и разрушение внутренностям вражеского корабля. Японские снаряды, как уже было сказано, имели взрыватели мгновенного действия (менее 0,0001 с), что сразу обесценивает их бронебойные снаряды, несмотря на отличные характеристики бронепробиваемости. В общем-то, бронебойными их можно было назвать лишь условно — конечно, они могли пробить броню, но проникнуть глубоко внутрь судна им было не по силам — взрыв происходил куда раньше. Естественно, что при таком раскладе «критануть» таким снарядом жизненно важные части линкора (которые обычно располагаются глубоко внутри) было невозможно. Максимум, на что были способные бронебойные снаряды «Микасы», — сделать в борту вражеского корабля дырки, т. е. нанести повреждения 2-й категории опасности. Получается, что боеприпасам «Микасы» даже на фоне «плохих» снарядов «Орла» блеснуть откровенно нечем.
Что касается самой взрывчатки, то ее фугасное воздействие определяется специальным параметром, который называется "фугасностью". Фугасность — работоспособность ВВ, способность разрушить окружающие материалы. Эта характеристика определяется количеством образующихся при взрыве газов. Чем больше образуется газов, тем большую работу способно выполнить данное ВВ. Измеряется фугасность в кубических сантиметрах по методу Трауцля. Значение фугасности для шимозы — 290 см^3. Для пироксилина — 420 см^3. Таким образом, пироксилин не только не уступает "в 1,4 раза" шимозе, но наоборот, превосходит ее в 1,45 раза. Миф о превосходстве шимозы над пироксилином появился потому, что при расчете ее эффективности пытались оперировать т. н. «скоростью детонации» шимозы — 7200 м/с. У влажного пироксилина она составляет 6000 м/с. Это ошибочный расчет. Так определяется отнюдь не "сила", а кинетическая энергия, которая не имеет отношения к энергии взрыва.
Суммируя все выше сказанное, можно сделать вывод, что по главному калибру «Орел» мог противопоставить японцу вполне адекватную силу огня, а с учетом более мощной среднекалиберной артиллерии (даже с учетом меньшего количества стволов), пожалуй, даже имел некоторое превосходство (особенно возрастающее с ухудшением погоды). Которым, правда надо было еще суметь воспользоваться в бою, т. к. и у «Микасы» был свой «конек», способный при правильно выбранной тактике боя принести ему победу на «Орлом».
Что касается торпед, то тут безоговорочное преимущество имеет японец, т. к. дальность пуска его торпед в 2,5-3 раза превосходит предельные возможности торпед русского корабля. Исходя из анализа возможностей бортовой артиллерии (а командиры обоих линкоров должны быть осведомлены относительно этих возможностей), вырисовывается следующая тактика боя. Наиболее очевидная тактика для «Микасы» — удерживать дистанцию с «Орлом» порядка 45 кабельтовых (на пределе действия среднекалиберной артиллерии) и развить до предела огонь бортовой артиллерии, особенно среднекалиберной, применяя только мощные фугасные снаряды. Расчет тут на подавление «Орла» градом фугасов, которые вызовут многочисленные пожары и разрушат все наружное оборудование русского линкора, не позволяя ему прицельно вести ответный огонь. Собственно, именно такую тактику японцы в действительности использовали в Цусимском бою 15 мая 1905 года. Далее следует полный вывод из строя всей артиллерии «Орла», потом сближение и торпедная атака на добивание. «Орлу» нечего было пытаться одолеть японца в «его песочнице» — то есть аналогичным обстрелом противника фугасными снарядами. Надо использовать свои средства. И они есть.
Во-первых, можно попробовать поразить японца в палубу бронебойными снарядами с предельной дистанции ~80 кабельтовых. Да, вероятность попадания невелика, но даже одно удачное попадание могло стать роковым. Также есть вариант использовать бронебойные снаряды против бортовой брони японского корабля, но для этого «Орлу» необходимо было сблизиться с ним на дистанцию порядка 20-30 кабельтовых. Ближе нельзя, т. к. тут скажется более высокая скорострельность 305-мм артустановок «Микасы». Кроме того, подойдя совсем уж близко, можно нарваться на японские «Лонг-Лэнсы» Цусимского разлива. 20-30 кабельтовых — очень хорошая для «Орла» дистанция боя с «Микасой». Тут сыграет свою роль и мощная батарея 75-мм орудий русского линкора. В этом деле «Орлу» может помочь его весьма совершенный для того времени артиллерийский комплекс. «Микаса» может находиться по отношению в противнику либо в траверзе, либо на углах от него не более 60 градусов, так как при большем повороте (например, при попытке удрать, догнать или занять более выгодную позицию) у «Микасы» остается всего два 305-мм орудия (уже при отклонении более 30 градусов) и одно-два калибра 152 мм. «Орел» в этом отношении куда более свободен — как он ни вертись, но 6-8 152-мм орудий будут стрелять по врагу, а все четыре 305-мм орудия будут работать при углах от траверза вплоть до 45 градусов. Любителям постоянно вспоминать про 0,5-узловое превосходство в скорости «Микасы» стоит потрудиться помножить их скорости на косинусы (Cosf) этих самых углов.
Итак, с тактикой боя определились. Пора переходить к моделированию этой тяжкой дуэли. Но это — в следующей части.
Продолжение следует…
Информация