Хлеб войны лёгким не бывает
Хлеб войны легким не бывает. Об этом убедительно свидетельствует опыт прошедших войн, когда решение продовольственного вопроса дорого обходилось воюющим государствам. Война требует высочайшего напряжения всех отраслей экономики государства и тяжким бременем ложится на сельское хозяйство. Село отдавало фронту большую часть трудоспособного мужского населения, конского состава, тракторов и автомобильной техники. Воющие страны теряли территории и посевные площади, что влекло за собой падение производства сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия.
Постоянным спутником войн были ухудшение снабжения армии и населения, рост цен и спекуляция, а продовольственный вопрос становился одним из главных вопросов войны и переходил в политическую сферу деятельности. Даже сегодня слышны отголоски обвинений, в частности Российской империи, в отсталости сельского хозяйства и кризисе продовольственного снабжения в годы Первой мировой войны. При этом критики не осознают, что во время войны все участники испытывали затруднения в снабжении продовольствием и даже большие чем Россия.
Германская недальновидность и российское преимущество
При подготовке к Первой мировой войне все основные участники рассчитывали на ее кратковременность и поэтому не предполагали, что могут возникнуть серьезные проблемы с продовольственным обеспечением армии и населения.
Особенно тяжело эта недальновидность отразилась на странах, зависимых от ввоза продовольствия, прежде всего на Германии, в которой производилось их только две трети от потребности. Пшеницы ввозили 26% от потребности, ячменя и кормов — более 40%. Аналогичная ситуация была в Англии и в меньшей степени — Франции.
Оказавшись в блокаде и лишившись возможности получения продукции из других стран, в Германии сразу после начала войны возник острый продовольственный кризис, который потребовал мобилизации сельского хозяйства и введения нормированного снабжения населения.
Осенью 1914 года вводится единая система максимальных цен на хлеб картофель, сахар и жиры, а в начале 1915 года устанавливается хлебная монополия. Жесткий государственный контроль расходования важнейшей сельскохозяйственной продукции осуществляло Военно-продовольственное управление, подчиненное непосредственно рейхсканцлеру.
Вводятся продразверстка и карточки на хлеб, а затем на картофель, мясо, молоко, сахар, жиры. Населению предлагают заменители продуктов питания: вместо картофеля брюква, вместо масла — маргарин, сахара — сахарин. Почти в два раза снижается калорийность питания населения.
Однако меры, принимаемые властью, так и не уберегли многих людей. За годы войны от голода и недоедания в Германии умерло около 760 тыс. человек. При этом некоторые из мер свидетельствуют если не о панике, то о состоянии растерянности правительства в решении продовольственного вопроса. Так, в начале 1915года из-за сокращения запаса картофеля правительство принимает решение провести массовый убой свиней. Их объявляют «внутренним врагом» империи, поедающим продовольствие, нужное людям, и значит, ослабляющим «силу сопротивления» немецкого народа. Весной этого года было забито около 9 млн. свиней, а через некоторое время население остро ощутило недостаток жиров.
Продовольственные затруднения в Германии воспринимались в российском общественном мнении как признак скорого поражения врага. В условиях разрыва внешнеторговых связей Россия, производившая достаточное количество сельскохозяйственной продукции, оказалась в наиболее выгодном положении — прекращение экспорта повысило ее потенциальные возможности, не произошло ожидаемого падения цен и разорения производителей. Наличие денег у населения увеличило спрос на продукты питания. О его благосостоянии свидетельствует факт значительного притока денежных вкладов в сберегательные кассы в первые месяцы войны: в декабре 1914 года поступило 29,1 миллионов рублей, а в декабре 1913 — только 0,7.
Преимущество сельскохозяйственного потенциала России также подтверждается наименьшими потерями за годы войны, относительно более развитой экономики Германии. Например, посевные площади зерновых культур в России с 1913 по 1917 годы сократились на 7%, Германии — 15,8%, а сбор зерновых уменьшился за этот же период в России на 23%, Германии — 46,9%.
Солдата в Русской армии кормили сытно. Суточная норма питания в начале войны в переводе с фунтов и золотников была: муки — 775,5 грамма или хлеба — 1025; крупы — 102,5; мяса — 410; жиров (масла, сала) — 21,5; соли — 47,3; чая — 2,1; сахара — 25,8; сухих овощей — 17,2 или свежих овощей — 258. До марта 1915 года эти нормы потребления по некоторым видам продуктов даже росли, но в апреле 1916 года начали меняться, например, норма по хлебу была 1260 граммов (больше чем в начале войны), а мяса ниже — 205 граммов.
В союзной Франции, менее зависимой от импорта и не голодающей как Германия, нормы питания солдата по основным продуктам питания были несколько ниже: хлеба — на 275 граммов, мяса — на 10, хотя у него в меню и были вино, кофе, соль, больше сахара.
Нормы питания солдата Красной Армии в сентябре 1941 года и солдата Вермахта в начале Второй мировой войны, с более разнообразным набором продуктов, по хлебу и мясу были тоже ниже, чем у солдата русской армии. В Красной Армии по хлебу — на 125 граммов, мясу — на 230. В Вермахте по хлебу — на 275 граммов, мясу (вместе с мясными консервами) — на 20.
От проблем снабжения продовольствием армии и населения России уйти не удалось, но они носили несколько иной характер и возникли не по причине отсутствия хлеба, а при его достаточном наличии. Об этом утверждает Шигалин Г.И., говоря в тоже время о многих недостатках сельского хозяйства России, характерных для его технической отсталости, а также тяготами войны: «Недобор хлеба в 1916 г. составил около 15%. Но если принять во внимание прекращение экспорта продовольственных товаров, то можно считать, что недостатка хлеба в стране не было. По правительственным расчетам общие избытки хлеба в стране в 1915/16 сельскохозяйственном году составляли более миллиарда пудов. Следовательно, хлеб в стране был».
Спекуляция и провокация
Остро продовольственный вопрос в России встал на третьем году войны. К июлю-августу 1916 года по сравнению с довоенным уровнем оптовые цены достигли по: хлебу — 91%, сахару — 48%, мясу — 138 %, маслу — 145%, соли — 256%.
Такой рост не мог быть обусловлен только экономическими причинами и нарушением работы транспортной системы. Поэтому тревожно звучал в Государственной Думе 29 ноября 1916года голос депутата Околовича К.М. о спекуляции: «Богатства России неиссякаемы и неисчислимы, а между тем кому-то выгодно искусственно доводить ее до полного истощения». Частные банки чрез своих агентов и доверенных лиц захватили торговлю мясной, хлебной, молочной продукцией и управляли ростом цен. Агенты от своего лица заключали сделки и таким образом банки обходили закон, запрещающий им заниматься этой деятельностью. Так Россия, единственная из воюющих стран, не имеющая недостатка в хлебе, испытывала продовольственный кризис, который возрос на завершающем этапе войны.
Не только безнравственное желание нажиться на войне двигало дороговизной продуктов питания. В стране зрел государственный переворот, и провоцирование недостатка продовольствия стало делом пропаганды для свержения законной власти.
В годы войны правительство принимает меры по усилению государственного регулирования вопроса снабжения армии и населения продовольствием. С начала были введены таксированные цены, а затем в декабре 1916 г. обязательная поставка хлеба государству по твердой цене по разверстке. 17 августа 1915 г. было создано «особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу». Только с середины 1916 года по карточкам стали выдавать сахар, позднее хлеб и мясо. Принятые меры позволили увеличить поступление хлеба государству в декабре 1916 — январе 1917 годов. За годы войны даже выросло поголовье свиней: с 15,8 млн. в 1913 г. до 19,3 млн. в 1917 году, что являлось свидетельством наличия в стране кормов, в отличие от Германии.
Однако борьба со спекулянтами, заговорщиками и провокаторами решительно не велась, а война требовала высочайшей организованности тыла и суровых мер по отношению к банкам, торговцам, транспортникам и всем внутренним врагам отечества. В результате продовольственный вопрос стал, можно сказать, основным вопросом в деле возмущения населения столицы для свержения власти.
Крестьянский подвиг
Тяжело доставался хлеб и в годы Второй мировой войны, а для нас Великой Отечественной. Но ситуация была несколько иная. В Германии продовольственный кризис остро наступил почти в самом конце войны, а в СССР — в начале, с потерей важнейших сельскохозяйственных районов, на которых до войны производилось 38 % зерновых культур.
Напуганная голодными годами Первой мировой войны и учитывая свои прежние ошибки, Германия основательно готовилась к обеспечению населения страны продовольствием в будущей войне. Ее зависимость от импорта продолжала сохраняться, но уже на другом уровне. В 1939 году доля ввоза продуктов питания составляла 9,8%, в 1944 — 12,9%.
Статс-секретарь в отставке Ганс-Иоахим Рике пишет, что положение изменилось: «В противоположность 1914 году германское государство в 1939 году имело, …настоящий, то есть выходящий за пределы нормального, резерв основных продовольственных товаров». Ожидалось, что запасов зерна и жиров, даже в условиях сокращения ввоза, при нормальном урожае и правильном распределении продуктов должно было хватить, по меньшей мере, на три года. За годы войны сбор зерна по сравнению с 1938 годом в 1944 составил — 78%, следовательно, сократился всего на 22 %, почти в два раза меньше, чем в Первую мировую войну.
Подготовку к войне отличала и более высокая организация снабжения, которая позволила обеспечить строгий учет продовольствия на всех этапах его прохождения до потребителя. Контроль рынка и регулирование цен на продукты питания осуществлялось специально созданной еще в 1933 году корпорацией производителей сельскохозяйственных продуктов.
В период мобилизации страна перешла к так называемой «принудительной экономике», а нормированное снабжение населения было введено раньше, чем обозначился недостаток в продуктах питания. В ходе войны управление продовольственным снабжением был максимально централизованным под руководством Министерства продовольствия и сельского хозяйства.
И все же при такой подготовке житель Германии не «жировал» даже уже в начале войны с Советским Союзом. Так, в период с 30 июня по 27 июля 1941 года средние нормы питания были: хлеб — 9000 граммов, крупа — 600, мясо — 2800, жиры — 1360, сахар — 1120, мармелад — 700, картофель — без ограничений. Если перевести на дневную норму, то получим, например, хлеба — 321 грамм и мяса — 100. Не густо, но дальше было еще хуже.
Резкое снижение норм произошло в 1945 году. С учетом почти полной потери урожая этого года, от голода Германию спасли ее противники и победители, несмотря на то, что Советский Союз в частности, понес значительные потери в сельскохозяйственном производстве. С 1941 по 1945 годы его посевные площади под зерновые культуры относительно 1940 года сократились на 23%. Производство зерновых за этот же период уменьшилось на 50,5%, более двух раз, чем в Первую мировую войну в России. Еще ниже был уровень производства в 1941 и особенно — в 1942 годах.
Если учесть, что еще в предвоенные годы в стране со снабжением продовольствием были проблемы, и отдельные продукты питания выдавались ограниченно по карточкам, то при таком резком уменьшении сбора хлебов с первых дней войны требовалась жесточайшая экономия, концентрация запасов продовольствия в руках государства, строгий учет и плановое, централизованное его распределение. В связи с этим повышение интенсивности труда на селе и сокращение потребления вынужденно стало, можно сказать, условием выживания населения. Плановая экономика государства и административно-командная система позволяла решить эти задачи, кроме того, она была усилена в начале войны, специально созданными политотделами в сельских хозяйствах.
В июле 1941 года вводится нормированное снабжение населения. Средняя дневная норма выдачи хлеба для двух категорий населения, в каждую из которых входили рабочие и ИТР, служащие, иждивенцы и дети до 12 лет, составляла 487,5 грамма. С мясом дело обстояло хуже: средняя норма по стране была всего 1200 граммов в месяц, или 40 граммов день.
На этапе завершения войны нормы были несколько повышены, но уровень потребления оставался невысоким. Потребление хлеба и муки в 1944 году составляло всего 83,5% от уровня сентября 1940 года, сахара и кондитерских изделий — 22,4%, мяса и мясопродуктов — 59,5%.
Еще более существенно сократился уровень потребления самих производителей сельскохозяйственной продукции. В 1943 году их личное потребление хлебопродуктов по сравнению с 1939 годом снизилось на 35%, мяса и сала — на 66%.
На один трудодень в среднем по стране колхознику выдавалось менее 200 граммов зерна и около 100 граммов картофеля, немного овощей, а мясо, масло, молоко практически не распределялось, не считая общественного питания.
При таком питании и резком снижении технической оснащенности села, крестьяне, в основном женщины, всё же выполняли задачу по поставке хлеба государству, терпя все тяготы и лишения. Иначе как подвигом это не назовешь.
Сравнивая такое положение дел с Первой мировой войной до февральского переворота, можно сказать, что тогда перед правительством стояла задача забрать имеющийся у крестьянина хлеб и сделать его доступным для потребителя. А в Великой Отечественной войне задача было иной: как произвести хлеб в нужном количестве. В обоих случаях заплачено было дорого: гражданской войной, разрухой, гибелью людей от голода и недоедания в годы войн и в послевоенное время.
Материалы для написания статьи взяты из следующих источников:
Шигалин Г.И. Военная экономика в первую мировую войну.
Чадаев Я.Е. Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных; Всемирная история. Германия в период Первой мировой войны; Экономика СССР в годы ВОВ (1941-1945 гг.).
Платошкин Н.Н. Обеспечение населения Германии продуктами питания в годы Второй мировой войны.
Кожемякин М. Окопное меню французского солдата Первой мировой.
Ольденбург C.C. Царствование Императора Николая II.
Кондрашин В.В. Крестьянство и сельское хозяйство СССР в годы Великой Отечественной войны.
Снабжение населения продуктами питания во время Великой Отечественной Войны // Сайт «Военное обозрение».
Стенографические отчеты Государственной думы 1906-1917 гг.
Постоянным спутником войн были ухудшение снабжения армии и населения, рост цен и спекуляция, а продовольственный вопрос становился одним из главных вопросов войны и переходил в политическую сферу деятельности. Даже сегодня слышны отголоски обвинений, в частности Российской империи, в отсталости сельского хозяйства и кризисе продовольственного снабжения в годы Первой мировой войны. При этом критики не осознают, что во время войны все участники испытывали затруднения в снабжении продовольствием и даже большие чем Россия.
Германская недальновидность и российское преимущество
При подготовке к Первой мировой войне все основные участники рассчитывали на ее кратковременность и поэтому не предполагали, что могут возникнуть серьезные проблемы с продовольственным обеспечением армии и населения.
Особенно тяжело эта недальновидность отразилась на странах, зависимых от ввоза продовольствия, прежде всего на Германии, в которой производилось их только две трети от потребности. Пшеницы ввозили 26% от потребности, ячменя и кормов — более 40%. Аналогичная ситуация была в Англии и в меньшей степени — Франции.
Оказавшись в блокаде и лишившись возможности получения продукции из других стран, в Германии сразу после начала войны возник острый продовольственный кризис, который потребовал мобилизации сельского хозяйства и введения нормированного снабжения населения.
Осенью 1914 года вводится единая система максимальных цен на хлеб картофель, сахар и жиры, а в начале 1915 года устанавливается хлебная монополия. Жесткий государственный контроль расходования важнейшей сельскохозяйственной продукции осуществляло Военно-продовольственное управление, подчиненное непосредственно рейхсканцлеру.
Вводятся продразверстка и карточки на хлеб, а затем на картофель, мясо, молоко, сахар, жиры. Населению предлагают заменители продуктов питания: вместо картофеля брюква, вместо масла — маргарин, сахара — сахарин. Почти в два раза снижается калорийность питания населения.
Однако меры, принимаемые властью, так и не уберегли многих людей. За годы войны от голода и недоедания в Германии умерло около 760 тыс. человек. При этом некоторые из мер свидетельствуют если не о панике, то о состоянии растерянности правительства в решении продовольственного вопроса. Так, в начале 1915года из-за сокращения запаса картофеля правительство принимает решение провести массовый убой свиней. Их объявляют «внутренним врагом» империи, поедающим продовольствие, нужное людям, и значит, ослабляющим «силу сопротивления» немецкого народа. Весной этого года было забито около 9 млн. свиней, а через некоторое время население остро ощутило недостаток жиров.
Продовольственные затруднения в Германии воспринимались в российском общественном мнении как признак скорого поражения врага. В условиях разрыва внешнеторговых связей Россия, производившая достаточное количество сельскохозяйственной продукции, оказалась в наиболее выгодном положении — прекращение экспорта повысило ее потенциальные возможности, не произошло ожидаемого падения цен и разорения производителей. Наличие денег у населения увеличило спрос на продукты питания. О его благосостоянии свидетельствует факт значительного притока денежных вкладов в сберегательные кассы в первые месяцы войны: в декабре 1914 года поступило 29,1 миллионов рублей, а в декабре 1913 — только 0,7.
Преимущество сельскохозяйственного потенциала России также подтверждается наименьшими потерями за годы войны, относительно более развитой экономики Германии. Например, посевные площади зерновых культур в России с 1913 по 1917 годы сократились на 7%, Германии — 15,8%, а сбор зерновых уменьшился за этот же период в России на 23%, Германии — 46,9%.
Солдата в Русской армии кормили сытно. Суточная норма питания в начале войны в переводе с фунтов и золотников была: муки — 775,5 грамма или хлеба — 1025; крупы — 102,5; мяса — 410; жиров (масла, сала) — 21,5; соли — 47,3; чая — 2,1; сахара — 25,8; сухих овощей — 17,2 или свежих овощей — 258. До марта 1915 года эти нормы потребления по некоторым видам продуктов даже росли, но в апреле 1916 года начали меняться, например, норма по хлебу была 1260 граммов (больше чем в начале войны), а мяса ниже — 205 граммов.
В союзной Франции, менее зависимой от импорта и не голодающей как Германия, нормы питания солдата по основным продуктам питания были несколько ниже: хлеба — на 275 граммов, мяса — на 10, хотя у него в меню и были вино, кофе, соль, больше сахара.
Нормы питания солдата Красной Армии в сентябре 1941 года и солдата Вермахта в начале Второй мировой войны, с более разнообразным набором продуктов, по хлебу и мясу были тоже ниже, чем у солдата русской армии. В Красной Армии по хлебу — на 125 граммов, мясу — на 230. В Вермахте по хлебу — на 275 граммов, мясу (вместе с мясными консервами) — на 20.
От проблем снабжения продовольствием армии и населения России уйти не удалось, но они носили несколько иной характер и возникли не по причине отсутствия хлеба, а при его достаточном наличии. Об этом утверждает Шигалин Г.И., говоря в тоже время о многих недостатках сельского хозяйства России, характерных для его технической отсталости, а также тяготами войны: «Недобор хлеба в 1916 г. составил около 15%. Но если принять во внимание прекращение экспорта продовольственных товаров, то можно считать, что недостатка хлеба в стране не было. По правительственным расчетам общие избытки хлеба в стране в 1915/16 сельскохозяйственном году составляли более миллиарда пудов. Следовательно, хлеб в стране был».
Спекуляция и провокация
Остро продовольственный вопрос в России встал на третьем году войны. К июлю-августу 1916 года по сравнению с довоенным уровнем оптовые цены достигли по: хлебу — 91%, сахару — 48%, мясу — 138 %, маслу — 145%, соли — 256%.
Такой рост не мог быть обусловлен только экономическими причинами и нарушением работы транспортной системы. Поэтому тревожно звучал в Государственной Думе 29 ноября 1916года голос депутата Околовича К.М. о спекуляции: «Богатства России неиссякаемы и неисчислимы, а между тем кому-то выгодно искусственно доводить ее до полного истощения». Частные банки чрез своих агентов и доверенных лиц захватили торговлю мясной, хлебной, молочной продукцией и управляли ростом цен. Агенты от своего лица заключали сделки и таким образом банки обходили закон, запрещающий им заниматься этой деятельностью. Так Россия, единственная из воюющих стран, не имеющая недостатка в хлебе, испытывала продовольственный кризис, который возрос на завершающем этапе войны.
Не только безнравственное желание нажиться на войне двигало дороговизной продуктов питания. В стране зрел государственный переворот, и провоцирование недостатка продовольствия стало делом пропаганды для свержения законной власти.
В годы войны правительство принимает меры по усилению государственного регулирования вопроса снабжения армии и населения продовольствием. С начала были введены таксированные цены, а затем в декабре 1916 г. обязательная поставка хлеба государству по твердой цене по разверстке. 17 августа 1915 г. было создано «особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу». Только с середины 1916 года по карточкам стали выдавать сахар, позднее хлеб и мясо. Принятые меры позволили увеличить поступление хлеба государству в декабре 1916 — январе 1917 годов. За годы войны даже выросло поголовье свиней: с 15,8 млн. в 1913 г. до 19,3 млн. в 1917 году, что являлось свидетельством наличия в стране кормов, в отличие от Германии.
Однако борьба со спекулянтами, заговорщиками и провокаторами решительно не велась, а война требовала высочайшей организованности тыла и суровых мер по отношению к банкам, торговцам, транспортникам и всем внутренним врагам отечества. В результате продовольственный вопрос стал, можно сказать, основным вопросом в деле возмущения населения столицы для свержения власти.
Крестьянский подвиг
Тяжело доставался хлеб и в годы Второй мировой войны, а для нас Великой Отечественной. Но ситуация была несколько иная. В Германии продовольственный кризис остро наступил почти в самом конце войны, а в СССР — в начале, с потерей важнейших сельскохозяйственных районов, на которых до войны производилось 38 % зерновых культур.
Напуганная голодными годами Первой мировой войны и учитывая свои прежние ошибки, Германия основательно готовилась к обеспечению населения страны продовольствием в будущей войне. Ее зависимость от импорта продолжала сохраняться, но уже на другом уровне. В 1939 году доля ввоза продуктов питания составляла 9,8%, в 1944 — 12,9%.
Статс-секретарь в отставке Ганс-Иоахим Рике пишет, что положение изменилось: «В противоположность 1914 году германское государство в 1939 году имело, …настоящий, то есть выходящий за пределы нормального, резерв основных продовольственных товаров». Ожидалось, что запасов зерна и жиров, даже в условиях сокращения ввоза, при нормальном урожае и правильном распределении продуктов должно было хватить, по меньшей мере, на три года. За годы войны сбор зерна по сравнению с 1938 годом в 1944 составил — 78%, следовательно, сократился всего на 22 %, почти в два раза меньше, чем в Первую мировую войну.
Подготовку к войне отличала и более высокая организация снабжения, которая позволила обеспечить строгий учет продовольствия на всех этапах его прохождения до потребителя. Контроль рынка и регулирование цен на продукты питания осуществлялось специально созданной еще в 1933 году корпорацией производителей сельскохозяйственных продуктов.
В период мобилизации страна перешла к так называемой «принудительной экономике», а нормированное снабжение населения было введено раньше, чем обозначился недостаток в продуктах питания. В ходе войны управление продовольственным снабжением был максимально централизованным под руководством Министерства продовольствия и сельского хозяйства.
И все же при такой подготовке житель Германии не «жировал» даже уже в начале войны с Советским Союзом. Так, в период с 30 июня по 27 июля 1941 года средние нормы питания были: хлеб — 9000 граммов, крупа — 600, мясо — 2800, жиры — 1360, сахар — 1120, мармелад — 700, картофель — без ограничений. Если перевести на дневную норму, то получим, например, хлеба — 321 грамм и мяса — 100. Не густо, но дальше было еще хуже.
Резкое снижение норм произошло в 1945 году. С учетом почти полной потери урожая этого года, от голода Германию спасли ее противники и победители, несмотря на то, что Советский Союз в частности, понес значительные потери в сельскохозяйственном производстве. С 1941 по 1945 годы его посевные площади под зерновые культуры относительно 1940 года сократились на 23%. Производство зерновых за этот же период уменьшилось на 50,5%, более двух раз, чем в Первую мировую войну в России. Еще ниже был уровень производства в 1941 и особенно — в 1942 годах.
Если учесть, что еще в предвоенные годы в стране со снабжением продовольствием были проблемы, и отдельные продукты питания выдавались ограниченно по карточкам, то при таком резком уменьшении сбора хлебов с первых дней войны требовалась жесточайшая экономия, концентрация запасов продовольствия в руках государства, строгий учет и плановое, централизованное его распределение. В связи с этим повышение интенсивности труда на селе и сокращение потребления вынужденно стало, можно сказать, условием выживания населения. Плановая экономика государства и административно-командная система позволяла решить эти задачи, кроме того, она была усилена в начале войны, специально созданными политотделами в сельских хозяйствах.
В июле 1941 года вводится нормированное снабжение населения. Средняя дневная норма выдачи хлеба для двух категорий населения, в каждую из которых входили рабочие и ИТР, служащие, иждивенцы и дети до 12 лет, составляла 487,5 грамма. С мясом дело обстояло хуже: средняя норма по стране была всего 1200 граммов в месяц, или 40 граммов день.
На этапе завершения войны нормы были несколько повышены, но уровень потребления оставался невысоким. Потребление хлеба и муки в 1944 году составляло всего 83,5% от уровня сентября 1940 года, сахара и кондитерских изделий — 22,4%, мяса и мясопродуктов — 59,5%.
Еще более существенно сократился уровень потребления самих производителей сельскохозяйственной продукции. В 1943 году их личное потребление хлебопродуктов по сравнению с 1939 годом снизилось на 35%, мяса и сала — на 66%.
На один трудодень в среднем по стране колхознику выдавалось менее 200 граммов зерна и около 100 граммов картофеля, немного овощей, а мясо, масло, молоко практически не распределялось, не считая общественного питания.
При таком питании и резком снижении технической оснащенности села, крестьяне, в основном женщины, всё же выполняли задачу по поставке хлеба государству, терпя все тяготы и лишения. Иначе как подвигом это не назовешь.
Сравнивая такое положение дел с Первой мировой войной до февральского переворота, можно сказать, что тогда перед правительством стояла задача забрать имеющийся у крестьянина хлеб и сделать его доступным для потребителя. А в Великой Отечественной войне задача было иной: как произвести хлеб в нужном количестве. В обоих случаях заплачено было дорого: гражданской войной, разрухой, гибелью людей от голода и недоедания в годы войн и в послевоенное время.
Материалы для написания статьи взяты из следующих источников:
Шигалин Г.И. Военная экономика в первую мировую войну.
Чадаев Я.Е. Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных; Всемирная история. Германия в период Первой мировой войны; Экономика СССР в годы ВОВ (1941-1945 гг.).
Платошкин Н.Н. Обеспечение населения Германии продуктами питания в годы Второй мировой войны.
Кожемякин М. Окопное меню французского солдата Первой мировой.
Ольденбург C.C. Царствование Императора Николая II.
Кондрашин В.В. Крестьянство и сельское хозяйство СССР в годы Великой Отечественной войны.
Снабжение населения продуктами питания во время Великой Отечественной Войны // Сайт «Военное обозрение».
Стенографические отчеты Государственной думы 1906-1917 гг.
Информация