Секс на войне как оружие мести
В работах современных зарубежных историков, зарабатывающих себе популярность на «жареных» исторических фактах, а также в многочисленных публикациях в СМИ, научно-популярной литературе, кино и в Интернете в контексте истории Второй мировой войны и начального послевоенного периода особой популярностью пользуется тема «зверств» Красной армии на территории Германии. Утверждается, что якобы на заключительном этапе войны, а также после капитуляции нацистской Германии военнослужащими Красной армии были совершены многочисленные акты насилия в отношении мирного населения Германии – грабежи, избиения, убийства, изнасилование женщин. Вал подобных публикаций особенно нарастает с приближением очередной юбилейной даты Победы в Великой Отечественной войне.ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ
Впрочем, все началось гораздо раньше – сразу после окончания войны, когда в условиях разгоравшейся холодной войны в пропагандистских целях нужно было представить нового «врага» – СССР и его народ – как варваров и «недочеловеков», которые грубы, жестоки и кровожадны.
Старт был дан в 1946 году, когда в США вышла книга Остина Дж. Эппа «Изнасилование женщин завоеванной Европы». Затем в 1947 году в Чикаго была издана брошюра Ральфа Ф. Киллинга «Ужасная жатва. Дорогостоящая попытка истребить народ Германии», в основу которой легли сообщения прессы о «бесчинствах в советской зоне оккупации» и материалы слушаний в американском Конгрессе, посвященные действиям Красной армии в послевоенной Германии.
Дальше – больше. В середине 1960-х годов вышли еще две книги, которые привлекли к себе внимание, – немецкого журналиста Эриха Кьюби «Русские и Берлин, 1945» и американского военного журналиста и писателя ирландского происхождения Корнелиуса Райана «Последняя битва». В этих книгах также говорится о многочисленных случаях изнасилования немецких женщин советскими военнослужащими. Причем авторы существенно расширили возрастной диапазон изнасилованных немок, увеличив его даже по сравнению с пропагандистскими заявлениями Геббельса – в полосе наступления Красной армии «каждой женщине от 8 до 80 лет грозило изнасилование».
Книга К. Райана, написанная в жанре исторического повествования, основанного на интервью со многими участниками войны, включая американцев, британцев, немцев и русских, сразу же вызвала широкую дискуссию в средствах массовой информации многих стран. При этом автор признает, что никто не знает, сколько немецких женщин было изнасиловано. Он говорит, будто «немецкие врачи приводят цифры от 20 000 до 100 000».
ПЕРЕНЕСТИ ВИНУ НА ПОБЕДИТЕЛЯ
Новый всплеск ажиотажного интереса за рубежом к «злодеяниям» советских солдат в Германии произошел в конце 1980-х – начале 1990-х годов после объединения Германии, распада ОВД и развала СССР. В ответ на прекраснодушные мечтания и надежды нашей либеральной интеллигенции на сближение с Западом в объединенной Германии появились многочисленные статьи и книги, начали сниматься фильмы, в которых немецкий народ представлялся в роли жертвы, а Красная армия выступала в роли «палача» и «преступника» по отношению к мирным жителям. Таким образом в новой Германии, а вслед за ней и в Европе в целом стремились сместить акценты с виновности нацистской Германии в развязывании кровопролитной Второй мировой войны на Советский Союз, его политическое и военное руководство, простых солдат и офицеров. Была также совершенно очевидна цель всей этой пропагандистской кампании – как-то затушевать и снизить позитивное восприятие немецкой и вообще западной общественностью согласия советского руководства на объединение двух Германий и его решения о выводе советских войск из Германии на родину.
В качестве лишь одного примера можно привести довольно известный документальный фильм в двух частях «Освободители и освобожденные. Война, насилие, дети», снятый немецкой писательницей, актрисой и режиссером Хелке Зандер совместно с Барбарой Йор в 1991–1992 годах по одноименной книге, над которой работа продолжалась восемь лет. И в книге, и в фильме авторы утверждают, ссылаясь на якобы доказанные факты, что число изнасилованных немок (некоторые из которых подверглись этому унизительному акту по нескольку раз) только в одном Берлине никак не меньше 100 тыс. Хотя они признают, что это еще не точная и не окончательная цифра. Тем не менее, пытаясь придать своему исследованию ореол «научности», они, опираясь на метод экстраполяции, берут, что называется, с потолка существенно большую цифру – 1,9 млн изнасилованных немок с момента вступления советских войск на территорию Германии и в начальный послевоенный период.
Книга, но еще в большей степени фильм вызвали бурные дискуссии, особенно в Германии и США. Одни высоко оценили его и заявили, что он способствует освещению одной из важных и сложных страниц германской истории. Другие подвергли его серьезной критике и обвинили его создателей в попытке пересмотра истории Второй мировой войны.
Вал публикаций на эту тему продолжал нарастать. В 1994 году в Нью-Йорке вышла книга американского исследователя Алфреда-Мориса де Зайаса «Страшная месть: Этнические чистки восточноевропейских немцев, 1944–1950», основанная на свидетельствах «местного гражданского населения и немецких военнослужащих». В 1995 году в США известным академическим издательством «Гарвард Юниверсити Пресс» была издана книга американского историка Норманна М. Неймарка «Русские в Германии: История советской зоны оккупации, 1945–1949». Автор, ссылаясь на новые архивные документы, подробно описывает будни и атмосферу в оккупационной зоне, по его словам, царящий там на первых порах хаос и неразбериху, репрессии по отношению к местному населению, нередкие случаи изнасилования немецких женщин. Растет также и число якобы изнасилованных немецких женщин – теперь их уже 2 млн.
В том же году в американском журнале «Октябрь» была опубликована нашумевшая статья профессора Колумбийского университета Этини Гроссманн «Вопрос, покрытый молчанием: Изнасилование немецких женщин солдатами оккупационных войск». По ее мнению, несмотря на крах нацистского государства, система здравоохранения продолжала функционировать в Германии. В Берлине несколько врачей при согласии протестантской церкви на безвозмездной основе принимали изнасилованных женщин, а также избавляли жертв насилия от нежелательной беременности. Единственное, что при этом требовалось от женщин, – написать письменное свидетельство, как это произошло. В Берлине было получено от 20 до 100 тыс. таких свидетельств.
Заметим, что некоторые зарубежные исследователи полагают, что часть из них – явная фальшивка. Почему? Потому что в нацистской Германии до начала 1945 года все аборты были строго запрещены, за исключением случаев по медицинским или евгеническим показаниям. Однако 28 марта 1945 года вышел приказ, подписанный Мартином Борманом, который разрешал производить ранее строго запрещенные аборты, в случае если женщина заявляла, что была изнасилована иностранным солдатом. Таким образом, любая немецкая женщина, желавшая прервать беременность по тем или иным причинам, имела вполне рациональный стимул повторять штампы немецкой пропаганды – о «зверствах» советских солдат-насильников. В частности, этим, по-видимому, объясняется большая волна абортов в Берлине в конце и сразу после войны, на которую ссылаются многие зарубежные авторы – сторонники теории массовых изнасилований немок советскими солдатами. Кстати, в своей статье А. Гроссманн указывает на некую стереотипность всех этих свидетельств: насильники, как правило, описывались как мужчины «монголоидного, азиатского типа», что наводит на мысль о том, что часть из этих свидетельств была явно надуманной.
ПСЕВДОНАУЧНЫЕ ФАНТАЗИИ И РЕАЛЬНЫЕ ПОДТАСОВКИ
Начиная с нулевых годов вал публикаций на тему «преступлений» Красной армии против немецкого народа стал еще больше нарастать, приобретая все более наукообразный характер. Вышел ряд изданий, таких как книга британского историка Энтони Бивора «Падение Берлина, 1945», публикация Роджера Мурхауса «Берлин в годы войны: Жизнь и смерть в гитлеровской столице, 1939–1945», книга немецкого культуролога Пола Кука «Изучая войну: страдания немцев», сборник статей под редакцией американских исследователей Стюарта Дж. Табернера и Карины Бергер «Немецкий народ в качестве жертвы», эссе американской журналистки Джулии М. Клайн «Немцы как жертва Второй мировой войны» и многие другие.
Эта тема стала затрагиваться также и в некоторых отечественных СМИ, главным образом либерального толка, работах мемуарного плана, опубликованных в нулевые годы.
Особенно модной эта тема стала после выхода в свет упоминавшейся выше книги английского историка Энтони Бивора «Падение Берлина. 1945», в которой он приводит совершенно фантастические данные о численности женщин, ставших жертвами советских солдат. Книга Бивора получила восторженные рецензии в крупнейших зарубежных газетах. Автора хвалили за яркий стиль, использование новых архивных документов и показ повседневной жизни всех воюющих сторон.
Бивор выделяет три основные причины насильственных действий со стороны советских солдат:
– советская пропаганда, подстрекавшая солдат к мести всем немцам без исключения, в частности, «кровожадные» призывы писателя Ильи Эренбурга типа «Убей каждого немца!»;
– «жестокость тоталитарной системы» и «негуманное обращение советских командиров со своими подчиненными», которые «парализуют гуманное отношение людей друг к другу»;
– половые патологии у всех представителей советского общества, сформированные политикой власти в области сексуального просвещения.
Бивор со ссылкой на данные, приведенные в книге Зандер и Йор «Освободители и освобожденные», утверждает, что только в одном Берлине, согласно заявлениям неких врачей, было изнасиловано 100 тыс. немецких женщин и девочек. При этом около 10 тыс. скончались, многие, «не вынеся унижения», покончили жизнь самоубийством. Всего же «было изнасиловано около 2 млн немецких женщин, многие из которых (если не большинство) перенесли это унижение по нескольку раз». Из них 1,4 млн женщин были изнасилованы в Восточной Германии – в Восточной Пруссии, Померании и Силезии. В отношении возрастного диапазона автор повторяет сложившееся в зарубежной историографии клише – были изнасилованы девочки и женщины в возрасте от 8 до 80 лет.
При этом английский историк не гнушается цитировать «свидетельство» журналиста Дэниела Джонсона, который писал, что «немецкие женщины военного поколения все еще называют мемориал Советской армии в Берлине «могилой неизвестного насильника».
На Западе воспринимают книгу Бивора как абсолютно достоверную, ссылаясь на обширный справочный аппарат, приведенный автором, который содержит много ссылок на советские документы из Центрального архива Министерства обороны в Подольске. Однако прицельное изучение содержания лишь нескольких приведенных документов показывает, что налицо авторская подтасовка, фальсификация, притягивание фактов «за уши» и недобросовестная научная интерпретация содержания этих архивных материалов.
Остановимся для начала на «свидетельствах» берлинских врачей. В книге Зандер и Йор, данные которой без каких-либо сомнений и изменений повторяет Бивор, подсчеты делаются на основе данных не «двух главных берлинских госпиталей», как пишет Бивор, а лишь одной детской клиники. То есть для придания большей солидности автор совершает вполне сознательное передергивание фактов. Кроме того, важно подчеркнуть, что эти данные весьма сомнительны сами по себе. По мнению авторитетных ученых, не выдерживает никакой критики система расчетов Зандер и Йор, основанная на произвольной экстраполяции числа детей, рожденных в 1945 и 1946 годах, чьими отцами названы русские, и обследованных в одной берлинской клинике, на общее количество женского населения Восточной Германии в возрасте «от 8 до 80 лет». Результат такого «научного обобщения» единичных случаев подразумевает, что «каждая шестая восточная немка вне зависимости от возраста была как минимум один раз изнасилована красноармейцами».
И даже там, где Бивор ссылается на реальные архивные документы, это ничего не доказывает. В ЦА МО РФ действительно хранятся материалы политотделов с донесениями, в которых собраны протоколы красноармейских, комсомольских и партийных собраний с описанием случаев аморального поведения военнослужащих. Но эти архивные дела и комплектовались именно «тематически», о чем свидетельствуют их названия: «Чрезвычайные происшествия и аморальные явления» за такой-то период в такой-то воинской части. Кстати, уже эти названия показывают, что такого рода явления рассматривались армейским руководством не как поведенческая норма, а как чрезвычайное событие, требующее принятия решительных мер.
Полевые кухни советских войсковых частей буквально спасли от голодной смерти многих жителей немецких городов. Фото 1945 года
В архиве имеются и материалы военных трибуналов – следственные дела, приговоры и пр., где можно найти множество негативных примеров, потому что именно там такая информация и сконцентрирована. Но дело в том, что виновные в этих преступлениях составляли не более 2% от общего числа советских военнослужащих, дислоцированных на территории Германии. А Бивор, его предшественники и последователи распространяют свои обвинения на всю Красную армию в целом. К сожалению, такую же позицию и тоже без достаточных ссылок на документы занимает и другой исследователь Джеффри Робертс, автор в целом объективной книги «Победа под Сталинградом».
РЕАЛЬНОСТЬ
В целом мифология относительно «варварского» поведения советских войск в ходе Берлинской наступательной операции, а затем, после окончания войны, на оккупированной территории, включая случаи массовых изнасилований немецких женщин якобы при отсутствии подобных фактов в зоне наступления и оккупации западных союзников заняла особое место и активно обсуждалась западными СМИ.
Но ведь есть же документы, факты, статистика. Известно, например, что в Берлинской операции участвовало 1,9 млн солдат и офицеров Красной армии. Около 80 тыс. погибло, 300 тыс. были ранены и выбыли из строя. По мысли Бивора и ему подобных, получается, что остальные были сексуальными маньяками.
Конечно, как и в любой армии, были случаи мародерства и насилий. Но одно дело средневековый принцип, когда захваченные города отдавались на три дня на разграбление. И совершенно другое дело, когда политическое руководство, командование армии делают (и эффективно делают) все возможное для того, чтобы остановить или сократить до минимума бесчинства.
Эта задача была нелегкой для советского руководства, но она выполнялась повсеместно и достойно. И это после того, что видел советский солдат на освобожденных им землях: зверства немецких оккупантов, разоренные города и села, миллионы людей, обращенных в рабов, последствия бомбардировок, артобстрелов, непосильных работ и террора на временно оккупированной территории страны, не говоря уже о косвенных потерях. Десятки миллионов остались без крова. Трагедия, ужас пришли в каждую советскую семью, и ярости солдат и офицеров, вступивших с боями на вражескую землю, не было предела. Лавина мести могла захлестнуть Германию, однако этого не произошло.
Так, участник Великой Отечественной войны Герой Советского Союза, генерал армии Иван Третьяк вспоминал: «Было бы ханжеством отрицать, что случаи изнасилования, других видов жестокости на немецкой земле имели место. Но попытка, вслед за Геббельсом, представить Красную армию «ордой громил и мародеров» не соответствует исторической правде и кощунственна по отношению к памяти воинов-освободителей. В 1945 году я был командиром полка. Что скрывать, мы были очень злы на немцев. Фашисты сожгли мой дом и еще четыре соседних дома. Поубивали родных и близких. В полку, пожалуй, не было ни одного бойца, у которого не чесались бы руки отомстить за родных, за друзей. Но существовал приказ Сталина, и мы его выполняли. Скажу честно, я жаждал мести. Но отдал бы под трибунал любого, кто дал бы волю этому чувству и распустил бы руки».
Конечно, были случаи и насилия, и мародерства, но в целом наши солдаты проявили гуманное отношение к мирным немецким жителям. В различных районах, куда вступала Красная армия, ее отношения с населением складывались неоднозначно. Предотвратить полностью насилие не удалось, но его сумели сдержать, а затем и свести до минимума. Бивор же представляет дело таким образом, что в Красной армии борьба против бесчинств едва ли не свелась к дискуссии 1944 года вокруг «риторики» писателя Эренбурга, призывавшего к мести, и «не принесла результатов». Это еще одна ложь.
Напомним, что политическая позиция об отношении к немецкому населению была впервые сформулирована Сталиным в феврале 1942 года. Отвергая нацистскую клевету о том, что Красная армия имеет целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство, советский лидер заявил: «Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское – остается». Вермахт в это время еще находился в 100 км от Москвы.
С вступлением Красной армии на территорию стран-агрессоров были приняты чрезвычайные меры для предупреждения бесчинств по отношению к мирному немецкому населению. 19 января 1945 года Сталин подписал приказ, который требовал не допускать грубого отношения к местному населению. Этот приказ гласил:
«Офицеры и красноармейцы!
Мы идем в страну противника. Каждый должен хранить самообладание, каждый должен быть храбрым... Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того, немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны.
И. Сталин»
Приказ был доведен до каждого солдата. В развитие этого приказа последовали приказы Военных Советов фронтов, командующих армиями, командиров дивизий и других соединений. Приказ Военного Совета 2-го Белорусского фронта, подписанный маршалом Константином Рокоссовским, предписывал мародеров и насильников расстреливать на месте преступления.
А вот еще один документ – директива Ставки Верховного Главнокомандования командующим войсками и членам военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов об изменении отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению от 20 апреля 1945 года:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жестокое отношение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне.
2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров – немцев. Рядовых членов Национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами.
Ставка Верховного Главнокомандования
Сталин, Антонов»
Наряду с разъяснительной работой принимались жесткие карательные меры. Как свидетельствуют данные Военной прокуратуры в первые месяцы 1945 года, за совершенные бесчинства по отношению к местному населению было осуждено военными трибуналами 4148 офицеров и большое число рядовых. Несколько показательных судебных процессов над военнослужащими завершились вынесением смертных приговоров виновным. Для сравнения – в американских войсках, воевавших в Германии, за убийства, мародерство и изнасилования с убийством было казнено в апреле 69 человек, а осуждено только за апрель более 400 человек. Эйзенхауэр после вступления западных войск в Германию вообще запретил военнослужащим всякое общение с местным населением. Однако, как отмечают американские историки, этот запрет был обречен на провал, «поскольку противоречил самой природе молодого здорового американского и союзного солдата, когда дело касалось женщин и детей».
Что касается Красной армии, то тысячи документов политорганов (так называемых «седьмых отделов»), комендатур, прокуратуры, которые непосредственно занимались устранением негативных явлений в отношении войск с местным населением и таким образом способствовали выполнению боевых задач, показывают, что в этом направлении постоянно велась интенсивная работа, и она постепенно приносила положительные результаты.
Вот, например, выдержка из донесения начальника политического отдела 8-й Гвардейской армии начальнику политического управления 1-го Белорусского фронта от 25 апреля 1945 года: «Общее впечатление от первых встреч с жителями пригородов Берлина – населенных пунктов Рансдорфа и Вильгельмсхагена – такое, что большинство населения относится к нам лояльно, стремится подчеркнуть это и в разговорах, и в поведении. Почти все жители говорят: «Мы воевать не хотели, пусть теперь Гитлер воюет». При этом каждый старается подчеркнуть, что он не причастен к нацистам, не поддерживал никогда гитлеровской политики, некоторые настойчиво стараются убедить, что они коммунисты.
В населенных пунктах Вильгельмсхаген и Рансдорф работают рестораны, где имеются в продаже спиртные напитки, пиво и закуски. Причем владельцы ресторанов охотно производят продажу всего этого нашим бойцам и офицерам на оккупационные марки прямо во время боя. Начальник политотдела 28 гв. ск полковник Бородин приказал владельцам ресторанов Рансдорфа закрыть рестораны на время, пока не закончится бой.
Начальник политотдела 8-й гв. армии
гв. генерал-майор М. СКОСЫРЕВ»
В одном из донесений Члена Военного Совета 1-го Украинского фронта указывается, что «немцы аккуратно выполняют все поручения и высказывают удовлетворение установленным для них режимом. Так, пастор города Заган Эрнст Шлихен заявил: «Мероприятия, проводимые советским командованием, расцениваются немецким населением как справедливые, вытекающие из военных условий. Но отдельные случаи произвола, особенно факты изнасилования женщин, держат немцев в постоянном страхе и напряжении. Военные советы фронта и армий ведут решительную борьбу против мародерства и изнасилования немецких женщин».
БЕСКОРЫСТНАЯ ПОМОЩЬ
К сожалению, редко кто на Западе вспоминает о другом. О бескорыстной помощи Красной армии берлинцам и немцам из других городов. И на самом деле не зря стоит в берлинском Трептов-парке памятник советскому солдату-освободителю. Солдат стоит, опустив меч и прижимая к груди спасенную девочку. Прообразом этого памятника послужил подвиг солдата Николая Масолова, который под сильным огнем противника, рискуя жизнью, вынес с поля боя немецкого ребенка.
Комендантом рейхстага перед началом его штурма 30 апреля 1945 года был назначен полковник Федор Зинченко. За полчаса до боя он узнал о гибели своего последнего брата. Двое других погибли под Москвой и Сталинградом. Все его шесть сестер остались вдовами. Но, выполняя свой долг, комендант первым делом позаботился о местном населении. Штурм рейхстага еще продолжался, а полковые повара уже раздавали пищу изголодавшимся немцам.
Именно гуманное отношение советских военнослужащих к немецкому населению помогло преодолеть стену недоверия и предубеждений, возведенную стараниями нацистской пропаганды. И доказательством этого были, в том числе, многочисленные случаи подлинных «любовных историй» между советскими солдатами и немками, один из которых так пронзительно описан в романе Юрия Бондарева «Берег». Некоторые из этих историй спустя десятилетия имели продолжение уже в наши дни.
Информация