Путин, Путин, Путин, Путин, и ещё раз Путин
Сегодня основные американские СМИ почти единогласно демонизируют Путина. Американский писатель Мюррей Полнер собрал и проанализировал высказывания о президенте России, сделанные представителями элиты США.
В своей недавней статье для Washington Post Генри Киссинджер пишет, что западная «демонизация Путина – это не политика; это алиби для её отсутствия». Киссинджер считает, что вместо этого целью США должен быть поиск способов, с помощью которых две Украины могли бы работать вместе, не в пользу доминирования какой-либо из частей. Как разумно отметил Киссинджер, «мы должны стремиться к примирению, а не к доминированию фракции».
Для США Владимир Путин является современным иностранным дьяволом. Автор данной статьи, Мюррей Полнер, выражает сомнения в том, что большинство возродившихся американских экспертов по России способны пройти простой тест – оценить и объяснить влияние российской истории – империалистической и коммунистической – на современный курс России под предводительством Владимира Путина. Сколько экспертов знают о прошлом России достаточно, чтобы написать исчерпывающее эссе, например, о Михаиле Бакунине, Доре Каплан, Александре Герцене, Николае I, генерале Власове, Несторе Махно, Антоне Деникине, Вере Фигнер, Александре Керенском, Серже Витте, бароне Врангеле, А. В. Колчаке, Константине Победоносцеве, декабристах или даже об американском генерале Уильяме Грейвсе?
По мнению автора, это под силу очень не многим. Кому вообще есть дело до истории России? Вместо этого американские СМИ болтают о возрождённой экономике, военном и политическом санитарном кордоне, или об окружении московских друзей. Тем временем, крымский переворот в США рассматривают как посягательство на «свободу» и самоопределение, временами прибегая к образу нацистского аншлюса Австрии 1938 года
Комментарии о Путине в США почти повсеместно враждебные – он работал на КГБ; при этом тот факт, что Джордж Буш-старший возглавлял ЦРУ остаётся без внимания. Более разумный комментарий о Путине сделала Фиона Хилл, которая когда-то работала в администрации Буша-младшего и является соавтором книги «Мистер Путин: оперативник в Кремле». Хилл пришла к мудрому выводу, что «он не бредит, но живёт в России прошлого, в созданной им версии прошлого. Эта версия определяет его настоящее, а связного представления о будущем нет».
Это касается большинства современных мировых лидеров.
Проживающий в Москве британский репортёр газеты The Guardian Шон Уолкер задался вопросом: «О чём думает Путин?» Уолкер пишет о глубоко укоренившемся в душе русских чувстве несправедливости и нечестного отношения со стороны Запада из-за «нежелания считаться с интересами России». Несколько месяцев назад, выступая с речью в Георгиевском зале Кремля, Путин изо всех сил старался высмеять веру американцев в «свою избранность и исключительность. В то, что им позволили решать судьбы мира, что правы могут быть всегда только они». Уолкер так описал мышление российской элиты и, предположительно, Путина: «Эта идеология предполагает превращение России в консервативную мировую державу, состоящую в прямой оппозиции с геополитической гегемонией и либеральными ценностями Запада – намёк на традиционное восстановление в стиле Романовых?»
Редактор американского еженедельника The New Yorker Дэвид Ремрик объехал Россию и написал отличную книгу о своём опыте. Ремрик пришёл к выводу, что шаг против Крыма «требует осуждения». Более хитрый комментарий поступил из источника, от которого этого можно было ожидать меньше всего: от комедийного комментатора Билла Мэйхера, который усомнился в заявлении Ремрика в связи с тем, что 58 процентов крымчан – русские, которые рады воссоединению с Москвой. Свою точку зрения Ремрик обосновал тем, что произошло вторжение в «суверенное государство» Украина – хотя в американской истории таким же образом совершались вторжения во все суверенные государства – Мексика в 1846, Испания в 1898, Гаити, Никарагуа, Мексика до Первой Мировой войны, Иран в 1953, Гватемала в 1954, Гренада, Панама, снова Никарагуа, Сальвадор, Доминиканская республика, Корея, Северный Вьетнам, Ирак, Афганистан, Ливия, Пакистан и в другие страны.
Тем временем, американские ястребы войны снова взялись за старое, так и не усвоив уроки поражения во Вьетнаме, Ираке или сегодняшней заведомо-проигрышной одержимости нестабильным, чужим, неуправляемым Ближним Востоком.
Будучи далеко не ангелом, Хиллари Клинтон сравнила Владимира с Адольфом, а политики вроде Джо Байдена рассказывают эстонцам, что согласно статье пятой устава НАТО в случае нападения США как член-основатель должны встать на защиту атакованной страны. Некоторые политические фигуры США даже любят разбрасываться пустыми угрозами вроде «все варианты на столе», что бы это не значило. Возможно, имеется в виду ядерное, химическое и биологическое оружие? Никто не уточняет и никто не хочет потрудиться объяснить американскому народу, что в Восточной Европе, как и в других странах, больше нет значимых американских военных альтернатив.
Как написал бывший посол США в Москве Джек Мэтлок-младший в The Washington Post, «США относились к России как к неудачнице со времён конца холодной войны». Когда НАТО, действующее под бдительным надзором Пентагона, приблизилось к российским границам, Путин выступил против этого шага, интерпретируя его как попытку окружения. Мэтлок напомнил своим читателям, что нравится им Путин или нет, он работал с США, когда они вторглись в Афганистан, а также на заброшенные российские базы в заливе Кэм Ран Бей во Вьетнаме и на Кубе. В отместку НАТО добралось до Балкан и Прибалтики, и подключилось к «цветным революциям» в Грузии, Украине и Киргизии, а также намекнуло, что его двери открыты для стран бывшего СССР. Почти не имея исторического знания и не обращая внимания на риски, американские наследники Доктрины Монро отказались признать, что имеющая ядерное оружие Россия бурно отреагирует на управляемые зарубежными странами военные альянсы, приближающиеся или уже стоящие у неё на пороге.
Некоторые историки, специализирующиеся на истории России, всё же пытаются понять поведение Москвы, несмотря на заявления американских ястребов. Так, в своей статье под названием «Путин захватил Крым не потому что Обама «слабый»», историк-дипломат Шелдон Стерн пишет, что «было бы удивительно, если бы Путин не вторгся в Крым после того, как свержение Януковича поставило под угрозу доступ России к её тёплой морской базе в Севастополе и доминирующему политическому влиянию в Киеве». Стерн цитирует историка Дэниэла Ларсона: «Россия поступила так, потому что она думала, что западное вмешательство на Украину уже было слишком масштабным».
Ещё один учёный муж – умный, по мнению автора статьи, консерватор Росс Даутхит из The New York Times, после истерии вокруг Крыма советовал действовать очень медленно. Когда-то Бисмарк сказал, что европейские войны 19 века были уроком о том, что они «не стоили и костей померанского пехотинца» – этим советом нужно было воспользоваться во время безрассудного вторжения в Ирак с его многочисленными жертвами. Даутхит разумно добавил: «Даже самые воинственные политики США не готовы сказать, что Южная Осетия или Симферополь стоят костей хоть одного американского морского пехотинца» – это касается даже члена НАТО Эстонии.
Что сейчас точно не нужно миру, так это соревнование «око за око», во время которого кто-то решит устроить очередной инцидент с убийством австрийского эрцгерцога. Суть мнения Даутхита и Полнера о Путине и Украине содержится в следующей цитате Даутхита: «Когда рушатся иллюзии, легко потерять контроль, легко крепко пожимать руки и урезать расходы. Нам нужен реализм: нужно использовать силу, которая у нас есть, не претендуя на силу, которой нам не хватает».
В своей недавней статье для Washington Post Генри Киссинджер пишет, что западная «демонизация Путина – это не политика; это алиби для её отсутствия». Киссинджер считает, что вместо этого целью США должен быть поиск способов, с помощью которых две Украины могли бы работать вместе, не в пользу доминирования какой-либо из частей. Как разумно отметил Киссинджер, «мы должны стремиться к примирению, а не к доминированию фракции».
Для США Владимир Путин является современным иностранным дьяволом. Автор данной статьи, Мюррей Полнер, выражает сомнения в том, что большинство возродившихся американских экспертов по России способны пройти простой тест – оценить и объяснить влияние российской истории – империалистической и коммунистической – на современный курс России под предводительством Владимира Путина. Сколько экспертов знают о прошлом России достаточно, чтобы написать исчерпывающее эссе, например, о Михаиле Бакунине, Доре Каплан, Александре Герцене, Николае I, генерале Власове, Несторе Махно, Антоне Деникине, Вере Фигнер, Александре Керенском, Серже Витте, бароне Врангеле, А. В. Колчаке, Константине Победоносцеве, декабристах или даже об американском генерале Уильяме Грейвсе?
По мнению автора, это под силу очень не многим. Кому вообще есть дело до истории России? Вместо этого американские СМИ болтают о возрождённой экономике, военном и политическом санитарном кордоне, или об окружении московских друзей. Тем временем, крымский переворот в США рассматривают как посягательство на «свободу» и самоопределение, временами прибегая к образу нацистского аншлюса Австрии 1938 года
Комментарии о Путине в США почти повсеместно враждебные – он работал на КГБ; при этом тот факт, что Джордж Буш-старший возглавлял ЦРУ остаётся без внимания. Более разумный комментарий о Путине сделала Фиона Хилл, которая когда-то работала в администрации Буша-младшего и является соавтором книги «Мистер Путин: оперативник в Кремле». Хилл пришла к мудрому выводу, что «он не бредит, но живёт в России прошлого, в созданной им версии прошлого. Эта версия определяет его настоящее, а связного представления о будущем нет».
Это касается большинства современных мировых лидеров.
Проживающий в Москве британский репортёр газеты The Guardian Шон Уолкер задался вопросом: «О чём думает Путин?» Уолкер пишет о глубоко укоренившемся в душе русских чувстве несправедливости и нечестного отношения со стороны Запада из-за «нежелания считаться с интересами России». Несколько месяцев назад, выступая с речью в Георгиевском зале Кремля, Путин изо всех сил старался высмеять веру американцев в «свою избранность и исключительность. В то, что им позволили решать судьбы мира, что правы могут быть всегда только они». Уолкер так описал мышление российской элиты и, предположительно, Путина: «Эта идеология предполагает превращение России в консервативную мировую державу, состоящую в прямой оппозиции с геополитической гегемонией и либеральными ценностями Запада – намёк на традиционное восстановление в стиле Романовых?»
Редактор американского еженедельника The New Yorker Дэвид Ремрик объехал Россию и написал отличную книгу о своём опыте. Ремрик пришёл к выводу, что шаг против Крыма «требует осуждения». Более хитрый комментарий поступил из источника, от которого этого можно было ожидать меньше всего: от комедийного комментатора Билла Мэйхера, который усомнился в заявлении Ремрика в связи с тем, что 58 процентов крымчан – русские, которые рады воссоединению с Москвой. Свою точку зрения Ремрик обосновал тем, что произошло вторжение в «суверенное государство» Украина – хотя в американской истории таким же образом совершались вторжения во все суверенные государства – Мексика в 1846, Испания в 1898, Гаити, Никарагуа, Мексика до Первой Мировой войны, Иран в 1953, Гватемала в 1954, Гренада, Панама, снова Никарагуа, Сальвадор, Доминиканская республика, Корея, Северный Вьетнам, Ирак, Афганистан, Ливия, Пакистан и в другие страны.
Тем временем, американские ястребы войны снова взялись за старое, так и не усвоив уроки поражения во Вьетнаме, Ираке или сегодняшней заведомо-проигрышной одержимости нестабильным, чужим, неуправляемым Ближним Востоком.
Будучи далеко не ангелом, Хиллари Клинтон сравнила Владимира с Адольфом, а политики вроде Джо Байдена рассказывают эстонцам, что согласно статье пятой устава НАТО в случае нападения США как член-основатель должны встать на защиту атакованной страны. Некоторые политические фигуры США даже любят разбрасываться пустыми угрозами вроде «все варианты на столе», что бы это не значило. Возможно, имеется в виду ядерное, химическое и биологическое оружие? Никто не уточняет и никто не хочет потрудиться объяснить американскому народу, что в Восточной Европе, как и в других странах, больше нет значимых американских военных альтернатив.
Как написал бывший посол США в Москве Джек Мэтлок-младший в The Washington Post, «США относились к России как к неудачнице со времён конца холодной войны». Когда НАТО, действующее под бдительным надзором Пентагона, приблизилось к российским границам, Путин выступил против этого шага, интерпретируя его как попытку окружения. Мэтлок напомнил своим читателям, что нравится им Путин или нет, он работал с США, когда они вторглись в Афганистан, а также на заброшенные российские базы в заливе Кэм Ран Бей во Вьетнаме и на Кубе. В отместку НАТО добралось до Балкан и Прибалтики, и подключилось к «цветным революциям» в Грузии, Украине и Киргизии, а также намекнуло, что его двери открыты для стран бывшего СССР. Почти не имея исторического знания и не обращая внимания на риски, американские наследники Доктрины Монро отказались признать, что имеющая ядерное оружие Россия бурно отреагирует на управляемые зарубежными странами военные альянсы, приближающиеся или уже стоящие у неё на пороге.
Некоторые историки, специализирующиеся на истории России, всё же пытаются понять поведение Москвы, несмотря на заявления американских ястребов. Так, в своей статье под названием «Путин захватил Крым не потому что Обама «слабый»», историк-дипломат Шелдон Стерн пишет, что «было бы удивительно, если бы Путин не вторгся в Крым после того, как свержение Януковича поставило под угрозу доступ России к её тёплой морской базе в Севастополе и доминирующему политическому влиянию в Киеве». Стерн цитирует историка Дэниэла Ларсона: «Россия поступила так, потому что она думала, что западное вмешательство на Украину уже было слишком масштабным».
Ещё один учёный муж – умный, по мнению автора статьи, консерватор Росс Даутхит из The New York Times, после истерии вокруг Крыма советовал действовать очень медленно. Когда-то Бисмарк сказал, что европейские войны 19 века были уроком о том, что они «не стоили и костей померанского пехотинца» – этим советом нужно было воспользоваться во время безрассудного вторжения в Ирак с его многочисленными жертвами. Даутхит разумно добавил: «Даже самые воинственные политики США не готовы сказать, что Южная Осетия или Симферополь стоят костей хоть одного американского морского пехотинца» – это касается даже члена НАТО Эстонии.
Что сейчас точно не нужно миру, так это соревнование «око за око», во время которого кто-то решит устроить очередной инцидент с убийством австрийского эрцгерцога. Суть мнения Даутхита и Полнера о Путине и Украине содержится в следующей цитате Даутхита: «Когда рушатся иллюзии, легко потерять контроль, легко крепко пожимать руки и урезать расходы. Нам нужен реализм: нужно использовать силу, которая у нас есть, не претендуя на силу, которой нам не хватает».
Информация