Кремлевские шахматы ("Le Monde", Франция)
В разгар украинского кризиса Москва может рассчитывать на поддержку французских парламентариев всех мастей. Историческую любовь к России подпитывают экономические трудности и евроскептицизм.
Ход оказался одновременно ловким и грубым. 1 сентября на открытии в Париже круглого стола по украинскому кризису (на нем, кстати, присутствовали три российских депутата из санкционного списка) у посла России во Франции Александра Орлова была широкая улыбка на губах. Появление на встрече спикера Государственной Думы Сергея Нарышкина, председателя парламентского комитета по международным делам Алексея Пушкова и председателя комитета по евразийским делам Леонида Слуцкого, а также видных представителей бизнеса и десятка французских парламентариев стало большим достижением.
Тем не менее конференция быстро превратилась в обычное пропагандистское собрание. «На Украине нет, не было и не будет российских солдат», заявил Сергей Нарышкин сенатору от Соцпартии Жану-Иву Леконту (Jean-Yves Leconte). Зал разразился бурными аплодисментами, а на лице парламентария явно читалось смущение. «Этот круглый стол позволил показать, что во Франции нет единого мнения о санкциях», — отметил лидер «Народных правых» (течение в партии «Союз за народное движение») Тьерри Мариани (Thierry Mariani). Он на пару с общеизвестным «путинцем», главой РЖД Владимиром Якуниным руководит созданной в 2004 году ассоциацией «Франко-российский диалог», по чьей инициативе и прошла эта встреча в Париже.
Депутат Тьерри Мариани и сенатор Жан-Ив Леконт были избраны французами за границей и рассматривают Центральную и Восточную Европу как свои избирательные округа. С 10 по 12 сентября они оба побывали в Москве, пусть и в разных делегациях. «Я отказался участвовать в "Путин-туре" Мариани в Москве», — с возмущением говорит социалист: группа из 14 французских парламентариев во главе с Тьерри Мариани провела встречу с рядом высокопоставленных лиц, в том числе и главой кремлевской администрации Сергеем Ивановым.
Сам Александр Орлов в этом деле тоже не новичок. В 2013 году многие упустили из вида один интересный момент: 20 ноября, то есть за неделю до саммита в Вильнюсе, на котором шесть бывших советских республик (в том числе и Украина) должны были подписать соглашение об ассоциации с ЕС, российского посла пригласили как почетного гостя в парижскую штаб-квартиру СНД на «собрание в защиту» партии. «Я в полной мере ощущаю значимость этого исторического момента, когда Россия впервые получает привилегию обратиться к одной из главных политических сил Франции», — сказал тогда он.
Близость с Саркози
Кризис вокруг Крыма и введенные против России санкции дали Москве возможность оценить масштабы полученной поддержки. На левом фланге это Жан-Пьер Шевенман (Jean-Pierre Chevènement) и Жан-Люк Меланшон (Jean-Luc Mélenchon), на правом — Франсуа Фийон (François Fillon) и Филипп де Вилье (Philippe de Villiers), на ультраправом — Марин Ле Пен (Marine Le Pen). Владимир Путин все еще остается другом многих французских лидеров, причем их число вовсе не становится меньше и даже наоборот растет. Сегодня к их числу стоит отнести и Николя Саркози. Как напоминает один из сторонников Фийона Жан де Буазю (Jean de Boishue), «некоторое время спустя после избрания в 2007 году в ходе поездки в США он заявил, что не пожмет руку Владимиру Путину», в отличие от Жака Ширака. Однако после российско-грузинской войны 2008 года «он изменил позицию, между ними двумя установились близкие отношения».
Подъем любви к России наметился во Франции в 2003 году параллельно с вторжением в Ирак американских войск Джорджа Буша-младшего, которое навлекло на себя совместную критику россиян и французов. Бывший лидер Левой партии Жан-Люк Меланшон систематически обрушивается с критикой на НАТО. В Национальном фронте антиамериканская позиция теперь стала неотъемлемой частью официальной линии, хотя так было далеко не всегда: в свое время Ле Пен-отец был большим почитателем Рейгана. Что касается последователей Де Голля и Миттерана, они до сих пор сохранили прежнее недоверие к Североатлантическому альянсу. Все три этих политических силы частенько поминают недобрым словом одного человека: Збигнева Бжезинского. Для них «Великая шахматная доска», самая известная книга бывшего советника по национальной безопасности президента Картера, является одним из орудий американского «плана» противодействия восстановлению мощи России.
Когда после февральской революции на киевском Майдане власть перешла в руки проевропейских сил (не без участия националистической партии «Свобода»), французские русофилы немедленно усмотрели в происходящем реализацию стратегии Бжезинского и бросились на помощь Владимиру Путину. «Меня до глубины души возмущает поведение США, которые поддерживают восстания по всему миру, особенно если те были спровоцированы ими самими», — заявил почетный президент Национального фронта Жан-Мари Ле Пен (Jean-Marie Le Pen) 19 марта, три дня спустя после референдума в Крыму.
Старая песня об американском заговоре находит отклик и на другом конце политической сцены: в начале марта в Европейском парламенте Жан-Люк Меланшон обратился к главе дипломатии ЕС Кэтрин Эштон с вопросом насчет противоречивой позиции Евросоюза по отношению к Украине, которой «руководят неонацисты с Майдана». По словам советника Меланшона и бывшего военного Джордже Кузьмановича (Djordje Kuzmanovic), та так ничего ему не ответила. «Последователи Меланшона привыкли думать, что враги моих врагов — мои лучшие друзья», — с улыбкой отмечает специалист по истории коммунизма Роже Мартелли (Roger Martelli). Как говорит Джордже Кузьманович, «Россия действовала в рамках законной самообороны в условиях путча на Майдане, который устроили неонацисты при поддержке Вашингтона». Поборники суверенитета из левых взяли на вооружение антифашистскую риторику Кремля для оправдания недоверия по отношению к украинской власти.
Поддержка голлистов
В Париже евроскептицизм и экономический кризис подпитывают любовь к России у правых защитников суверенитета, что, понятное дело, не может не радовать Москву. Как подчеркивает Александр Орлов, «Франция должна обеспечить себе независимость, автономность в принятии решений и в конечном итоге достойное место в мире». Поэтому вряд ли стоит удивляться тому факту, что самые большие русофилы во Франции являются одновременно и главными еврофобами. «У меня вызывает восхищение человек, который действует в интересах своей страны, крепко держится за понятие "нация" и реализует патриотическую модель в экономике», — заявила Марин Ле Пен le Monde 6 сентября. Глава Национального фронта побывала с визитом в Москве 12 апреля, за несколько недель до европейских выборов. Восточная Украина оказалась в центре конфликта Киева и Москвы. После встречи со спикером Думы Сергеем Нарышкиным Ле Пен высказалась за предложение России о федерализации Украины.
Шесть недель спустя избранный европейским депутатом в 2014 году член Национального фронта Эмерик Шопрад (Aymeric Chauprade) отправился в Вену на встречу, которую устроил российский олигарх Константин Малофеев. Там также присутствовали лидер Австрийской партии свободы (и союзник Марин Ле Пен) Хайнц-Кристиан Штрахе (Heinz-Christian Strache) и Волен Сидеров из болгарской партии «Атака» (она настолько радикальна, что с ней отказывается иметь дело даже Нацфронт). 14 августа основатель «Движения за Францию» Филипп де Вилье встретился в Крыму с Владимиром Путиным и представил тому проект двух парков по образцу «Пюи дю фу». Бывший депутат заявил, что «впечатлен патриотичным дальновидным главой государства».
Кроме того Россия может положиться во Франции на поддержку так называемых «голлистов-миттерандцев». «Де Голль, Миттеран и все их преемники успешно поддерживали баланс отношений между Европой и Россией», — напоминает историк и специалист по международным отношениям Фредерик Бозо (Frédéric Bozo). Их наследники продолжают великое дело. «С учетом 15 миллиардов евро заказов для нашей промышленности Россия представляет собой фактор экономического роста Европы, и нам необходимо укреплять это стратегическое партнерство», — уверен Жан-Пьер Шевенман, министр обороны при Франсуа Миттеране.
В 2012 году, уже при Франсуа Олланде, Шевенмана назначили «специальным представителем» Франции в России. Он использовал свое влияние в Елисейском дворце, чтобы добиться соблюдения договора о поставке России боевых кораблей типа «Мистраль» (сегодня он заморожен по решению президента Франции). 18 сентября он отправился в Москву в качестве спецпредставителя правительства, чтобы попытаться снять двустороннюю напряженность, и в частном порядке отметил, что «контракты должны быть выполнены, потому что Франция — суверенная страна». «Наш интерес в том, чтобы объединить две стороны Европы, потому что это оттолкнет соседей от агрессивной позиции», — согласен с ним Жак Аттали (Jacques Attali), еще один известный последователь Миттерана.
Москва мечтает о «бонапартистском» полюсе
СНД в полной мере разделяет такой прагматизм. Хотя большинство депутатских кресел сейчас принадлежит социалистам, две трети из 66 членов парламентской группы дружбы России и Франции являются членами СНД, как впрочем и половина Сената, в том числе и его председатель Патрис Желар (Patrice Gélard). «Свержение Януковича на Украине стало государственным переворотом при поддержке Запада и НАТО, — возмущается Тьерри Мариани, в группе которого все как один русофилы. — Представьте себе, что было бы, если СНД решил на три месяца перекрыть половину Елисейских полей и призвал европейских депутатов сместить президента Олланда за невыполнение обещаний?» Кроме того лидеры «народных правых» вроде Жака Мийяра (Jacques Myard) активно проводят в семинары и конференции в парламенте. На бумаге темы выглядят открыто и научно. Но на сцене все выступающие как один защищают Россию.
Любовь к России свойственна и руководству партии, пусть и со своими нюансами. Жан-Франсуа Копе (Jean-François Copé) неизменно повторяет, что Франция — часть НАТО, и что о смене альянса не может идти и речи. Но он больше не возглавляет СНД. Франсуа Фийон, один из членов руководящего триумвирата, в свою очередь куда благосклоннее относится к российским аргументам. Несколько лет назад, когда Фийон и Путин были еще главами правительств, у них установились тесные отношения.
В Москве путинские стратеги под микроскопом изучают все движения французских правых. Они делают ставку на радикальный или «бонапартистский» полюс, который Тьерри Мариани стремится создать на руинах потерявшего ориентиры СНД. «Народная, глубокая, французская и пропутинская Франция выступает против элитарной, глобалистской, подчиненной Вашингтону и антироссийской Франции», — не скрывает энтузиазма советник спикера Думы Александр Дугин, который уже давно стал ориентиром для некоторых идеологов Национального фронта. Все знали, что русские — хорошие стратеги. Но не подозревали, что они еще и эксперты по французским правым течениям.
Информация