Связь времён
Враги России издревле применяли против нее не только военные, но и подрывные методы. Такие операции разворачивал, например, орден иезуитов – первая в мире международная спецслужба. У этого ордена были отлично отработаны технологии воздействия на политику тех или иных государств. С одной стороны, следовало искать высокопоставленных лиц, попавших под зарубежное обаяние, обрабатывать их и превращать в свое орудие. С другой, требовалось продвигать «своих» людей в правительства и ближайшее окружение монархов. Все эти механизмы были пущены в ход в середине XVII в., когда Россия могучими ударами сокрушила давнюю соперницу, Польшу.
Среди тех, кого обработали, был видный дипломат Ордин-Нащокин. Деятелем он был незаурядным, достиг поста канцлера. Но ему сумели внушить такую любовь к Польше, что он доказывал необходимость братского союза. А ради пущей дружбы предлагал возвратить ей отвоеванную Украину. Ну а рядом с царем обозначилась фигура Симеона Полоцкого. В миру его звали Самуил Гаврилович Петровский-Ситниакович. Он окончил Киево-Могилянскую академию, перекинулся в унию, обучался а Виленской иезуитской академии. Принял иноческий постриг, вступив в Базилианский орден. (Униатский орден, связанный с иезуитами).
В 1654 - 1655 г. Россия перешла в наступление, заняла Белоруссию. А в 1656 г. в Полоцк прибыл откуда-то Симеон. Объявил, что вернулся в Православие. Учитывая солидное образование, его взяли преподавателем в школу Полоцкого братства. Хотя как раз в это время в городе сосредотачивалась русская армия для похода на Ригу, и Симеон появился незадолго до приезда царя. Приветствовал его пышными стихотворными восхвалениями, и Алексею Михайловичу понравилось, он обратил на поэта внимание.
В 1660 г. Полоцкий приехал в Москву. Царь с удовольствием слушал его стихи и назначил придворным литератором. В 1663 г. он возглавил Заиконоспасскую школу – а это было привилегированное заведение, готовило квалифицированных чиновников для государственного аппарата. При этом Полоцкий продолжал радовать государя парадными стихами, взялся организовывать первый в России театр. Алексей Михайлович высоко оценил его способности, назначил воспитателем собственных старших детей – Федора и Софьи. Хотя Симеон остался тайным униатом и скрыл свою принадлежность к Базилианскому ордену.
В Москве Полоцкий сумел воспитать помощника. Им стал один из учеников Заиконоспасской школы Семен Медведев – чиновник Приказа тайных дел, т.е. спецслужбы Алексея Михайловича, контролировавшей исполнение его распоряжений. Полоцкий превратил его в своего единомышленника. По окончанию школы Медведева пристроили к Ордину-Нащокину, он сопровождал канцлера на всех международных переговорах. Но если Ордин-Нащокин «всего лишь» безоглядно увлекся польскими влияниями, то его подручный Медведев, судя по всему, откровенно работал на католическую разведку, информировал поляков о секретах московского внешнеполитического ведомства. Столь же вероятно, что иезуиты через него подсказывали русскому канцлеру нужные идеи.
Карьера обоих деятелей оборвалась одновременно. Когда полонофильские симпатии Ордина-Нащокина слишком зашкалили за рамки государственных интересов, Алексей Михайлович охладел к нему, взялся ограничивать его полномочия. Канцлер переоценил собственное значение, надерзил самому царю – во время визита польских послов потребовал принятия своей программы, в противном случае пригрозил уйти в монастырь. Но государь… объявил, что согласен с таким решением. Ордину-Нащокину ничего не оставалось делать, как удалиться в родной Псков и постричься. Что же касается Медведева, то он, в отличие от канцлера, знал за собой какую-то очень серьезную вину. Лишившись покровителя, он перепугался и скрылся. Прятался в монастырях Путивля и Курска, где принял постриг с именем Сильвестра.
В 1676 г. царь умер. На трон взошел 16-летний Фёдор, тяжело больной. Ближайшими его друзьями были двое сверстников, Иван Языков и Алексей Лихачев. Они вместе росли. Теперь двое мальчишек оказались в роли советников царя! А с ними сестра Софья. И все они оказались напрочь заражены западными веяниями. Покатились крутые реформы. Царь издал указ, рекомендовавший подданным брить бороды. Для государственных служащих официально вводилось польское платье. В «старорусской» одежде вход в Кремль был вообще запрещен. Современник писал: «На Москве стали... бороды брить, сабли и кунтуши польские носить, школы заводить». В высшем свете распространялось польское вольнодумство, сомнительные учения, западное изобразительное искусство, вечеринки с танцами, разврат.
Царевна Софья в данном отношении подавала пример, завела себе любовника Василия Голицына. Видимо, он тоже получал уроки Симеона Полоцкого, был ярым «западником». 17 лет служил при дворе в невысоких чинах, а тут вдруг в течение одного года был пожалован в стольники, а потом в бояре. Перемены не ограничились декоративными преобразованиями. Боярскую Думу переделали в подобие польского сената, значительно росли налоги. Рушилась система «народной монархии», существовавшая со времен Ивана Грозного. Дворяне стали называть себя «шляхетством», а для черни переняли польское выражение «подлый люд».
Ломка традиций встревожила патриарха Иоакима, он предупреждал царя об опасности. Но Полоцкий великолепно владел западным искусством богословских споров, опровергал перед Федором доводы Иоакима. А окружение внушало государю, что патриарх попросту отстал от жизни и ничего не смыслит. В результате царь велел Иоакиму не вмешиваться в светские дела.
В 1677 г., вынырнул и прятавшийся Сильвестр Медведев. Полоцкий не забыл его, ввел в придворные круги. Он предназначил для своего помощника чрезвычайно важную задачу, предложил назначить его наставником царевича Петра. Таким образом, подрастающего претендента на престол тоже захватывали под влияние. Но против подобного назначения выступил патриарх. Он уже начал подозревать, что обработка государственной верхушки осуществляется отнюдь не случайным образом. Без патриаршего благословения кандидатуру Медведева отвергла и мать Петра Наталья.
Ну что ж, если не удалось приставить Сильвестра к царевичу, его поставили главным «справщиком», то бишь редактором для издания богослужебных книг. А главное, он понравился царевне Софье, вошел в ее ближайшее окружение, стал и ее духовником. Молодой и галантный Медведев вел себя, как католический прелат – редко вспоминал о христианских устоях, зато оказался знатоком оккультных дисциплин, составлял для Софьи и царя астрологические прогнозы.
Огульное реформаторство имело четкие политические последствия. Истекал срок Андрусовского перемирия с Польшей, начались переговоры о его продлении. Царю подсказали, что имеется бесценный специалист, заключавший прошлый договор, Ордин-Нащокин. Пропадает в монастыре. Как выяснилось, бывший канцлер еще не терял надежды вернуться в политику, сохранял обширный архив. Его быстренько переодели из монашеского платья, привезли в Москву. Он счел, что его мудрую линию наконец-то оценили. Выплеснул старые идеи тесного союза с Польшей. Для этого необходимо вернуть ей Киев, а судьбу Украины перерешить на конференции с участием России, Польши, Турции и Крымского ханства. Однако царь, невзирая на свои полонофильские увлечения, был патриотом. Предложение пожертвовать Украиной возмутило его. Фёдор решил, что престарелый канцлер повредился умом и вернул его в монастырь.
Но и без Ордина-Нащокина в правительстве хватало тайных друзей Польши. Перемирие продлили на очень своеобразных условиях. Разгромленная Речь Посполитая не могла представлять для нашей страны никакой угрозы, и в прошлых договорах уже признавала Киев владениями царя. Но ей в компенсацию за Киев отвалили огромную сумму, 200 тыс. руб., отдали Невель, Себеж и Велиж с уездами. Три города с православным населением, которое уже четверть века жило в составе России! Государя убедили, что это «успех» его дипломатов.
Реформаторы чувствовали себя настолько уверенно, что Полоцкий и Медведев возглавили партию «латинствующих» среди духовенства, взялись отстаивать католические взгляды по некоторым богословским вопросам (например, о времени пресуществления Святых Даров в ходе Литургии). Учредили новую типографию, не подконтрольную патриархии. Вовлекли государя и в проекты создания Славяно-греко-латинской академия. Фёдору понравилось, он сам участвовал в разработке устава. Предполагалось, что это будет первый российский университет по западному образцу, а создать его можно на готовой основе – Заиконоспасского училища. Возглавит его Полоцкий. Царь указывал, что выпускники получат преимущества в приеме на службу, в продвижении на руководящие должности. А выходцы из простонародья, получив образование, смогут уравняться в чинах с «благородными». Нетрудно представить, каким рассадником враждебных влияний стала бы академия, но в 1680 г. Полоцкий умер. Медведев без него все-таки не обладал достаточным весом, и патриарх затормозил эти проекты.
А в 1682 г. скончался государь, Фёдор Алексеевич. Умело подогрев стрелецкий бунт, Софья сумела перехватить власть, стать регентшей при двух номинальных царях – больном Иване и малолетнем Петре. Голицыну она отдала под начало и внешнюю политику, и армию, для него был восстановлен высший в России титул канцлера — «Царственныя Большия печати и государственных великих посольских дел оберегателя». Но царевна завела и второго любовника, Фёдора Шакловитого. Он возглавил Стрелецкий приказ. Ревности между двумя приближенными не возникало. Как и с кем проводить время, регулировала правительница. Шакловитый стал ее «верным псом», Голицын требовался ей для решения государственных дел. Вознесся и Сильвестр Медведев, выступал наравне с высшими церковными иерархами.
Начинания Фёдора Алексеевича его сестра развивала. Польские моды не только сохранялись, а углублялись. Знать гонялась за импортными духами, мылом, перчатками. Столичная верхушка строила дворцы на западный манер, украшала их статуями Аполлонов и Венер. При дворе функционировал театр. Софья сама сочинила несколько пьес для него. Любила она и поэзию, писала стихи.
Однако Фёдор Алексеевич все же видел грань, за которую реформы переходить не должны. После него дорвалась к власти именно та группировка, которая силилась поломать и изменить основу российской государства. Не считаясь с мнением патриарха, Софья и Голицын, разрешили в стране католическое богослужение. В Россию был дозволен въезд иезуитам, и канцлер принимал их даже в частном порядке, у себя дома, «часто беседовал с ними». О чем? Причина подобной тяги к русским правителям могла быть только одна, и она известна. Сильвестр Медведев являлся сторонником церковной унии. Иезуит де Невиль проговорился, что и Голицын разделял эту идею.
Новые властители увлекались и магией, кабаллистикой, астрологией. Впрочем, это в полной мере вписывалось в европейскую культуру той эпохи. Голицын, как вспоминали современники, «гадателей призывал и на месяц смотрел о познании судьбы своей». Софья тоже отдавала дань подобным учениям, Голицын и Медведев набрали для нее целый штат астрологов и «чародеев», вроде Дмитрия Силина, гадавшего по солнцу и другим знамениям.
Перед западом канцлер благоговел. А родное, русское — презирал. В 1683 г. готовилась к переизданию не какая-нибудь книга, а Псалтирь, и Голицын велел своему подчиненному, переводчику Посольского приказа Фирсову, написать предисловие. В частности, священную для каждого православного человека книгу предваряли такие слова: «Наш российский народ грубый и неученый». Среди русских на самом высоком уровне внедрялась мода на самооплевывание! Зато канцлер преклонялся перед... Францией. Заставил сына носить на груди миниатюрный портрет Людовика ХIV! Не святого, не царя или мыслителя, а далекого и чуждого короля! Но спорить с Голицыным было трудно. Он вошел в огромную силу. Смещал неугодных, осыпал милостями тех, кого считал преданным себе.
Канцлер внушал аристократам, чтобы они непременно нанимали для своих детей иностранных учителей. Медведев подсказывал таких учителей. Правда, со Славяно-греко-латинской академией патриарх переиграл реформаторов. Открыть ее благословил, но пригласил руководить академией ученых греков братьев Лихудов, твердых в православии. Медведева аккуратно оттеснили в сторону. Но после этого Голицын начал целенаправленно отправлять русских юношей для обучения в Польшу. Основная их часть посылалась в краковский Ягеллонский университет. Хотя это учебное заведение не готовило ни технических, ни военных специалистов, ни врачей. Оно выпускало богословов и юристов. Западное богословие и юриспруденция могли понадобиться временщику лишь в одном случае: он хотел подготовить кадры для будущих церковных и государственных преобразований.
Дальнейшие реформы и впрямь намечались. Голицын составил рукопись «О гражданском бытии или о поправлении всех дел, яже надлежат обще народу», читал ее Софье, приближенным, чужеземцам. Эта рукопись до нас не дошла. Но данные проекты чрезвычайно расхваливал де Невиль – иезуит и французский шпион, посланец Людовика XIV и руководителя его разведки маркиза Бетюна. Сам факт восторгов со стороны подобной фигуры выглядит весьма красноречиво. Новое правительство готовило именно такой поворот, которого уже два столетия добивались враги России — разрушение национальных устоев и подрыв православия.
Кое-какие шаги уже осуществлялись в явный ущерб интересов России. Голицын предоставил Польше и Швеции право транзитной торговли с Персией через нашу территорию – а торговля иранским шелком являлась золотым дном, она уже несколько веков щедро питала пошлинами московскую казну! До сих пор право торговать транзитом не давали никому. Теперь порядок сломался, к источнику богатств допустили иностранных купцов. Наконец, вопреки мнению большинству бояр и патриарха, Софья и Голицын вступили в «Священную лигу» - союз Австрии, Польши и Венеции, начавший войну против Турции. Главой союза являлся папа Римский.
Это выглядело нелепостью. Война с турками была в тот момент совершенно не нужна! Мало того, полякам фактически ни за что заплатили 1,5 млн рублей, колоссальную сумму! Нет, конечно же, Софья и Голицын не были в политике наивными дилетантами. Они знали что делали. «Священная лига» и война были без надобности России, но были нужны для ее правителей. Царевна и канцлер надеялись при поддержке иностранцев утвердить собственную власть. В Москве раздули грандиозную шумиху. Выставляли невиданным успехом и коалицию с западными державами — дескать, оцените, сам папа, сам император, признают нас достойными партнерами!
Софья на волне торжеств присвоила себе титул «Всея великия и иных Россий Самодержца». Даже не самодержицы, а самодержца (титула самодержицы не существовало). Подправили русские монеты. На лицевой стороне начали чеканить, как и раньше, Ивана и Петра, но без скипетров, а на обратной стороне Софью в царском венце и со скипетром. Польский художник создал ее портрет без братьев, в шапке Мономаха, со скипетром, державой и на фоне двуглавого орла (все эти атрибуты являлись прерогативами царя). А внизу были помещены стихи Медведева, восхвалявшие достоинства правительницы. Она сравнивалась с ассирийской Семирамидой, византийской императрицей Пульхерией, английской Елизаветой. С портрета изготовлялись многочисленные оттиски на атласе, шелке, бумаге, их принялись распространять и по России, и в Европе.
Позже де Невиль описал планы, вызревавшие в окружении правительницы. Предполагалось устранить подрастающего Петра, потом оттереть от власти немощного Ивана – дождаться его смерти или подтолкнуть постричься в монахи. Голицын тоже избавится от супруги, спровадит в монастырь. Женится на Софье, они займут престол при полной поддержке папы римского и западных партнеров. А патриархом поставят Медведева, «который немедленно предложит посольство в Рим для соединения церкви латинской с греческой, что, если бы совершилось, доставило бы царевне всеобщее одобрение и уважение».
Но патриарх сформировал патриотическую партию, ее знаменем стал юный царь Петр Алексеевич. А Голицын наломал дров и вызвал всеобщее возмущение катастрофическими походами на Крым. В угоду европейским союзникам отвлекали татар на себя и без всяких боев понесли тяжелейшие потери, погубили десятки тысяч воинов. Летом 1689 г. нараставшее противостояние прорвалось. О том, что в Москве назревают решающие события, прекрасно знали за рубежом. Дипломаты и шпионы потянулись сюда, словно мухи на мед. Примчались австрийская, польская делегации. Как раз тогда прибыл агент иезуитов и Франции Невиль. В столицу примчался и Мазепа. Словом, клубок собрался еще тот. Поляки, иезуиты и Невиль то и дело навещали Голицына на дому, тайно беседовали. Француз несколько раз он переодевался в русское платье, ходил к Мазепе. Вместе обсуждали, что Украина вернется под власть Польши. Голицын знал об этом и не возражал. Что значит какая-то Украина? Почему бы ею не расплатиться за помощь захватить престол?
Но попытка убить Петра не удалась, в столкновении победила патриотическая партия. Уже на следующий день, первым же актом новой власти, иезуитам было предписано в две недели покинуть страну. Пресекли и убыточную для России транзитную торговлю. Софью заточили в монастырь, Голицына сослали. Медведев пробовал бежать, но его поймали. Следствие по его делу было долгим, осудили и казнили. Но материалы его допросов не сохранились. То ли правительство сочло, что они чреваты слишком крупным международным скандалом, то ли последователи Медведева в русском руководстве постарались уничтожить разоблачительные улики. Таким образом, проект «европейских реформ», подготовленный западными спецслужбами, провалился.
Впрочем, не будет лишним перенестись в сегодняшний день. Выше упоминалось, что диверсия организовывалась через Базилианский орден. Но этот орден существует и сейчас! Причем он принял очень активное участие в современных событиях на Украине! Широко пропагандировал реформы по вступлению в ЕС, то бишь принятие западных «ценностей» и «свобод» вместе с ювенальной юстиции, однополыми браками и прочими извращениями. Помог возбудить и раскрутить «Майдан». Как видим, многое повторяется. Даже инструменты остаются прежними…
Информация