Чтобы понять Россию, надо ее слышать ("Die Zeit", Германия)
Тот, кто думает, что Россия своим поведением только реагирует на политику Запада, не знает этой страны. Россия сама выбрала свой путь и сделала это весьма сознательно.
Дебаты в Германии относительно правильной политики в отношении России привели к образованию разрыва между теми, кто уже в течение многих лет внимательно слушают Россию и русских, и теми, кто этого не делают или не могут делать. Обращение таких находящихся на пенсии политиков из рядов партии СДПГ, как Герхард Шредер и других, в котором они настоятельно призывают федерального канцлера Меркель и министра иностранных дел Штайнмайера вспомнить об «обязанности решать спорные вопросы мирным путем» (Friedenspflicht, термин из области трудового и тарифного договора, — прим. перев.) является примером этой своеобразной глухоты. Поэтому немецкие ученые, которые какое-то время в своей жизни занимались Россией, почувствовали настоятельную необходимость дать свой ответ.
Лишь тот человек, который слушает, способен понять, через какие глубокие преобразования проходит Россия. И тогда он поймет, что эта страна является слишком большой для того, чтобы менять направление своего движения в ответ на западные объятия или возражения. Некоторые считают, что Россия пошла по своему особому пути лишь потому, что Запад повел себя тем или иным образом. Это не что иное, как оскорбление для европейской страны такого размера. Россией нельзя управлять извне или манипулировать ею. Ее современное состояние является результатом перехода власти от Ельцина к Путину в 1999 году. На нее оказали влияние 14 лет с Владимиром Путиным. Она стала такой вследствие зависимости своей экономики от рынков сырья и все еще подвержена опасностям. Она является результатом продолжительных дебатов о собственной идентичности, которые ведутся с начала 1990-х годов. Россия вырастет из самой себя.
Недавно я встретил в Москве близкого к Кремлю политического советника и опытного аналитика политической сцены России. Константин Костин еще раньше оказывал помощь Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву при проведении избирательных кампаний. Сегодня он возглавляет близкий к правительству Фонд развития гражданского общества. Сначала мы говорили об Украине, а затем перешли к России. Однако обе эти темы во многои схожи.
Смещение украинского президента Януковича в феврале 2014 году Костин называет «государственным переворотом». Он сравнивает эти события с российской февральской революцией 1917 года, в результате которой был отстранен от власти царь Николай II. «Февральская революция была ненасильственной. Но затем пришли большевики с оружием и устроили государственный переворот. Большевики были похожи на руководителей Майдана в Киеве. Они захватили власть незаконным и насильственным способом. В Киеве имел место чисто большевистский подход».
По мнению Костина, сегодня Украина пытается наверстать то, что Россия уже смогла преодолеть. В 1993 году в России была предпринята попытка государственного переворота. «Но мы эту фазу уже прошли, — говорит Костин. — Больше такого в России не будет, и здесь это уже так же невозможно, как в Германии или в Соединенных Штатах. Мы теперь находимся на следующем, более высоком этапе. Украина от нас отстает». А что тогда можно сказать о протестах на Болотной площади во время переизбрания президента Путина в 2012 году? «Это была протестная волна против выборов в Думу, а не цветная революция. Не было никакого насилия, никакого оружия». Только радикалы, по его словам, призывали «использовать оранжевые технологии: вечно оставаться на улице, постоянно провоцировать конфликты с полицией, наносить противникам серьезные ранения, называть самих себя демократами, а других — диктаторами. Все это мы уже оставили позади».
Многие сторонники президента Путина считают Россию сегодня консолидированным обществом, которое обрело себя. Сам президент охотно появляется на публике вместе с представителями церкви, он говорит о «консервативной России». Что это означает?
Это означает «опору на традиции и ценности», говорит Костин. — Это означает выступать в поддержку семьи, морали и христианской культуры. Это означает, отвергать радикализм. Отсутствует желание разрушить все то, что существует. Так же, как и во всем мире: консерваторы имеют общие семейные ценности и моральные представления».
Костин считает, что Европа и Россия тесно связаны друг с другом: они связаны «общей культурой, общим сознанием и менталитетом и христианскими ценностями». Можно было бы предположить, что в таком случае найдется немало союзников в Америке, и достаточно посмотреть на то, что происходит в Республиканской партии. Костин в этом вопросе осторожен. Американцы считают себя другими, говорит он, они вежливые, но сохраняют дистанцию. В Европе климат более дружелюбный. «Там есть друзья России. Это реал-политика. Те люди, которые работают с Россией, считают Россию европейским государством. Партия Альтернатива для Германии (AfD) мне нравится, как и ультраконсерваторы Марин Ле Пен во Франции».
Следует уважать своих соседей, говорит Костин. «Уважение является очень важным. И различия также нужно уважать».
Взгляды Костина отличаются от той позиции, которую занимают многие немцы. Их тоже следует воспринимать и уважать, как и глубокие перемены в России. Однако некоторые люди в Германии хотят уважать лишь свои идеалы и на этой основе выступают с резкими призывами к федеральному правительству. Тот, кто внимательно слушает, узнает больше.
Информация