Власть Стрелки
Многие называют конфликт на юго-востоке войной бандеровцев против махновцев
За рамками информационных сообщений о событиях в Новороссии, как правило, остается весьма важная составляющая происходящих там событий – каким образом формировалась и формируется власть.
Средства массовой информации переполнены сообщениями о событиях на юго-востоке Украины. Освещается и обсуждается все, что происходит, начиная от минометных обстрелов населенных пунктов и заканчивая продвижением гуманитарной помощи. Даже простые обыватели уже знают чуть ли не в лицо не только руководство Донецкой и Луганской республик, но и полевых командиров вроде Гиви, Моторолы, Мозгового. Но вот что скрыто от взгляда обывателей: как налаживается мирная жизнь на территории Новороссии, как там обеспечиваются охрана правопорядка и поддержание законности, как идут формирование новой регулярной армии вместо отрядов ополченцев и остальные изменения такого рода.
Дружба через подвал
В начале лета, когда только началась антитеррористическая операция на юго-востоке, одними из первых разбежались сотрудники правоохранительных органов. Кто-то из них примкнул к ополченцам, кто-то стал беженцем, уехал с семьей в Россию или на Украину. Поэтому проблема обеспечения законности и поддержания правопорядка легла на полевых командиров.
Надо понимать, что большинство отрядов ополченцев в то время формировалось по территориальному принципу – проще говоря, из жителей одного или нескольких близлежащих населенных пунктов. На выбранных самими бойцами командиров отрядов и ложились задачи разбежавшейся украинской милиции.
Время было жаркое, кругом шли бои, поэтому самым действенным методом борьбы со всякими правонарушениями, начиная от пьянства и заканчивая грабежом и мародерством, стали так называемые подвалы. Фактически самостоятельно оборудованные камеры заключения, где содержались задержанные. Понятно, что никаких протоколов, рапортов, постановлений и описей изъятого имущества не составлялось.
Иногда задержанные привлекались для исправительных работ – копали укрепления, разбирали завалы и даже ухаживали за ранеными. По некоторым данным, первым реализовал систему подвал – исправительные работы сам Игорь Стрелков еще в Славянске.
Конечно, сейчас можно критиковать такие решения, но фактически от разгула преступности Новороссию спасли именно подвалы и принудительные работы.
В настоящее время руководство самопровозглашенных республик пытается воссоздать правоохранительные органы. Но пока процесс, осложненный хорошо известными «перегибами на местах», носит скорее стихийный характер. Поэтому сейчас в любом населенном пункте Луганской или Донецкой республик за правопорядком следят военные комендатуры, особые и специальные отделы, управления и отделения Министерства государственной безопасности, а еще и Комитета государственной безопасности. И самое главное – у каждой организации есть свои подвалы и «корочки», удостоверяющие статус борцов с преступностью с правом ношения оружия.
«Как раньше знакомились? Подрались пьяными в кабаке, помирились. Все, друзья. А сейчас задержали тебя, посадили в подвал, выпустили, подружились. Даже шутка такая есть. «Я тебя не знаю – ты у меня в подвале не сидел», – рассказывает один из бойцов комендатуры в Донецкой республике.
В большинстве случаев комендатуры, отделы, МГБ и КГБ следят друг за другом. «Комендачи» задерживают гэбистов или особистов и наоборот. С летних боевых действий ситуация не изменилась. Всякие «глупые» документы вроде ордеров, постановлений и т. д. так и не оформляются. Якобы подозреваемых просто задерживают и держат в подвале, сколько посчитают нужным.
Но надо отдать должное руководителям республик – борьба с правоохранительной махновщиной идет постоянно. Возобновляют работу прокуратуры, на службу возвращаются старые полицейские кадры. В частности, в самих Донецке и Луганске для задержания уже требуются постановления, выписанные прокурорами, а если это происходит по инициативе бойцов комендатур, МГБ, КГБ и т. д., с них спрашивают подробные рапорты с описанием того, по какой причине.
Еще одна примета конфликта на юго-востоке – то, с каким увлечением ополченцы придумывают себе позывные. Даже если у бойца нет радиостанции и его выход в эфир никак не влияет на оперативную обстановку, все равно у него есть позывной.
И в официальных документах вроде рапорта о задержании ополченцы продолжают писать вместо своих фамилий позывные. В результате на свет появляются очень интересные документы, когда боец Белка патрулировал район вместе с ополченцем Стрелка и, заметив странного человека, к тому же вооруженного, начал его преследовать. В результате после задержания выяснилось, что это был представитель комендатуры с позывным Кабан, у которого, правда, при задержании не обнаружилось документов, удостоверяющих, кто он такой.
Конечно, к настоящему времени сотрудники прокуратуры добились определенных успехов в борьбе с правоохранительной махновщиной. Но местные силовики продолжают знакомиться с новенькими через подвалы, а Белки и Стрелки – задерживать Кабанов.
Новая армия Новороссии
Сейчас в Донецкой и Луганской республиках идет формирование регулярной армии, которая будет состоять из двух армейских корпусов по две бригады плюс части и подразделения корпусного подчинения. В состав каждой бригады войдут стрелковые и танковые батальоны, артиллерийские дивизионы, включая РСЗО «Град», инженерные и разведывательные подразделения, а также ПВО. Еще в октябре часть бригад получила боевые знамена, а личный состав был приведен к присяге.
Военнослужащие новых формирований получили единообразную форму, были назначены штатные командиры – от комбригов и их заместителей до взводных. Руководство республик рассчитывает, что с окончательным формированием бригад вооруженные силы Новороссии избавятся от столь любимой ополченцами махновщины. Но пока надежды политической власти ЛНР и ДНР оправдываются не до конца.
Как уже было сказано, в начале лета ополченцы формировали отряды по территориальному принципу, чтобы защищать свои города и поселки. И не все готовы становиться регулярными частями, тем более носить единую форму, участвовать в строевых смотрах и заниматься плановой боевой подготовкой. Командованию новых бригад с трудом удалось переодеть своих военнослужащих из столь любимых «горок» и кроссовок в зимние утепленные костюмы-бушлаты, ботинки-берцы.
Но главные противники регулярной армии – полевые командиры. Некоторые из них по сути превратились в «военных губернаторов» городов и целых районов, которым подчиняются не только отряды ополченцев, но и гражданские власти. На таких командирах лежит и поддержание правопорядка в тех местах, где они находятся. Зачастую своим решением они могут убирать не только непонравившихся муниципальных чиновников, но и самих градоначальников, отправляя их в подвалы.
Несмотря на нелюбовь к уставу и дисциплине, многие рядовые бойцы постепенно переходят в регулярные бригады. «Нам что надо?! Чтобы одежду давали, боеприпасов много было, нормальное оружие. Чтобы кормили нормально и деньги платили. В бригадах все это есть. Мы подумали и согласились перейти. Но вот командиров мы сами раньше выбирали, а тут назначают, и что нам делать, если не понравится?» – рассуждает ополченец, записавшийся в формируемую в Донецкой республике бригаду.
Проблема единоначалия по-прежнему стоит очень остро. В летних боях в большинстве отрядов ополченцев царила откровенная анархия. Командира выбирали из понравившихся, коллективно обсуждали задачу и если хотели, то шли выполнять. Хотя, надо отдать должное, были и отряды с четкой воинской дисциплиной и единоначалием.
Пока недуг махновщины поддается лечению с трудом. На ротных построениях даже в новых бригадах можно наблюдать скорее коллективное обсуждение, местами напоминающее партийное собрание, нежели четкую постановку задач. Но постепенно регулярные войска Новороссии все-таки становятся полноценными частями и подразделениями.
Казачья вольница
Среди ополченцев не только в Луганской, но и в Донецкой республике достаточно много казаков. По разным оценкам, их доля составляла от 40 до 60 процентов. Но сейчас уже сложно подсчитать, сколько летом этого года было сформировано казачьих сотен и батальонов, сведенных в группировки типа Всевеликого войска Донского, которое возглавляет атаман Николай Козицын. Часть подразделений в ходе боев самораспустилась либо примкнула к другим отрядам, но многие сохранились до настоящего времени.
Отношение к казакам в Новороссии не всегда однозначное. Многие показали себя в боях очень хорошо. Казаки обоснованно славятся безграничной храбростью. Они готовы идти на противника, не считаясь с потерями. Много примеров, когда казаки бросались в почти самоубийственные атаки на украинские танки и артиллерию. Гибли сами, но наносили противнику большой урон. Хотя, по мнению многих командиров-ополченцев, ненужных жертв можно было бы избежать.
В то же время в казачьих подразделениях за редким исключением царит анархия даже по меркам ополченцев. Их подразделения могут самостоятельно сняться с позиций просто потому, что коллективно так решили. При этом не ставят в известность соседей. Казаки могут появиться там, где их не ожидают ни украинские силовики, ни ополченцы, ввязаться в бой, а потом так же легко уйти.
Во многом недоверие к казачьим отрядам связано с личностью атамана Николая Козицына. Его действия негативно воспринимались и полевыми командирами, и политическим руководством Луганской и Донецкой республик.
Фактически Козицын создал на юге Луганской республики независимую и неподконтрольную руководству ЛНР республику, где до недавнего времени правил почти единолично. Многие в руководстве Новороссии называли это место «черной дырой», где бесследно растворяется все, начиная от вооружения и заканчивая гуманитарной помощью. Стоит признать, что мнение небезосновательно.
Казаков пытаются ввести в состав регулярной армии ДНР и ЛНР, хотя это и вызывает сопротивление. Они не готовы подчиняться чужакам. Более того, выбор своего командира – одно из важнейших требований казачьих подразделений. Потому вопрос об их включении в регулярную армию Новороссии повис в воздухе. Есть предложение создать отдельные казачьи войска, в которых будут действовать свои правила и законы. Пока в руководстве ЛНР и ДНР такие инициативы воспринимаются скорее негативно.
Но именно среди казачьих командиров больше всего бывших офицеров, причем даже довольно редких военно-учетных специальностей, в частности ПВО, инженеров, связистов, артиллеристов. Это сказывалось в боевых действиях. К примеру, артиллерийские подразделения стреляли гораздо лучше в казачьих батальонах, чем в других отрядах ополченцев.
С другой стороны, именно казаки во время перемирия оказались во многом непредсказуемыми. Личный состав начал разбегаться. Некоторые уходили к другим командирам либо вообще возвращались домой, а те, кто оставался, начинали злоупотреблять спиртным, дебоширить. В настоящее время ситуация лучше, но все равно многие казачьи подразделения считаются анархистскими – и это на фоне уже описанной махновщины остальных.
Взгляд в будущее
То, что до недавнего времени в ЛНР и ДНР местами царила анархия, понятно многим. Приходится констатировать, что некоторых участников событий в Новороссии такая ситуация устраивает и сейчас. Но если не навести порядок, мирной и спокойно жизни не будет никогда.
За рамками информационных сообщений о событиях в Новороссии, как правило, остается весьма важная составляющая происходящих там событий – каким образом формировалась и формируется власть.
Средства массовой информации переполнены сообщениями о событиях на юго-востоке Украины. Освещается и обсуждается все, что происходит, начиная от минометных обстрелов населенных пунктов и заканчивая продвижением гуманитарной помощи. Даже простые обыватели уже знают чуть ли не в лицо не только руководство Донецкой и Луганской республик, но и полевых командиров вроде Гиви, Моторолы, Мозгового. Но вот что скрыто от взгляда обывателей: как налаживается мирная жизнь на территории Новороссии, как там обеспечиваются охрана правопорядка и поддержание законности, как идут формирование новой регулярной армии вместо отрядов ополченцев и остальные изменения такого рода.
Дружба через подвал
В начале лета, когда только началась антитеррористическая операция на юго-востоке, одними из первых разбежались сотрудники правоохранительных органов. Кто-то из них примкнул к ополченцам, кто-то стал беженцем, уехал с семьей в Россию или на Украину. Поэтому проблема обеспечения законности и поддержания правопорядка легла на полевых командиров.
Надо понимать, что большинство отрядов ополченцев в то время формировалось по территориальному принципу – проще говоря, из жителей одного или нескольких близлежащих населенных пунктов. На выбранных самими бойцами командиров отрядов и ложились задачи разбежавшейся украинской милиции.Время было жаркое, кругом шли бои, поэтому самым действенным методом борьбы со всякими правонарушениями, начиная от пьянства и заканчивая грабежом и мародерством, стали так называемые подвалы. Фактически самостоятельно оборудованные камеры заключения, где содержались задержанные. Понятно, что никаких протоколов, рапортов, постановлений и описей изъятого имущества не составлялось.
Иногда задержанные привлекались для исправительных работ – копали укрепления, разбирали завалы и даже ухаживали за ранеными. По некоторым данным, первым реализовал систему подвал – исправительные работы сам Игорь Стрелков еще в Славянске.
Конечно, сейчас можно критиковать такие решения, но фактически от разгула преступности Новороссию спасли именно подвалы и принудительные работы.
В настоящее время руководство самопровозглашенных республик пытается воссоздать правоохранительные органы. Но пока процесс, осложненный хорошо известными «перегибами на местах», носит скорее стихийный характер. Поэтому сейчас в любом населенном пункте Луганской или Донецкой республик за правопорядком следят военные комендатуры, особые и специальные отделы, управления и отделения Министерства государственной безопасности, а еще и Комитета государственной безопасности. И самое главное – у каждой организации есть свои подвалы и «корочки», удостоверяющие статус борцов с преступностью с правом ношения оружия.
«Как раньше знакомились? Подрались пьяными в кабаке, помирились. Все, друзья. А сейчас задержали тебя, посадили в подвал, выпустили, подружились. Даже шутка такая есть. «Я тебя не знаю – ты у меня в подвале не сидел», – рассказывает один из бойцов комендатуры в Донецкой республике.
В большинстве случаев комендатуры, отделы, МГБ и КГБ следят друг за другом. «Комендачи» задерживают гэбистов или особистов и наоборот. С летних боевых действий ситуация не изменилась. Всякие «глупые» документы вроде ордеров, постановлений и т. д. так и не оформляются. Якобы подозреваемых просто задерживают и держат в подвале, сколько посчитают нужным.
Но надо отдать должное руководителям республик – борьба с правоохранительной махновщиной идет постоянно. Возобновляют работу прокуратуры, на службу возвращаются старые полицейские кадры. В частности, в самих Донецке и Луганске для задержания уже требуются постановления, выписанные прокурорами, а если это происходит по инициативе бойцов комендатур, МГБ, КГБ и т. д., с них спрашивают подробные рапорты с описанием того, по какой причине.
Еще одна примета конфликта на юго-востоке – то, с каким увлечением ополченцы придумывают себе позывные. Даже если у бойца нет радиостанции и его выход в эфир никак не влияет на оперативную обстановку, все равно у него есть позывной.
И в официальных документах вроде рапорта о задержании ополченцы продолжают писать вместо своих фамилий позывные. В результате на свет появляются очень интересные документы, когда боец Белка патрулировал район вместе с ополченцем Стрелка и, заметив странного человека, к тому же вооруженного, начал его преследовать. В результате после задержания выяснилось, что это был представитель комендатуры с позывным Кабан, у которого, правда, при задержании не обнаружилось документов, удостоверяющих, кто он такой.
Конечно, к настоящему времени сотрудники прокуратуры добились определенных успехов в борьбе с правоохранительной махновщиной. Но местные силовики продолжают знакомиться с новенькими через подвалы, а Белки и Стрелки – задерживать Кабанов.
Новая армия Новороссии
Сейчас в Донецкой и Луганской республиках идет формирование регулярной армии, которая будет состоять из двух армейских корпусов по две бригады плюс части и подразделения корпусного подчинения. В состав каждой бригады войдут стрелковые и танковые батальоны, артиллерийские дивизионы, включая РСЗО «Град», инженерные и разведывательные подразделения, а также ПВО. Еще в октябре часть бригад получила боевые знамена, а личный состав был приведен к присяге.
Военнослужащие новых формирований получили единообразную форму, были назначены штатные командиры – от комбригов и их заместителей до взводных. Руководство республик рассчитывает, что с окончательным формированием бригад вооруженные силы Новороссии избавятся от столь любимой ополченцами махновщины. Но пока надежды политической власти ЛНР и ДНР оправдываются не до конца.
Как уже было сказано, в начале лета ополченцы формировали отряды по территориальному принципу, чтобы защищать свои города и поселки. И не все готовы становиться регулярными частями, тем более носить единую форму, участвовать в строевых смотрах и заниматься плановой боевой подготовкой. Командованию новых бригад с трудом удалось переодеть своих военнослужащих из столь любимых «горок» и кроссовок в зимние утепленные костюмы-бушлаты, ботинки-берцы.
Но главные противники регулярной армии – полевые командиры. Некоторые из них по сути превратились в «военных губернаторов» городов и целых районов, которым подчиняются не только отряды ополченцев, но и гражданские власти. На таких командирах лежит и поддержание правопорядка в тех местах, где они находятся. Зачастую своим решением они могут убирать не только непонравившихся муниципальных чиновников, но и самих градоначальников, отправляя их в подвалы.
Несмотря на нелюбовь к уставу и дисциплине, многие рядовые бойцы постепенно переходят в регулярные бригады. «Нам что надо?! Чтобы одежду давали, боеприпасов много было, нормальное оружие. Чтобы кормили нормально и деньги платили. В бригадах все это есть. Мы подумали и согласились перейти. Но вот командиров мы сами раньше выбирали, а тут назначают, и что нам делать, если не понравится?» – рассуждает ополченец, записавшийся в формируемую в Донецкой республике бригаду.
Проблема единоначалия по-прежнему стоит очень остро. В летних боях в большинстве отрядов ополченцев царила откровенная анархия. Командира выбирали из понравившихся, коллективно обсуждали задачу и если хотели, то шли выполнять. Хотя, надо отдать должное, были и отряды с четкой воинской дисциплиной и единоначалием.
Пока недуг махновщины поддается лечению с трудом. На ротных построениях даже в новых бригадах можно наблюдать скорее коллективное обсуждение, местами напоминающее партийное собрание, нежели четкую постановку задач. Но постепенно регулярные войска Новороссии все-таки становятся полноценными частями и подразделениями.
Казачья вольница
Среди ополченцев не только в Луганской, но и в Донецкой республике достаточно много казаков. По разным оценкам, их доля составляла от 40 до 60 процентов. Но сейчас уже сложно подсчитать, сколько летом этого года было сформировано казачьих сотен и батальонов, сведенных в группировки типа Всевеликого войска Донского, которое возглавляет атаман Николай Козицын. Часть подразделений в ходе боев самораспустилась либо примкнула к другим отрядам, но многие сохранились до настоящего времени.
Отношение к казакам в Новороссии не всегда однозначное. Многие показали себя в боях очень хорошо. Казаки обоснованно славятся безграничной храбростью. Они готовы идти на противника, не считаясь с потерями. Много примеров, когда казаки бросались в почти самоубийственные атаки на украинские танки и артиллерию. Гибли сами, но наносили противнику большой урон. Хотя, по мнению многих командиров-ополченцев, ненужных жертв можно было бы избежать.
В то же время в казачьих подразделениях за редким исключением царит анархия даже по меркам ополченцев. Их подразделения могут самостоятельно сняться с позиций просто потому, что коллективно так решили. При этом не ставят в известность соседей. Казаки могут появиться там, где их не ожидают ни украинские силовики, ни ополченцы, ввязаться в бой, а потом так же легко уйти.
Во многом недоверие к казачьим отрядам связано с личностью атамана Николая Козицына. Его действия негативно воспринимались и полевыми командирами, и политическим руководством Луганской и Донецкой республик.
Фактически Козицын создал на юге Луганской республики независимую и неподконтрольную руководству ЛНР республику, где до недавнего времени правил почти единолично. Многие в руководстве Новороссии называли это место «черной дырой», где бесследно растворяется все, начиная от вооружения и заканчивая гуманитарной помощью. Стоит признать, что мнение небезосновательно.
Казаков пытаются ввести в состав регулярной армии ДНР и ЛНР, хотя это и вызывает сопротивление. Они не готовы подчиняться чужакам. Более того, выбор своего командира – одно из важнейших требований казачьих подразделений. Потому вопрос об их включении в регулярную армию Новороссии повис в воздухе. Есть предложение создать отдельные казачьи войска, в которых будут действовать свои правила и законы. Пока в руководстве ЛНР и ДНР такие инициативы воспринимаются скорее негативно.
Но именно среди казачьих командиров больше всего бывших офицеров, причем даже довольно редких военно-учетных специальностей, в частности ПВО, инженеров, связистов, артиллеристов. Это сказывалось в боевых действиях. К примеру, артиллерийские подразделения стреляли гораздо лучше в казачьих батальонах, чем в других отрядах ополченцев.
С другой стороны, именно казаки во время перемирия оказались во многом непредсказуемыми. Личный состав начал разбегаться. Некоторые уходили к другим командирам либо вообще возвращались домой, а те, кто оставался, начинали злоупотреблять спиртным, дебоширить. В настоящее время ситуация лучше, но все равно многие казачьи подразделения считаются анархистскими – и это на фоне уже описанной махновщины остальных.
Взгляд в будущее
То, что до недавнего времени в ЛНР и ДНР местами царила анархия, понятно многим. Приходится констатировать, что некоторых участников событий в Новороссии такая ситуация устраивает и сейчас. Но если не навести порядок, мирной и спокойно жизни не будет никогда.
Информация